Политика США и Европейского Союза в регионе

Расположенные на двух континентах, на перекрестке воздушных, морских и сухопутных путей, связывающих Европу с Африкой и Азией, арабские страны издавна занимали важное место в геополитических устремлениях ведущих мировых держав. Исходным пунктом движения великих держав к нефтяным богатствам арабского мира являлся Ирак. К моменту отмены мандатного режима (1932) большая часть территории Ирака была сдана в нефтяные концессии двум многонациональным корпорациям – «Ирак Петролеум Компани» (ИПК) и «Бритиш Ойл Девелопмент» (БОД). В их состав входили представители частных и полуправительственных нефтяных компаний и финансово-промышленных групп Великобритании, Франции, США, Германии и Италии, правительства которых активно использовали иракский нефтяной фактор для продвижения своих стратегических, политических и экономических интересов в Ираке и на Ближнем Востоке в целом.

В нефтедобывающих странах Персидского залива, как американские, так и европейские компании были ориентированы исключительно на получение сверхприбылей и не принимали в расчет национальные интересы стран – владельцев нефтяных ресурсов.

После Второй мировой войны место Британской империи на Ближнем Востоке заняли Соединённые Штаты Америки, нефтяные поля которого стали входить в число их «жизненно важных» интересов. В соответствии с «доктриной взаимозависимости» (середина 1970-х гг.) США приступили к выполнению «программ развития», которые включали строительство в арабских странах – производителях нефти промышленных, военных, энергетических и сельскохозяйственных объектов, связанных с финансовой структурой Запада.

Для США «арабская весна» явилась величайшим вызовом их гегемонии в арабо-мусульманском регионе. Принимая во внимание всю многофакторность революционных преобразований в арабских странах, необходимо отметить, что основным условием возросшего геополитического интереса к данному региону со стороны США стало их стремление не только обеспечить полный контроль углеводородного сырья, но и существенно снизить геополитическую активность других акторов международных отношений. В большей степени США беспокоят динамичное экономическое развитие Китая, ядерная программа Ирана и возрождение России. В этой связи представляет особый интерес высказывание бывшего заместителя министра финансов США Пола Крейс Робертса, отметившего: «Мы вступаем в конфликт с двумя крупными государствами – Китаем, чья экономика, вероятно, лучше американской, и Россией, у которой есть мощный ядерный арсенал. Мы начинаем давить на очень сильные страны»[220].

Известный стратег и геополитик Зб.Бжезинский предвидел «глобальное политическое пробуждение» и даже разработал его концепцию. Это «пробуждение» или «весна» в значительной степени обусловлено революцией в области информационных технологий и связи – радио, телевидения, но особенно Интернета и социальных медиа[221].

Бжезинский точно предвидел, что это «пробуждение» станет самой большой угрозой для интересов элиты как на региональном, так и на международном уровне; особенно пострадает Америка, занимающая верхушку глобальной иерархии.

Эти прогнозы помогли американцам разработать эффективную стратегию реагирования на события в арабском мире. Она заключается в «демократизации» общества, налаживании тесных контактов с международными организациями «гражданского общества», лидерами оппозиции, источниками информации и студенческими организациями.

Цель этой стратегии – не помощь арабской демократии «из народа и для народа», но содействие эволюционной «демократизации» арабского общества по американскому образцу, при которой старые деспоты, пользующиеся американской поддержкой, устраняются и заменяются неолиберальной демократической системой с внешними атрибутами демократии (многопартийные выборы, частные СМИ, парламент, конституция, активное гражданское общество). При этом новая власть подчиняется американским экономическим и стратегическим интересам, продолжая следовать диктату МВФ и Всемирного банка, поддерживая военную гегемонию США в регионе и «интеграцию» местной экономики в мировую.

Таким образом, «демократизация» представляет собой эффективную стратегию поддержания гегемонии, современную интерпретацию знаменитой фразы Марии-Антуанетты: «У них нет хлеба? Так пусть едят пирожные!».

Грандиозный американский план по «демократизации Большого Ближнего Востока» следует рассматривать как проект американской гегемонии в регионе, направленный на создание режима взаимодействия единственной в мире сверхдержавы с лояльными режимами на огромном пространстве от Каспия до Индийского океана. Вашингтону не было выгодно падение таких лидеров как Бен Али или Мубарак. События «арабской весны» США попытались использовать в интересах ослабления позиций своих конкурентов, таких как Россия или Китай, в регионе.

Американцы используют излюбленный англосаксонский прием, позаимствованный ими у Британской империи, – «разделяй и властвуй». Заокеанские стратеги стравливают между собой формирующиеся центры силы на Арабском Востоке: Турцию, Иран и Израиль – и одновременно формируют новый центр силы – арабский суннитский Халифат на базе Саудовской Аравии и стран Персидского залива.

Ставка англо-американских стратегов сделана на создание и искусственное поддержание перманентной нестабильности на Большом Ближнем Востоке, превращение региона в «зону дробления» или «сектор нестабильности», для чего требуется расчленить регион еще больше с тем, чтобы в будущем уменьшить возможность любого национального единства.

В случае успеха этого проекта Соединенные Штаты получат возможность в дальнейшем поставить под свой единоличный контроль огромные энергетические ресурсы и маршруты их транспортировки, а также иные природные ресурсы, препятствуя появлению на пространстве от Марокко на западе до Индонезии на юго-востоке новых полюсов силы.

Конечной целью «арабских революций» являются вовсе не права человека и идеалы демократического правления, а уничтожение государственности и доминирование внешней силы. Чего стоят, например, удивительные заявления в марте 2011 г. Фарида Закарии, убежденного, что раздробленная Ливия лучше, чем единая под управлением Каддафи. Кроме того, 22 марта 2011 г. британский министр по делам вооруженных сил Ник Харви заявил телеканалу BBC, что разделение Ливии –«единственный возможный выход, надежный выход, при котором они не убивали бы друг друга». Госдеп США официально поддерживает в Египте террористическую организацию «Братья-мусульмане», а в Ливии – «Ливийскую исламскую боевую группу», со второй половины 1990-х гг. ставшую частью «Аль-Каиды». Курс на «партнерство с террористами» выбран и в Сирии, где исламским террористическим группировкам отводится главная роль в дестабилизации обстановки и свержении правительства Башара Асада[222].

Первостепенная задача современной глобальной стратегии США на Арабском Востоке состояла в том, чтобы не дать никому из активных участников региональной шахматной партии получить большие преференции, а может даже и обрушить их посредством массовых волнений и разрушений. В связи с этим примечательным фактом является нахождение египтянами в офисах западных НКО весьма интересных карт, на которых Египет был разделен на несколько отдельных государств. С тех пор прошло уже достаточно времени, чтобы сделать соответствующие выводы, но, к сожалению, мусульмане предпочитают наносить удары самим себе, в угоду более умным и коварным силам.

Понятие «демократия для людей» лишается смысла, ведь участие народа в судьбе государства сводится к выбору между соперничающими фракциями элит, которые, в конечном, все итоге, следуют указаниям Вашингтона.

Эта стратегия также эффективна для поддержания американского влияния в регионе. Хотя диктаторы играют определенную роль в геополитической стратегии, они могут стать слишком независимыми от имперской власти и претендовать на то, чтобы самостоятельно определять курс своей страны, и в дальнейшем их гораздо сложнее отстранить от власти (как было с Саддамом Хусейном).

Возможно отсюда и затянувшаяся драка вокруг Сирии, и перманентный межплеменной конфликт в Ливии, и чехарда переворотов в Египте. И весь этот «управляемый хаос» может тянуться десятилетиями при одном важном условии – сохранении позиций США как главного поставщика оружия и потребителя нефти и газа. С этой точки зрения война в Ираке явилась одним из первых ударов по прежней геополитической структуре региона.

Американские политические круги делают ставку на Египет, выбирая эту страну как будущее ядро арабского мира. Египет в самом деле играет сейчас очень важную роль на Арабском Востоке: эта страна является крупнейшей по населению и одним из старейших арабских культурных центров; среди арабских стран Египет занимает лидирующие позиции в области создания литературы, искусства, театра и кино, имеет богатые культурные традиции в регионе. Египет, удачно расположенный в геополитическом плане (находится на пересечении путей Африки, Азии и Европы), оказывает большое влияние на остальной арабский мир. Это хорошо понимают на Западе. Если это действительно так, то лидерам стран Персидского залива стоит призадуматься, ведь в таком случае им недолго осталось сидеть на своих тронах.

Правительству США и транснациональным корпорациям, которые обслуживает политический истеблишмент этой заокеанской страны, нужны дестабилизация и хаос в мире. Если Арабский Восток запылает, то ценность НАТО как «вселенского миротворца» возрастет, про войну с долларом на экономическом фронте все забудут, точно так же как и про многополярный мир и национальный суверенитет. Полувековой труд по выращиванию собственных «дружественных диктаторов» (friendlydictators – американский термин) брошен в топку сиюминутной выгоды для необходимой передышки доллара.

С помощью «арабской весны» у границ Израиля создается напряжение (Египет, Сирия, Палестина), чтобы подтолкнуть Израиль к войне с Ираном, лишить его ключевого союзника на Арабском Востоке – Сирии. На самом деле, ни Ирану, ни Израилю невыгодно столкновение друг с другом, потому что если эти две станы не уничтожат сами себя при возникновении конфликта, то уж точно ослабят свои силы до минимального уровня и обеспечат лидерство в регионе создаваемому суннитскому халифату и Турции. Важно отметить, что нарождающийся суннитский арабский Халифат с центрами в Каире, Мекке или Медине является не меньшей угрозой для безопасности Израиля и физического выживания его жителей, чем исламский Иран.

Впрочем, самой Турции невыгодно расчленение Ирана. Раздел Ирана в результате конфликта приведет к созданию единого Курдистана, в котором иракский Курдистан станет ядром этого объединительного процесса. Сегодня Израилю, Ирану и Турции выгодно объединиться друг с другом ради недопущения разрастания формирующегося суннитского арабского Халифата с его идеями о мировом джихаде.

Однако далеко не Турция и даже не Саудовская Аравия моделируют геополитический пейзаж в рассматриваемом нами регионе. Именно США совместно с западными странами (Великобританией, Францией, Германией) пытаются укрепить там свое лидерство, опираясь на известную формулу защиты прав человека. Идея о том, что одним из основополагающих обязательств западных стран должна стать поддержка создания режимов, подобных их собственным, предполагает консолидацию существующего недовольства в государствах с авторитарной формой правления с целью свержения режимов и создания подконтрольных Западу правительств. Именно этот тезис был положен в основу резолюций ООН по Ливии.

Курды, исповедующие суннитский ислам, скорее всего примкнут к создающемуся суннитскому арабскому Халифату, а правительство США, безусловно, поддержит создание независимого Курдистана на обломках четырех стран Ближнего и Среднего Востока, поскольку создание этого государства будет отвечать «принципам демократии» и «праву граждан на самоопределение и свободное изъявление воли».

Исходя из долгосрочных геостратегических планов, США считали и считают своими главными целями на Арабском Востоке следующие:

– обеспечение контроля над нефтяными и газовыми месторождениями в арабских странах, контроль за добычей и экспортом их энергоносителей;

– военная, политическая и экономическая поддержка Израиля как главного после НАТО союзника США в регионе;

– борьба с воинствующим арабским национализмом и исламским экстремизмом;

– ослабление влияния Китая и России в регионе[223].

Геостратегия США в отношении стран Арабского Востока остается неизменной – наращивать свое присутствие и извлекать из него максимальные выгоды. Она направлена прежде всего на установление своего военного присутствия в интересах осуществления контроля над транспортными потоками энергоресурсов из региона в Европу, Китай и Японию. Закрепление в этом регионе дает возможность США более активно воздействовать на политику арабских государств, Китая, Индии, Евросоюза и России.

Истинная стратегия и тактика США в жизненно важном для него регионе заключается в формировании «глубинных государств»: политических, военных и лоббистских структур, которые, по сути, и контролируют ключевые арабские страны, и обеспечивают сохранение интересов Вашингтона при любых комбинациях внутриполитических раскладов.

«Глубинное государство» не меняется, а вот внешние декорации – легко. И в условиях нарастающих социально-политических противоречий в арабских государствах, которые являлись союзниками США, началась работа по смене «задника» на сцене.

События «арабской весны» выделяют базовый фактор – закономерное для геополитики США стремление осуществить переформатирование Большого Ближнего Востока. Цель – все та же: утвердить на пространстве от Алжира до Китая (т.е. в главной для себя после Америки части мира) еще более контролируемые и дееспособные в заданных им рамках режимы[224].

Большой Ближний Восток (The Greater Middle East, ББВ) – это спроектированный 30 лет назад американскими дипломатами и военными макрорегион, включающий гигантское пространство от Северной Африки до границ Индии и Российской Федерации. В ББВ, между прочим, после развала СССР были включены и бывшая советская Средняя Азия, и Кавказ. Концепция проекта ББВ возникла сразу после ввода СССР в Афганистан в декабре 1979 г. ограниченного контингента советских войск, последовавшего за Апрельской (Саурской) революцией в Афганистане (1978) и антишахской Февральской исламской революцией в Иране (1979).

Тогда же инициировано создание Сил быстрого реагирования США (Rapid Deployment Joint Task Force), из которых к концу 1980-х гг. выросло Центральное командование вооруженных сил США (USCENTCOM, Centcom). Затем, с начала 1990-х гг., с появлением данных о значительных запасах углеводородов Каспия и Северной Африки и после операции «Буря в пустыне», эти два региональных «крыла» были «добавлены» к Персидскому заливу, и окончательно сформировался новый географический факт ББВ. Новая реалия была «научно» закреплена в солидной монографии Дж.Кемпаи Р.Харкави «Стратегическая география и меняющийся Ближний Восток», где авторы включили в ББВ уже и Афганистан с Пакистаном, государства Средней Азии и
Кавказа.

Значение ББВ за эти 30 лет только нарастало. По официальным прогнозам Министерства энергетики США, к 2025 г. уже две трети всей нефти будут импортироваться в США именно с ББВ. Неслучайно под обслуживание этой американской «бензоколонки» с «персоналом» примерно в 600 млн чел. «заточены» главные силы военной машины США за рубежом, а непосредственно в Афганистане, Ираке и на Аравийском полуострове дислоцируется на постоянной основе более 200 тыс. только американских военных (не считая натовских и вооруженных сотрудников частных военных компаний – еще порядка 150 тыс.), построено более 10 крупнейших военных аэродромов и несколько мощнейших портов для ударных сил ВМФ США. Вторжение США и НАТО в Афганистан (2001) и в Ирак (2003) было структуризацией восточной части ББВ. Теперь пришла пора структуризации западной части макрорегиона Арабского Востока.

Итак, Запад во главе с США усердно работает на смену режимов по всему «больше ближневосточному» пространству: в ББВ нужна новая удостоверенная лояльность региональных руководителей для контроля трубопроводов и беспрепятственной перекачки нефти и газа в «правильных» направлениях.

В каждой из охваченных революцией стран – своя специфика, свои естественные, не инспирированные извне поводы для недовольства, у большинства стран одновременно и схожие системные проблемы, но самым важным является то, что главным бенефициаром процесса выступают США.

В эту «больше ближневосточную» переустановку по созданию нового, демократического и добровольного вида империализма в качестве «асфальта» включены все – даже Израиль и, возможно, Саудовская Аравия, форпосты США в регионе в течение десятилетий.

По ходу дела США решают и множество других важных задач:

- «дрессируют» безвольную Европу, заставляя Евросоюз увеличивать давление на дестабилизированные государства ББВ, хотя для Европы усиление влияния США в той же Северной Африке означает еще больший контроль со стороны США за транспортировкой углеводородов в Европу и за самой Европой;

- усиливают контроль за Северной Африкой, чтобы поставить заслон вездесущему Китаю, который миллиардом тончайших ручейков формирует полноводную великую реку уже не только в Латинской Америке, но и в Африке, да и в Южной Европе[225].

В 2003 г. дан старт проекту «переформатирования Большого Ближнего Востока». Суть проекта заключается в том, что Запад принял решение на место исчерпавших себя прежних союзников поставить новый «политический класс» - прозападно ориентированные слои местной буржуазии, и местную же «арабскую интеллигенцию».

В 2007 г. в США был учрежден «Проект по демократии на Ближнем Востоке», в рамках которого в трогательном единстве работали и специалисты Джорджтауновского, Гарвардского и Стэнфордовского университетов. «Связующим звеном» между ними стал Марк Палмер, один из архитекторов «бархатных революций» в Восточной Европе. Итогом их деятельности стал специальный доклад, называвшийся «Стратегия вовлечения политического ислама», в котором, в частности, говорилось: «Есть четыре основания для вовлечения исламистских партий в политические процессы переформатирования:

a) сбор информации (диалог с различными оппозиционными группами с целью оценки политических условий на месте);

b) публичная дипломатия (смягчение существующих антизападных настроений);

c) интересы продвижения демократии (содействие более эффективному мирному противостоянию авторитарным режимам, содействие объединению групп разной идеологической окраски);

d) интересы безопасности: вовлечение популярных исламских движений – способ предупредить замещение авторитарных режимов нежелательными силами; в случае свободных выборов исламисты получат максимальное преимущество, и к этому нужно готовиться заранее. Процесс вовлечения может осуществляться параллельно на неофициальном и публичном уровне». Именно тогда Центральное разведывательное управление США развернуло полномасштабное сотрудничество и с египетским, и с сирийским филиалами «Братьев-мусульман». Администрация Белого дома восприняла приход к власти в Египте «братьев» как должное завершение запущенного США процесса «переформатирования»[226].

Египет должен был превратиться в центр «контролируемой США исламизации Ближнего Востока и Северной Африки». «Арабская весна» – лишь часть большой игры Вашингтона на Ближнем Востоке. Ее цель – укрепление западного контроля над регионом, сохранение его в «мягкоколониальной» системе, создаваемой США и НАТО. Никакого отношения к «борьбе за права угнетенных» она не имеет.

Разобщенность арабских стран позволяет американцам «осваивать» регион. США делают ставку на свою арабскую клиентуру и раскалывают регион по самой болезненной линии – шииты – сунниты. Шиитский пояс, линия разлома: Иран – Сирия – Ирак – Ливан[227]. Этому способствует и социокультурная экспансия Запада, навязывание т.н. «демократических политических ценностей».

За событиями в арабских странах чувствуется опытная рука сценаристов и вдохновителей «нового мирового порядка» с Запада. Не сумев примириться с арабским национализмом, США усилили использование другого националистического течения, традиционно-консервативного, развивающегося под лозунгами панисламизма, во главе которого стоит Саудовская Аравия. В американском политическом лексиконе используется термин «недружественные арабы» (по сравнению с «умеренными»). Разумеется, «умеренными» являются в основном монархии. Характерно, что термин «недружественный» применяется в форме – «страны-изгои».

Понятие «доступа» к углеводородным ресурсам означает эксплуатацию нефтяных богатств ближневосточного региона, сохранение с все в более завуалированной форме американского контроля над ними. Продолжая использовать силовые методы, США стали вовлекать ближневосточные правительства в отношения «партнерства», усиливать их финансовую привязанность через программу «рециклирования нефтедолларов» к валютно-финансовой системе США.

Система участия, принятая рядом ближневосточных стран, не передала в руки странам-экспортерам нефти те важнейшие функции, которые продолжают оставаться прерогативой ТНК: разведку, транспортировку, переработку и продажу большей части нефти ближневосточных стран.

В этой связи весьма точной является характеристика политики США на Большом Ближнем Востоке М.Леонтьева: «Большой Ближний Восток – геополитический, энергетический, в прямом и переносном смысле, стержень, вокруг которого вращается Большая игра… Практически полная прямая оккупация геополитического мирового бриллианта – Залива. Не хватало только Ирана. Его, собственно, и не хватало. И отсюда вся американская антииранская истерия»[228].

События «арабской весны» 2011-2012 гг. и нынешнее развитие ситуации в Сирии и в Египте показывают, что влияние США на Арабском Востоке постепенно, но достаточно стабильно снижается.

Внешнее проявление этого явления:

– ведущую роль в свержении М.Каддафи США уступили коалиции НАТО и ваххабитским странам Персидского залива, а сейчас уклоняются от прямого вмешательства в сирийский конфликт, уступая место в этом вопросе Франции, Англии, Саудовской Аравии, Катару и Турции;

– США вынуждены уйти из Ирака, потратив на войну в этой стране 2 трлн. долл. и приведя к власти проиранское правительство;

– вывод американских войск из Афганистана, что серьезно сократит их военное, да и политическое присутствие в регионе;

– наблюдается явная растерянность администрации Б.Обамы перед лицом антиисламской «контрреволюции» в Египте.

Конечно, можно встретить рассуждения аналитиков о том, что Арабский Восток уже не столь нужен Вашингтону вследствие «сланцевой революции» в Америке, снизившей зависимость американской экономики от поставок энергоресурсов из арабских стран. Можно рассуждать и о том, что Израиль стал играть меньшую роль в защите на Арабском Востоке американских интересов. Однако все это – лишь второстепенные факторы.

Главное же заключается в том, что уменьшается доля США в мировой экономике, что уже не позволяет Вашингтону вмешиваться в каждый конфликт в регионе. При этом стремительно растет экономическое присутствие Китая в арабском мире. Также наблюдается увеличение экономической роли ЕС, не говоря уже о существенном возрастании политического влияния на Арабском Востоке таких крупных региональных игроков, как Иран, Турция и Саудовская Аравия.

Однако это вовсе не означает, что американцы будут добровольно и в инициативном порядке уходить из этого региона. Просто происходит переакцентирование их приоритетов в арабском мире и в Передней Азии. Сейчас главным для США становится зона Персидского залива. Ведь именно на этот район приходится почти 2/3 мировых запасов нефти. И контроль над ними, включая безопасность и стабильность поступления энергоресурсов Западу, остается приоритетной задачей любой администрации Вашингтона.

Произошли кардинальные изменения баланса сил в арабском мире. После антиисламистской «контрреволюции» в АРЕ и постепенного перехода превосходства к правительственным войскам в Сирии, нарастания суннито-шиитского противостояния в Ираке, где власти все больше ориентируются на Иран, Вашингтон предпринимает самые активные шаги по спасению своих союзников в Аравии:

– по прямому указу США произошла смена власти в Катаре;

– готовится плавный переход власти в Саудовской Аравии;

– американцы по закрытым каналам связи приступили к контактам с доверенными лицами нового иранского президента для поиска точек компромисса.

Для США появилось поле для более активного розыгрыша карты шиито-суннитского конфликта.

Запугивая аравийские монархии иранской угрозой, и одновременно наводя мосты с Тегераном, Вашингтон делает арабские страны Персидского залива более сговорчивыми.

Нельзя исключать того, что в США сделают ставку на шиитов, на районы компактного проживания которых в Персидском заливе (Восточная провинция КСА, Южный Ирак, Иран и т.д.) приходится основная часть запасов углеводородов этого региона. Ведь можно постоянно разжигать суннито-шиитский конфликт, тем самым оправдывая сохранение и даже увеличение американского военного присутствия в Персидском заливе: база ВВС Эль-Удейд в Катаре, база ВМС на Бахрейне, базы сухопутных войск (до 45 тыс. чел) в Кувейте.

Разрабатываются планы выхода из состава КСА Восточной –провинции, где добывается вся нефть королевства, и создание на ее базе арабского шиитского государства с включением в него Бахрейна, где 2/3 населения – шииты, с превращением этого нового государственного образования в союзника США. И тогда американцам не надо будет нести ответственность за судьбу ваххабитской династии Аль Саудов, которые сейчас возглавляют страну с населением 30 млн чел., а достаточно будет обеспечивать стабильность этого нового шиитского арабского государства с населением всего 5 млн чел.

США скорее всего пойдут на сокращение своего присутствия и влияния в регионе, оставив роль экономического и финансового донора ЕС. Главным здесь для Вашингтона останется задача обеспечения безопасности Израиля.

Ливия для США стала «несостоявшимся государством» (failedstate), а остальные страны Магриба, включая Алжир, Тунис и Марокко, Вашингтон готов отдать в сферу приоритетного влияния Франции, поручив ей –заниматься и борьбой с терроризмом в прилегающей к Магрибу сахаро-сахельской зоне.

США вполне устраивает распад Ирака на шиитское, суннитское и курдское образования или же трансформацию ее в слабую конфедерацию.

Сдержать же китайскую экспансию в арабский мир в Переднюю Азию Вашингтон просто не способен. Как, впрочем, и возрастание роли в нем вышеупомянутых региональных стран типа Ирана и Турции.

Другой важный аспект изменения баланса сил в арабском мире – это трансформация Лиги арабских государств (ЛАГ) в фактическую марионетку Саудовской Аравии и Катара после переворотов в Египте, Ливии и исключения из нее Сирии. Но теперь, когда в Дохе произошла смена власти, и ее политика будет значительно менее агрессивной, а в Египте поддерживаемые Саудией «Братья-мусульмане» проиграли светской оппозиции, следует ожидать новой реконфигурации сил в Лиге. Это будет обусловлено также и действиями Дамаска, который не сдается и даже наносит мощные удары по боевикам мятежников, да еще и в Турции прокатилась волна антиисламистских выступлений. В этих условиях, скорее всего, арабские монархии Персидского залива свернут свою гегемонию, сосредоточившись на собственной региональной группировке в лице ССАГПЗ, и снизят накал выкручивания рук в ЛАГ. А Египет, Алжир, Ирак и другие светские и полусветские государства начнут выходить на первые роли, как это и должно быть.

О складывающейся обстановке в странах, почувствовавших вкус «арабской весны», весьма точно высказалась недавно новый председатель комиссии Африканского союза Нкосазана Дламини-Зума. По ее замечаниям, развитие ситуации в этих странах происходит по схожему плану - от плохого к худшему. Сначала к власти приходят исламисты, которые доводят социально-экономическую ситуацию до коллапса, а затем создаются условия для военного переворота, что свидетельствует о реакционной сущности самого феномена «арабской революции».

В любом случае, нынешние тенденции в регионе играют на руку России, хотя и налагают на Москву больше обязательств в отношении этого региона, учитывая, что он является фактически южным «подбрюшьем» СНГ и российского Северного Кавказа. Иначе «править бал» там будут другие. У нас там есть друзья и союзники, на которых можно опереться. Не говоря уже об экономических и военно-политических интересах. Поэтому конкуренция предстоит острая, тем более что США как использовали, так и будут использовать богатые нефтью и газом Саудовскую Аравию и Катар для подрыва российских энергетических интересов, прежде всего в Европе.

Кроме того, теряя позиции в арабском мире, американцы наверняка попытаются компенсировать это наращиванием присутствия НАТО. И иллюзий здесь быть не должно. Равно как и того, что Китай будет продолжать свою экспансию на Арабский Восток, по пути подминая под себя бывшие советские республики Центральной Азии. Да и у Турции и Ирана имеются свои планы, зачастую не совпадающие с интересами России. Поэтому этот регион останется стратегически важным для России, и за него предстоит побороться в новом раскладе сил.

США стремятся «оседлать» происходящие в арабском мире процессы и по возможности использовать их для сохранения или даже укрепления своих экономических позиций в регионе. По мнению экспертов «Рэнд корпорейшен», до 2011 г. у США не было серьезных рычагов экономического воздействия на арабские страны - экспортеры нефти (за исключением Ирака). Поэтому американскому правительству рекомендуется усилить влияние на эти страны через двусторонние переговоры и международные институты. В частности, отмечается необходимость содействовать «большей открытости экономики Саудовской Аравии» через механизмы «большой двадцатки».В отношении стран-импортеров нефти США имеют больше рычагов влияния ввиду их растущей зависимости от внешней финансовой помощи.В ближневосточной политике Вашингтон делает ставку на реанимацию своей идеи Большого Ближнего Востока, предложенную еще в 2004 г. на саммите в Си-Айленде (США). Тогда американская инициатива предполагала проведение широких политических, демократических и экономических реформ в регионе в обмен на масштабную финансовую помощь Запада. Цель этих действий - создать новую экономическую и политическую модель региона для снижения уровня нестабильности, радикализма и терроризма, учитывая, что исходящие оттуда угрозы представляют опасность и для Запада. Можно предположить, что в ближайшем будущем США смогут расширить набор рычагов политического и экономического влияния наарабские страны, однако в дальнейшем, по мере ужесточения условий предоставления американской экономической помощи, негативное отношение арабского населения к США будет, скорее всего, усиливаться, особенно на фоне ухудшения социально-экономической ситуации в регионе. Вполне возможно, что некоторые национальные правительства даже попытаются переложить ответственность за провалы в экономической политике и свои непопулярные решения на Запад, и в первую очередь на США. А радикальные исламисты объявят навязанные экономические реформы вызовом мусульманской цивилизации. Подобное развитие событий может придать дополнительный импульс росту экстремизма в регионе. За прошедшие после «арабской весны» годы социальное положение молодежи не изменилось, напряжение в арабском обществе растет, и вероятность второй революционной волны и прихода к власти радикалов исключать нельзя.

Последние события на Арабском Востоке указывают на создание новой системы международных отношений. В чем же истинные причины «арабской весны»?

По мнению председателя азербайджанского исследовательского центра «Толерантность» Азера Рашидоглу «арабскую весну» спровоцировали США из-за Китая. «При углубленном анализе событий, - отмечает он, - выясняется, что на самом деле мишенью Запада служат вовсе не экзотические ближневосточные диктатуры, и единственным на сегодняшний день реальным соперником США является Китай».

Исследователи уверены, что уже в ближайшие 5 лет Китай может стать самой мощной в экономическом отношении державой мира. Для того, чтобы не отстать от своего соперника, казначейству США придется отпечатать дополнительно не менее 3 трлн. долл., что неизбежно вызовет серьезный кризис и инфляцию.

В свою очередь, Китай разработал долгосрочный план экономического развития и для реализации этого проекта потратит 2 трлн долл.. Но для достижения экономического лидерства этой державе надлежит избавиться от одного слабого звена: Китай не обладает достаточными залежами нефти и других энергоносителей и поэтому зависит от их импорта.

В начале ХХI в. цели Вашингтона в регионе Арабского Востока заключаются:

– в создании угрозы поставкам нефти в Китай, которую он импортирует главным образом из четырех стран – России, Судана, Омана и Ливии. События в Судане вынудили Китай сосредоточиться на российской и оманской нефти, поскольку импорт из Ливии покрывал всего 3% его нужд. Накануне трагических событий М.Каддафи подписал с Китаем новый долгосрочный договор о поставках нефти, что по сути обеспечивало Китаю экономическую победу над США. Для достижения этой цели необходимо было «взять под контроль не только Ливию, но и всех потенциальных экспортеров нефти в Китай – Алжир, Оман, Сирию, Марокко». В качестве инструмента этого должна была пригодиться концепция «управляемого хаоса». Такой поворот событий создавал угрозу для Ирана и Индии, но в целом дестабилизация могла вызвать экономический кризис во многих странах, в том числе и в Европе. Именно этот кризис отвечал новым планам «Белого дома»;

– в стремлении лишить Россию статуса нефтяной державы и оставить ее в «офсайде». Для этого требуется установить контроль над Ираном, дестабилизировать обстановку в Азербайджане и в дальнейшем – на всем Кавказе и Центральной Азии, которые также должны быть взяты под контроль;

– в дестабилизации обстановки в указанном регионе и создания экономического кризиса не только в России, но и по всей Восточной Европе, и таким образом укреплении своей экономической гегемонии.

Для достижения этих целей происходит трансформация дипломатии и стратегии США. Так, события в странах Арабского Востока наглядно иллюстрируют концепцию Зб.Бжезинского, Дж.Шарпа и Ст.Манна «Теория хаоса и стратегическое мышление», которая служит достижению мировой гегемонии Америки, и которая применялась в различное время в различных странах мира. В арабских странах, где правящая верхушка отдалилась от общества, «управляемый хаос» служит надежным инструментом для обеспечения интересов США. В Афганистане, Ираке и других странах США, поддерживая деструктивные группировки, сохраняет обстановку хаоса, который означает войну всех против всех.

Истинными причинами агрессии США и их союзников против Ирака (2003) были следующие:

- установление контроля (прямого или через марионеточное правительство) над нефтяными ресурсами Ирака, ослабляющего зависимость США и их союзников от нефтедобывающих стран Персидского Залива – Ирана, Саудовской Аравии, Омана, ОАЭ. Потребители – американцы, осознающие проблему ограниченности нефтяных ресурсов и страдающие от роста цен на бензин. Заказчики - американские компании по нефтедобыче и нефтеоборудованию такие, как Халлибуртон (Halliburton) и Шеврон (Chevron), представленные в американской администрации вице-президентом США Диком Чейни (Dick Cheney) и госсекретарем Кондолизой Райс (Co