Слой эпохи расцвета Золотой Орды (30-е гг. XIII в. – первая четверть XIV в.)

Картина, которая прослеживается здесь, напоминает ситуацию постхазарского периода, когда центральная часть городища подверглась перепланировке и реконструкции. Масштабные работы по сносу руин сооружений предмонгольского периода, выравниванию поверхности и строительству новых домов можно предположительно связать с общим экономическим подъёмом в Золотой Орде в период правления хана Узбека (1312-1342 гг.). Именно в этих слоях начинает встречаться монетный материал, который датируется, в основном, 30-ми годами XIV века.

Окончательно прекращают существование сооружения №№ 5 и 27. Данный слой насыщен остатками небольших слегка заглублённых в землю сооружений, которые были выстроены после сноса остатков домов предмонгольского времени.

Сооружения золотоордынского времени, обнаруженные на раскопе №2, выполнены в сочетании традиций предшествующих периодов, накопленных на городище с VIII века по XIII и традиций золотоордынской архитектуры.

Жилые дома представляют собой подквадратные в плане сооружения с Г-образными или П-образными суфами и традиционной для Золотой Орды системой отопления, состоящей из тандыров и канов. Ориентированы все дома одинаково — по линии ССЗ-ЮЮВ, что свидетельствует о наличии планомерной квартальной застройки на городище в XIII-XIV вв. Как правило, вход у сооружений находился с южной стороны — эта монгольская традиция закрепляется на городище именно в золотоордынский период.

Особенностями жилых сооружений Самосдельского городища золотоордынского периода является следующее. Во-первых, тошна всегда располагается в центре пола помещения. Во-вторых, на Самосдельском городище зафиксирована устойчивая традиция вкапывания целого сосуда — хума или котла — в пол помещения в одном из углов. Эта традиция пришла из более раннего периода существования городища — она фиксируется в жилых соружениях XI-XII вв. По сравнению с предшествующими периодами становятся гораздо более длинными каны. В XI-XII вв. здесь встречаются только короткие — до метра длиной — дымоходы.

Рис. 8. Сооружения XIV в. на раскопе №2. На переднем плане, в бровке раскопа, отчётливо виден слой затопления городища – окатанная керамика и обломки кирпича. Вид с юга.

 

Третьей особенностью является также то, что внешние несущие стены домов выполняются не из кирпича, обожжённого или сырцового, а из турлука — жердевого плетня с камышовым заполнением, обмазанного глиной. Обломки обожжённого кирпича используются только для облицовки внутренней стенки суфы, а также для устройства очагов и дымоходов-канов.

Сырцовый кирпич используется активно, но только в тех сооружениях, которые возникли в предмонгольское время и продолжали существовать в ранний золотоордынский период. Видимо, сказывается «кирпичный голод» - в XIII-XIV вв. количество кирпича, который использовался в предшествующий период, будучи выбранным из разобранных стен цитадели, резко уменьшается, а нового поступления его на городище, равно как и местного производства обожжённого кирпича в золотоордынское время, не было.

На смену многокомнатным наземным домам, существовавшим на городище в XII веке, в монгольский преиод приходят довольно скромные по размерам (около 4х4 м) однокомнатные жилища, что свидетельствует о резком падении уровня жизни населения городища в золотоордынское время. Период существования этих домов был очень небольшим - городище подвергалось частым затоплениям и грунтовой подмочке, что приводило к необходимости перестройки жилищ каждые несколько лет. С этим связано такое большое количество остатков жилищ в рамках одного раскопа.

В начале XIV века уровень воды стал неожиданно и резко повышаться. Это видно по тому, что в средней части ямы №67 (колодца в южной части раскопа на месте сооружений №№28 и 24) чрезмерно расширена и имеет трещиноватые стенки – отмокающий культурный слой, в котором она была выкопана, обваливался внутрь и портил колодезную воду. Колодец был забит землёй и поверх него в первой четверти XIV века было возведено сооружение №14 – квадратный дом с сырцово-кирпичными стенами, тандыром и канами. Данное сооружение было прослежено частично, поскольку сильно размыто водой. В 30-х – 50-х гг. XIV века происходит катастрофический подъём уровня воды в Каспийском море и за счёт этого – подпор воды в реке. Территория городища оказывается затопленной и надолго скрывается под водой.

На уровне поверхности, особенно хорошо это видно в южной части раскопа, данная местность перекрыта мощным слоем отложений окатанных фрагментов керамики, кирпича, костей животных, речной ракушки. Эти слоистые отложения соответствуют длительному – с середины XIV до середины XVIII вв. – периоду затопления городища разлившейся рекой, в ходе которого случались отступления воды и повышения её уровня. Значительная часть культурного слоя была уничтожена прибойными волнами, керамика, кирпич и кости, содержащиеся в нём, были омыты водой и окатаны, фактически превращены в гальку. Слой затопления в западной части городища достигает двух метров.

 

 

Д.В. Васильев, С.В. Ермилов

ЮРТООБРАЗНЫЕ ЖИЛИЩА

САМОСДЕЛЬСКОГО ГОРОДИЩА

 

В 2005 году группой студентов Астраханского государственного университета в составе С.В. Ермилова, Д.И Жарханалиева, Е.А. Пальцева, В.В. Пшеничнова и С.В. Сакулина под общим научным руководством Д.В. Васильева (г. Астрахань), при участии к.и.н. С.Б. Болелова. и к.и.н. Э.Д. Зиливинской (г. Москва) был начат эксперимент по натурной реконструкции раннесредневекового юртообразного жилища с турлучными стенами. Образцами послужили два юртообразных жилища, найденных при раскопках на Самосдельском городище. Первое было исследовано в ходе работ 2004 года, второе – в 2005 году.

Целями данного эксперимента являлись, во-первых, натурная реконструкция внешнего облика юртообразного жилища с турлучными стенами, во-вторых, выявление особенностей сохранности элементов конструкции юртообразного жилища в культурном слое после разрушения с воздействием огня и естественных факторов. Результаты эксперимента позволят в будущем более уверенно определять и интерпретировать остатки различных элементов конструкции юртообразных жилищ, которые могут быть обнаружены в ходе исследований на Самосдельском городище.

Эксперимент был разделён на следующие этапы: 1. Детальное изучение остатков юртообразных жилищ, обнаруженных в раскопе № 1 на Самосдельском городище; 2. Поиск этнографических и археологических аналогий и параллелей; 3. Натурное воссоздание внешнего облика юртообразного жилища на основе данных археологии и этнографии; 4. Сожжение жилища с целью оценки степени разрушения конструкции при воздействии на неё высокой температуры; 5. Саморазрушение остатков конструкции под воздействием естественных факторов (под влиянием погоды); 6. Консервация остатков жилища путём искусственного завеивания, имитирующего эоловый песчаный занос; 7. Вскрытие и исследование остатков жилища с целью выявления особенностей сохранности различных элементов жилища в культурном слое.

Эксперимент рассчитан на довольно длительное время – не менее 5-10 лет. Если подготовительная работа и воссоздание внешнего облика жилища были проведены в течение одного полевого сезона 2005 года, то 5, 6 и 7 этапы эксперимента требуют наибольшего количества времени. В 2006 году проводились наблюдения за процессом саморазрушения конструкции под воздействием естественных факторов. Консервация остатков жилища была проведена в 2007 году, а вскрытие с фиксацией остатков жилища по археологической методике – в 2012-2015 гг. Местность, в которой располагается экспериментальная площадка, подвергается ежегодному промачиванию в половодье, что приводит к интенсивному проседанию и уплотнению отложений на поверхности, что относительно точно имитирует условия образования культурного слоя на Самосдельском городище.

Прежде всего, необходимо определиться с терминологией. Под термином «юртообразное жилище» мы подразумеваем округлое в плане жилище, которое может быть заглублено в землю и имеет из-за своей округлой формы сходство с юртой – традиционным жилищем кочевников. «Юртообразное жилище» не является переносным – оно стационарно. Об этом могут свидетельствовать такие конструктивные особенности, как котлован, жердевые и плетнёвые конструкции стен, обмазка стен глиной, стационарные очаги или печи внутри. Специальных исследований, посвящённых «юртообразным жилищам» в археологической и этнографической литературе довольно мало. Применительно к историческому периоду и этнокультурной среде, которые изучаются в ходе раскопок на Самосдельском городище (эпоха Хазарского каганата и постхазарское время) мы можем назвать лишь обобщающую работу В.С. Флёрова «Раннесредневековые юртообразные жилища Восточной Европы» (Флёров, 1996.). В ней автор описывает и предпринимает попытку систематизации многочисленных круглых в плане жилищ, обнаруженных на памятниках археологии хазарского времени. Касаясь вопросов терминологии, В.С. Флёров говорит, что в литературе можно встретить самые разные определения подобного рода жилищ – овальные полуземлянки, бесстолбовые постройки, круглые и овальные жилища, жилища типа юрты, круглоплановые и просто «юрты». Но последний термин автор исключает сразу, поскольку юрты - жилища переносные, а все описанные им конструкции – стационарные. Приемлемым термином В.С. Флёров считает «круглоплановое жилище». Он, по словам автора, достаточно нейтрален и несёт дополнительной смысловой нагрузки относительно кочевого или оседлого образа жизни владельцев. Но однако, этот термин внеисторичен, охватывает все округлые в плане жилища, возникавшие в ходе истории человечества, и поэтому не отражает конкретно-исторических условий возникновения подобного типа жилищ в хазарскую эпоху (Флёров, 1996. С. 6). Склоняясь к применению термина «юртообразное жилище», В.С. Флёров тем самым указывает на существование генетической связи юрты – кочевнического переносного жилища и тех округлых в плане стационарных жилищ, которые обнаруживаются на многочисленных поселениях хазарского времени на территории Восточной Европы. В.С. Флёров прямо указывает на то, что юрта, по его мнению, является прототипом стационарного юртообразного жилища. Позволим себе согласиться с данной точкой зрения, поскольку подобных ход эволюции жилищ вполне согласуется с эволюцией хозяйственного уклада населения Хазарского каганата в VIII-X вв., поскольку это время характеризуется переходом части населения каганата, находившейся в орбите влияния городской экономики, к оседлости или полуоседлому образу жизни. (Рис. 7)

В.С. Флёровым юртообразные жилища Восточной Европы трактуются как признак оседания на землю кочевников (а именно - болгар) в рамках культуры Хазарского каганата (Флёров, 1996. С. 59-60).

Рис. 1. Юртообразное жилище №1 на Самосдельском городище

Как уже было сказано, основой для реконструкции послужили остатки двух юртообразных жилищ, обнаруженных в ходе раскопок на Самосдельском городище.

Рис. 2. Юртообразное жилище №1. Вид с севера.

Первое из них было выявлено в 2004 г. в предматериковом слое раскопа №1. (Рис. 1) Он представлял собой рыхлый жёлтый песок эолового происхождения, залегающий собственно на материке – тёмно-серой очень плотной жирной глине. Яма практически правильной округлой формы получила полевой номер 98. Впускной уровень ямы находился на глубине около 320 см от дневной поверхности. В процессе расчистки ямы выяснилось, что она имеет примыкающий с южной стороны прямоугольный выступ.

Глубина котлована жилища в среднем 58 см, минимальный диаметр равен 2,84 м, а наибольший – 3,24 м. Его площадь составляет приблизительно 7,3 кв. м. В юго-восточном секторе котлована имеется прямоугольное понижение глубиной до 77 см (до отметки -402) размером 150 на 80 см.. По периметру ямы на северном, западном и южном бортах были прослежены семь лунок (предположительно, оставленных жердями каркаса жилища). Примыкающая с юга прямоугольная яма имела глубину около 30 см от впускного уровня и длину 1,24 м. Максимальная ширина прямоугольной входной ямы (ближе к северному краю) – 140 см, минимальная (по южному краю) – 100 см. По периметру на дне ямы вдоль бортов прослежены лунки диаметром около 6-7 см от жердей или колышков, которые, предположительно, удерживали деревянную облицовку песчаных боковых стен. Между стенками ямы и колышками были расчищены остатки горизонтально уложенных на ребро досок. Некоторые из них покосились и накренились к центру ямы. Плоское дно прямоугольной ямы было выстлано древесными плахами. Дно круглого котлована подобной вымостки не имело. Данную примыкающую яму мы можем трактовать как вход в юртообразное жилище. Уже в процессе расчистки данного объекта было сделано предположение, что перед нами котлован небольшого юртообразного жилища со входом, ориентированным на юг (Рис. 2).

Находки позволяют окончательно убедиться в справедливости этого допущения. Заполнение котлована жилища и входа состояло преимущественно из слежавшихся деревянных жердей, обмазанных серой материковой глиной, которые могут являться остатками конструкции стен и перекрытия.

Под деревянным настилом пола входной ямы при расчистке было обнаружено два бараньих астрагала («альчика»).

Альчики в большом количестве встречаются на Самосдельском городище, как непосредственно при раскопках, так и среди подъёмного материала в обработанном и необработанном виде, залитые свинцом, в единичном экземпляре и во множестве, сделанные из другого материала. Так, под кирпичным полом одного из сооружений, исследованных в 2003 году, которое датируется периодом X-XI вв., были найдены закопанными вместе 48 альчиков, которые, вероятно, также находились в мешочке (Гречкина, Зиливинская, 2003).

Альчик у тюркских народов являлся символом скотоводства, символом благополучия, богатства. Он использовался в качестве оберегов, талисманов, как предмет обрядовой принадлежности. Это прослеживается и подтверждается этнографическими данными. Примером этому может служить обряд закапывания альчиков у монголов с последом ребёнка под порогом при рождении мальчика. Альчик закапывался отцом новорожденного слева от входа. Этот ритуал, видимо, был вызван представлением о тесной связи последа и новорожденного, и поэтому осуществлялось ряд мер по охране последа при помощи альчика. А что касается закапывания альчика слева от порога, т. е. на месте, где человек рождается, где сидит невеста, вошедшая первый раз в дом, где помещают покойника до его выноса, то это подчеркивает особое значение, придававшееся охране последа (Марков, 2002. С. 44-45). Обычай закапывания последа с костью для игры ашик связан с полукочевым типом хозяйства (Бикинеев, 2004. С. 51-52).

Следует отметить, что на дне котлована не было обнаружено следов очага. Это обстоятельство позволяет сделать следующие выводы: либо жилище было оборудовано жаровней, и в этом случае обнаружение продуктов горения маловероятно, либо оно было летним, и в таком случае очаг мог располагаться снаружи, во дворе. Нельзя отрицать и того, что постройка могла носить сугубо хозяйственный характер.

Данное сооружение может быть соотнесено с аналогичными конструкциями в других регионах Восточной Европы, описанным в специальной монографии В.С. Флерова. Налицо общие принципы планировки и конструктивные особенности, но наиболее близка ему юртообразная постройка обнаруженная археологом Д.И. Димитровым в Северо-восточной Болгарии, близ села Блысково (Флёров, 1996. С. 39, 90). Стенки котлована жилища в Блысково отвесные, пол горизонтальный. В восточной стене имелся выступ-ступенька, которое трактуется как место входа. В юго-западной стене имеется овальный выступ диаметром около 1 метра. Исследователем было сделано предположение, что это домашний алтарь. Однако, В.С. Флёров, полемизируя с Д.И. Димитровым, утверждает, что подобные выступы, которые встречаются в юртообразных жилищах многих поселений, начиная с Правобережного Цимлянского городища, имеют хозяйственное назначение (Флёров, 1996. С. 39). В северо-западном секторе жилища имеется слегка заглубленный очаг диаметром 70 см. Самой выразительной особенностью данного жилища, которая сближает его с жилищем с Самосдельского городища, являются лунки от кольев каркаса стен, проходящие вокруг котлована в один-два ряда на расстоянии 30-60 см от его края. Глубина их достигала 20-27 см, диаметр - 6-11 см. Куски глиняной обмазки, обнаруженные вокруг, позволяют реконструировать стены как турлучные (Флёров, 1996. С. 40).

Юртообразная постройка, обнаруженная на городище Биляр в 1984 г., также сопоставима по ряду особенностей с самосдельской. Котло­ван постройки размерами 4,80 на 4,40 м углублен на 20 - 25 см. С южной стороны котлован имел выступ длиной 1,40 м при ширине 1,20 м, который Ф.Ш. Хузин, опубликовавший постройку, трактует как вход (Хузин, 1989. С. 65, 69). В.С. Флёров соглашается с этим мнением, поскольку перед этим выступом нет жердевых лунок, протянув­шихся по всему периметру постройки. Косвенно оно подтверждается и обращенностью выступа к югу. Точно так же обращён к югу выступ перед юртообразным жилищем с Самосдельского городища. В.С. Флёров, описывая многочисленные жилища Правобережного Цимлянского городища, отмечает такую особенность, как выступающие за контур котлована круглые или овальные «кладовки», диаметр которых достигает одного метра или более. Он отмечает, что главным отличием «кладовок» от обычных хозяйственных ям является то, что они, как правило, не достигают дна котлована или равняются ему по глубине. Эти ниши, по мнению В.С. Флёрова, являются одной из модификаций хозяйственных ям (Флёров, 1996. С. 20). В большинстве юртообразных жилищ «кладовки» располагаются в северной или восточной стенках, и лишь в упоминавшемся жилище из Блысково - в юго-западной. Можно было бы в связи с этим трактовать выступ в южной стенке Самосдельского жилища как «кладовку», однако он отличается, во-первых, правильной подпрямоугольной формой, во-вторых, облицовкой стенок и дна досками, в третьих в пользу трактовки данного выступа как оборудованного входа косвенно свидетельствует находка бараньего альчика под досками пола - о сакральном значении данных артефактов и об их связи со входом мы уже говорили.

Возвращаясь к описанию билярской постройки, необходимо сказать, что очага в ней не оказалось, а вся ее северная половина была занята тремя неглубокими, 40—60 см, ямами. Назначение их определить трудно. По мнению В.С. Флёрова, само наличие этих ям, занявших половину площади постройки, и отсутствие очага заставляет отбросить предположение об ис­пользовании постройки в качестве жилища. В связи с тем, что в жилище с Самосдельского городища также не было обнаружено следов очага, мы также можем усомниться в его жилом назначении.

В данном юртообразном жилище (или постройке, если она имеет нежилое назначение) были отмечены ряды лунок от жердей двух видов - одни из них располагались сверху по борту котлована и являются следами установки вертикальных жердей каркаса, другие были обнаружены на дне «входа», причём вместе с торчащими в них колышками, которые подпирали деревянную дощатую облицовку песчаных стенок «входа». На дне самого котлована, вдоль его стенок, лунок не обнаружено - видимо, это связано с тем, что материковый слой, в котором выкопан котлован, представляет собой очень плотную глину, поэтому глиняные стенки котлована не осыпались и не нуждались в дополнительной облицовке. Между тем, большинство жердевых лунок вдоль бортов юртообразных жилищ Восточной Европы можно трактовать именно как следы деревянной (а также плетнёвой или турлучной) облицовки стенок котлованов.

В 2005 году работы на раскопе №1 продолжились, и была обнаружена яма № 121, интерпретированная нами как остатки юртообразного жилища. Первоначально яма была прослежена в виде углистого округлого пятна диаметром около 5 м, по краям которого располагались округлые пятна небольшого диаметра (пятна ямок от столбов и жердей).

Рис. 3. Юртообразное жилище №2 на Самосдельском городище

Южная половина ямы № 121 была выбрана до дна с оставлением бровки для того, чтобы проследить стратиграфию жилища. Но в ходе дальнейших исследований выяснилось, что ситуация здесь гораздо сложнее, чем в случае с первым юртообразным жилищем. В южной части ямы были прослежены многочисленные жердевые ямки, которые были заглублены в горелый слой заполнения ямы № 121, но не доходили до ее дна. Ямки имели диаметр 1-3 см и образовывали несколько скоплений. Вокруг них прослеживался слой глиняной обмазки, прокаленной до красного и черного цветов. Во многих ямках сохранились остатки обгоревших жердей. В результате исследований стало очевидно, что на этом месте, вероятно, с небольшим временным разрывом существовало две постройки – более раннее юртообразное жилище (сооружение 24 А) и более поздняя наземный турлучный дом (сооружение 24 Б).

Рис. 4. Юртообразное жилище №2. Вид с юго-востока.

Турлучный дом (сооружение 24 Б). Остатки его были обнаружены в центральной части округлого пятна заполнения котлована юртообразного жилища. В направлении запад-восток через южную часть пятна проходила линия обожженной глиняной обмазки с жердевыми ямками (остаток турлучной стены) длиной 1,8 м и толщиной около 60 см. Жердевые ямки были расположены в несколько (до 5) рядов в массиве стены. Стена образовывала юго-восточный угол постройки, поворачивая на север под прямым углом. Перпендикулярная стена имела такую же структуру и толщину до 65 см. Она была прослежена на длину 1,9 м. Севернее остатков турлучных стен было расчищено скопление кусков плотной, прокаленной до красного цвета глиняной обмазки. Скопление имело форму круга диаметром 50 см. Вероятно, здесь находился очаг наземного турлучного дома. К конструкции турлучного дома относился также и столб диаметром 15 см, который находился у западного борта раскопа. Остатки его представляли собой ярко-красное пятно на черном фоне древесных углей, заполнявших котлован более раннего юртообразного жилища. Большая часть сооружения 24Б осталась за пределами раскопа, поэтому сделать какие-либо достоверные выводы о его конструкции невозможно. Можно констатировать лишь, что оно имело стены из турлука и было наземным, а не заглубленным. Можно также предположить, что жилище в плане было квадратным или прямоугольным.

Юртообразное жилище (сооружение 24 А) находилось непосредственно под турлучным домом. Сооружение представляло собой заглубленную в землю округлую в плане постройку. Западный край котлована и небольшая часть южного края находились за пределами раскопа. Фиксируемые размеры ямы составляли 4,6 на 4,8 м. Котлован сооружения был выкопан в материке и имел глубину 65-70 см относительно уровня материка. Яма котлована имела отвесные стенки и плоское дно. В некоторых местах стенки осыпались, и около стенок на дне прослеживались скопления песка. Отметим, что стенки котлована, очень рыхлые и сыпучие в верхней части, не имели обмазки.

Заполнение ямы слоистое. В нижней части залегала серая рыхлая комковатая супесь с включениями кусков турлука и комьев материковой глины. На ней лежал слой серо-коричневого суглинка с обломками обгорелого турлука и комочков глины Выше располагался горелый слой, в котором находились прослойки сильно прокалённого турлука и углей. В верхней части прослеживалась небольшая прослойка серой золистой супеси. Таким образом, разрез заполнения свидетельствует о том, что сначала жилище было заброшено, а через некоторое время в заполнении котлована возник сильный пожар – обмазка турлучных стенок жилища изнутри сильно прокалена. Вероятно, к тому времени котлован был засыпан мусором. В горелом слое встречаются многочисленные рыбьи кости, а также остатки тушек рыб с чешуей, спекшиеся от сильного жара в сплошную массу. В горелом слое был найден плотный завал битой керамики. Через некоторое время после завершения горения этот горелый слой был разровнен, и поверх него было возведено сооружение 24Б (турлучный дом).

Дно котлована юртообразного жилища было глинистым, ровным. На дне были также обнаружены многочисленные жердевые ямки диаметром от 2 до 10 см. Ямки располагались беспорядочно и не образовывали никакой конструкции. Вероятно они остались от каких-то шестов или жердей, которые в разное время втыкались в пол постройки для различных хозяйственных нужд. (Рис. 4)

По периметру котлована юртообразного жилища на материке также прослеживались жердевые ямки. Кроме того, на восточном борту ямы было выявлено две столбовые ямы, округлые в плане, диаметром около 20 см и глубиной также около 20 см. Столбы и жерди, вероятнее всего, образовывали каркас стен юртообразного жилища.

Одной из основных проблем является вопрос датировки сооружения. Найденная керамика указывает на его принадлежность периоду конца IX - начала X вв. Кроме того, опираясь на характер орнаментации лепной керамики, можно предположить, что сооружение располагается в слое хазарского времени.

Третье жилище было выявлено также в ходе исследований на раскопе №1 в 2005 году (Зиливинская, 2006). Оно, в отличие от двух предыдущих, представляло собой более сложную конструкцию и состояло из двух помещений. (Рис. 5)

Основной объём сооружения представлял собой округлый в плане котлован с плоским дном диаметром около 3 метров. В центральной части дна была обнаружена столбовая ямка от центрального столба, который, вероятно, поддерживал перекрытие. Никаких других элементов конструкции стен и опоры крыши в данном жилище обнаружено не было. Глубина котлована так же, как и в вышеописанных жилищах, составляла 40-50 см. Стенки котлована образованы рыхлым супесчаным предматериком, дно глинистое материковое. Второе помещение примыкало к основному объёму с юга. Оно представляло собой вытянутый прямоугольный котлован с сильно закруглёнными углами шириной 2,5 м и длиной 3 м. Вход в жилище располагался с западной стороны, на стыке помещений и был –оформлен в виде трёх ступенек, которые вели вниз с поверхности предматерикового слоя.

В ходе эксперимента мы использовали как археологические, так и этнографические данные. Постройки подобные нашим юртообразным жилищам встречаются и у поздних кочевников при оседании их на землю. Так, например, у казахов, в XIX в. наблюдались юртообразные постройки – шошала. (Рис. 7)

Рис. 5. Юртообразное жилище №3 на Самосдельском городище

Шошала существовали нескольких вариантов: плетнёвые (шарбак уй), дерновые, саманные, каменные и бревенчатые (дукен). Плетнёвые шошала можно разделить на следующие варианты: 1) со стенами из двойного плетня с пространством, заполненным землёй; 2) со стенами из двойного плетня без заполнения; 3) со стенами из одинарного плетня. Шарбак уй строили следующим образом: поверх плетнёвых стен, поставленных по кругу, возводилась крыша. Для этого в центре жилища по четырёхугольнику (50-80 см) вкапывались четыре столба-подпорки для крыши, скреплявшиеся сверху четырьмя поперечными перекладинами.

Рис. 6. Юртообразное жилище №3. Вид с юго-востока.

На эти перекладины укладывали жерди, нижние концы которых крепили на стенах, а в центре кровли оставляли отверстие. Жерди покрывали камышом, хворостом, сеном, сверху засыпали землёй. На отверстие помещали деревянную круглую основу крыши от юрты – шанырак – и закрывали её войлоком, шанырак использовали так же, как в юрте. Дверь делали из плетня, циновки или войлока. Очаг выкапывался посередине жилища. Окон не было. Крыша шарбак уй из одинарного плетня землёй не засыпалась (Наумова, 2000. С. 128). Круглое в плане жилище казахов – шошала – несомненно имеет своим прототипом юрту.

Связь юртообразных построек с юртой ярко видна на примере жилищ полуоседлых монголов Внутренней Монголии; их мазанки имеют юрту в качестве каркаса – утеплённые тростником решетчатые стенки старой юрты и обрешетки её крыши обмазываются смесью глины с соломой (Наумова, 2000. С. 127).

Рис. 7. Казахское юртообразное жилище – шошала. (по О.Б. Наумовой)

Далее поговорим о самом эксперименте. Однако следует отметить, что во время строительства мы намеренно допустили ряд неточностей, о которых будет ниже упомянуто.

Для строительства была выбрана подходящая площадка рядом с лагерем экспедиции. Стратиграфия на экспериментальной площадке была подобна предматериковой ситуации на раскопе.

Рис. 8. Сооружение котлована для модели юртообразного жилища

Непосредственно на поверхности земли залегал довольно толстый слой чистого речного песка - до 0,7 - 0,8 м на глиняном материковом основании. В качестве основы для реконструкции было принято вышеописанное юртообразное жилище, раскопанное в 2004 г. Первоначально был выкопан округлый в плане котлован диаметром 3 метра и глубиной 70 см – до глинистого основания. К южной части котлована была пристроена прямоугольная яма входа глубиной 30 см. (рис. 9)

Песчаные стенки котлована были укреплены от осыпания при вбивании несущих жердей стен жилища конструкцией, представляющей собой плетень из верхних гибких частей стеблей чакана на каркасе из вбитых в пол прутьев на расстоянии в среднем около 0,3 м друг от друга, с обмазкой для дополнительной прочности, из смеси прибрежного ила и рубленой травы. Основа надземных стен постройки была сделана из жердей, вбитых по бортам котлована на среднем расстоянии 0,7 м друг от друга и в 0,2 м от его края. Кроме того, по одной жерди было вкопано у восточного и западного углов южного края входной ямы – они выполняли функции «косяков» двери тамбура и являлись несущими для его боковых стен. Стены состоят, таким образом, из 13 секций. Заполнением секций послужили стебли рогоза, в обилии произрастающего в окрестностях городища. Между вбитыми жердями были привязаны горизонтальные перекладины, как с внешней, так и с внутренней стороны, таким образом были получены секции, в дальнейшем заполненные установленными вертикально, вплотную друг к другу, стеблями тростника-чакана. (Рис. 10, 11) Здесь необходимо сделать два существенных замечания. В процессе работы мы столкнулись с серьёзной проблемой нехватки строительного материала, поскольку все зелёные насаждения по берегам рек в окрестностях лагеря являются искусственными, охраняются лесным хозяйством и самовольная вырубка их запрещена.

Рис. 10. Сооружение каркаса юртообразного жилища

Основным автохтонным видом деревьев, произрастающих в окрестностях Самосдельского городища, да и в дельте Волги в целом, является плакучая ива. Именно гибкие молодые ветви этого дерева и использовались строителями для возведения плетневых конструкций в эпоху средневековья. Остатки тонких – до 0,5 см толщиной – ветвей ивы в огромном количестве встречались в заполнении котлована жилища, расчищенного в 2004 году. Однако, по вышеуказанным причинам мы не имели доступа к этому строительному материалу и решили использовать толстые стебли чакана.

Рис. 11. Заполнение каркаса стен стеблями чакана.

Количество несущих жердей было нами произвольно ограничено числом 15 также в целях экономии строительного материала и упрощения процесса строительства. Однако, мы можем легко реконструировать общее число жердей, составлявших основу стен юртообразного жилища, исследованного в 2004 году. Так, расстояние между жердевыми ямками на борту котлована составляло около 20 см. Если диаметр котлована составлял 3 м, то периметр его окружности вычисляется по формуле 2πR и равняется приблизительно 9,42 м. Вычитаем из этой цифры 70 см, приходившиеся на ширину ямы входа. Остаётся 8,72 м. Примерное количество жердей можно определить, разделив эту величину на 20 см. Получается, что для возведения стен сооружения, исследованного в 2004 году, было в своё время использовано 43-44 жерди (может быть, ровно 40). Такая частота жердей вокруг котлована служит дополнительным подтверждением предположения о наличии именно плетневых стен вокруг данного жилища.

Яма входа, целиком выкопанная в песчаном слое, была укреплена по периметру и по дну досками, так же, как и в жилище, раскопанном в 2004 году.

Рис. 12. Установка конструкции крыши при помощи шеста-бакана.

Затем был сооружён каркас крыши, представляющей из себя конусовидную конструкцию из 13 жердей, которые верхними концами вставлялись в специальные пазы на сплетённом из ветвей лёгком круге- шаныраке. Для установки крыши было изготовлено некое подобие бакана (шеста с развилкой для поднятия обода и купольных войлоков). Отличие состояло в том, что на данном изделии вместо традиционной развилки была установлена крестовина. Крыша была установлена в обычном этнографически фиксируемом порядке установки крыши юрты, когда один человек поднимает шанырак со вставленными в него жердями- уиками (обычно эту работу выполняет сильный мужчина) при помощи бакана, а остальные тем временем фиксируют нижние концы жердей на стенах в местах стыков вертикальных жердей и горизонтальных поперечин при помощи верёвок или ремней (Алымбаева, 2000. С. 98) (в нашем случае использовались верёвки). (Рис. 12)

Следующим этапом строительства жилища была обмазка стен уплотнительной смесью глины и рубленой травы. Взятая с берега реки чистая серая глина (материковая основа всей данной местности) тщательно промешивалась до однородного состояния и разводилась водой до густоты сметаны. Рубленую траву добавляли уже перед обмазкой в каждую партию замеса по мере необходимости, поэтому посчитать её количество не представляется возможным. Всего на обмазку стен юртообразного жилища было использовано 2,5 м³ глиняно-травяной смеси.

Рис. 13. Вид юртообразного жилища до обмазки стен глиной.

Следующим шагом было выстилание крыши связками рогоза в несколько рядов по типу черепицы с нахлёстом каждого последующего слоя на предыдущий. Затем крыша, для дополнительной влагостойкости, была обмазана смесью кизяка и песка. Однако ввиду того, что жерди, из которых была изготовлена крыша, были свежими и гибкими, крыша постройки несколько прогнулась и просела внутрь. Её пришлось подпирать изнутри столбами. В итоге получилось юртообразное жилище диаметром около 3 м, общей высотой 2,75 м, и пристройкой входа 1,1х1 м с покатой крышей и перепадом высоты потолка от 1,5 до 1,2 м. (Рис. 13)

Рис. 14. Частично оштукатуренная глиной стена сооружения, вид изнутри.

Нами была предпринята попытка соорудить открытый очаг внутри помещения и протопить его. Очаг был оборудован на четырёх обожжённых кирпичах в центре помещения, под вытяжным отверстием. Однако, дым от очага стал скапливаться под потолком и очень медленно покидал помещение. Видимо, нами был неправильно рассчитал диаметр вытяжного отверстия – оно должно было быть значительно больше для обеспечения нормальной тяги. Кром