Интерпретация метафорического высказывания

Слушающему, когда он воспринимает актуальное метафорическое высказывание, нужно знать не только свой язык, но и быть в курсе того, в каких условиях высказывание произносилось. Он должен владеть общими с говорящим фоновыми представлениями. Он должен также располагать дополнительной фактической информацией, которая может ему позволить понять, что для говорящего S есть Р фактически означает S есть R, удовлетворяя при этом условию истинности.

Установив, что интерпретация приводит к выводу о неправильности буквального высказывания, слушатель, по Дж. Сёрлу, должен реализовать стратегию, включающую три шага:

а) Ищи значение, отличающееся от значения предложения.

б) Ищи вероятные и известные черты сходства Р и R.

в) Вернись к терму S и посмотри, какие из кандидатов в значения R являются возможными свойствами S.

Далее перечисляются 8 принципов, на основе которых устанавливается успешность метафоры. Во внимание принимаются:

(1) релевантность свойств Р: (МЕТ) Сэм — гигант. (ПАР) Сэм высок;

(2) их известность: (МЕТ) Сэм — свинья. (ПАР) Сэм мерзок, грязен, обжорлив;

(3) согласие и на нереальность для Р некоторых свойств R: (МЕТ) Ричард — горилла. (ПАР) Ричард свиреп, злобен, склонен к насилию. [Но известно, что гориллы обладают противоположными свойствами.];

(4) соображения здравого смысла, природных и культурных факторов: (МЕТ) Салли — ледышка. (МЕТ) У меня чёрный период. (МЕТ) Мэри — конфетка. (МЕТ) Джон скис. (МЕТ) Часы нашего ожидания ползли / тащились / тянулись / мчались / неслись;

(5) сходство состояний Р и R: Ты стал совсем аристократом;

(6) ограниченная применимость некоторых свойств Р: Это суфле тухлое. Этот парламент был тухлый. У него тухлые мозги;

(7) реляционный характер метафоры (например, глагольной или предикативной): Сэм пожирает книги. Корабль вспахивал гладь моря. Вашингтон был отцом своей страны;

(8) допущение трактовки метонимии и синекдохи как особых случаев метафоры.

Ироническое высказывание

Особый интерес для прагматики представляют высказывания иронического характера. Под иронией (греч. eÎrwneía ‘притворство; увёртка, отговорка; насмешка’) в узком, специальном употреблении обычно понимается высказывание, которому говорящий придаёт смысл, прямо противоположный буквальному: Р и R — противоположные суждения. Импликатура есть экспликатура с обратным знаком (минусом). См. рисунок Дж. Сёрла:

Рис. 8-5. Ироническое высказывание

 

 

По Ю.М. Скребневу, ирония чаще всего наблюдается в высказываниях, содержащих вроде бы положительную оценку, которая тем не менее отвергается. С. Левинсон склонен считать, что ироническое высказывание в основном служит осуждению. Строится ирония на намеренной эксплуатации максимы Качества Принципа Кооперации.

В ироническом высказывании говорящий утверждает, что Р, а имеет в виду ему противоположное R.

Различаются антифразис и астеизм.

В антифразисе. давая положительную оценку, говорящий имеет в виду оценку отрицательную, неодобрительную:

 

(2-24)1.1.1. Учительница ученику: Возвращаю тебе твоё гениальное сочинение.

Экспликатура: Сочинение не заслуживает положительной оценки.

(2-25) Отколе, умная, бредёшь ты, голова? (И. Крылов)

 

Антифразис часто выражается в клишированных конструкциях.

 

(9-26) Ну и удружил!

 

Астеизм строится как высказывание с отрицательной оценкой, он задаёт наличие в импликатуре положительной оценки:

 

(9-27) Мать о сыне (с ласковой интонацией): Вот явился мой хулиган!

 

Родители нередко употребляют (особенно в обращениях) слова, которые являются бранными, а в ироническом употреблении приобретают положительный смысл: разбойник, сорванец, неряха, замарашка, соня.

Нередко встречаются высказывания, содержащие самоиронию:

 

(9-28) Я слишком глуп, чтобы понять твои рассуждения.

 

Можно толковать такое высказывание и как замечание по поводу запутанных, противоречивых рассуждений собеседника.

 

(9-29) Мои года — моё богатство!

Импликатура: Говорящий видит в своих преклонных годах не столько богатство, сколько нелёгкий груз.

 

Смысловая интерпретация иронических высказываний (т.е. вычисление иронической импликатуры) опирается на знание конкретного контекста и разнообразные фоновые знания, на учёт характера намеренного нарушения постулата Качества Принципа Кооперации.

К иронии близки шутка, насмешка и сарказм, в которых определённым образом взаимодействуют эксприкатура и импликатура. Сарказм — это ирония издевательского, обличительного характера. В собственно иронии полностью выдержано иносказание, а буквальное значение приглушено. В сарказме и буквальное, и непрямое значения (экспликатура и импликатура) выступают совместно, рядом, так что иносказание нарочито ослабляется. Ироническая двуплановость для него обязательна. Сарказм выступает как дезавуируемая ирония:

 

(9-30) Ты уснёшь, окружён попечением

Дорогой и любимой семьи,

Ждущей смерти твоей с нетерпением. (Н. Некрасов)

___________________________

Литература к теме 9 «Некоторые приложения Теории импликатуры»

Арутюнова, Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М., 1990. С. 5—32.

Арутюнова, Н.Д. Метафора // Русский язык: Энциклопедия. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1997. С. 233—236.

Арутюнова, Н.Д. Лингвистическая философия // Языкознание: Большой энциклопедический словарь. М., 1998. С. 269—270.

Арутюнова, Н.Д. Метафора // Языкознание: Большой энциклопедический словарь. М., 1998. С. 296—297.

Арутюнова, Н.Д. Прагматика // Языкознание: Большой энциклопедический словарь. М., 1998. С. 389—390.

Арутюнова, Н.Д., Падучева, Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 1985. С. 3—47.

Баранов, А.Н. и Караулов, Ю.Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю). М., 1991.

Бикертон, Дерек. Введение в лингвистическую теорию метафоры // Теория метафоры. М., 1990. С. 284—306.

Блэк, Макс. Метафора // Теория метафоры. М., 1990. С. 153—172.

Богданов, В.В. Речевое общение: Прагматические и семантические аспекты. Л., 1990.

Богданов, В.В. Лингвистическая прагматика и её прикладные аспекты // Прикладное языкознание. СПб, 1996. С. 268—275.

Вандервекен, Дитер. Небуквальные речевые акты // Концептуализация и смысл. Новосибирск, 1990. С. 31—61.

Вежбицкая, Анна. Сравнение — градация — меиафора // Теория метафоры. М., 1990. С. 133—152.

Грайс, Герберт Пол. Значение говорящего, значение предложения и значение слова // Философия языка. М., 2004. С. 75—98.

Грайс, Герберт Пол. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 1985. С. 194—200.

Гудмен, Нельсон. Метафора — работа по совместительству // Теория метафоры. М., 1990. С. 5—32.

Демьянков, В.З. Доминирующие лингвистические теории в конце ХХ века // Язык и наука конца 20 века. М., 1995.

Кобозева, И.М. «Теория речевых актов» как один из вариантов теории речевой деятельности // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. М., 1986. С. 7—21.

Кобозева, И.М. Семантические проблемы анализа политической метафоры // Вестник МГУ. Филология. № 6. 2001. С. 132—149.

Кобозева, И.М. К формальной репрезентации метафоры в рамках когнитивного подхода. Online. http://www.dialog-21.ru

Кронгауз, М.А. Семантика. М., 2001.

Лакофф, Джордж, Джонсон, Марк. Метафоры, которыми мы живём // Теория метафоры. М., 1990. С. 287—415.

Левин, Самуэл Р. Прагматическое отклонение метафоры // Теория метафоры. М., 1990. С. 342—357.

МакКормак, Эрл Р. Когнитивная теория метафоры // Теория метафоры. М., 1990. С. 358—386.

Манн, Ю.М. Сарказм // Краткая литературная энциклопедия. Т. 6. М., 1971. Столбцы 659—660.

Падучева, Е.В. Тема языковой коммуникации в сказках Льюиса Кэррола // Семиотика и информатика. Вып. 18. М., 1982. С. 76—119.

Почепцов, Г.Г. Предложение // Иванова, И.П., Бурлакова, В.В., Почепцов, Г.Г. Теоретическая грамматика современного английского языка. М., 1981. С. 161—281.

Серль, Джон Р. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17: Теория речевых актов. М., 1986. С. 170—222.

Серль, Дж. Метафора // Теория метафоры. М., 1990. С. 307—341.

Сёрл, Джон Р. Введение // Философия языка / Ред.сост. Дж.Р. Сёрл. М., 2004. С. 6—22.

Скребнев, Ю.М. Ирония // Русский язык: Энциклопедия. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1997. С. 159.

Стросон, Питер Фридерик. Намерение и конвенция в речевых актах // Философия языка. М., 2004. С. 35—55.

Шпагин, П.И. Ирония // Краткая литературная энциклопедия. Т. 3. М., 1966. Столбцы 179—182.

Leech, Geoffrey N. Principles of Pragmatics. London and New York, 1986.

Levinson, Stephen C. Pragmatics. Cambridge etc., 1985.

Lyons, John. Semantics. Volumes 1—2. Cambridge etc., 1979.

Metzler Lexikon Sprache. 2., überarb. u. erw. Aufl. / Hrsg. von Helmut Glück. Stuttgart; Weimar, 2000.

Moeschler, Jacques et Reboul, Anne. Dictionnaire encyclopédique de pragmatique. Paris, 1994.

Pochepsov, G. Language and humor. Kiev, 1974.

Reboul, Anne et Moeschler, Jacques. La pragmatique aujourd’hui: Une nouvelle science de la communication. Paris, 1998.

 

 

Глава 10

ТЕОРИЯ РЕЛЕВАНТНОСТИ

Исходные положения Теории Релевантности

Теория Релевантности в настоящее время представляет собой довольно популярную альтернативу грайсовскому подходу к значению говорящего и его Принципу Кооперации. Авторами этой теории являются французские учёные Деирдра Уилсон и Дан Спербер. Свою концепцию они постоянно совершенствуют, выступив в творческом дуэте в 1986 г. c книгой «Relevance: Communication and Cognition» и активно публикуясь совместно и порознь вплоть до настоящего времени.

В качестве стимулов для построения Теории Релевантности послужили следующие главные источники:

а) работы Г.П. Грайса о коммуникации между людьми (как вербальной, так и невербальной), в процессе которой осуществляется выражение и распознавание интенций; и

б) на начальном этапе книга Джерри Фодора «The modularity of mind» (1983), посвящённая сопоставлению процессов кодирования / декодирования информации и выводного (инференционного) оперирования информацией, архитектуре разума.

Г.П. Грайс заложил основы инференционно-прагматической модели. Д. Спербер и Д. Уилсон исходят из того, что передачу информации обеспечивают две модели — кодовая и инференционная. Согласно кодовой модели. говорящий кодирует своё намечаемое для передачи сообщение посредством сигнала, а слушатель осуществляет декодирование, используя идентичную, как и у говорящего, копию кода. Согласно инференционной модели коммуникации, говорящий обеспечивает как языковыми, так и неязыковыми средствами очевидность (evidence, ясность, доказательность) своего намерения передать определённое значение, которое слушателем выводится на основе обеспеченной говорящим очевидности путём логического выведения (инференции).

Собственно говоря, различия между этими двумя моделями отражают различия между двумя типами значений: условно-истинностным и не условно-истинностным, концептуальным и процедурным, репрезентационным и компьютационным (вычисляемым). пропозициональным и иллокутивным. Вместе с тем, это различие в этапах деятельности слушающего — декодировании и инференции.

Высказывание, конечно, кодирует какую-то долю очевидности, так что вербальное понимание включает в себя частично и декодирование сообщения слушателем. Однако языковое значение, обнаруживаемое при декодировании, есть лишь часть используемого в процессе скрытого вывода при интерпретации значения говорящего.

Инференционный подход присущ грайсовской теории значения говорящего и Теории Релевантности Уилсон и Спербера. Но последние роли инференции придают гораздо больший вес, опираясь на достижения когнитивной психологии.

По мнению Уилсон и Спербера, цель инференционной прагматики заключается в том, чтобы объяснить, как слушатель осуществляет выведение значения говорящего на основе обеспеченной очевидности. Признаётся, что высказывания автоматически создают ожидания, которые и ведут слушателя к значению говорящего.

Но Г.П. Грайс описывает эти ожидания в терминах Принципа Кооперации и максим Качества (правдивости), Количества (информативности), Отношения (релевантности) и Способа (ясности). В процессе интерпретации рационально мыслящий слушатель должен выбирать одно из тех ожиданий, которое наиболее удовлетворительно.

Представители Теории Релевантности разделяют интуитивное убеждение Грайса, что высказывания пробуждают ожидания релевантности (уместности, отношения к делу). Но они:

а) сомневаются в необходимости как Принципа Кооперации в целом, так и его максим;

б) не склонны придавать большое значение интерпретации импликатур в целях установления их эксплицитного содержания;

в) не акцентируют характер нарушений максим в интерпретации высказываний;

г) не трактуют небуквальные высказывания (в том числе метафору, иронию и т.д). как отклонения от следования максиме правдивости.

Спербер и Уилсон рассматривают интерпретацию высказывания как двухфазовый процесс: фаза модулярного декодирования характеризуется как ступень, на которой закодированная с помощью языка логическая форма обогащается за счёт контекста и используется в инференционной фазе для построения гипотезы об информативной интенции говорящего.

Они настаивают на том, что ожидания релевантности, порождаемые высказываниями, достаточно точны и обладают достаточной предсказательной силой, чтобы подвести слушателя к пониманию значения говорящего. Цель их теории состоит в том, чтобы объяснить в когнитивно реалистичных терминах, что для этих ожиданий релевантности достижимо и как они могут способствовать эмпирически правдоподобному взгляду на понимание.

Релевантность и познание

Обычно релевантность того или иного объекта для какой-то цели измеряется тем, в какой степени он служит достижению определённой цели. У Г.П. Грайса совет Be relevant! ‘Будь релевантен! ’подчёркивает необходимость следовать в кооперативном общении совету не уклоняться от темы, говорить по существу дела.

Д. Уилсон и Д. Спербер обращают внимание на то, что релевантными могут быть не только высказывания и другие наблюдаемые явления, но и не наблюдаемые нами мысли, воспоминания, выводы из рассуждений. Релевантность есть, в грубом приближении, коммуникативнаяэффективность. Релевантность представляет собой то, что даёт возможность передать новейшую информацию в данном контексте с затратой слушателем минимальных усилий на её получение.

Понятие релевантности есть в уме каждого из общающихся индивидов (презумпция релевантности). Высказывание автоматически передаёт получателю презумпцию своей собственной оптимальной релевантности. Оно имплицитно свидетельствует о том, что предназначено передать какое-то содержание. А сам процесс его дешифровки во многом направляется приёмами ментальной эвристики. Уилсон и Спербер осознают, что их теория не исчерпывает того, чо относится к процессам понимания.

Стремление к релевантности является фундаментальным законом человеческого познания. Поэтому в основу своей прагматической концепции они кладут соответствующий принцип, признаваемый первым базисным: