Глава 6. У всех пророчеств есть цена

Лет назад.

Быть солдатом - неблагодарная работа. Царства Дня и Ночи вечно сражаются за Пограничье, территории, которые разделяют эти королевства. И пока эти территории спорны, всегда будет война. Это означает больше кровопролития, больше смертей, больше уступок моей темной природе.

С тех пор, как мы с Малаки вступили в войска почти два десятилетия назад, почти непрерывно находились на Пограничье, вначале сражаясь на территории Сумерек, а теперь здесь, на территории Рассвета.

Наш лагерь расположен на сверкающем метеорите, который королевство Ночи держит на орбите. Этот бесплодный клочок земли делает Арестис похожим на оазис.

Только самые важные здания здесь построены прочно. Остальная часть форпоста не что иное, как небольшой палаточный городок, с выцветшей от длительного использования тканью.

Война шла даже дольше, чем Король Теней сидел на троне. Моя бабушка, мать короля, начала ее почти четыре века назад.

В конце сегодняшней вахты я возвращаюсь в палатку, и вход закрывается за мной. Я сажусь на кровать и разминаю шею, прежде чем начать снимать доспехи. Сейчас ношение защитного снаряжения - простая формальность. Активных боев не было почти две недели после того, как мы полностью разгромили солдат Дня, и им пришлось отступить. Со временем они вернутся. Они никогда не уходят надолго.

Я расшнуровываю наголенники и отбрасываю их в сторону. Затем снимаю вываренную кожаную броню, закрывающую предплечья и грудь. Я лишь мимолетом смотрю на кровь под ногтями и в складках костяшек. Если бы мне было не все равно, я бы убрал все чарами. Но нет. Это место ломает волю.

Я смотрю в потолок, который зачарован и теперь полупрозрачный. Через него я едва могу разглядеть самые слабые намеки на звезды в предрассветном небе. Не важно, как долго я здесь живу, никогда не привыкну к виду неба, пойманного где-то между днем и ночью.

...Кто-то идет к тебе...

Тени вечно преследуют меня, надеясь попробовать немного силы в обмен на их секреты.

Пусть идут. Сегодня я не в настроении совершать пустые сделки с тенями.

Полог палатки отброшен в сторону и входит Малаки.

- Это наша последняя ночь на этой гребаной пустоши. Давай напьемся и отпразднуем.

Пока последняя ночь Я не питаю иллюзий, что кто-то из нас надолго - так, чтобы вспомнить, как хорошо, что не надо драться из-за дурацкого повода - вернется на Барбос. И тогда нас вызовут, точно так же, как и десяток раз до этого. Война всегда бушует. Я смотрю на бронзовый браслет на бицепсе и хмурюсь. Как же я был взволнован, принимая его и веря, что это станет возможностью снова встретиться с королем. Но это ни к чему не привело. Малаки рассматривает меня, ничего не упуская.

- Ты единственный, кто дуется из-за военного браслета, - говорит он.

Я встаю.

- Я не дуюсь.

- Дуешься, потому что, оставив эту проклятую скалу, ты будешь как никогда далек от своей вендетты.

- Где проходят гуляния? - спрашиваю я, игнорируя его слова. Вино и женщины здорово помогают, а здесь всегда присутствует немного и того, и другого.

- В столовой.

Ясно. Обычно там и проходят все празднества... За исключением тех, которые отмечают на воздухе. Прежде чем уйти, я беру бутылку масла, грязную тряпку и меч в ножнах, плотно обернутый кожаным ремнем. Мы выходим из палатки, и я щурюсь на рассвет. Край солнца вечно сидит на горизонте.

Мы с Малаки идем через лагерь, среди палаток. Вокруг слышны баллады солдат, один даже играет на лире. Когда мы проигрываем, песни превращаются в погребальные, но недавно мы победили, и сейчас мелодии веселые и задорные.

Мы входим в столовую - здоровенная палатка, заполненная грубо оттесанной мебелью и солдатами. Раскрасневшиеся фейри сидят за столами и разговаривают. Еще немного и мы выберемся наружу. Хорошо набравшись, мы танцуем и дурачимся под открытым небом.

Несколько солдат еще дежурят и раздают еду в задней части палатки. Рядом с ними поставили две бочки - одна с дистиллированным спиртом, другая с элем. Моча огра на вкус лучше, чем эта дрянь, но когда вы так надолго оторваны от цивилизации она кажется практически амброзией.

Мы с Малаки побираемся к группе солдат, сидящих за круглым столом, пьющих и смеющихся. Так и проходят мои дни. Пробуждение, завтрак, вахта, возвращение, снова еда и выпивка с товарищами, возможно, перепихон, а затем сон. На следующий день все начинается сначала. Через час после того, как мы вошли в столовую, она заполнилась до предела шумными солдатами. Я достаю меч и открываю пузырек с маслом. Налив немного на тряпку, я начинаю чистить клинок, закинув ноги на стол. Настроение мрачнее некуда. Я ни на шаг не приблизился к убийству короля. Может, прорицательница не имела в виду такую долгую службу. Возможно, я давным-давно нашел доблесть, но не осознал этого, и впустую потратил остальное время, убивая врагов. Мой меч едва начинает блестеть, когда створки столовой открываются. Два десятка бедно одетых мужчин и женщин заходят в комнату, многие здесь явно для того, чтобы продать тело на вечер. Я застываю, когда вижу смертных вперемешку с фейри. Это что-то новое. Фейри постоянно приходят на эти заставы, чтобы избавить солдат от самых первобытных нужд, но не люди.

Малаки смотрит на меня и наклоняется:

- Должно быть смертные - подарок короля за нашу последнюю победу.

Подарок? Жениться на человеке - вне закона. Даже спать с ним - табу. Они считаются нечистыми и доморощенными. Отправить их в награду - больше похоже на оскорбление.

Группа мужчин и женщин просачиваются в комнату, быстро образовывая пары с заинтересованными солдатами. Малаки и другие вокруг меня встают, позволяя фейри и людям вывести себя наружу, где будут танцевать вокруг костров, прежде чем переберутся в тень для краткого мгновения уединения.

- Ты не идешь? - спрашивает Малаки, замечая, что я продолжаю сидеть.

Я качаю головой, сосредоточившись на мече. Я уже трижды отмахнулся от попыток вытащить меня. Девушка Малаки, повисшая на его руке, хихикает. Он отходит на несколько шагов, желая что-то сказать, но передумывает, разворачивается и уходит с остальными солдатами. В считанные минуты большая часть комнаты становится свободной.

И стоит только мне подумать, что появилось чуть больше времени наедине с собой, как слышу мягкий шелест женских юбок.

...Рабыня...

Женщина останавливается позади меня.

- Я не сплю с людьми, - говорю я, не отрываясь от дела, прежде чем она успевает коснуться меня. Небольшая пауза, а затем ее волосы касаются меня, когда она склоняется.

- Могу пообещать, что сделаю то, чего не делают фейри, - ее дыхание овевает щеку.

Я убираю меч в ножны и делаю глоток эля.

- Ничего личного. Мне просто нравятся женщины, которые делают это по своей воле.

Она проводит рукой по моей груди.

- С чего ты взял, что я не такая?

Я ловлю ее запястье и провожу большим пальцем по королевской эмблеме, выжженной на коже. Полумесяц выглядит гротескно, когда сделан из плоти.

- Скажи-ка, - спрашиваю я, изучая герб, - ты бы предложила мне себя, если бы не принадлежала короне?

Она склоняется.

- Скажи-ка, ты сидел бы здесь в ожидании битвы, если бы не принадлежал короне?

Я отпускаю ее руку и смотрю на женщину. У нее язык острее, чем у некоторых знакомых мне фейри, а вот лицо едва ли сочетается с языком. Широко поставленные глаза, лицо в форме сердечка и гладкая, цвета слоновой кости, кожа в обрамлении диких рыжих волос. Очень красивое лицо, очень красивое и невинное лицо.

- Справедливо, - признаю и смотрю на нее чуть дольше. Она разбудила во мне любопытство. Хотя я потратил годы на спасение смертных, никогда не разговаривал ни с одним. И теперь удивлен, что эта человеческая женщина может действительно привлечь мое внимание. Принимая решение, я киваю на пустой стол, за которым сижу. - Не хочешь присоединиться? - В ответ смертная усаживается мне на колени. - Нет.

Я, может, и хочу поговорить с этой человеческой женщиной, но не желаю, чтобы она прикасалась ко мне. Я не хочу, чтобы ко мне прикасались человеческие женщины. Никто, кроме...

Циничная улыбка едва не появляется на губах от недодуманной мысли; по-видимому, я храню себя для своей смертной невесты. Как странно.

Женщина садится напротив и хватает стакан с элем, оставленный одним из солдат. Опрокидывая кружку, она смотрит на меня.

- Откуда ты? - спрашиваю я, сверля ее взглядом.

Она ставит кружку.

- Ты серьезно хочешь поговорить? - она выглядит удивленной.

- Если не хочешь... - я жестом обвожу комнату, где сидят еще несколько солдат. Уверен, кто-нибудь возьмет то, что она предлагает.

Ее взгляд облетает комнату и возвращается ко мне.

- О чем хочешь поговорить?

- Ты здесь ради развлечения, так что, говори.

Я веду себя как придурок, но плевать. Я не так представлял себе последнюю ночь здесь.

- Как ни странно, мне платят не за разговоры, - говорит она.

- Тебе вообще не платят, - еще один дерьмовый комментарий, но правдивый.

Она прищуривается.

- Как прошел твой д?..

- Скучно, - перебиваю я ее. Кажется, ее это оскорбило. Глупое человеческое эго.

- Как ты стала рабыней? - спрашиваю я.

- Меня похитили ребенком, - значит, она подменыш.

- А потом?

- Меня воспитали, чтобы уметь угождать фейри.

...Ложь...

Я прищуриваюсь.

- Нет.

Женщина колеблется.

- Нет, - соглашается она. - Хозяин научил меня всему, чему нельзя учить рабов.

- И как же ты здесь оказалась? - спрашиваю я.

- Хозяин умер, не дав мне свободы. Когда его поместье выставили на аукцион, меня продали короне, и вот я здесь.

Она приподнимает бровь, глядя на военный браслет.

- Солдат с медалью. Чем ты его заслужил?

"Оказался далеко на вражеской территории, был ослеплен солнечным светом. Из ран хлестала кровь. Меня окружили. Но магия текла из меня, пожирая врагов и превращая в ночь то, что еще мгновение назад было днем".

Я отпиваю эля.

- Убил нужных людей.

Она понимает мое выражение.

- Значит, ты познакомился с королем? - спрашивает женщина.

Я смотрю на кружку.

- Он не присутствовал на награждении. - По крайней мере, так сказал его правая рука, когда он, а не король, подарил мне бронзовый браслет. И это не походило на правду. Галлеагар либо спал в своем гареме, либо убивал невинных. Любой догадается, что ему нравится больше. От воспоминаний я сильнее стискиваю кружку. Я был готов покончить с ним. Как часто простой солдат получает такой шанс?

Женщина откидывается на спинку стула.

- Да, - она смотрит на свою заклейменную кожу, - я видела его однажды. - И смотрит на меня. - На самом деле он очень похож на тебя.

Не стоит верить суждениям человека. Я изо всех сил стараюсь оставить тело расслабленным.

- Тогда, должно быть, он дьявольски красив.

С отсутствующим видом, она медленно кивает.

- Да, но с ноткой жестокости, читающейся в разрезе глаз и изгибе губ, - женщина подносит руку к лицу, рассеяно проводя пальцами по линии подбородка. - Можно сказать, ему нравится убивать, - она моргает, возвращаясь к настоящему. - Но не тебе.

Я выгибаю бровь.

- И что это значит?

Ее взгляд слишком проницателен.

- Я встречала много солдат, и понимаю, какие любят бойню, а какие просто терпят ее... или я ошибаюсь в тебе?

Нет, и тот факт, что смертный может прочесть меня так хорошо, потрясает. Либо мне надо гораздо больше работать над контролем характера, либо она даже более сообразительна, чем я думал.

За пределами столовой музыка и негромкий смех. Я отворачиваюсь от человеческой женщины, встряхнув головой, чтобы лучше расслышать. До начала криков остается всего несколько секунд. Мой стул царапает пол, когда я встаю, обнажая меч.

- Что происходит? - спрашивает человеческая женщина.

Вокруг меня в столовой оглядываются другие солдаты, чувствуя что-то в воздухе. Я скармливаю немного своей магии тьме.

...Враг...

...Среди вас...

Дерьмо.

- Засада! - кричит кто-то снаружи спустя секунду.

Не оборачиваясь, я выбегаю из столовой. Солдаты Ночи выхватывают оружие и дерутся. Среди них словно волна движутся фейри в золотых мундирах.

Солдаты Дня.

Времени надевать доспехи нет, есть только меч. Я взлетаю и вступаю в схватку, рука с мечом ритмично движется, когда я начинаю врезаться во врага. Они повсюду, вокруг нас и над нами, поджигают палатки и вырезают ничего не подозревающих солдат Ночи.

- Десмонд! - голос Малаки доносится откуда-то сверху и слева от меня.

Именно мое настоящее имя привлекает внимание к нему. Я поворачиваюсь к Малаки как раз вовремя, чтобы увидеть солнце. Оно тускнеет, и я замечаю отблеск золотой солдатской формы армии Дня. Солдат летит сверху, нацелив орудие на меня. Нет времени блокировать атаку. Если ничего не сделать, я покойник. Не будет никакой мести, никакой пары, никакого завтра. Останется лишь то, что наступает после смерти фейри.

Я практически растворяюсь во тьме, когда тень неожиданно откидывает меня в сторону. От удивления, у меня складываются крылья, и я, кувыркаясь в воздухе, падаю. Через несколько секунд я прихожу в себя, ловлю равновесие и смотрю туда, где был несколько мгновений назад. От увиденного кровь стынет в жилах. На моем месте находится Малаки. Он поднял руку, блокируя удар предплечьем, но клинок противника все равно рассек ему лицо так глубоко, что должно быть затронуло что-то важное.

На долю секунды мир смолкает.

Мой друг, мой дорогой друг скрывал мой секрет от мира, а теперь принял удар на себя.

Я реву, разбивая тишину. Тьма вырывается на волю, пожирая врагов и наводняя рассвет тенями. С усилием я возвращаю силу в себя, прежде чем ближайшие солдаты успевают озадаченно оглядеться. Никто не должен знать о моей силе.

Малаки складывает крылья и падает. Магия пульсирует в жилах, когда я лечу к нему, хотя едва могу дышать от боли в груди. Я сокращаю расстояние между нами и ловлю его.

- Я держу тебя, друг, - говорю я.

Его лицо - месиво крови и плоти. Одного глаза нет, другой расфокусирован. Я смотрю в небо за тем, чтобы увидеть яркого солдата Дня, смотрящего на меня с каменным выражением лица. Я крепче обнимаю Малаки.

Осознанно солдат поворачивается ко мне спиной и возобновляет бой в воздухе.

Он не считает меня угрозой. Его ошибка.

Я опускаюсь с Малаки на землю. Моему другу нужен целитель, но сейчас даже целители сражаются за свою жизнь. И я могу лишь избавить друга от боли. Я провожу рукой по его лицу, чувствуя ладонью агонию, прежде чем магия съедает ее. Боль ушла всего на час или около того. Надеюсь, этого хватит.

Я оглядываю горящую заставу. Его негде спрятать. Половина палаток горит, и остальные скоро вспыхнут. Я решаюсь положить Малаки на ворох заброшенных вещей, валяющийся на окраине нашего лагеря, укладывая так, будто он умер. Это лучшая маскировка. И отхожу от него. Я должен верить, что с ним все будет в порядке.

- Я вернусь, мой друг, - обещаю я.

Вначале месть.

Я поднимаюсь ввысь, прочесывая взглядом небеса. Ярость воет в венах. У вражеских солдат нет времени добраться до меня, тьма вырывается, пожирая одного за другим. Я проклинаю себя, за то, что позволил силе сочиться из меня так опрометчиво, но никогда не был так близок к потере друга.

"Он был готов умереть за тебя".

Лишь один человек так заботился обо мне, поэтому и умерла.

Земля внизу в огне. У Малаки мало времени. Нужно положить конец сражению, и я так или иначе это сделаю. Вдалеке я замечаю блестящего фейри Дня, который быстро расправляется с солдатами Ночи, и те падают с неба один за другим. Я двигаюсь к нему, бешено взмахивая крыльями. Доспехи солдата пульсируют слепящим светом. Должно быть, он королевского рода, поэтому сила практически льется из него.

Я добираюсь до него в момент, когда он вырывает меч из живота еще одного солдата Ночи. Меня почти трясет от желания вызвать солдата на дуэль. Но вместо этого замираю в одном взмахе крыльев от солдата.

"Контроль, Десмонд".

С его лезвия капает кровь, но на самом клинке она пузырится и шипит, исчезая. Зачарован всегда оставаться чистым.

Я всматриваюсь в остальное. Загорелая кожа, которая блестит, словно лучи солнца, волосы цвета золота и глаза голубее топаза. Я слышал только истории о близнецах Солейл, но полагаю - это один из них. Монарший солдат Дня крутит кистью, его меч свистит, вырисовывая восьмерку в воздухе.

- Снова вернулся, подстилка теней?

Я крепче хватаюсь за меч.

Этот ублюдок чуть не убил моего дорого друга и должен умереть. Сила с удвоенной силой стремится вырваться на свободу, но я не хочу убивать этого фейри магией. Его голову я хочу заполучить старомодным способом. Так что жду.

Когда я не атакую, он вздыхает, глядя на горизонт, и расслабляет плечи, явно показывая, что утомительно иметь дело с такими, как я. Неохотно он переводит внимание на меня и летит вперед, а я просто парю в воздухе и жду. Он взмахивает по дуге мечом, рассекая воздух. Я вскидываю руку и встречаю его меч своим. Солдат изумленно таращится. Он всерьез думал, что меня будет легко убить во второй раз?

Он отдергивает клинок. Я отпускаю его, так и не проявляя агрессии. Он ослепил Малаки. На его месте должен быть я.

Последняя мысль сильнее всего подпитывает гнев.

Другой солдат Дня приближается ко мне. Все еще глядя на принца Дня, я вонзаю клинок в грудь солдата, разрезая плоть. С криком боец падает вниз.

- Меня это должно впечатлить? - спрашивает монарх Царства Дня. Я не отвечаю. - Ты вообще можешь говорить?

Когда я не отвечаю, на долю секунды он отводит от меня взгляд.

Его ошибка.

Тогда я начинаю действовать. Вкинув меч, я наношу удар по плечу солдата. Принц Дня кричит, а по золотым доспехам растекается пятно крови.

- Первое правило боя - не недооценивай врага.

С криком монарший солдат Дня поднимает меч и атакует, и теперь мы оба активно работаем. Левый, правый, верхний разрез, удар вниз. Мы - буря движений. Лезвия клинков поют, встречаясь, искры танцуют от силы каждого удара. Принц впечатляюще хорош, но считает себя лучше обычного солдата вроде меня. А чтобы тебя быстро убили на поле боя, нет ничего лучше самонадеянности. Смерть не волнует, родился ты королем или нищим.

Я встречаю каждый удар его клинка. Принц, должно быть, лучший фехтовальщик. Он точно старше меня на десятилетия и учился у лучших инструкторов, которых можно купить за деньги. Но у меня есть шепчущие тени, злость и жажда мщения. Это и неустанная война почти двадцать лет подряд - удивительно полезное сочетание факторов, и я целеустремленно использовал их, чтобы научиться сражаться. Ведь я знаю, что моей магии и хитрости не хватит, чтобы победить Короля Теней.

Как только монарший солдат начинает тяжело дышать, я перехожу к серьезному бою. На мгновение принц округляет глаза, понимая, что я сдерживался. Теперь именно я наступаю, а он отбивается. Моя холодная, расчетливая ярость взяла верх, проявляя себя в каждом движении. Я не смог бы остановиться, даже если бы попытался.

Я высоко поднимаю меч и опускаю. Солдат отбивает выпад, но в процессе открывает живот, давая мне шанс. Отведя клинок назад, я пронзаю живот врага. Лезвие входит в одном боку и выходит из другого.

Принц Царства Дня округляет глаза. Он думал, что невосприимчив к ранам? К смерти? Судя по тому, как он на меня смотрит, должно быть. Опуская руку с мечом, он начинает кашлять. Со скользким, хлюпающим звуком я вытаскиваю оружие. Опустив руку к ране, солдат открывает и закрывает рот. Затем у него закатываются глаза, крылья складываются, и он начинает падать. Я смотрю, как кувыркается его тело. Стоило прикончить его, а я всего лишь нанес серьезную рану. Но человеческая женщина права - я не похож на своего отца и ненавижу искусство убийства. Поэтому отпустил принца.

Вскоре все заканчивается. Монарший солдат на самом деле был одним из близнецов-наследников Короля Дня и организатором засады. После того, как он пал, войска потеряли самообладание и отступили, увозя его и других раненых. Я даже не слежу за их отступлением, а устремляюсь в лагерь. Малаки все еще там, где я его положил, его оставшийся глаз закрыт, пульс слабый. Я подхватываю его на руки и бегу к остаткам от палатки целителя.

Большинство коек уже заняты раненными солдатами, и всего несколько целителей возвращаются из боя, чтобы помочь раненным. Но толкучки, которая обязательно будет через час, еще нет.

Вскоре после того, как я кладу Малаки, к нам подходит целитель и начинает работать над ним.

- Он выживет? - спрашиваю я через десять минут. Малаки почти не двигается.

Целитель кивает, не отрываясь от работы.

- Да. Рана плохая, но довольно чистая. Он потеряет глаз и у него останется шрам на всю жизнь, но мозг не поврежден. - Я расслабляюсь от облегчения и расстройства. У него будут шрамы и слепота на один глаз. Фейри любят красоту, наличие такого уродства означает, что Малаки, любящий женщин, так же как и я, будет считаться нежеланным. - Тебе следует уйти. Ему нужно отдохнуть, - вежливо говорит целитель, но это скорее приказ. Раненные солдаты прибывают и никому не нужны мешающиеся под ногами товарищи.

Я нехотя встаю, и, кажется, что на моих плечах лежит весь мир. Мышцы, кости, сердце и разум кажутся невыносимо тяжелыми

- Скажешь мне, если ему станет хуже? - спрашиваю я.

- Конечно, - отвечает целитель. Это ложь, и мы оба знаем об этом. Тут слишком много пациентов, чтобы следить за каждым. - Приходи утром, - добавляет он. - Ему уже станет лучше.

Я делаю судорожный вдох и выхожу из палатки.

- Нова!

Задумавшись, я почти не реагирую на фальшивую фамилию. Я смотрю на одного из генералов Ночи, стремительно идущую ко мне, и вытягиваюсь по стойке смирно, касаясь пальцами лба в знак уважения.

Фейри отмахивается.

- Я видела, что ты там сделал, - говорит она. - На секунду я думаю, что она имеет в виду кратковременную потерю контроля, когда тьма просочилась из меня, и напрягаюсь. Если бы кто-то правильный заметил, скажем, проницательный генерал, точно знал бы, что только фейри Ночи из королевского рода может обладать такой значительной магией. - Я видела конец твоей дуэли с солдатом Дня, - говорит она, и я немного расслабляюсь. - Ты знаешь, что это был не просто обычный фейри. Это был Ялиус Солейл, один из сыновей короля. - Я выгибаю брови. Предположение оказалось верным. - Из-за тебя они отступили, - она ободряюще смотрит на меня. - Я прослежу, чтобы король услышал о твоей доблести. Твоя жертва не останется без награды.

Я таращусь на генерала, а сердце начинает биться все громче и громче, пока не становится похожим на барабанный бой.

Она хочет рассказать королю. Сразить одного из сыновей врага большая заслуга. Такая большая, что тебе полагается награда. Настолько большая, что позволит тебе встретиться с королем. Я чувствую, как вращаются колеса судьбы. Спустя столько лет я, наконец, встречусь с отцом. Но победа кажется пустой. Если бы я не был так зациклен на мести, Малаки и меня тут бы не было, и он бы никогда не пострадал.

- Благодарю, - говорю я хрипло

Генерал кивает мне, а затем уходит в палатку к целителям.

С тяжелым сердцем я иду к своей палатке и прохожу мимо столовой, удивляюсь, увидев ее целой. Я останавливаюсь, затем захожу внутрь, и направляюсь прямиком к бочкам со спиртным. Пять шагов, и я снова останавливаюсь. Несколько тел разбросаны по полу - солдат Дня и три фейри Ночи. Но не от их вида у меня перехватывает дыхание.

Всего в нескольких шагах от меня лежит выпотрошенное тело человеческой женщины, с которой я выпивал. Сейчас ее пронзительные глаза невидяще таращатся в потолок, а рот открыт. Пошатываясь, я иду к ближайшему столу и падаю на стул, не сводя взгляда с женщины. Не знаю, почему именно ее смерть ломает меня. Она всего лишь человек, которому суждено умереть через несколько десятилетий. Я не знал ее имени, и день назад не подумал бы, что стоит знать. Но я ошибался. Мы все ошибались. Люди - не просто рабы свободы. Они не скотоподобные, медлительные существа, как меня научили думать.

Я закрываю глаза рукой и плачу. Из-за Малаки, из-за этой женщины, из-за жизни полной заблуждений. Я был так занят, пытаясь заполнить мир своей ненавистью, что не оставил места ни для чего другого.

Сегодня все изменится.

Клянусь бессмертными богами, что как только смогу, перерою землю, и найду свою нареченную. Я оставлю прошлое и сосредоточусь на будущем. А когда... если я найду свою пару, не буду тратить время, опасаясь того, что подумают другие. Я буду лелеять ее, уважать и любить. На все дни ее земной жизни я заклеймлю ее своей.

 

Глава 7. Убить Короля

Лет назад

День расплаты настал.

Не могу сказать, сколько ночей я представлял себе встречу с отцом, но сейчас уверен, что в каждой был кровожаднее, чем сейчас. Сегодня я просто полон решимости.

Королевские гвардейцы забирают меня из приемной, где я просидел последние несколько часов и теперь, с ничего не выражающими лицами, ведут по территории дворца. Мы поднимаемся по ступеням замка, мои черные кожаные доспехи тускло поблескивают под звездами, и я прохожу через двойные бронзовые двери.

Ровное биение сердца похоже на барабанную дробь. Либо я уйду отсюда с головой отца, либо вообще не уйду.

Впереди вырисовываются закрытые двери тронного зала. Солдаты и я останавливаемся перед ними, ожидая, пока нас позовут. Проходит почти двадцать минут, когда я слышу приглушённый голос чиновника, объявляющего о моем присутствии. Через мгновение двери распахиваются и меня провожают дальше. Я вздергиваю подбородок, потому что хочу, чтобы он увидел мое лицо. Узнал меня после стольких лет.

Король сидит на своем троне, его внимание обращено к помощнику, стоящему рядом. За его спиной вдоль стены стоит стража. По обе стороны пьедестала находятся несколько наложниц, узнаваемых по неописуемой красоте и прозрачным нарядам, их кожа покрыта паутиной и сияет на свету.

Я иду по проходу, и вдруг окружающая меня стража останавливается. Король все еще не удосуживается посмотреть на меня. Я опускаюсь на колено и склоняю голову. Жду еще минуту, прежде чем ко мне обращаются.

- А, наш победоносный солдат, - наконец говорит король, и теперь его внимание, безусловно, приковано ко мне, - который ранил одного из наследников королевства Дня и спас своих сослуживцев. Два браслета за один раз. Впечатляюще.

И хотя даже сейчас он не узнает меня, могу сказать, что не нравлюсь ему. Досада и даже язвительность звучат в его голосе. Вероятно, нет ничего более раздражающего для тирана, чем по-настоящему благородные солдаты. Не то, чтобы я такой, но наслаждаюсь его недовольством, несмотря ни на что.

- Вижу, что это не первый твой военный браслет, - продолжает он.

Я чувствую вес первого браслета, который олицетворяет годы интриг, борьбы и надежды, как и горькое разочарование и упущенную возможность, ту, что исправлю сегодня.

- Встань.

Спокойствие омывает меня. Я встаю, в самую последнюю очередь поднимая голову. Впервые за тридцать лет, я смотрю отцу в глаза. На мгновение его лицо ничего не выражает, но затем узнавание, словно вспышка молнии, освещает черты.

- Ты, - выплевывает он и переводит взгляд на расставленных в комнате людей. - Стра... - Он не успевает договорить, как я освобождаю свою магию. Тени вырываются из меня, затемняя комнату. Солдаты Галлеагара выбегают вперед, расправив крылья, пока остальные бросаются к выходам, вопя от страха. Я запираю огромные двери в тронный зал, сложные замки щелкают один за другим, затем наглухо закрываю боковые выходы.

Мы с Королем ночи сверлим друг друга взглядами, пока тени гасят свет, а солдаты приближаются. Я приподнимаю уголки губ в улыбке.

"Пируйте", - приказываю я своим теням. В одно мгновение они пожирают солдат, попавших в их сети. Остальные фейри в комнате в полнейшей панике, они карабкаются друг на друга, расправляя крылья и пытаясь открыть дверь. Я жду, чтобы Галлеагар в ответ ударил меня магией, и готов к этому, черт возьми, я буду наслаждаться болью. Но атаки нет. В одно мгновение Король Ночи смотрит на меня, а в следующее - исчезает, убегая, также как и в нашу последнюю встречу. Я растворяюсь во тьме, преследуя отца. Сначала его практически невозможно почувствовать - ночь почти бесконечна и наполнена тысячами существ. Если бы Галлеагар был обычным фейри, было бы сложно его найти. Но я ищу короля, а он - тьма, как и я.

Я чувствую пульсацию в ночи, огромную и ужасающую силу, очень похожую на мою.

Попался.

Я сосредотачиваюсь на Короле Ночи, находящемся впереди и правее меня, и преследую его, проносясь через ночь. Мы оба не более чем тени. Как я должен поймать отца? В таком виде Король Теней так же нематериален, как и я. Не за что ухватиться, нечего свернуть.

Внезапно его сила вырывается наружу, проникая сквозь тьму. Я думаю, что она пройдет через всё тело, но она врезается мне в грудь. Я задыхаюсь, пока сила углубляется, заставляя тело материализоваться. Видимо именно так происходит превращение дыма в нечто прочное. Я проявляюсь в воздухе, мое тело становится плотным среди мерцающих звезд. На мгновение я чувствую себя одной из них - крохотная точка света в бесконечной Вселенной. Но потом вспоминаю, что я не свет, а тьма. А в данный момент, когда обездвижен, всего лишь мужчина. Я начинаю падать с неба, заклинание Галлеагара не дает пошевелиться. Я пытаюсь рассеяться в ночи, но не могу.

- Глупый мальчишка, - шепчет ночной воздух вокруг, - думал, что сможешь победить меня в моей же игре? Я был ночью задолго до твоего появления.

Его магия заморозила почти каждую частичку меня. Я чувствую, как заклинание ползет по коже и скользит по венам, пробираясь в самую сущность. И с каждой секундой, я все ближе к земле. Магия движется к сердцу, и, если я не остановлю темные чары сейчас, мне не придется беспокоиться о том, что расплющусь о землю. Заклинание остановит сердце прежде, чем это произойдёт.

Долей разума, я хочу сдаться, ведь вся жизнь - череда препятствий, так что намного проще уступить неизбежному и умереть. Но беда в том, что, когда ничего не даётся легко, ты привыкаешь бороться. Иногда ты даже жаждешь этого...

Я призываю магию, но и она действует вяло. Я смотрю на землю - ещё несколько секунд до столкновения.

Стиснув зубы, я выталкиваю силу наружу. Одно драгоценное мгновение ничего не происходит. Затем, все сразу, чары Галлеагара разрушаются, растворяясь в крови. Оставшаяся энергия вырывается и сотрясает ночной воздух. Я расправляю крылья и быстро взмахиваю ими, поднимаясь обратно в воздух. Когти блестят в лунном свете.

Галлеагар парит среди неба и смотрит на мои крылья, его собственные расправляются сзади

- Моя гибель... - он говорит так тихо, что я почти упускаю слова.

Через долю секунды его тело рассеивается, и вновь я растворяюсь в ночи и гонюсь за ним, готовясь к очередному удару магии.

Казалось, прошла вечность, но Галлеагар, наконец, появляется в одном из королевских дворов, за секунду приобретая плотное тело. Я присоединяюсь к нему через мгновение, и мы встречаемся лицом к лицу. После инцидента в тронном зале стража готова. Как только она видит нас с королем во дворе, начинает приближаться со всех сторон, бросая связывающие заклинания и заставляя воздух пульсировать. Моя тьма рассеивает их прежде, чем у кого-то появляется шанс попасть в цель. Тени вздымаются и плещутся, жадно поедая заклинания стражников, словно еду, а спустя мгновение сметают самих солдат. У них даже нет возможности закричать: ночь опускается на них, поглощая за считанные секунды. Только кости и оружие переживают атаку, со звоном падая на землю.

Я направляю тени на Галлеагара, но они растекаются вокруг него, словно ручей вокруг скалы. Отец лениво смотрит, как я убиваю солдат, и сужает глаза.

- Если бы ты лучше понимал свою силу, знал бы, что ночь не пирует сама на себе.

Галлеагар обнажает меч, держа его свободно с боку. Его клинок - темный металл. Железный. Храбрый король, раз носит такое оружие. Один порез на своей коже ослабит тебя, а когда дело дойдет до битвы, есть вероятность порезаться собственным клинком раз или два.

- Хочешь мое королевство? - спрашивает он. - Никогда его не получишь.

Я заливаюсь смехом.

- Думаешь, я здесь из-за этого?

Он не отвечает, только хмурится.

Я делаю шаг вперед, моя рука чувствуется пустой без меча, ведь оружие забрали перед входом во дворец.

- Я здесь, потому что ты убил ее. Юриелл.

Мою мать. Странно называть ее именем, которое она взяла в самом начале, будучи шпионкой, а затем став наложницей. Так она становится в некотором роде значимей и более чуждой мне. И она... была много кем, прежде чем стать моей матерью - шпионкой, любовницей, бойцом. Но я узнал обо всем лишь перед ее смертью.

Я двигаюсь к внешнему краю двора и хватаю один из мечей павших солдат. Думая, что я отвлекся, Галлеагар бросает волшебную стрелу в мою сторону. Я поднимаю руку и ухмыляюсь, когда стрела ломается о наручи. Военные доспехи на мне, заколдованы, чтобы защитить от таких атак. Я выпрямляюсь, стряхивая тусклый осколок с руки, а другой стискиваю рукоять меча.

- Ты должен был знать, что это не сработает.

- Много фейри пало от этого, - говорит Галлеагар.

Я двигаюсь к нему, расслабляя кисть.

- И все они были детьми? Или лишь некоторые?

На его щеке дергается нерв. Король Ночи - отвратительное создание, но не любит, когда ему тыкают этим в лицо. Дракон, желающий быть рыцарем. Как странно.

Мы с отцом начинаем обходить друг друга по кругу. Я слышу крики и смутно осознаю, что все больше стражи бежит к нам. Моя тьма быстро расправляется со всеми.

- Ты умрешь за это, - говорит Галлеагар. - Медленно, и как только решишь, что все закончилось, вернешься к жизни. Я сломаю тебя столько раз перед смертью, что и имени своего не вспомнишь. - Я ухмыляюсь, не удосуживаясь ответить. - Посмотри, как ты уверен, - говорит он, осматривая меня. - Я знаю, что его беспокоит моя уверенность. Как необычно для него встретить кого-то, кто не боится. Король смотрит на меня и усмехается. - Можно подумать, что уже коронован, но ведь ты не король. Рожденный от шлюхи, выросший бастардом, которому суждено жениться на рабыне.

Я чуть не споткнулся. Откуда он знает о моей паре?

Он жестоко улыбается.

- О, я знаю все о слабом Десмонде Флинне.

Как?

Тени шепчут ему так же, как и мне?

Я подпитываю тьму каплей волшебства.

"Он вас слышит?" - спрашиваю я.

...Не может понять нас...

...Не так, как можешь ты...

Так что он узнал это не от моих теней.

- Скажи-ка, - продолжает король, - просто любопытно... ты знал, что тебе суждено спариться с одной из этих глупых свиней?

Я крепче стискиваю меч, тёплая ярость течёт по венам. Я давлю её. Галлеагар пытается разозлить, чтобы я действовал опрометчиво и горел ярко, словно солнце, от своей ярости. Но я - самая далекая, заледеневшая зона ночи, непроницаемая, холодная, отстраненная тьма. Этот мужчина не будет моей погибелью, я стану его.

- Я почти не поверил, - продолжает он. - Не моя кровь, но учитывая твое воспитание, - он кривит верхнюю губу, - думаю, у тебя больше черт твоей матери, чем моих.

Эта мать спасла меня и не возненавидела, потому что я его сын, а полюбила, потому что я - ее ребенок.

- Молюсь богам, чтобы ты оказался прав, - говорю я. Но боюсь, что это не так. Смотрясь в зеркало, я вижу его, а не мать.

Галлеагар продолжает передвигаться по двору, переступая через кости павших солдат.

- Значит, все это время ты скрывался в моей армии, - говорит он. - Как горько, наверно, было сражаться за меня.

Да, какое-то время, но больше нет.

- Благодаря этому я встретился с тобой, - отвечаю я.

Он смеется таким пустым звуком, что кажется ложным.

- Ну, убьешь меня, а что потом? Захватишь мое королевство? Люди никогда не будут уважать тебя, приживальщик.

Даже после всего его волнует лишь украденное королевство?

Минутку.

Я останавливаюсь, когда меня поражает мысль, которая сотрясает всю жизнь. Галлеагар кое о чем проговорился. Он знает о моей паре, и теперь продолжает упоминать о моем интересе к его трону...

Он предвидит будущее.

Тени сгущаются, наступая на нас со всех сторон.

- Ты говорил с провидцем и узнал правду, - говорю я, и осознание этого врезается в меня. - Он видел твоею смерть, видел, как я убил т