Сотрудничество между БНД и Моссад

 

Непонятно, что собирался найти бдительный таможенник в Гамбурге, когда он 27 октября 1991 года решил заглянуть под брезент “сельскохозяйственных машин”, ожидавших погрузки на израильское грузовое судно ”Палмах 2”. Он вряд ли думал обнаружить там современные образцы вооружения: от пусковой установки зенитных ракет до секретных электронных систем из стран Восточного блока. Конечно, он не ожидал, что его случайный взгляд под брезент разоблачит секретные сделки между БНД и израильской разведкой Моссад. “Израильтяне этого захотели, и мы это передавали”, - так объясняли сотрудники БНД, почему они не остановились перед нарушением немецких законов об экспорте оружия и поставляли его в Израиль, не получив необходимых бумаг, и без разрешения политически ответственных лиц.

“После воссоединения Германии у нас были горы этого материала. Для израильтян особо важно было получить и проверить эти системы оружия, потому мы подготовили некоторые поставки. Поставка, которую раскрыли в Гамбурге, была не единственной”, - признали представители БНД. Сообщение президента БНД Конрада Порцнера, что он не был об этом проинформирован, и такая акция была следствием инициативы среднего звена организации, сделала все дело еще более непонятным. Афера вокруг “сельскохозяйственной техники” привлекла к себе большое внимание в немецких газетах. В Израиле, напротив, она быстро исчезла из газет в водовороте быстро происходящих событий. Причиной этого была мирная конференция в Мадриде, начавшаяся через три дня после находки оружия. Сообщения о фазе предварительных переговоров заполнили газету. К тому же, в Израиле уже привыкли слышать сообщения о тесном сотрудничестве между двумя разведками, так что жизнь даже этой истории оказалась короткой.

Афера вокруг поставок оружия БНД показывает, что за несколько десятилетий произошли разительные перемены в отношениях между Германией и Израилем, и не только в том, что касается разведок. Такой вид сотрудничества, который в начале 90-х годов стал почти сам собою разумеющимся, 40лет назад невозможно было бы себе и представить. Сотрудничество израильтян с немецкой разведслужбой, с теми, кто помогал немецкой военной машине захватить Европу, даже не обсуждалось. Германия и все с ней связанное было тогда в глазах израильтян “нечистым”. Насколько глубока была эта ненависть, показывает штемпель, который стоял в паспортах израильтян в первые годы существования Израиля:”Действителен для въезда во все страны, за исключением Германии”. Но уже в начале пятидесятых годов, еще до установления первых дипломатических отношений и начала переговоров об искуплении, были посеяны первые семена сотрудничества. В соответствии с обстановкой это произошло не прямо, а, в основном, через Вашингтон.

Соединенные Штаты ввязались в ”холодную войну” без какой-либо инфраструктуры для сбора информации за ”железным занавесом”. ЦРУ, правда, располагало огромным бюджетом, но деньги сами по себе еще не гарантировали поток информации. Американцам даже не хватало основных знаний о повседневной жизни в Восточном блоке, например, как выглядит продуктовая карточка в Минске, или какие документы нужны болгарскому инженеру-электронщику, чтобы поехать из Софии в Ленинград для повышения квалификации. Такие сведения американцам поставляли две маленькие, но эффективные разведки: разведка генерала Гелена и израильские спецслужбы. Гелен и его люди получали информацию с помощью остатков их разведывательных сетей, созданных еще во время войны, а также особенно с помощью опросов возвращавшихся из восточного плена немецких солдат.

В отличие от них в Израиле информация о Советском Союзе и его союзниках собиралась как побочный продукт опросов в “Шабак” (израильская внутренняя спецслужба) иммигрантов из Восточной Европы, которые проводились для выявления шпионов КГБ и других восточноевропейских спецслужб. “Были времена, когда четверть всей информации, которые американцы получали о повседневной ситуации за ”железным занавесом”, происходила из израильских источников”, - вспоминает Тедди Коллек, который тогда был одним из ведущих дипломатов в израильском посольстве в Вашингтоне. Коллек вместе с Меми де-Шалитом, представителем Моссад в американской столице, установил и институционализовал контакт израильской разведки с ЦРУ. Ему удалось установить контакт с Джеймсом Джезусом Энглтоном, одним из ведущих сотрудников ЦРУ. Он был поражен качеством сведений о коммунистическом мире, которые ему передавали его новые друзья. Подобные же данные приходили к американцам от Гелена и его людей. Это было лишь вопросом времени, пока Энглтон и его коллеги на верхушке ЦРУ решили, что эти оба важных источника информации нужно связать между собой. Трещина, которая тогда еще существовала в отношениях между евреями и немцами, похоже, американцам не мешала.

“Если я правильно припоминаю, мы не были инициаторами контакта с немцам”, - говорит Давид Кимхе, который позднее стал заместителем шефа Моссад и министром иностранных дел. Он долгие годы занимался контактами с иностранными спецслужбами, включая БНД. “Я думаю, это была американская инициатива. В то время мы не особо радовались разговору с немцами. Мы знали, что у Гелена служило много нацистов, бывших офицеров Вермахта, которые были активными членами СС и других нацистских организаций, которые вдруг претерпели трансформацию и стали защитниками свободы и демократии. Даже штаб-квартира Гелена в Пуллахе, близ Мюнхена, была для нас связана с проклятым прошлым. Вначале там ведь был лагерь СС.”

“Я не сомневался, что Гелену приказали американцы, а затем боннские политики, помогать нам как только возможно”, - сказал мне один из ведущих сотрудников израильской разведки в 50-е и 60-е годы, который просил не называть его имени. ”Я думаю, что у него было чувство вины, потому что он был частью самой большой машины по уничтожению людей в истории, и это повлияло на его решение помогать нам. К чести Гелена я должен сказать, что во многих случаях поддержка, которую нам предлагал он и его люди, выходила далеко за рамки обычных норм в сотрудничестве спецслужб.”

Гелен сам писал в своих мемуарах, что он начал помогать различным ветвям израильских спецслужб (только с 1963 года работой агентов за рубежом занимается исключительно один Моссад; до этого времени своей сетью в Европе и в арабских странах располагала и военная разведка), после того, как он убедился, что Израиль играет центральную роль в борьбе против коммунизма.

Позиция Израиля укрепилась несколькими годами спустя, весной 1956 года, когда все западные разведки охотились за содержанием секретного доклада Никиты Хрущева на Двадцатом съезде КПСС, в котором Хрущев, новый вождь коммунистического мира, сурово осудил Сталина и его ужасный режим. ЦРУ было готово заплатить миллион долларов каждому, кто достанет для него речь Хрущева, и, к удивлению всех шпионов западного мира, именно израильской разведке удалось заполучить документ.

В отличие от того, как думали в Пуллахе и Лэнгли (штаб-квартире ЦРУ), у Исера Хареля (шефа Моссад и Шабак) не было шпионской сети за ”железным занавесом”. Текст речи прибыл из Тель-Авива, потому что одна из женщин-руководительниц Коммунистической партии Польши очень хотела лечь в постель с молодым журналистом Виктором Грейфским. В его присутствии она похвасталась, что у нее есть копия знаменитого доклада, и позволила Виктору взглянуть на него. Она не знала, что Грейфский, который считался правоверным коммунистом, уже освободился от иллюзий марксизма и готовился к бегству из Польши в Израиль. Он сделал себе копию доклада и передал ее одному израильскому дипломату в Варшаве. Последний направил ее в Тель-Авив. Когда израильтяне сообщили Энглтону, что у них есть экземпляр доклада, американцы подумали, что это либо шутка, либо документ поддельный. Только после его тщательной проверки и сравнения с тем, что уже было известно в Пуллахе и в МИ 6, британской разведке, американцы пришли к выводу, что это действительно настоящий документ. Вся эта история долго скрывалась в тайне. В глазах разведок, которые знали, кто доставил текст речи на Запад, возросли слава и престиж Моссад, что помогло ему при установлении дальнейших контактов.

Бывший агент, который не захотел назвать свое имя, признал, что первая встреча с Геленом была для него очень неприятной. ”Мне было трудно пожать Гелену руку. Генералом его сделал Гитлер, а не Аденауэр. Он был для меня ужасен. Я не мог забыть моего друга Амоса Манора, шефа служб безопасности, который пережил Освенцим. Что скажут все сотрудники Моссад, которые потеряли своих родных, и у которых вытатуированы лагерные номера об этом контакте с немцами? Даже обычные фразы для приветствия были связаны с воспоминаниями об этом ужасном времени. Но нужно было разделить чувства и реалии. Гелен говорил о нас с уважением. Он предложил свою помощь, и перед лицом тогдашней борьбы Государства Израиль за выживание это было желанное предложение.

Это предложение дало израильским спецслужбам оперативное преимущество. Многие тогдашние сотрудники происходили из Центральной Европы (Германии, Чехословакии и Австрии). Их родным языком был немецкий, и немецкая культура была частью их жизни. Некоторые из первых агентов Израиля в арабских странах работали под прикрытием одолженных людьми Гелена немецких документов и легенд. Теперь, с поддержкой Гелена, можно было посылать агентов с их миссиями в арабские страны с гораздо лучшей маскировкой. Немецкий коммерсант с нацистским прошлым, понятное дело, это не предопределенный к разоблачению израильский шпион. Мухабарат, египетская контрразведка, первой раскрыла это сотрудничество между Пуллахом и Тель-Авивом. Египет в то время был злейшим врагом Израиля и целью израильских разведывательных действий. К этим действиям относился и печально знаменитый провал попытки израильской военной разведки остановить уход англичан из Суэцкого канала в средине 50-х годов. Тогда в этом шаге видели опасность для Израиля. Идея была проста, но не особенно изобретательна. Нужно было подложить бомбы в американские и британские объекты в Каире и Александрии, и тем самым спровоцировать напряженность между Египтом и Западом. Шефом операции выбрали Абрахама Зайденберга, родившегося в Австрии и работавшего теперь под именем немца Пауля Франка. Он использовал сеть еврейских активистов, которые, правда, не обладали ни энтузиазмом, ни умениями. После нескольких, обычно неудачны акций в 1954 году эти люди были арестованы. Единственным, кто мог их спасти, был Франк. Многие годы спустя после этого события Давид Кимхе во время одной секретной миссии случайно узнал, что у Франка были подозрительные контакты с египетской разведкой. Франка (Зайденберга) заманили в Израиль, арестовали, и он предстал перед военным судом, приговорившим его к длительному тюремному заключению. Другие члены сети подверглись в Египте пыткам и все рассказали египетским властям. Так египтяне узнали о существовании еще одного израильского шпиона. Он никак не был связан с сетью Франка, но от своих связников получил инструкции передавать деньги и другой материал одному из членов сети Франка. Этот шаг был явным нарушением всех норм разведывательной работы. Женщина, которая получала материал, не знала этого мужчину и могла вспомнить только марку его машины, часть номера машины и его внешний вид. Она рассказала об этом на допросе и этого хватило, чтобы найти подозреваемого. Это был немецкий коммерсант по имени Макс Беннет, который в 1952 году приехал в Египет как представитель фирмы, выпускающей протезы. Он был образованным человеком, знал наизусть Гёте и Гейне, и мог насвистывать целые симфонии Бетховена. У Беннета были тесные контакты с немецкой общиной в Каире, где тогда было много бывших нацистов. Ему довольно быстро удалось устроиться в египетской коммерческой среде. Он стал представителем ”Форда”. Среди его друзей был полковник Нагиб, стоявший во главе группы офицеров, свергнувших короля Фарука.

Его прикрытие было прекрасным. Он действительно был немецким гражданином, только его настоящее имя был Меир Биннет, и он был майором военной разведки израильской армии. Биннет родился в 1917году в Венгрии. Его родители были родом из Кельна и в связи с работой отца для немецкой армии переселились в Будапешт. Биннет в 1935 году приехал в Палестину и занимался в рядах организации ”Хагана” нелегальной иммиграцией евреев в Палестину. После основания Государства Израиль он стал сотрудником военной разведки и был послан в Тегеран. Оттуда он руководил шпионской сетью, действовавшей в Иране.

“Перед началом миссии в Египте его в 1952 году послали в Германию, чтобы лучше закрепить его легенду”, - рассказывала несколько лет назад в интервью его вдова Джейн. С поддержкой Гелена, который достал документы, из Биннета вышел Беннет, а из Меира - Макс.

Беннет был блистательным агентом. Но из-за глупости его ведущих офицеров, даже его великолепные качества не смогли ему помочь. Его арестовали и пытали в течение нескольких месяцев. Если бы его арест не был связан с историей Франка, то, возможно, египтянам не удалось бы собрать против него улики, и тот факт, что он израильтянин, остался бы в тайне. Но эта связь, плюс то обстоятельство, что Беннет был обрезанным, убедили египтян в его израильском гражданстве.

11 марта 1954 года начался процесс. Биннет понимал, что его судьба предопределена. 24 декабря 1954 года он повесился в своей камере. Но процесс продолжался. Два члена группы Франка были приговорены к смерти и повешены. Остальные получили длительные сроки тюрьмы. Это было жестоким поражением израильской разведки. Разгром сети был сильным ударом по верхушке израильского государства. Министр обороны и шеф военной разведки спорили между собой о том, “кто отдал приказ”. Цензура запретила публикации об этой афере, которая еще долгие годы бурлила, обрастая слухами, и распространяя беспокойство. Были созданы комиссии по расследованию, взаимные обвинения звучали все громче, и, в конце концов, именно эта история и ее ответвления привели к тому, что израильский а премьер-министр Бен Гурион со своими ближайшими соратниками покинул партию Мапаи.

В годы правления Бен Гуриона он поддерживал и укреплял официальные и неофициальные контакты с Германией. Он был убежден в “другой Германии” при Конраде Аденауэре, и, несмотря на сильное сопротивление, был готов подписать между обоими государствами так называемое “соглашение об искуплении”, которое позволило израильской экономике совершить прорыв. Бен Гурион одновременно был министром обороны, а его заместитель Шимон Перес поддерживал тесные связи с Францем Йозефом Штрауссом по вопросам безопасности, которые, в большинстве своем, оставались тайными. Происходящее из этого сотрудничество разведок было уже полностью тайным.

“Когда я как шеф Моссад пришел к Исеру Харелю, я узнал, что контакты с немецкими службами уже хорошо функционируют.” Так говорил Меир Амит, бывший шеф Моссад, который в начале 60-х годов возглавлял еще военную разведку. Амит сменил Хареля в 1963 году, потому что Харель разошелся во взглядах с Бен Гурионом в вопросе о борьбе с немецкими учеными, которые в Египте работали над созданием ракет.

Харель считал, что немецкие ученые во главе с Вольфгангом Пильцем ставят на карту само существование Израиля и потребовал борьбы с ними любыми средствами. Под кодовым наименованием ”Дамокл” была начата операция по сбору информации о их действиях. В то же время производились попытки вынудить их (в том числе и насилием) вернуться в Германию. При проведении этой акции в Германии действовало много агентов Моссад. Цви Малхин, который позднее стал широко известен благодаря своем участию в похищении Эйхмана в Аргентине, рассказывает в своих мемуарах, как он проник в лабораторию Пильца в Кельне и сфотографировал сотни документов, которые показывали объем ракетной программы в Египте. В этот вечер его главной проблемой было столкновение с большим и агрессивным доберманом.

“Мы без конца работали в Германии, и у меня сложилось впечатление, что это происходило с ведома властей”, - сказал мне один из ветеранов Моссад. “Я не знаю, были ли уведомлены БНД или Федеральное ведомство по охране конституции. Это обычно решалось на уровне повыше нашего. Но нам давали понять, что речь идет при этом о в большей или меньшей степени совместном предприятии.”

Исер Харель был убежден, что ракетный проект угрожает безопасности Израиля. Потому он решил начать борьбу с учеными. Это привело его к конфронтации с Бен Гурионом и завершило его карьеру. Исер приказал посылать работавшим в Египте ученым письма с угрозами и даже письма с взрывчаткой. Часть почты отправлялась прямо из Каира, от одного из лучших израильских шпионов там - Вольфганга Лотца, “шпиона-всадника”.

Лотц родился в 1921 году в Мангейме. Его мать была еврейкой, актрисой, которая вышла замуж за директора театра, христианина. После прихода Гитлера к власти отец решил, что еврейская жена и его сын станут препятствием в его жизни и подал на развод. Вместе с матерью Лотц переехал в Палестину, где изменил свое имя на Зеев Гур-Арье. Он поступил в британскую армию и, благодаря своему знанию немецкого языка, попал в группу “коммандос”, которая действовала в тылу армии генерала Роммеля.

В 1948 году он поступил в израильскую армию и стал офицером военной разведки. В 1958 году Гур-Арье послали в Германию для подкрепления своей легенды.

В декабре 1960 года немецкий коммерсант Лотц появился в Каире. К этому времени египтяне как раз раскрыли шпионскую сеть под руководством американского бизнесмена. Никто не подозревал Лотца, который представлялся бывшим нацистским офицером и даже намекал на свою принадлежность к СС. Лотц основал на окраине Каира конный завод и принимал там элиту государства. Скоро он оказался в центре высшего общества Каира. Лотц успешно действовал более четырех лет и передал в Тель-Авив много важной информации. Египтяне разоблачили Лотца в феврале 1965 года. Его вместе с женой Вальтрауд обвинили в шпионаже в пользу Израиля. Запрос с египетской стороны в Германии о Лотце, подтвердил то, что Лотц сам говорил египтянам: “Он немецкий гражданин и был офицером во время Второй мировой войны.”

“БНД была в курсе”, - сказал мне бывший сотрудник Моссад. “Египтяне оценивали Лотца как израильтянина, они еще хорошо припоминали дело Беннета.” Но у Лотца была не только хорошая маскировка, а и удача. В отличие от Беннета он не был обрезанным. Немецкие власти вместе с БНД позаботились о том, чтобы его легенду не раскрыли. Кроме того, высокие должностные лица БНД обратились к египтянам с просьбой хорошо обращаться с Лотцем; это обстоятельство произвело очень глубокое впечатление на египтян. Немцы даже стремились организовать обмен. “БНД была очень активной и попыталась нам помочь также и в деле Эли Когена, нашего человека в Дамаске, который в это же время попал в руки сирийцев. В отличие от египтян, сирийцы, к сожалению, не были готовы слушать.” Из-за успехов Когена пострадала в глазах сирийской верхушки репутация тогдашнего шефа сирийской разведки генерала Хахмада Суидани. Когена повесили в центре Дамаска. Но Лотц и его жена как немцы были освобождены в ходе обмена пленными после Шестидневной войны 1967 года. Только после освобождения была раскрыта личность Лотца как израильского шпиона.

В шестидесятые годы сотрудничество между БНД и Моссад продолжало расширяться. Сведения о боевых качествах новейшего истребителя Варшавского договора МиГ-21 были переданы немецким ВВС (“Бундеслюфтваффе”). Это произошло после того, как Моссад удалось убедить одного иракского летчика дезертировать, сбежав на своем самолете в Израиль. Во время Шестидневной войны израильская армия надеялась захватить советское вооружение, идентичное с арсеналами в Восточной Европе. Немецких специалистов пригласили для экспертизы. Некоторые экземпляры для проверки были посланы в ФРГ. 26 декабря 1969 году одному подразделению израильских “коммандос” удалось захватить и вывезти из Египта целую радиолокационную станцию. Это была станция “П-12”, в то время одна из самых совершенных РЛС Варшавского договора. Двумя вертолетами ее перевезли в Израиль. Акция хранилась в тайне, пока историю не раскопала английская газета “Обсервер”. Станцию проверяли не только эксперты израильской армии, но и приглашенные эксперты БНД, ведь эти радары состояли на вооружении и восточногерманской Национальной народной армии. “Все разведки мира обмениваются информацией”, - рассказывает Меир Амит. “У нас были хорошие контакты с американцами и англичанами. С французами оно постоянно колебалось то вверх, то вниз. С немцами отношения были особенно тесными.” Сотрудничество, порожденное на обходных путях по инициативе из Вашингтона и под влиянием немецкого чувства вины, с течением времени превратилось в очень хорошо развитые контакты. Общим врагом в конце шестидесятых годов стал международный терроризм. Направленная против израильских спортсменов бойня в Мюнхене в 1972 году показала западному миру, и особенно Германии, что террор не знает государственных границ. Разведки поняли это сразу после того, как они узнали о тесных контактах и между разными террористическими организациями. Когда молодые немцы, принадлежавшие к радикальному левому спектру, получали обучение в тренировочном лагере палестинской террористической организации, было понятно, что и разведки обеих стран усиливали свое сотрудничество.

Немецкие спецслужбы боролись против маленькой группы, которую поддерживал очень узкий круг симпатизирующих. Их израильские коллеги, напротив, сталкивались с многочисленными палестинскими организациями, враждующих друг с другом. Едины они были лишь в своей ненависти к Израилю. Хотя их цели были различны, методы отличались мало: проникновение в посольства, взрывы бомб, захваты самолетов и похищение видных фигур общества и политики.

Сотрудничество между разведками продолжалось и в те годы, когда отношения на дипломатическом уровне были прохладными. Когда, к примеру, Менахем Бегин стал израильским премьер-министром, это не повлияло на кооперацию спецслужб. “Наоборот, как раз во времена политического “мороза”, роман между разведками достиг наибольшей интенсивности,” - сказал мне один из бывших руководящих работников израильской службы. “Как правило, это происходит с ведома и с благословения на политическом уровне. Бегин и его преемник Шамир, несомненно, не были самыми лучшими друзьями Германии. Но это никак не мешало сотрудничеству на уровне разведок.”

В конце восьмидесятых годов возрос поток сообщений об вооружении Ирака атомным, химическим и бактериологическим оружием. Немецкие фирмы помогали Ираку поставками материала и техническими знаниями. Официальная Германия вплоть до войны в Персидском заливе не хотела верить в иракскую угрозу свободному миру. Даже израильский министр обороны Моше Аренс, который встречался с Колем в сентябре 1990 года - месяц спустя после иракского вторжения в Кувейт - не смог, несмотря на предъявление документов израильской разведки, изменить позицию Бонна. При этом часть фактов, которыми оперировал Аренс, были взяты из официальных немецких источников. Внутри немецких спецслужб были круги, поддерживавшие израильскую позицию, и, вероятно, БНД тоже помогла Моссад при сборе информации о контактах немецких фирм с представителями Саддама Хуссейна.

“Мы работаем, как пылесосы в эфире, “ - хвастался Герхард Гюллих из БНД в одном интервью журналу ”Шпигель” (15/1993). Он заметил также, что немецкий закон о подслушивании ограничительный только по отношению к немецким собеседникам. ”Это верно,“ - рассказал мне один мой друг, который служил в военной службе подслушивания. “Немецкий закон запрещает использование такого материала на основе закона о защите данных. При разговоре, например, между директором фабрики двигателей в Германии и иракским министерством, всем, что говорит немец, по закону нельзя воспользоваться. Но перед тем, как такой материал уничтожат, можно ведь показать его хорошим друзьям, не так ли? Так бывает довольно часто.”

Так или иначе, факт, что израильская разведка располагает точными данными о немецких фирмах, которые были связаны с планами Саддама Хуссейна сделать из Ирака гегемонию, оснащенную оружием массового поражения. Понимание иракской угрозы дошло до Германии, которая в то время была занята воссоединением, слишком поздно. “Мы живем в особой эпохе, когда террористическая верхушка Ирака угрожает существованию Израиля. ” Эти четкие слова канцлер Коль сказал ночью 28 января 1991 года в своем бюро. Напротив него сидели посол Израиля Бенни Навон и израильская делегация, возглавляемая генералом Дани Йатомом. Делегация прибыла прямо из Тель-Авива, который в то время обстреливался иракскими ракетами ”Скад”, модернизированными с помощью немецкой технологии. В конце беседы канцлер пообещал поставить Израилю вооружение. Важнейшим результатом этих ночных секретных переговоров было его решение о строительстве и почти полном финансировании двух новых подводных лодок для израильского военно-морского флота на немецких верфях в Эмдене и Киле.

С тех пор прошло шесть лет. Первая подлодка (за это время заказ в Германии увеличился еще на три лодки) сейчас находится уже на испытаниях в Северном море, последняя ступень перед ее включением в состав израильских ВМС. Бывший главнокомандующий ВМС Ами Эйлон, который вблизи следил за строительством подлодок, год назад стал шефом военной разведки АМАН и сейчас борется с радикально настроенными палестинцами, которые хотят сорвать мирный процесс. Как и в прошлом, он сотрудничает с разведками Германии.

Дани Йатом полгода назад стал шефом Моссад - службы разведки и специальных задач. Он поддерживает тесные отношения с БНД.

Время от времени и государственный министр в Ведомстве Федерального канцлера Шмидбауэр посещает ближневосточный регион, чтобы вести тайные переговоры о летчике Роне Араде. Всегда, когда он в Израиле, он встречается с руководящими персонами спецслужб, включая Эйлона и Йатома. Сотрудничество давно перешагнуло обычную кооперацию между дружественными разведками. Сомневаюсь, что в рамках этого интенсивного обмена с обеих сторон кто-то еще вспоминает о начале пятидесятых годов, когда еще нужно было посредничество третьих лиц.

 

Экскурс

 

В ходе моей работы корреспондентом газеты “Маарив” в Бонне я занимался иранскими усилиями разработать оружие массового поражения с помощью европейских фирм. Я, среди прочего, разоблачил связи одной швейцарской фирмы высоких технологий с Ираном. Позднее это привело к ряду дебатов в швейцарском парламенте. На этом фоне я попросил об интервью одного из ведущих сотрудников немецких разведок. Еще до этого, во время моей последней деятельности в качестве сотрудника Моссад, я сталкивался с немецкими коллегами. Я знал об эффективной работе БНД и Ведомства по охране конституции и хотел из первых рук узнать о делах, связанных с Ираном.

Разговор был блеклым и скучным. Я получал только сухие, банальные ответы. Внезапно в кабинет вошла секретарша и передала моему собеседнику папку. Он попросил прощения, бросил внутрь ее взгляд, оценивающе посмотрел на меня и усмехнулся. “Господин Шимрон,“ - сказал он, “я думаю, что до этого момента мы попусту тратили время. Выключите свой диктофон, и я расскажу Вам, что мы делаем. Только, пожалуйста, не цитируйте. ”За оставшиеся полчаса я услышал очень интересный доклад, из которого я узнал много новых деталей. До сегодняшнего дня я не знаю, что было в переданной папке. Возможно, это было досье на разведчика Моссад Гада Шимрона.

 

Тель-Авив, февраль 1997 года

 

Гад Шимрон (1950 г.р.) - ведущий сотрудник израильской ежедневной газеты “Маарив”. С1993 по 1996 годы он был корреспондентом газеты в Бонне. Шимрон был офицером израильской военной разведки, а после окончания изучения синологии и истории в Иерусалимском университете был завербован Моссад для специальных миссий в разных местах мира. Он автор книги ”Моссад и мифы”, вышедшей (на иврите) в августе 1996 года в издательстве ”Кетер” в Иерусалиме.

 

 

П Р И Л О Ж Е Н И Я

 

 

ПРЕЗИДЕНТЫ БНД

 

1.4.1956 - 30.4.1968 Райнхард Гелен

1.5.1968 - 31.12.1978 Герхард Вессель

1.1.1979 - 26.12.1982 Клаус Кинкель

27.12.1982 - 31.7.1985 Эберхард Блюм

1.8.1985 - 27.8.1985 Гериберт Хелленбройх

4.9.1985 -2.10.1990 Ганс-Георг Вик

3.10.1990 - 31.3.1996 Конрад Порцнер

1.4.1996 - 14.5.1996 Герхард Гюллих

(временное исполнение обязанностей)

15.5.1996 - 08.10.1999 Гансйорг Гайгер

с октября 1999 г. Аугуст Ханнинг