Физические аналогии в социологии

Согласно теории относительности, луч света, проходя вблизи большой массы, искривляется. Так происходит, например, с лучом света от далекой звезды, проходящим вблизи края солнечного диска. Если проводить очень

приблизительную аналогию с общественными явлениями, то можно вспом­нить иракский кризис весны 2003 г., когда США, самая мощная страна со­временного мира, невзирая на протесты миллионов людей на всех континен­тах, объявили войну Ираку. Действия и мнение европейской общественно­сти оказались той большой массой, которая вынудила верных союзников Францию и Германию изменить своим политическим пристрастиям и воз­разить США. Пацифистские настроения в британском обществе, получив­шие широкий размах, вызвали парламентский кризис и, хотя не отклонили от союзнической с США траектории политический курс страны в целом, заставили главу правительства постоянно извиняться и лавировать. В то же время экономическая мощь и политический вес самих США стали той боль­шой массой, которая вынудила отклониться от независимой траектории по­литику Испании, Италии и Украины. Даже Турция, солидарная с такой же, как и она, мусульманской страной Ираком, была вынуждена постоянно угож­дать Соединенным Штатам, которые где откровенным давлением, где посу­лами многомиллиардной помощи вынудили пойти навстречу турецкое пра­вительство, разрешившее американцам строить военные базы на своей тер­ритории. В предвоенной обстановке 2003 г., очень разнообразной и богатой политическими событиями, выяснилось, что малые тела-страны, как прави­ло, притягиваются крупными державами, искривляя свою траекторию в со­ответствии с их интересами. Лишь несколько более или менее массивных тел, способных вести независимую политическую линию, смогли удержаться на своих орбитах, выразив несогласие с действиями США (Россия, Германия, Франция, Китай).

В обществе пространственное искривление дают социальные патологии, например отсутствие какого-то важного социального института либо его дис­функции, отсутствие социальных групп или классов, выполняющих, так ска­зать, градообразующую функцию (второстепенные группы не в счет — они не искажают социальной структуры) и т.п. В обществе, особенно развиваю­щемся ненормально, таких патологий должно быть много. Теневая эконо­мика, серая экономика, коррупция и мафия — это зоны искривленного со­циального пространства. У некоторых обществ социальное пространство настолько искажено, что напоминает пересеченную местность, изрезанную глубокими оврагами и промоинами, холмами и горами.

Искривление и патология. От искривления социального пространства надо отличать близкие, но не тождественные ему понятия. Так, большинство со­циальных конфликтов является нормальным моментом развития общества и лишь в своей экстремальной форме, например кровопролитной войне, спо­собны нанести непоправимый ущерб социальному составу населения, т.е. оси ОА'социального пространства. Социальное напряжение также выступает весь­ма будничным и почти нормальным состоянием жизнедеятельности людей. Оно не может относиться к социальной патологии, если во всех своих фор­мах не вызывает деформации социальной структуры. Социальное напряже­ние, если продолжать использование физических аналогий, относится к иному понятийному ряду, а именно: не гравитационному, а к электричес­кому изображению пространства. Электрическое напряжение возникает меж­ду одинаково заряженными частицами (разнозаряженные притягиваются). Возвращаясь к социологическим понятиям, надо сказать, что социальное напряжение возникает между одинаково направленными, т.е. претендующи-

ми на один и тот же ресурс, территорию, собственность либо иные матери­альные, равно как и культурные, ценности. Когда два народа претендуют на одну территорию, между ними формируется межэтническое, политическое, религиозное или какое-либо еще (возможно, все вместе) напряжение. Таким образом, между разноименными зарядами существуют электрические силы притяжения, между одноименными — силы отталкивания (неприятия, со­перничества, борьбы, конфликта, а нередко и войны).

Намного опаснее аномия — отсутствие или несоблюдение установленных обществом законов и норм. Аномия выступает либо условием, порождающим патологию, либо следствием произошедшего ранее искривления социальной структуры.

Социальная превращенная форма — финансовые пирамиды, социальные паразиты, социальная мимикрия —также выступает примером искривления социального пространства.

Искривление социального пространства — это нарушение принятых в дан­ном обществе норм, законов, традиций и правил. Если общество перешло на рельсы рыночной экономики, то нарушение либо отклонение от законов рынка надо рассматривать как нарушение экономического пространства. Это спасение банкротов, т.е. слабых предприятий, неэффективных и с бездарным менеджментом только ради спасения их социальной сферы и боязни превра­тить в безработных их персонал; созда­ние финансовых пирамид, недееспособ­ных рынков и банков, вмешательство государства в дела экономики. Наруше­ние законодательства, нежелание бо­роться с преступниками, отмывание «грязных» денег, защита от суда высоко­поставленных лиц — искривление пра­вового пространства. Нежелание госу­дарства выполнять взятые на себя обя­зательства перед социально незащищенными слоями населения, неэффективная семейная и демографическая политика, наличие миллионов сирот при живых родителях, распространение наркомании и проституции, бедности и нищенства — искривление социального пространства.

За рубежом складывается очень полярное представление о России, пре­тендующей на почетное место сверхдержавы в цивилизованном мире. С од­ной стороны, великий русский балет, с другой — русская водка, с одной сто­роны — русские спутники, с другой — русские баллистические ракеты. Рус­ская мафия и русское пьянство, русская музыка и русские «мозги» — полярные символы страны, пространство которой искривляется между по­лярными точками — очень позитивными и очень негативными образами. По­добный перепад, отсутствие ровности и стабильности свидетельствуют об ис­кривленности.

Массы, не создающие большого поля, т.е. не являющиеся крупногабарит­ными телами, перемещаются в пространственно-временном континууме только вдоль геодезических линий, т.е. наикратчайших линий, задаваемых структурой и свойствами пространства. Выражаясь социологическим языком, страны, обладающие микроскопическим политическим весом, всегда держат­ся в тени и движутся по тем траекториям, которые задает общественное мне-

ние. Говоря иначе, они придерживаются курса большинства, стараясь соот­ветствовать настроению и мнению статистической массы. Для того чтобы быть индивидуальными и вести самостоятельную политику, им не хватает со­циальной массы. А она не нарастает за один день. Великий Китай шел к это­му 7 тыс. лет. Египет, считавшийся сверхдержавой Древнего Востока, рас­терял свою социальную и политическую массу и сегодня поднимает в ООН руку вместе со всеми, голосует, как и все, ведет себя скромно, оглядываясь на великих. Только великие могут позволить себе заявить свое Я. Чем оно больше, тем громче голос. Ныне зычным басом в мировой политике облада­ют только США — их экономика составляет 30% мировой, хотя ее формиру­ет около 200 государств. Попробовали было в 1990-е гг. сравняться с ними Япония, а позже — Единая Европа и Китай, но, сделав кратковременный ры­вок, убедились, что лидера им не догнать.

ТЕОРИЯ БИФУРКАЦИИ

Бифуркация (от фр. la bifurcation — раздвоение), или теория ветвления, один из разделов нелинейной динамики, описывает процессы ветвления причинных и других отношений. Фактически представления о бифуркации содержатся уже в сказаниях и мифах народов мира. Когда сказочный рыцарь или добрый молодец стоит, задумавшись, у придорожного камня на развил­ке дорог и выбор пути определяет его дальнейшую судьбу, то это является, по сути, наглядным представлением бифуркации в жизни человека.

Бифуркация — кризисная точка в судьбе человека. Ярким примером слу­жит выбор жизненного пути после окончания средней школы, который оп­ределяет дальнейшую судьбу молодого человека. До тех пор, пока юноша или девушка не выбрали конкретного вуза или места работы, перед ними ветвя­щееся дерево вариантов, каждый из которых включает цепочку событий, на­пример одна из них означает: выбрал нефтяной вуз, значит, после пяти лет обучения будешь торчать на скважинах где-нибудь в тундре, а не нежиться в уютном офисе в столичном городе, т.е. надо сделать то-то и то-то, отказав­шись от того и этого. Когда молодой человек задумался и перед ним откры­лось множество вариантов решения, математики говорят, что он достигточки бифуркации. Точки бифуркации (переломный момент) — это точки логичес­ких разрывов и выбора дальнейшей логической траектории. Но если выбор совершен, документы поданы в конкретный вуз, все прочие варианты отпа­дают. Но и этот момент надо считать точкой бифуркации — вновь ветвится дерево решений, а именно: воспользоваться связями или поступать самосто­ятельно, подавать документы в другие вузы для подстраховки или ограни­читься одним и т.п. Таким образом, вся жизнь человека — и не только чело­века, но жизнь любого общества — состоит из цепочки непредсказуемых дей­ствий с непредсказуемыми результатами при непредсказуемом наборе шансов и непредсказуемом стечении обстоятельств. Короче, человеческая и обще­ственная жизнь — не лапласовский детерминизм с заранее известными тра­екторией и результатом, а теория вероятностей.

Рассмотрим следующий пример. Представим себе социальную структуру общества как набор элементов, каждый из которых характеризуется некото­рым социальным статусом, а также связями с ближайшими в структуре эле-

ментами²². Естественно предположить, что в простейшем случае связи ло­кальны, информационного управления не происходит, а в своих действиях человек прежде всего ориентируется на поведение своих близких. Допустим, что социальный статус одного из элементов случайно повысился. Если это изменение не слишком велико, то друзья, знакомые и коллеги готовы ему порадоваться (прибавка к заработной плате). Но если изменение велико (вы получили Нобелевскую премию или многомиллионное наследство), ситуа­ция резко меняется: у вас могут возникнуть проблемы, которые приведут к изменению как вашего статуса, так и статуса окружающих. По существу, это универсальная картина событий, которые могут развертываться в самых раз­ных сообществах по типу «кучи песка» или «снежного кома».

В свое время А.И. Герцен пережил сильное потрясение, когда его жена Натали погибла²³. А все начиналось в общем-то с мельчайших переломных деталей, событий, может быть, взглядов или встреч, которые сначала, нагро­мождаясь как снежный ком, привели к семейным неурядицам, а затем к тя­желой болезни жены. Ее смерть от воспаления легких нельзя рассматривать как чисто случайную. Она была тесно увязана в общую цепь событий, в раз­витие сложных человеческих взаимоотношений. Этот этап личной жизни Герцена хорошо иллюстрирует, что самое незначительное событие может быть предвестником будущих поворотных событий в жизни человека²⁴.

Основная проблема для социологии состоит в том, что после прохожде­ния индивидом или обществом точки бифуркации (точки ветвления реше­ний) необходимо заново познавать закономерности их поведения, проводить дополнительные исследования, строить расчеты. Недавно вышедшая книга российского писателя Сергея Давлатова «Сквозь дебри безумной жизни» (2003) — избыточное обозначение той ситуации, когда нагромождение слу­чайных событий в жизни человека превышает его способности к их разум­ному, причинно-следственному осмыслению.

На уровне математического описания бифуркация означает ветвление реше­ний нелинейного дифференциального уравнения. Физический смысл бифур­кации таков: точка бифуркации — это точка ветвления путей эволюции откры­той нелинейной системы. Примеры бифуркации в общественной жизни —рож­дение наследников, отпочкование предприятий, и наоборот — обратные бифуркации — слияние предприятий. Когда говорят, что Россия снова на пе­репутье, это означает, что она находится в точке бифуркации (иногда ее назы­вают точкой системного кризиса). Действительно, перед Россией выбор между двумя (европейским и азиатским) или несколькими вариантами развития.

Нелинейность развития научного знания может быть развернута посред­ством идей многовариантности, альтернативности путей развития науки (раз­нообразия подходов, направлений, традиций как предпосылки прогресса), идеи выбора из альтернатив. В процессе исторического развития науки име­ет место повышение разнообразия концепций, теорий и традиций. Какими бы ни были приложения теории бифуркации и связанной с ней синергети­ки, суть ее в том, что она пытается придать конструктивность роли случай­ности в естественных и социальных процессах.

²² Капица СП., Курдюмов СП., Малинецкий Г.Г. Синергетика и прогнозы будущего.— http://

sky.kuban.ru. ^2} Герцен А.И. Собр. соч. М., 1975. Т. 6. С. 223. ²⁴ Князева Е.Н. Одиссея научного разума. Синергетическое видение научного прогресса. М., 1995.

Российские ученые СП. Капица, СП. Курдюмов и Г.Г. Малинецкий²⁵ попытались применить бифуркационную модель к описанию социальных и исторических событий, используя классический трактат «Государь», написан­ный в начале XVI в. Никколо Макиавелли. В нем описывается, как сицилиец Агафокл стал царем Сиракуз, используя мошеннические приемы: он созвал на­род и сенат Сиракуз якобы для решения политических дел, а преданные ему солдаты по условленному знаку перебили всех. После расправы Агафокл стал властвовать, не встречая сопротивления со стороны граждан (рис. 21).

Рис. 21. Бифуркационная диаграмма, описывающая историю Агафокпа

Такой способ действий можно назвать «стратегия свершившихся фактов». Система быстро переводится с одной ветви бифуркационной диаграммы на другую. В качестве характеристики состояния системы (аналог прогиба бал­ки, рис. 22) можно рассматривать, например, степень социальной защищен­ности населения. Описанная модель подходит для тех ситуаций, когда об­щество действует как единое целое.

Такие ситуации возникали в те периоды, когда история государств зави­села от выдающихся личностей, принимаемых ими решений, которые ока­зывались жизненно важным выбором для судьбы общества.

Выбор является не чем иным, как способом пройти точку бифуркации. Именно в точке бифуркации есть место для великих личностей —тех, кто по­ворачивает ход истории, выбирает новые пути, начинает и выигрывает ве­ликие битвы. Выдающиеся личности — по сути главные возмутители спокой­ствия в мировой истории. Это они прерывают плавный ход событий, внося в них искажение. Они концентрируют в своих руках, значит, в одной точке,

Капица СП., Курдюмов СП., Малинецкий Г.Г. Синергетика и прогнозы будущего (http://sky.kuban.ra); Малинецкий Г.Г. Нелинейная динамика — ключ к теоретической истории? // Общественные науки и современность. 1996. № 4. С. 105— 112; Малинецкий Г.Г. Нелинейная динамика и историческая меха­ника // Общественные науки и современность. 1997. № 2; Князева Е.Н., Курдюмов СП. Антропный принцип в синергетике // Вопросы философии. 1997. № 3. С. 62-79; Князева Е.Н., Курдюмов СП. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем. М., 1994; Капица СП. Феноменологическая теория роста населения Земли//Успехи физических наук. 1996. Т. 166. № 1. С. 63-80.

огромную человеческую энергию и массы людей, направляя их совершенно в иное русло, нежели это было до сих пор.

Именно вточках бифуркации возникает социальный заказ на выдающихся деятелей. Вдали от них почти все предопределено традицией и предшеству­ющим ходом событий. Хватает порой одного или нескольких лиц, чтобы кар­динально изменить ситуацию. Великие империи, процветающие государства рушились на глазах одного поколения, не сумевшего принять вызов.

 

Рис. 22. Простейший пример бифуркации — прогиб балки, которой приходится «выбирать»

под действием случайных факторов: прогнуться вправо или влево. Сплошным линиям

соответствуют устойчивые состояния, штриховым — неустойчивые

Поведение системы, в том числе общественной, может существенно услож­няться вблизи точки бифуркации. Физики, занимающиеся теорией фазовых переходов, прекрасно об этом знают. Но еще раньше об этом догадывались ис­торики. Великий отечественный историк В.О. Ключевский, анализируя Смут­ное время начала XVII в., писал:

Это было тягостное, исполненное тупого недоумения настроение обще­ства, какое создано было неприкрытыми безобразиями опричнины и тем­ными годуновскими интригами <...> Смута была вызвана явлением слу­чайным — пресечением династии <...>У нас в конце XVI в. такое событие повело к борьбе политической и социальной, сначала к политической — за образ правления, потом ксоциальной —к усобице общественных клас­сов. Столкновение политических идей сопровождалось борьбой экономи­ческих состояний. Силы, стоявшие за царями, которые так часто сменя­лись, и за претендентами, которые боролись за царство, были различные слои московского общества <...> Смута началась аристократическими происками большого боярства, восставшего против неограниченной вла­сти новых царей. Продолжали ее политические стремления гвардейского дворянства, вооружившегося против олигархических замыслов первоста­тейной знати, во имя офицерской политической свободы. За столичными дворянами поднялось рядовое провинциальное дворянство, пожелавшее быть властителем страны; оно увлекло за собою неслужилые земские клас­сы, поднявшиеся против святого государственного порядка, во имя анар­хии. Каждому из этих моментов Смуты сопутствовало вмешательство ка-

зацких и польских шаек, донских, днепровских и вислинских отбросов московского и польского государственного общества, обрадовавшихся лег­кости грабежа в замутившейся стране...

Крушение политической системы означало распад традиционных связей между классами и многими людьми в каждом классе. Восстановление структуры возможно только на другой основе... По-видимому, не оста­валось никакой политической связи, никакого политического интереса, во имя которого можно было бы представить распадение общества. Но общество не распалось: распался лишь государственный порядок. Когда надломились политические скрепы общественного порядка, оставались еще связи национальные и религиозные: они и спасли общество. Казац­кие и польские отряды, медленно, но постоянно вразумляя разоряемое ими население, заставили, наконец, враждующие классы общества со­единиться не во имя какого-либо государственного порядка, а во имя национальной, религиозной и простой гражданской безопасности²⁶.

На рис. 23 штриховые линии соответствуют неустойчивым, нереализуе­мым состояниям общества, которые могут быть разрушены малейшим воз­мущением, но которые тем не менее могут существовать в наших мечтах и теориях. Это фантомы, призраки, которые живут в общественном сознании. Объективно они очень важны, поскольку могут коренным образом менять ход устойчивых событий. Устойчивая и неустойчивая ветви бифуркацион­ной диаграммы могут столкнуться и аннигилировать. Тогда в системе может произойти катастрофический скачок, или революционное изменение.

Рис. 23. Столкновение «фантома» с траекторией устойчивого развития, после которого происхо­дят катастрофические изменения

Революционные изменения, происходящие по желанию и воле людей (по­литических деятелей и возглавляемых ими политических групп), катастро-

²⁶ Ключевский В.О. Курс русской истории. Лекция XL1II. М., 1923.

фические события, случающиеся случайно, без осознанного намерения лю­дей принести вред, но часто после их вмешательства в ход событий, — все это примеры точек бифуркации, в которых поведение общественной системы до события и после него принципиально различно. К катастрофическим собы­тиям относят движение снежных лавин, биржевые крахи, инциденты с ядер­ным оружием, взрыв на Чернобыльской АЭС, утечку конфиденциальной информации.

В настоящее время ряд крупных исторических событий объясняется в рам­ках теории этногенеза Л. Н. Гумилева (о ней говорилось в томе IV). В соответ­ствии с ней развитие этноса в большой степени предопределено внутренними причинами, его саморазвитием²⁷. Важнейшей переменной, характеризующей стадию развития этноса, является уровеньего пассионарности, определяемый числом людей, которые способны в ущерб собственному благополучию или безопасности менять ценности, стандарты поведения, отношения, создавать новое. «При этом пассионарии выступают не только как непосредственные исполнители, но и как организаторы. Вкладывая свою избыточную энергию в организацию и управление соплеменниками на всех уровнях социальной иерархии, они, хотя и с трудом, вырабатывают новые стереотипы поведения, навязывают их всем остальным и создают таким образом новую этническую систему, новый этнос, видимый для истории», — пишет Гумилев.

В теории этногенеза Гумилева пассионарность представляет собой избы­ток биохимической энергии живого вещества, проявляющийся в способно­сти людей к сверхнапряжению. Этот признак возникает вследствие мутации (пассионарного толчка) и образует внутри популяции некоторое число лю­дей, обладающих повышенной тягой к действию (их Гумилев назвал пасси­онариями). Зоны пассионарных толчков — узкие полосы, шириной около 300 км в широтном направлении и несколько больше — в меридиональном. Пассионарные толчки возникают достаточно редко (два или три толчка за ты­сячу лет) и почти никогда не проходят по одному и тому же месту.

Количество событий в обществе, общественных организаций и открыва­ющихся возможностей связано с числом людей, составляющих рассматри­ваемую общность. Например, число граждан Афин эпохи Перикла сравни­мо с числом жильцов современного многоэтажного дома. Однако их вклады в жизнь общества и в мировую культуру несравнимы. По мнению СП. Ка­пицы, проведшего специальные изыскания в области исторической демо­графии, надо вводить некоторый масштабный множитель²⁸.

КОСМОЛОГИЯ И СОЦИОЛОГИЯ

На первый взгляд между этими столь далекими науками нет ничего об­щего. Космология изучает строение Вселенной и структуру физического про­странства, в котором Земля, как и любая другая планета либо звезда, всего лишь песчинка. Социология изучает строение общества и структуру соци­ального пространства, в котором Россия, как и любая другая страна, культу-

" Гумилев Л.Н. География этноса в исторический период. Л., 1990.

^2S Капица СП. Феноменологическая теория роста населения Земли // Успехи физических наук. 1996 Т. 166, № 1.С. 63-80.

pa или общество, всего лишь частные случаи. Как видим, между двумя на­уками немало общего, по крайней мере, с точки зрения системного подхода. Принятая в космологии модель однородной изотропной нестационарной горячей расширяющейся Вселенной базируется на основе общей теории от­носительности и релятивистской теории тяготения, созданной Альбертом Эйнштейном в 1916 г.

В основе этой модели л ежат два предположения: 1) свойства Вселенной одинаковы во всех ее точках (однородность) и направлениях (изотропность); 2) наилучшим известным описанием гравитационного поля являются урав­нения Эйнштейна. Из этого следует так называемая кривизна пространства

и связь кривизны с плотностью массы (энергии).

Важным пунктом данной модели является ее нестационарное^ — фунда­ментальное свойство, которое опреде­ ляется двумя постулатами теории отно­сительности:

1) принципом относительности, гласящим, что во всех инерционных систе­мах все законы сохраняются вне зависимости от того, с какими скоростями,равномерно и прямолинейно движутся эти системы друг относительно друга;

2) экспериментально подтвержденным постоянством скорости света.Нас будет интересовать первый постулат — принцип сохранения, так как

он ближе всего стоит к социологическому пониманию пространства.

Сохранение законов независимо от скорости движения системы, вероят­нее всего, распространяется и на общество. С какой бы скоростью ни разви­валась Россия, но если она выбрала западный путь, то все законы, присущие рыночному обществу, должны действовать и в России. Разумеется, они мо­гут вступить в силу позже, чем на Западе, реализовываться с искажениями — большими или меньшими, вообще не действовать, т.е. блокироваться и т.п. Но эти законы имеют неукоснительную силу социального императива для любого общества, вступившего на путь рыночного развития. Конечно, спи­сок таких законов может быть шире или же он может видоизменяться, отра­жать культурную или региональную специфику. Но закон есть закон. Стоит только выделить фундаментальные законы рынка, как станет ясно, что с огромными искажениями, но они рано или поздно внедрялись и в россий­ском обществе — хотя бы в один из трех периодов, называемых попыткой ка­питализации (1864-1917, 1921-1929,1991-2002). Кпримеру, всякий раз, ког­да нарушался рыночный закон невмешательства государства в экономику и предоставление предпринимательской свободы, следовали сбои и останов­ки, а когда мы возвращались к нему, происходил скачок вперед.

В отличие от неизменных законов природы законы общества в каждой стране и в каждой культуре видоизменяются, но какое-то ядро, самая их суть остается неизменной. Иначе закон искажается до неузнаваемости.

Искажения законов общества — еще одна форма искривления социаль­ного пространства.

В нормальном обществе СМИ используются для того, чтобы сделать об­щество и власть еще более открытыми, а в искаженном — наоборот. Разоб­лачения коррупции российскими СМИ в середине 1990-х гг. зачастую ис­пользовалось в борьбе за власть, а не для достижения большей прозрачнос-

ти. Причиной явилось то, что национальные средства массовой информации были сосредоточены в руках олигархического меньшинства. На региональ­ном уровне многие местные газеты и радиостанции тоже тесно связаны с местным руководством²⁹. Степень влияния СМИ в искаженном социальном пространстве крайне мала. На Западе журналистское расследование может привести к отстранению крупного чиновника от власти, у нас — клегкому испугу, а то и вовсе повысит его рейтинг. Причины кроются в невысоком доверии к «четвертой власти» со стороны населения и элиты, которые счи­тают журналистов поголовно продажными. Чаще всего журналистские рас­следования сталкиваются с непреодолимым сопротивлением властей, а ког­да они достигают успеха, журналистов убивают. В XX и XXI вв. профессия журналистов неожиданно стала одной из самых рискованных.

ПРИТЧА О ЯБЛОКЕ³⁰

Однажды в саду под яблоней лежал студент и размышлял о том, как по-разному понимали гравитацию И. Ньютон и А. Эйнштейн. Неожиданно ря­дом упало яблоко. Студент взглянул на него и заметил муравьев, бегающих по его поверхности. Ему стало интересно: по какому принципу муравьи вы­бирают свой путь. Воспользовавшись лупой, он тщательно отметил путь од­ного муравья и, отступив от него в каждую сторону по миллиметру, сделал ножом два параллельных надреза на яблочной кожуре. Затем взял получив­шуюся дорожку из кожуры и разложил ее на своей книге. Теперь путь мура­вья на этой дорожке был прямым, словно луч лазера (рис. 24). Невозможно было отыскать более экономного пути для преодоления тех десяти сантимет­ров, которые разделяли начало и конец вырезанной полоски яблочной ко­журы. Любой зигзаг или плавный поворот при движении муравья по яблоч­ной кожуре между начальной и конечной точками увеличил бы длину его пути. «Какая прекрасная геодезическая», — отметил студент.

Его взгляд упал на двух муравьев, отправившихся из одной и той же точ­ки в направлениях, слегка отличающихся друг от друга. На этот раз их пути случайно пролегли вблизи углубления в верхней части яблока, там, где рас­полагался черенок, причем по разные стороны от него. Каждый из муравьев добросовестно следовал вдоль своей геодезической. Каждый старался бежать по яблочной кожуре как можно прямее. Однако из-за собственной кривиз­ны углубления их пути сначала пересеклись, а затем разошлись.

«Можно ли придумать более удачную иллюстрацию для геометрической тео­рии тяготения Эйнштейна? — задумчиво произнес студент. — Муравьи движут­ся так, будто их притягивает к яблочному черенку. Можно было бы поверить и в ньютоновскую силу, действующую на расстоянии. Но муравью нечем руковод­ствоваться при выборе своего пути, кроме локальной геометрии поверхности, по которой он ползет. А это, безусловно, и есть концепция Эйнштейна, подразуме­вающая, что причиной всех физических явлений выступает локальное воздействие. И как она отличается от ньютоновского подхода в физике с его «дальнодействи­ем»! Теперь я гораздо лучше понимаю, о чем говорится в этой книге».

²⁹ Shelley L. Corruption in the Post Yeltsin Era // EECR. 2000. Vol. 9, № 1-2.

³¹¹ Источник: Научно-образовательный центр ФТИ им. А.Ф.Иоффе. — http://edu.iofTe.ru.

Сказав так, он открыл свою книгу и прочел: «Не пытайтесь описывать движение по отношению к удаленным объектам. Физика проста только при локальном анализе. А локально мировая линия, вдоль которой движется спутник (в пространстве-времени, вокруг Земли), уже является прямой, на­сколько мировая линия вообще может быть прямой. Забудьте все эти раз­говоры об «отклонении» от прямолинейного движения и «силе тяготения». Я нахожусь в космическом корабле. Или плаваю в космосе около него. Разве я чувствую какую-либо «силу гравитации»? Ничего подобного. Чувствует ли эту силу корабль? Нет. Тогда зачем говорить о ней? Считайте, что и ко­рабль, и я пересекаем область пространства-времени, в которой не действу­ют никакие силы. Считайте, что движение в этой области уже является иде­ально прямым».

Рис. 24 К притче о яблоке

Послышался сигнал к обеду, но студент все еще сидел, рассуждая про себя. «Мне кажется, что суть эйнштейновской геометрической теории тяготения можно кратко выразить в виде трех положений:

♦ локально геодезические кажутся прямыми;

♦ в более обширных областях пространства-времени те геодезические, ко­торые сначала расходятся, начинают впоследствии сближаться со ско­ростью, определяемой кривизной пространства-времени, и это влия­ние геометрии на материю и есть то, что мы сегодня подразумеваем под старым словом «тяготение»;

♦ материя, в свою очередь, деформирует геометрию.

Углубление на поверхности яблока возникает потому, что там есть черенок. Я думаю, что все это можно выразить еще более кратко: пространство воздей­ствует на материю, «указывая» ей, как двигаться. Материя, в свою очередь, ока­зывает обратное действие на пространство, «указывая» ему, как искривляться. Другими словами, наличие материи в данном месте, — сказал он, вставая и под­нимая за черенок яблоко, — приводит к кривизне пространства в этом месте. Чтобы искривить пространство в данном месте, его необходимо искривить и в соседних областях, — продолжал он, наблюдая за замешкавшимся муравьем, деловито следующим вдоль своей геодезической на расстоянии толщины паль-

ца от черенка. —Так материя в данном месте оказывает влияние на материю в другом месте. Это и есть объяснение «гравитации», данное Эйнштейном».

Для социолога в этой притче скрыт весьма глубокий смысл, который за­ключается в следующем. Общая траектория движения разных стран в рыноч­ном пространстве описывается набором неких универсальных принципов, открытых еще Адамом Смитом и предполагающих свободную конкуренцию, невмешательство государства в частный бизнес, свободу предприниматель­ства и т.п. Они задают некоторое нормативное пространство, изображающее идеальный тип рыночного общества, когда рыночные законы не искажают­ся. На самом деле ни одна страна, даже такие лидеры капиталистической пе­рестройки, как Англия и США, не су­ществуют в идеальном пространстве. В соответствии с культурными особен­ностями народа и историческими об­стоятельствами в идеальную траекто­ рию вносятся большие или меньшие из­менения. С точки зрения теории они являются искривлением идеально нормативного пространства. Однако жи­тели этих стран, находясь в конкретном месте и в конкретное время, не мо­гут видеть искривлений. Не способны их заметить и жители других стран, которые считают, что они внедряют у себя настоящий рынок.

Отклонения, прежде всего очень крупные, заметны лишь на большом ис­торическом отрезке, при сравнении нескольких эпох и разных стран. Возмож­но, что США и Англия, считающие свой капитализм самым правильным, в конечном итоге заведут мир совсем не туда, куда следует. Но это станет оче­видным не сейчас, не в данной локальной точке истории. Вблизи искривле­ния не рассмотреть, если оно происходит в общем и целом в рамках рыноч­ных законов.

Другое дело, когда отклонения наблюдают страны так называемого вто­рого эшелона, в том числе Россия. Они вступили на путь капиталистическо­го развития очень поздно, когда лидерами уже пройдена большая часть пути. Ориентируясь на капиталистическую практику развитых стран, аутсайдеры опять же способны разглядеть только то, что происходит здесь и сейчас. А здесь и сейчас Западная Европа и США, вставшие на путь капитализма, добились впечатляющих успехов во всех жизненно важных областях — эко­номике, социальной сфере, науке и культуре. Они как бы говорят догоняю­щим их странам: поступайте, как мы, и добьетесь не меньших успехов. Имен­но эта практическая сторона служит образцом для подражания. С теорией на­много сложнее. В тех же США существует огромное множество конкурирующих друг с другом теорий капитализма. Какую выбрать в каче­стве ориентира другим странам, в том числе России, не всегда ясно. На поверку оказывается, что теоретическая мысль Америки отражает одну ре­альность, а практика движется в ином направлении. Только реальные дос­тижения Запада, а не его научная мысль могут притягивать внимание пра­вительства и народы отстающих стран.

Выбрав практику своим ориентиром и подкрепив ее теоретическими ар­гументами, позаимствованными из самых разных источников, российское правительство в начале 1990-х гг. круто изменило политический курс и ста­ло двигаться в сторону Запада. Реформы Гайдара — яркий образец научной

эклектики и маньеризма (подражательства). Шоковая терапия, ввергнувшая российскую экономику в глубокий кризис, последовавшие за ним соци­альный и духовный кризис оценивались сторонниками ельцинского режи­ма как результат непоследовательного применения рыночных реформ, а про­тивниками — как свидетельство неправильности общего курса. В качестве об­разца сравнения выступали две крайности — советское прошлое, уже идеализированное, успевшее обрасти мифами и ностальгическими эмоция­ми, и западное настоящее, демонстрируемое Западной Европой и США. То и другое находилось на одинаково далеком расстоянии, а потому могло слу­жить точкой отсчета для сравнительного анализа.

Но именно его, этого сравнительного анализа, и не получилось. В действи­тельности происходила борьба двух политических элит, ориентированных одна на советское прошлое, другая на капиталистическое настоящее. Курс экономических реформ определили локальные воздействия — цены на нефть, отношения с США, обстоятельства по выплате государственного долга, по­литика Междун<