Статусно-ролевая идентификация

Идентификация (от средневекового лат. identifico - отождествляю) -отож­дествление друг друга и себя с определенной культурной категорией, соци­альными символами, территорией, статусом, ценностями, исполняемой ро-Гю и т.п. Каждый из нас в разной степени отождествляет себя со своим ста­тусом и соответствующей ему ролью.

Статусная идентификация - отождествление себя с чем-то или с кем-то -указывает, в какой мере человек сближает себя со своим статусом и статусным образом В викторианской Англии профессор, выходивший в аудиторию, об­лачался в мантию Сегодня его поведение более свободное, тем не менее к его внешнему виду все же предъявляются определенные требования. Так, обяза­тельны костюм и галстук. Однако многие преподаватели ходят на лекции в свитерах и джинсах, поступая так намеренно. Тем самым они показывают, что не хотят сильно дистанцироваться от студентов, предлагая им вести себя бо­лее раскованно, доверительно. Современная система образования предпола­гает скорее партнерское взаимоотношение студентов и преподавателей, сво­бодный академический диалог и взаимную критику позиции, нежели ментор­ское поучение взобравшегося на кафедру непререкаемого авторитета.

Чем выше статус тем сильнее идентификация с ним и тем меньше веро­ятность что его носитель допустит по отношению к себе фамильярность или грубость тем жестче держится межстатусная дистанция. Когда студенты, не чувствуя реально существующей разницы между рангами, переходят с пре­подавателем на «ты», это называется фамильярностью - неуместно развяз­ным слишком непринужденным поведением по отношению к старшим по возрасту или превосходящим по статусу людям. Фамильярное поведение сви­детельствует о низком уровне идентификации человека со своим статусом. Чем более общество ценит какой-то социальный статус, тем выше степень идентификации с ним, тем чаще обладатели высокого статуса стремятся при по­мощи символических атрибутов (орденов, медалей, формы, титулов) отличить его

- Социальная и культурная дистанции. Опыт многонациональной России / Институт этнологии и антропологии РАН. М., 1998. С. 17-28.

от других статусов, прибегают кдемонстративному обозначению своего высоко­го положения в обществе при помощи регалий, мундира, сертификата.

Чем ниже личный статус, тем чаще подчеркиваются преимущества соци­ального статуса. Высокомерное обращение чиновника с посетителями сви­детельствует о том, что он идентифицирует себя с социальным статусом, а не с личным. Идентификация со статусом тем сильнее, чем меньшими та­лантами обладает человек.

Рис. 16. Обладатели высокого статуса стремятся при помощи символических атрибутов (орденов, медалей, формы, титулов) отличить его от других статусов

Статусная идентификация может совпадать и не совпадать с профессио­нальной и должностной идентификацией. Инспектор ГИБДД (ГАИ), не зна­ющий снисхождения, и чиновник, буквально следующий служебным инст­рукциям, — образцы высокой профессиональной и должностной идентифи­кации. Чиновник, берущий взятки, — пример низкой идентификации с должностью. Если чиновник занимает высокий государственный пост, но об­ходится без служебной машины, то это пример низкой идентификации с социальным статусом.

За каждой социальной ролью, по мнению П. Бергера, закреплена опре­деленная идентичность — отождествление исполнителя со своей ролью. В не­которых случаях идентичность эпизодична, в частности у сборщика мусора, который легко переквалифицируется, скажем, в сторожа или водителя гру­зовика. Священнослужителю сложнее перейти в офицеры, но легко — в про­фессора университета. Крайне трудно сменить роль негра на роль белого или — роль мужчины на роль женщины. Идентификация может проявлять­ся в простом заявлении типа «я — мужчина» или «я — русский». Разумеется, мы хорошо осознаем, что родились особью мужского пола, но быть биоло-

гическим самцом еще вовсе не значит играть ту специфическую, социально определенную роль, которая начинается с утверждения «я — мужчина». Ре­бенок мужского пола должен учиться быть агрессивным, честолюбивым, со­ревноваться с другими и отвергать «телячьи нежности»¹⁶.

ДИСТАНЦИРОВАНИЕ — сознательное отгораживание, отдаление одного человека, как правило, занимающего высокий статус, от другого, с меньшим статусом.

Так устроена жизнь, что мы в разной степени отождествляем себя со своими статусами и соответствующими им ролями. Иногда человек буквально слива­ется с ролью: иной столоначальник ведет себя пренебрежительно не только с подчиненными, но с посетителями, домочадцами, прохожими, соседями. Про­граммист не мыслит своей жизни без компьютера. Учительница пытается по­учать всех, кто рядом с ней. Люди переносят стереотип поведения с одного ста­туса на другие, даже не задумываясь. Почему они ведут себя автоматически? А потому что слились со своей главной ролью, главным статусом, срослись с ними. Какие-то роли ближе и роднее нам, какие-то — дальше и более чужды. Наши роли — это неотрывная часть нашегоЯ, но ими этоЯ не исчерпывается.

Второстепенные для себя роли человек надевает и снимает, как театраль­ную маску. Латинское слово persona, сегодня обозначающее личность, в Древ­ней Греции и Риме обозначало маску актера, на которой крупными мазка­ми, чтобы было видно с последних рядов огромного амфитеатра, изображался характер или роль: роль злодея, роль шутника, роль защитника угнетенных и т.д. Следовательно, социальная роль и есть маска, в которую «облачается» личность, попадая на люди. Правда, он может срастись с ним: роль станет неотделимой частью собственного Я. Все зависит от степени идентификации с ролью. Благодаря понятию идентификации с ролью в личности открыва­ется новая грань. Оказывается, помимо всех прочих видов Я («реального Я», «идеального Я» и т.д.) существует еще и «ролевое Я». Его стержень составля­ет главный, личностно значимый статус.

Максимальное слияние с ролью называется ролевой идентификацией, а среднее или минимальное — дистанционированием от роли. От вузовского преподавателя ожидают, что он придет на лекцию в строгом костюме и гал­стуке. Многие так и поступают. Другие предпочитают свободную одежду — свитер и джинсы. Тем самым они подчеркивают определенную дистанцию с ролью преподавателя и одновременно — сближение со студентами, как бы говоря, что все мы — члены одного общества, коллеги, равные.

Дистанцирование от роли надо отличать от сокращения межстатусной ди­станции, которое приводит к фамильярности — подчеркнуто невежливому обращению одного человека к другому, не соответствующему занимаемым статусам. Дистанцирование от своей роли подразумевает отдаление, отчуж­дение человека от своей роли, а не сближение или отдаление от другого че­ловека. Понятия межстатусной дистанции и ролевой идентификации тесно связаны с понятием ролевой дистанции.

В конце 1950-х гг. Э. Гоффман ввел понятие ролевой дистанции, обозна­чая этим термином субъективное отделение исполнителя от своей роли, когда

¹⁶ Бергер П.Л. Приглашение в социологию: Гуманистическая перспектива / Пер. с англ.; Под ред. Г.С. Батыгина. М. С. 93.

он не может «сжиться» с ней, не чувствует себя при исполнении роли, как рыба в воде. В «Записных книжках» А.П. Чехова обнаружен замысел неосу­ществленного рассказа. Для его героя, университетского профессора, выпол­нять свою профессиональную роль — преподавать — просто скука смертная. Больше того, относясь к преподаванию с отвращением, он по ночам с удо­вольствием переплетает книги. Но это еще не все. Профессора часто наве­щает его приятель — переплетчик и в то же время большой любитель учено­сти. Тайно по ночам он с упоениег^ занимается наукой и, наверно, мог бы стать неплохим преподавателем.

Понятие «ролевой дистанции» можно трактовать достаточно широко, при­менительно ко всем ситуациям, когда роль намеренно играют, не принимая ее внутренне, иными словами, когда актер устанавливает внутреннюю дис­танцию между своим сознанием и исполняемой ролью¹⁷.

Развивая мысли Бергера, можно сказать, что некоторые роли люди игра­ют без внутреннего согласия, например роль заключенного, «козла отпуще­ния», брошенного любовника, изгнанника, бомжа, жертвы и др. В целом можно утверждать, что чем ниже статус роли, тем с меньшим внутренним согласием ее будут исполнять, и наоборот.

Большинство ролей — пешеход, пациент, покупатель, член профсоюза и т.д. — являются личностно незначимыми для человека. Их отсутствие или наличие человек воспринимает незаметно. В них не вкладывается частица души и своего Я. Напротив, другие роли, а их меньшинство, прежде всего те, которые связаны с главным статусом, воспринимаются как часть Я. Их потеря переживается особенно глубоко — как внутренняя трагедия.

Мужчина — производитель материальных благ, кормилец семьи. Потерю работы он переживает как крушение личности. У безработного изменяются стиль и образ жизни, отношения с близкими и родными, структура досуга, система ценностей. Статус безработного вносит серьезные изменения в весь статусный набор. Разрушаются основы ценностного ядра личности —само­уважение и самооценка.

Таким образом, у каждого человека есть своя ролевая система. Но не со всеми ролями человек идентифицирует себя одинаково — с одними (лично­стно значимыми) больше (ролевая идентификация), с другими (второстепен­ными) меньше (дистанцирование от роли). Термин «сокращение межстатус­ной дистанции» описывает характер отношений между двумя и более инди­видами — носителями разных, но функционально связанных статусов.

Общество наделяет индивидов идентичностью, оно поддерживает ее и трансформирует. Общество создало сотни ритуальных актов, подкрепляющих вступление в новые статус и роль, например инаугурация и инициация, кре­щение и посвящение в новую должность, прохождение «прописки» в тюрьме.

То, что антропологи называют обрядом перехода, включает в себя от­речение от старой идентичности (скажем, от детства) и инициацию в новую (взрослую) жизнь. Современные общества практикуют более мягкие обряды перехода, как, например, институт помолвки, когда индивида по общему сговору всех заинтересованных лиц бережно ве­дут к порогу, отделяющему холостяцкую свободу от неволи брака¹¹*.

Бергер П.Л. Приглашение в социологию. С. 125. ¹⁸ Там же. С. 98.