Темп в неаналитической стратегии (квантовый темп)

 

Смысл стратегии риска сводится к поиску шансов «на краю гауссового распределения» – иными словами, к попыткам реализовать состояние, имеющее небольшой статистический вес. С этой точки зрения к оперативным ресурсам относятся не только силы и время, но и вероятности[115].

Тогда можно рассмотреть темп как запасенную вероятность, как ресурс, который модифицирует вероятностное распределение в благоприятном для одной из сторон направлении. Заметим, что накопление вероятности всегда происходит за счет работы, но не обязательно объективной, то есть проявляющейся в физическом мире. Вероятность может быть модифицирована за счет внутренней, субъективной, работы в воображаемом мире. В восточных единоборствах механизм модификации вероятности носит исключительно внутренний характер и «включается» посредством долгих медитаций. Овладение им считается высшей степенью боевого мастерства.

 

Упражнения:

 

Проанализируйте с точки зрения теории темпа:

• Стратегическую операцию по получению вами высшего или иного образования. • Подготовку поездки в отпуск или воскресного выезда на рыбалку.

• Стратегию вашей фирмы или места работы.

• Реализацию вашей мечты.

 

Оперативная тень

 

Применение теории темпа к позиционной «игре» и модели операции позволяет ввести важное понятие оперативной тени. Этот термин носит синтетический характер и описывает воздействие на устойчивую позицию эвентуальной угрозы оперативного маневра.

Пусть существует класс ситуаций, при которых одна из сторон не может помешать противнику захватить – в рамках одной операции – определенную территорию. Тогда эта территория «затенена» возможной операцией противника, причем коэффициент затенения определяется отношением мощности множества пространства решений, в котором оккупация происходит, к общей мощности пространства решений. Как правило, об оперативной тени говорят лишь в том случае, если коэффициент затенения близок к единице.

Оперативная тень называется существенной, если она отброшена на узлы связности позиции противника. Если тень отброшена на центр позиции, то она не может быть удержана никакими действиями, остающимися в рамках аналитической стратегии, – первая теорема об оперативной тени.

 

Когда я в школе боролся за внимание Оли, мой бедный противник из Теплого Стана оказался укрыт Тенью моих действий с ног до головы, хотя я не трогал его непосредственно, и он понял, что повержен каким-то парнем из новой Олиной школы, а не ее соседом-инвалидом. Как я обеспечил Тень на узлах? Ну, конечно же, я собрал клуб – и из его девчонок только в сети, и из его друзей, заочно через Петьку, который ходил на встречи нашего Ордена, благо, ему не лень было.

 

Вы спросите, почему я такое большое значение придаю коммуникации? Объясняю: в современной школе дети не учатся, не коммуницируют, а только общаются, что не одно и то же.

А вот вокруг своих кругов общения поверху умные граждане типа меня прописывают сценарии про «кому, куда и с кем». Родители наивно полагают, что в школе ребенок чему-то научится или хотя бы социализируется как-то, станет ответственным и подготовленным к жизни, которая есть работа. Мне повезло. Мой отец мыслил – раз, нестандартно – два. И меня учили думать, наблюдать за людьми и самонаблюдать. Это помогает мне среди военных, которые в нашем отделе тоже строем-то не ходят. И я подбираюсь к узлу связности. Чтобы отбросить Тень.

 

Наступление из существенно затененной области или в эту область не имеет перспектив на успех – вторая теорема об оперативной тени.

 

С этой заразой я столкнулся в своем неумелом бизнесе, заявив блицкриг из затененной области, в которой мои конкуренты готовы были с самого начала меня сначала купить дешево, а потом и закрыть. И Тень этого сценария висела надо мной, и моя наглость, на которую ушли силы и деньги, обернулась полным провалом.

 

Если даже эвентуальная возможность операции может отбрасывать тень, возможно не очень густую, то уж реальная операция тем более отбрасывает тень, особенно находясь в фазе нарастания. Величина тени, которую отбрасывает реальная операция, пропорциональна ее темпу – третья теорема об оперативной тени.

 

Такова была моя учеба в МИФИ: учился я очень хорошо, и Реальность этого сильного действования отбрасывала Тень на весь мой бизнесменский пятый курс и даже слегка виртуальный диплом. Я проехал на инерции. Я долго вкладывался, а мои товарищи, слившиеся на третьем курсе, в околомире пропали и не получили престижные «корочки».

 

Если несколько узлов связности сцеплены, то затенение одного из них отбрасывает вторичную тень на всю систему – четвертая теорема об оперативной тени.

 

В процессе учебы многие преподаватели и студенты, как бы сказать, ставили на мою учебу и деятельность в будущем, и в какой-то момент оказалось, что вся моя выигрышная тусовка – вокруг вуза. Кроме Петьки. Мать и отец тоже были за них. Мы даже переехали, чтоб мне было удобно ездить. Когда я начал бизнес, не связанный с институтом, вся эта система связей и отношений обернулась против меня, почуяв предательство. Они выкинули меня, и я остался без работы и перспектив. Они взяли худших, но лояльных. Я был удобен им: инвалид более годится в ученые, чем мачо. Но они не могли мне простить, что я скатал дорожку, которую мне постелили и стал корпеть над продажами и бизнес-планами. Как я мог! Будучи всем им обязанным! Они же пробили мне пандус, как в Америке! А я не пошел к ним в услужение. Спасибо тебе, Петька! Мой прекрасный «слон на краю доски» сделал для меня решающий ход, и я выскочил из тотальной четвертой теоремы.

 

«Сцепленность» в четырехугольнике Ростов-Калач-на-Дону-Сталинград-Тихорецк оказала значительное влияние на ход событий в 1942-1943 гг.

Целью летней кампании 1942 г. для Германии было построение на южном крыле фронта взаимно блокированной позиции. Для этого было необходимо обеспечить избыточный контроль над нижним и средним течением Волги, то есть захватить все узлы связности по этому течению. Последовательное выполнение этого плана должно было сопровождаться боями за Воронеж, Сталинград, Астрахань.

Местность между Доном и Волгой представляет собой сравнительно ровную степь, бедную населенными пунктами и путями сообщения. Узловые точки позиции: Ростов, Калач и Сталинград сцеплены, причем Ростов дополнительно сцеплен с Тихорецком. В результате захват немцами Ростова привел к появлению обширной тени, вытянутой в широтном направлении. Действительно, немцы довольно быстро продвинулись от Ростова к Сталинграду и, если бы стратегия обеих сторон оставалась аналитической, легко бы взяли его.

На этой стадии кампании немцы совершили серьезную, хотя и объяснимую ошибку: не обеспечив за собой Астрахань, они начали наступление на юг. Действительно, Тихорецк, ворота на Кавказ, был затенен. Однако труднопроходимая местность в горах сокращала темпы наступления, в результате чего тень становилась все короче. Наступление на Кавказ, не обеспеченное контролем над линией Волги, приобретало прямой и бесперспективный характер: летом и осенью немцы правдами, а больше неправдами пытаются продолжить эту операцию, давно прошедшую 2-ю критическую точку и глубоко зашедшую в фазу насыщения.

В известном смысле Гитлер был прав, когда говорил, что судьба Кавказа решается под Сталинградом. Захват линии Волги, и прежде всего Астрахани, резко снизил бы связность советских войск на Кавказе и, возможно, привел бы к их гибели. Одновременная потеря Ростова и Астрахани затеняет Кавказ почти полностью. Однако в осуществлении этой операции немцы не проявили должной настойчивости. Осенью наступление на Сталинград также перешло в стадию насыщения. В результате тень, отбрасываемая немецкими войсками, стала практически совпадать с областью их расположения.

Таким образом, вместо взаимно блокированной позиции немцы получили позицию, блокированную односторонне – и не в свою пользу. В этих условиях сосредоточение русских войск на западном берегу Волги постепенно начинает создавать чрезвычайно густую оперативную тень.

Действительно, существует эвентуальная возможность русской операции против Калача – одноили двухсторонней. Вероятность такой операции тем больше, чем более немецкие войска связаны, а они связаны необходимостью продолжать две операции, находящиеся в стадии насыщения, чем больше русских войск на плацдармах (уже в сентябре их более чем достаточно), чем они подвижнее (они достаточно подвижны, чтобы взять Калач раньше, нежели противник успеет предпринять какие-либо реальные действия, этому препятствующие), и чем слабее оборона по растянутой блокадной линии севернее и южнее Сталинграда (она обеспечивается румынскими войсками). В результате Калач попадает в оперативную тень, а с ним – согласно четвертой теореме об оперативной тени – и все сцепленные объекты, то есть Ростов и Тихорецк. То есть тень нависает над всей группой армий «А» и над большой частью группы «Б».

19 ноября 1942 г. эта возможность стала реальностью.

С точки зрения военного искусства после занятия Калача и окружения сталинградской группировки ничто не может спасти южный участок немецкого фронта от коллапса. В этих условиях разыгрывается обоюдно ошибочная операция «Зимняя гроза». Э. Манштейн наступает из одной оперативной тени в другую, что, согласно второй теореме, принести успеха не может. И не приносит. Фон Меллентин[116], который пишет прочувственные слова о якобы роковой для Империи речке Аскай, просто не разобрался в ситуации. Вообще-то поздно уже спасать не только сталинградскую, но и кавказскую группировку.

Советское командование под впечатлением удара Гота на Сталинград теряет психическое равновесие и отменяет наступление на Ростов («Большой Сатурн»), решив ограничиться «Малым Сатурном» – разгромом итальянцев. Для противодействия Манштейну под Сталинград перебрасываются свежие силы.

Вообще говоря, с точки зрения аналитической стратегии ничто не мешало пустить Гота в «котел». Это только ухудшало положение немцев, поскольку вся линия коммуникаций, по которым снабжалась наступающая группировка и по которой, по-видимому, собирались кормить Паулюса, вся без исключения находилась в тени. При проведении «Большого Сатурна» тень становилась смертельной. Собственно, даже паллиатив «Малого Сатурна» заставил Э. Манштейна немедленно отказаться от возобновления наступления.

Однако, оказавшись не в силах спасти Сталинград, Э. Манштейн воспользовался подаренным ему временем для консолидации позиции и организации обороны Батайска и Ростова. Группа армий «А» отходит на Ростов и Новороссийск.

Советское командование развертывает операцию «Кольцо» по уничтожению окруженной группировки. В буквальном смысле это было худшее, что только можно было придумать. Окруженная армия Паулюса давно была небоеспособна. Поскольку Сталинград был разрушен до основания еще во время осенних боев, никакой ценности как экономический объект он не представлял, а узлом связности более не являлся. Наличие там лишенной всякой, даже теоретической, подвижности армии ничем советским войскам не мешало, для немцев же эти окруженные дивизии являлись источником многих проблем, например их надо было как-то снабжать. Это «как-то» стоило гитлеровцам почти всей транспортной авиации. Дело не в том, что на уничтожение сталинградской группировки были отвлечены крупные силы, которых так не хватало под Батайском и Ростовом, и даже не в людских потерях.

Дело в том, что эти потери привели лишь к увеличению связности позиции противника, поскольку Сталинград в январе 1943 г., очевидно, обладал огромной отрицательной связностью для немцев, и, следовательно, были выгодны исключительно немецкой стороне.

 

Упражнения:

 

• Вспомните ситуации в вашей жизни, когда вы подпадали под оперативную тень противника. Как следовало бы поступить, чтобы этого избежать?

• Какие оперативные тени присутствуют в вашей жизни? На что отбрасывает тень ваша деятельность? Где в вашей «позиции» узлы связности позиции?

• Попробуйте включить понятие оперативной тени в свою деятельность. Что и как лучше сделать, чтобы оперативная тень вашей личной операции на пространство противника была наибольшей? Потренируйтесь на понятных вам вещах: поиске работы, получении образования, выстраивании отношений с человеком, развитии бизнеса, запуске стартапа. Проанализируйте с точки зрения классической теории стратегии следующие операции:

• Стратегический план поездки в отпуск.

• Стратегия вашего карьерного или профессионального роста.

• Стратегия развития вашего родного города.

• Стратегия компании Apple.

• Стратегия развития Вооруженных сил России до 2020 года. • Стратегия развития здравоохранения в России до 2030 года.

• Стратегия освоения космоса.

 

Война Афины

 

Структуры «войны Афины» и «войны Ареса» подобны, что вытекает из симметрии «Мальтийского креста». Однако симметрия эта скорее формальная, чем реальная: «война Ареса» развертывается в пространстве, а «война Афины» во времени, а время и пространство, хотя и образуют противоречие, не вполне равноправны.

Итак, «война Афины» порождает морскую или временную, или прогностическую стратегическую доктрину, которая естественно записывается в языке геоэкономики.

Ключевой технологией, соответствующей установленному Эпаминондом принципу неравномерности в континентальной стратегии «войны Ареса» (военном деле), является принцип рваного ритма. Речь идет о неравномерности действий во времени, их неоднородности, учете естественных ритмов развития процессов и управления этими ритмами вплоть до их слома, о крайне несбалансированном распределении времени.

Надо заметить, что в классической стратегии принцип рваного ритма был известен, но в более простых версиях.

 

 

У Сунь-цзы: «На войне слышали об успехе при быстроте ее, даже при неискусности ее ведения, и не видели еще успеха при продолжительности ее, даже при искусности ее ведения». В классической немецкой военной школе – доктрина блицкрига: «Война должна быть короткой, как удар молнии», предусматривающая очень короткие и очень интенсивные военные кампании.

В доктрине Шлиффена предусматривалось крайнее напряжение всех сил и генеральное сражение именно в те несколько дней, в которые Центральные державы уже закончат мобилизацию, а Антанта – еще нет.

Исследовательская группа «Имперский генеральный штаб» коснулась этой технологии в статье «Операция «Шлиффен»: «Суть «непрерывной операции» – в сломе «естественных биоритмов» крупных соединений. Как правило, период активности сменяется временем, необходимым для отдыха, перегруппировки, восстановления сил, затишья на фронте. В приложении к войне это означает, что каждое оперативное соединение имеет свой «коэффициент использования», определяющий, какую часть общего времени кампании оно может использоваться активно. Соблазнительно компенсировать недостаток ресурсов увеличением этого коэффициента. В действительности, однако, ритмы объективны и в первом приближении «рабочие частоты» совпадают у обоих противников. Тем не менее одна из сторон может резко повысить темп «игры», беря в займы у будущего…».[117]

Заметим в этой связи, что классическая стратегия студента: «От сессии до сессии живут студенты весело, а сессия – всего два раза в год», – вполне соответствует принципу рваного ритма, в то время как современные «болонские» методики контроля за посещаемостью и промежуточных измерений степени усвоения материала напрочь противоречат ему.

Принцип рваного ритма раскрывается через диалектическое противоречие двух подходов, вообще говоря экономических. Предельное «сгущение времени» приводит к экономической стратегии «all or nothing», что обычно формулируется как венчурное (точнее, конечно, «адвенчурное») управление фондами. Сгущение времени, как оборонительная мера против чужой активности, приводит к экономической стратегии «business as usual», и здесь речь идет о хеджировании и страховании, то есть об управлении рисками.

 

 

Два этих принципа не замыкаются третьим и не образуют баланса. Их противоречие, однако, порождает «резонансные» эффекты, вообще говоря, неизбежные во всех управленческих схемах, где замыкание контура управления происходит через Будущее, по крайней мере для одной из цепочек управления. Содержанием «фондового резонанса» является эффект краткосрочной мультипликации фондов. По Сунь-цзы: «Войско, долженствующее победить, как бы исчисляет копейки рублями, а войско, обреченное на поражение, как бы исчисляет рубли копейками».

 

Ситуационная связность

 

Аналогом «позиционной модели» классической стратегии для «войны Афины» оказывается общая теория систем как теоретическое обоснование технологии исследования операций [118]. Последняя породила две важнейшие на сегодняшний день военно-экономические дисциплины: логистику и метод сетевых графиков. И то и другое математически основано на теории графов. Гораздо менее известно и менее очевидно, что технология исследования операций подразумевает специфическую и весьма важную прогностическую характеристику, являющуюся аналогом связности – позиционной характеристики в «войне Ареса».

Назовем эту величину «ситуационной связностью». Напомним, что обычная, или пространственная, связность характеризует быстроту маневра «единицами планирования» в пространстве. Ситуационная связность характеризует степень связи между позициями, относящимися к прошлому, настоящему и будущему, иначе говоря: соотношение будущего и прошлого в настоящем. Ситуации являются тем более ситуационно связанными, чем выше отношение объема сценарного пространства, объединяющего их, к общему объему сценарного пространства. В языке дискретного сценирования: чем в большем количестве различных сценариев все эти ситуации сшиты между собой.

 

Закончив школу и институт в «стратегии Ареса», провалив бизнес в конце учебы и попав в армейскую структуру на должность штабной крысы в коляске, я наконец дошел до понимания того, что говорил мне дядя Саша в далекую бытность моих 12 лет. Я остался лоялен отцу, Сунь-цзы и Манштейну, но мне нужны были победы. Я напоминал себе Северную Корею: гордую птичку с атомом и полу-космосом. Я должен был освоить мир уплотнения контекста или по старой памяти сделать прошивку поверху. Для этого нужно было найти этот «верх». Я пробился читать лекции студентам академии. Это было легко. Никто не хотел. Инвалид – хорошая должность для преподавателя. Я должен был как-то истребить аристократию. Аристократия – это что? Истребить, то есть купить, на что? Было, над чем подумать. Мне нужен был сценарий легкого поднятия по лестнице с обогащением и новой улыбкой на каждой ступеньке. Это значит: все стяжки и противовесы должны быть прошиты мной. Эдакий мопассановский «милый друг» меня не вдохновлял. Стивен Хокинг, полупарализованный соблазнитель своей сиделки, с яркими обложками книг о бесконечности и черных дырах с разными горизонтами событий, выглядел лучше.

 

Если ситуационная связность очень высока и можно говорить о непосредственном воздействии прошлого и (или) будущего на настоящее, назовем такую линию развития «ситуационной спутанностью». Ситуационная спутанность представляет собой квантовый эффект, описывающий влияние системы на себя саму не через пространственные промежутки (обычная или горизонтальная спутанность), а через промежутки времени. Впрочем, с точки зрения СТО горизонтальная спутанность подразумевает ситуационную – и наоборот.

 

Спутанность

 

Есть серьезные основания полагать, что современные представления о стратегии должны базироваться на квантово-механическом подходе к Реальности и на соответствующем формате мышления. Во всяком случае, без понимания макроскопической квантовой механики трудно работать с такими понятиями, как тень и спутанность.

В стратегии особое значение имеют известный «парадокс Шредингера», доказывающий, что макроскопические объекты могут вести себя как квантовые системы[119]. опыт Р. Фейнмана, доказывающий способность квантового наблюдателя коллапсировать волновую функцию[120], и парадокс Эйнштейна-Подольского-Розена (Э-П-Р).

Суть последнего парадокса состоит в следующем:

Согласно принципу неопределенности Гейзенберга, нельзя одновременно точно измерить координату и импульс частицы. Произведение неопределенностей координаты и импульса не могут превышать половины приведенной постоянной Планка.

Пусть частица А распалась на частицы В и С. Ничто не мешает сколь угодно точно измерить импульс частицы В и координату частицы С.

Но по закону сохранения импульса, который, согласно теореме Нетер, вытекает из изотропности пустого пространства, сумма импульсов частиц В и С равна импульсу частицы А.

Таким образом, для частицы С можно сколь угодно точно узнать одновременно и импульс, и координату, что противоречит принципу неопределенности.

Это и есть парадокс Эйнштейна-Подольского-Розена.

По современным представлениям измерение координаты частицы В меняет квантово-механические характеристики частицы С, причем это происходит даже в том случае, когда частицы В и С связаны пространственно-подобным интервалом, то есть не могут взаимодействовать. С точки зрения Эйнштейна, это означает отказ от релятивистского подхода и, в конечном счете, возврат к концепции дальнодействия[121].

Можно сказать, что парадокс Эйнштейна-Подольского-Розена носит «негативный триалектический характер»: три фундаментальных физических принципа принцип неопределенности, принцип близкодействия (релятивисткой инвариантности) и закон сохранения импульса (принцип изотропности пространства) – не могут выполняться одновременно.

Частицы В и С в опыте Э-П-Р находятся в спутанном состоянии: они «чувствуют» друг друга и оказывают влияние друг на друга, несмотря на разделяющее их расстояние: пространственная спутанность.

Мысленно поставим «обратный опыт Э-П-Р». Будем находиться в системе координат, связанной с частицей В. В этой системе координат точно измерим импульс частицы С. Пусть частицы В и С теперь неупруго сталкиваются. В момент столкновения возникает частица А, которая по-прежнему находится в начале отсчета (то есть ее координата точно измерена по определению). Ее импульс также известен точно, поскольку равен импульсу частицы С. Для того чтобы преодолеть этот парадокс, придется предположить, что возникновение частицы А изменило в прошлом импульс частицы С. Таким образом, частицы А и С «чувствуют» друг друга сквозь время – временная или ситуационная спутанность.

 

В рамках представлений о ситуационной спутанности можно переформулировать базовые теоремы аналитической стратегии.

Если ситуация в настоящем спутана с неблагоприятной ситуацией в прошлом, ситуация обладает свойством эргодичности и может быть охарактеризована как структурный кризис. Далее, можно цитировать аналитическую стратегию: «Первая теорема о структурном кризисе постулирует невозможность выйти из него за счет «естественной» динамики систем, то есть опираясь лишь на внутрисистемные ресурсы. Вторая теорема о структурном кризисе утверждает, что всякая неудачная попытка разрешить его провоцирует фатальную воронку. Третья теорема о структурном кризисе гласит, что адекватной формой его решения может быть только инновация – усложнение структуры пространства решений за счет использования внешних по отношению к системе ресурсов».

 

Итак, ни Господь Бог, ни Арес, ни мои хваленые врачи не смогли мне помочь. Я был далеко от своей цели – начать ходить и далее – жениться. Отец взял тайм-аут, он тоже понимал, что «предатели и трусы наши Боги». Я тратил денег на дорогу больше, чем зарабатывал, потому что на всякий случай стал к каждой бочке кляпом. Я даже создал систему доставки инвалидов по городу и пользовался ею, не знаю, как другие. Я, конечно, пользовался и машиной, и солдатиком, но это не всегда, это на службу. Ни одно мероприятие не обходилось без меня. За год я завел целые круги Архимеда нужных знакомств. Я был даже доволен, но три попытки встать за этот год отбрасывали меня в больницу, там я отсыпался и возвращался к своим снам наяву. Решение пришло тогда, когда я понял, что экстенсивное наращивание связей и поиск в большом фоне – это такое вялое освоение пространства. А мне нужна инновация – и желательно во мне самом. Нужно, чтобы что-то усложнилось настолько, что я на пене этого усложнения встал и начал делать другое. Я сменил цель на процесс. Я начал раскачиваться на волнах, силясь подпрыгнуть и, перевесившись через борт лодки, спастись весельной силой.

Я разрешил себе этот фристайл пока в воображении. Петька сказал, что на меня косятся. Оказывается, я стал работать, раскачиваясь в кресле, запрокидывая то голову, то руки, выезжая на середину без комментариев, и стал менее собран в своих ответах. «С тобой что-то происходит!» – констатировал он. Мы с ним договорились, что они сбросят меня на парашюте – не ходить, так хоть летать. Петька – молодец, я приземлился удачно. Он прибежал через час и сложил мой парашют, привез коляску, и мы сделали вид, что ничего не было. Ящик водки и наше радушие. Такова моя прекрасная Родина. Хрен с ней, что не строит пандусов для колясочников.

 

Интересно, что «менеджмент связности» в пространстве и во времени противоположен. Пространственная стратегия стремится к наибольшей связности. Прогностическая стратегия стремится к разрыву спутанности с прошлым – даже если оно благоприятно, поскольку такая спутанность провоцирует повторяемость успеха, а не его развитие. Тем более, необходимо разрывать спутанность с неблагоприятным прошлым.

 

В общем и целом, это касается и спутанности с Будущим, которая провоцирует предопределенность и в определенной ситуации может породить оперативную воронку.

Понятно, что разрыв спутанности с прошлым (или с будущим) не означает пренебрежения ими.

Прошлое надо помнить и уважать, но не позволять ему непосредственно вмешиваться в настоящее (и будущее), то есть – оказывать прямое влияние на принимаемые вами решения (теорема о причинности). Иными словами – прошлое прошло. Сегодня для совершения управленческого действия не имеет никакого значения, что «в детстве у тебя не было велосипеда», «что в юности ты голодал», «что тебя не любили родители», «что в твоей стране когда-то правил Гитлер», «что много людей было уничтожено сталинскими репрессиями», «что страну сгубило татаро-монгольское иго» и т.д. Все перечисленное образует контекст управленческого решения, но не его содержание. С контекстом можно считаться, но его нельзя принимать за императив.

Будущее надо ценить и учитывать, но также не позволять ему вмешиваться в настоящее (и прошлое[122]), то есть оказывать прямое влияние на принимаемые вами решения (теорема об антипричинности). Сегодня для совершения управленческого действия не имеет никакого значения, что «мы все умрем», «что США останутся мировым гегемоном», «что в России всегда будет коррупция» и т.д. Будущее в таких расчетах неизменно редуцируется до Неизбежного будущего. Это Неизбежное будущее образует метатекст управленческого решения, но, опять-таки, не его содержание. С метатекстом можно считаться, но нельзя принимать его за долженствование.

 

Моя молоденькая медсестра в санатории сказала мне, что учится на психолога и хочет мне помочь. Я изобразил мужественность и снисходительность, вкрадчивость и нежность, она не поплыла от этого и еще сказала, что я вру ей и себе. Она была не в моем вкусе. Крупная, высокая и очень уверенная. Она ушла, и я стал ловить себя на мысли, что этот монстрик может быть моим шансом.

Ключевыми словами стало: я разрешаю себе. Она требовала каждый день несколько новых разрешений себе и выполнения их тут же. Когда я выполнял – ловко или неловко, она уходила. Мне надоело, дело не двигалось, я начал раздражаться и сказал ей в сердцах, что однажды разрешил себе даже полетать, и объяснил, как это получилось.

Девка была жуткая. Она спокойно сказала, что это друг разрешил, а не я. Хотел сделать подарок и сделал. А я, значит, ни при чем. Доктор на следующий день сказал мне, что у меня хорошая динамика. Я ненавижу эти слова. После последней операции их говорят мне все время. Но он подвесил меня на турник, и что-то я почувствовал сильно ниже спины, так что чуть не упал. Хорошо, ее рядом не было. Доктор снял меня с турника и опустил в коляску. В каркасе моих железных мышц спины пробежала горячая змейка. Я сказал ему об этом. Он без слов вкатал мне снотворное и ушел – наверное, думать. Военврачи странные ребята, у них очень легко заткнуть слишком зарвавшегося мечтателя. У них стратегия Ареса. На следующий день пришла она и сказала, что все дело в прошлом. Я был измучен вчерашним днем и был готов слушать сказки, только не придумывать пять пунктов разрешений.

- Если ты будешь сидеть в сценарии своего прошлого, то так и останешься в каталке, сказал она. – Я привела к тебе гипнотизера, давай сменим тебе картинку.

- Мне уже делали гипноз, – сказал я и уснул. Я потом не помнил, как и кто это сделал, наверное, она сама поймала мой взгляд в какой-то шарик, пускающий зайчики. Мне снилось, что я гуляю с Олей по парку на Воробьевых горах, и мы с ней катимся кубарем вниз, обнявшись, и это ничего, что у нее платье все в зеленой траве и вкус травы на губах, когда я ее целую.

Когда Галя разбудила меня, я понял, что встану обязательно. Я предвкушал, я знал, что готов, мне надо было только сказать: «Я разрешаю себе встать!»

Мое прошлое могло бы быть другим. Мое будущее будет! Я так бы и завис в восторге, если б не случилось следующее. Галя стояла ко мне лицом, я был готов встать и обнять ее, но к моей досаде к ней сзади подошел военный, я видел его мельком в столовой. Он без особых околичностей взял ее сзади за плечи, пошло спустил руки на ее грудь и примирительно подмигнул мне: ваше время вышло, лейтенант.

Все произошло слишком быстро. Сейчас мое правильное прошлое от меня унесет этот детина и мое будущее – тоже. И Галю. Просто потому, что он ходит. Жгучая змейка по телу. Коляска на два шага вперед. Стоп. Я разрешаю себе встать. Я встал. Я отвел Галино лицо, пожалуй слишком грубо, и дал ему в морду своим кулаком, который был куда крупнее моего хилого колена. Ко мне спешил мой доктор. Он улыбался. Галя смеялась. Детина утирал кровь, причем нешуточную. Он грозил мне, по-моему, я сломал ему челюсть. Моя война рассыпалась, я подрался со старшим по званию. Доктор усадил меня обратно. Ноги не держали меня. Детина ушел, обнимая Галю, она обернулась, помахала рукой.

Они все подстроили. Детина был тоже врач. Он просто здесь лечился от травмы позвоночника. Галя потом ругалась, что я его сильно сместил. Я вернулся домой встающим, но не ходящим. Стал поговаривать о съемной квартире. Мама всполошилась. Программа по укреплению ног заняла меня полностью. Мне разрешали вставать, но не ходить…

 

«Война Афины» обобщает известные слова Лао-цзы: «Над ним [полководцем] нет неба, под ним нет земли, пред ним нет противника, за ним нет государя» – перед ним нет Будущего, за ним нет прошлого.

Такой подход может быть назван управлением ситуационной связностью.

Из него, в частности, следует, что «у Великобритании нет (и не может быть) постоянных союзников», а «у США нет (и не может быть) постоянного Будущего». Обвиняя Соединенные Штаты и их «фабрики мысли», что там любят «рисовать мишень там, куда попала стрела», мы расписываемся в непонимании этого важного принципа.

Ситуационная спутанность порождает понятие динамической тени. Смысл его довольно прост. Если какие-то ситуации (в прошлом или будущем) вертикально спутаны, то контроль над одной из этих ситуаций автоматически порождает контроль над ними всеми. Все теоремы аналитической стратегии об оперативной тени работают и с динамической тенью – причем жестче и быстрее.

Модель Дж. Форрестера «Мировая динамика»[123]позволила построить прогностический аналог учения об операции – модель динамических систем. Сейчас она активно продвигается: насколько можно судить, именно в ее логике разворачиваются работы по динамическому образованию, неоантропологии, менеджменту антропосоциальных структур и т.д. Разумно предвидеть, что в этой модели должен возникнуть свой аналог учения о критических точках, видимо, тесно связанный с учением об «окнах выбора» в современном сценировании.

 

Интересно, что аналогом фазовой модели операции (затратная фаза, фаза нарастания, фаза насыщения) оказывается современная системная инженерия с ее моделью жизненного цикла системы.

 

Системная инженерия

 

Применение таких методов анализа, как исследование операций, для решения проблем, связанных с крупными комплексными искусственными системами, которым свойственно сложное взаимодействие между компонентами. В настоящее время системная инженерия рассматривается в контексте промышленной инженерии, под которой понимается дисциплина, занимающаяся проектированием, улучшением и исследованием интегрированных систем, состоящих из людей, денежных средств, знаний, информации, оборудования, энергии, материалов и процессов. Управление производством основано на принципах и методах инженерного анализа. Приложения математики, физики и общественных наук используются вместе с методами инженерного анализа и проектирования с целью прогнозирования, определения и оценки результатов деятельности систем. Примерами применения производственной инженерии могут служить уменьшение длины очередей на аттракционы в парке развлечений, оптимизация графика работы операционной, глобальная доставка продукции и производство более дешевых и качественных автомобилей. Производственные инженеры обычно используют в своей работе компьютерную симуляцию (в частности, симуляцию дискретных событий) для анализа и оценки систем. Смежными дисциплинами являются исследование операций, менеджмент, финансовая инженерия, системная инженерия, инженерия ценности и контроль качества.

Фундаментом системной инженерии является онтологическая инженерия. По А. Левенчуку: «Онтологическая инженерия помогает создавать формальные языки описания инженерного метода и тем самым формализует порождение инженерного процесса. Это позволяет говорить не только о generative design, но и generative manufacturing».

По Г. Аркадову, В. Гуриновичу[124]: «Исторически системная инженерия выросла из практического опыта, который нуждался в теоретическом фундаменте в качестве новой ветки инжиниринга».

Системная инженерия основывается на «шести китах»:

• фундаментальные основы (математическая теория, онтология, эпистемология и инженерия систем);

• стандарты (ISO 15288, ISO 12207, ISO 15704, ISO 42010, АР233, ISO 15926, IEEE1220 и т. д.);

• области применения (энергетика, космос, оборонные отрасли, авиация и т. д.);

• процессы (моделеориентированный подход описания процессов, роль человека в СИ);

• границы (предприятие, корпорация, холдинг и т. д.);

• реализация (подходы, методики, технологии, процедуры, инструментальные пакеты).

Наиболее передовой методологией внедрения СИ на сегодняшний день является моделеориентированная системная инженерия. Она предполагает практически полное моделирование всех процессов предприятия, поведения продукта, его функциональных свойств, требований к продукту, логис<