Принципы построения и проверки следственных версий

Вновь напомним: познание, в том числе и при расследовании преступлений, которое невозмож­но без выдвижения соответствующих гипотез (в нашем случае — следственных версий) требуется там, где есть неопределенность в доказательственной информации, обусловливающая возможность неоднозначного и различного ее объяснения. В противном случае — очевидность, которую требу­ется не познавать, а оценивать и использовать. Нельзя, к примеру, выдвигать предположение о том, какого числа месяца августа православные христиане отмечают яблочный или медовый Спас, като­лики — Рождество Христово, какой день недели приходится на данное число данного месяца, и т.п.

Следовательно, в основе выдвижения предположения, следственной версии лежит информация, но информация, недостаточная для однозначного по ней вывода, объем и предмет которой позволя­ет и обусловливает необходимость выдвижения версии, относящейся к тому или иному виду из рассмотренных выше их возможных классификаций. Накопление и осмысливание такой информа­ции и является основой, первым этапом версионной деятельности следователя.

Версии могут вытекать как из доказательственной информации, так и из информации, получен­ной в результате оперативно-розыскной деятельности, а также полученной из любых иных источ­ников — от сообщений средств массовой информации до анонимных писем. Но для того, чтобы они приняли вид версии, эти предположения должны быть сформулированы в виде, позволяющем дальнейшую с ними работу.

Следовательно, вторым этапом построения следственной версии является ее формулирование. Не касаясь многих вопросов, связанных с этим, ограничимся здесь формулированием следующего основного принципа: версия должна формулироваться в категорически однозначной форме, при­мерно в таком виде: «Преступление совершил Н.», «Преступление Н. совершил с целью завладения имуществом потерпевшего», «Преступление совершено при превышении пределов необходимой обороны» и т.п. Необходимость именно такого формулирования криминалистических версий выте­кает из логических правил построения любых гипотез, и лишь оно позволяет получить в результате их проверки однозначный вывод — «да» или «нет»: «Преступление совершил Н.», «Преступление Н. совершено не по корыстным мотивам» и т.д.

Следующим, третьим этапом версионного процесса, принципиально важным, но как-то вскользь рассматриваемым в литературе, является этап выведения из сформулированной версии следствий.

Дело в том, что сама по себе версия, являясь результатом логического рассуждения, идеальна, неосязаема. Проверяемыми практически являются именно следствия, вытекающие из данного ло­гического рассуждения, из определенной версии.

Как говорилось выше, материальные и идеальные следы — следствия преступления выступают, с одной стороны, в качестве основания, информационной базы выдвижения соответствующей кри­миналистической версии, предположительно объясняющей одну из возможных причин возникно­вения этих следов. С другой стороны, следствия действия причины неизбежно должны нести на се­бе отпечатки (следы) причины.

Из этого методологического положения следует, что причина ведет к своему исчерпывающему отражению в следствиях своего действия, А потому если предполагаемая причина (версия) — ис­тина, то она должна быть с исчерпывающей полнотой представлена в необходимых следствиях (следах) своего действия (подчеркнем здесь: «в необходимых следствиях», так как, помимо них, причина влечет возникновение и следствий возможных, о которых скажем чуть позже).

Рассмотрим их сущность и принципиальнейшую важность на небольшом гипотетическом приме­ре. Обнаружен труп Иванова, смерть которого последовала от ударов ножом. На основании опреде­ленной информации (доказательственной и (или) оперативной), соответствующего ее осмысливания и логического рассуждения сформулирована версия: «Убийство Иванова совершено Петровым».

Что с необходимостью из этого следует, иными словами, какие необходимые следствия выте­кают из этой версии? Их, как минимум, три: 1) Петров в момент нанесения Иванову ножевых ударов находился на месте убийства; 2) У Петрова на момент убийства Иванова был нож, кото­рым потерпевшему наносились удары; 3) Петров имел мотив для убийства Иванова. Такие.же пе-

Глава 8. Следственные версии и планирование расследования преступлений

шые следствия должны быть выведены из частных версий, связанных с общей версией о со- шщкшении убийства потерпевшего Петровым: о форме вины, мотивах преступления и т.д. Напри-: г:ли частная версия гласит, что Петров завладел имуществом, бывшим у потерпевшего, то ■г ?того с необходимостью следует, что эти ценности находятся у Петрова либо после соверше­ния преступления он как-то иначе распорядился ими по собственному усмотрению.

Вот эти-то выводы из версий (необходимые следствия) можно объективно проверить, подтвер- гль или опровергнуть. К примеру: по первому из них — установить лиц, которые видели Петрова в mil, | il момент на месте или непосредственно у места происшествия, о чем их, естественно, допро-

ъ; произвести идентификационные исследования следов дбуви, отпечатков пальцев, обнаружен-

■ на месте происшествия, с обувью, изъятой для этой цели у Петрова, и образцов отпечатков его ев и т.д. По второму — принять меры к обнаружению у Петрова ножа и последующих его экс- исследований (судебно-медицинских, физико-технических и др.), установить лиц, которые у Петрова подобное оружие, и т.д. По третьему — установить путем допроса как свидете­лем, так и самого Петрова его взаимоотношения с потерпевшим, объективно установить наличие у ~-:*проеа именно того мотива, по которому совершено расследуемое преступление, используя для

го все имеющиеся процессуальные и криминалистические возможности: обнаружение похищен-

с ценностей у Петрова или лиц, которым он их передал, в случае совершения преступления по коры-- -. ым мотивам, исследуя биологические объекты, если убийство совершено по сексуальным моти­ вам, в виде соответствующих следов на теле и одежде как погибшего Иванова, так и Петрова, чья -гичастностъ к совершению убийства потерпевшего по этому мотиву проверяется.

Но, помимо следствий необходимых, причина (версия), как сказано, обусловливает проявление

следствий возможных. В нашем гипотетическом примере такими следствиями являются: возможно,

гго-то видел Петрова на месте преступления; возможно, Петров рассказывал кому-либо о соверше-

им убийства Иванова; возможно, Иванов подозревал Петрова в готовности совершить его

"ийство; возможно, на теле и одежде Петрова остались следы от совершенного им убийства и т.д.

Эта возможные следствия также поддаются практической проверке соответствующими оператив-

■о-розыскными и главным образом следственными действиями.

В сущности, именно логически точно выдвинутая и сформулированная система необходимых и: ззможных следствий из общей и частных версий предопределяет планирование их проверки и практическую реализацию плана расследования уголовного дела. Планирование практической их гроверки и составляет сущность четвертого этапа версионной деятельности следователя. Такая проверка должна привести к одному из следующих результатов: а) к подтверждению версии, т.е. к -: ложительному ответу на сформулированное в версии предположение — к достоверному знанию о факте или обстоятельстве, относительно которого она выдвинута («Да, убийство совершил Пет­ров», «Да, убийство совершено Петровым по такому-то мотиву»), б) к опровержения версии, к от­вету на нее отрицательно: «Нет, Петров убийства не совершал», «Нет, убийство не совершено по корыстному мотиву». Пока достоверного — или положительного, или отрицательного — знания по версии не получено, проверка ее продолжается.

Очевидно, что если получено положительное достоверное знание, то версионная деятельность следователя по факту или обстоятельству, относительно которого она производилась, завершается. Отрицательный достоверный ответ на версию означает окончание ее проверки, но обусловливает необходимость нового витка версионной деятельности: снова осмысливание информации, но ин­формации, вновь полученной или модифицированной в результате проверки не подтвердившейся версии и в целом по исследуемому делу, снова логическое рассуждение по ее поводу, снова форму­лирование версий (уже иных), выведение из них систем необходимых и возможных следствий, их практическая проверка....

Вновь повторим: лишь когда, и только когда практическая проверка докажет — и докажет дос­товерно, однозначно — существование всех необходимых следствий, вытекавших из общей и част­ных версий, они перестанут быть версиями, а превратятся в истину.

Если продолжить наш гипотетический пример, то для обоснованного привлечения Петрова к уголовной ответственности за совершение им убийства Иванова необходимо, чтобы (если гово­рить лишь о самом факте совершения им этого преступления, условно абстрагируясь от формы вины, мотива и других компонентов, входящих в предмет доказывания по уголовному делу): а) экспертными исследованиями следов на месте происшествия, показаниями свидетелей и други­ми доказательствами было доказано, что Петров на момент убийства Иванова был на месте происшествия; б) при обыске в его доме или в другом месте, или у иных людей обнаружен принад­лежащий Петрову нож:, которым согласно заключению судебно-медицинской и физико-технической экспертиз нанесены ранения потерпевшему Иванову; в) у Петрова или у людей, кото­рым он их передал, обнаружены ценности, опознанные свидетелями как принадле.жащие Иванову и находившиеся при нем в момент его гибели.

Глава 8. Следственные версии и планирование расследования преступлений

По нашему глубокому убеждению, неустановление хотя бы одного (и «всего лишь» одного) не­обходимого следствия, вытекающего из версии о виновности обвиняемого в совершении преступ­ления, влечет неполноту и необъективность расследования, делает необоснованным привлечение лица к уголовной ответственности, влечет следственную (а затем зачастую, к сожалению, и судеб­ную ошибку) в установлении виновности обвиняемого.

Еще несколько необходимых положений, связанных с принципами построения и проверки следственных версий.

1. По каждому факту и обстоятельству, требующему объяснения, в процессе расследования пре­
ступлений надлежит выдвигать, формулировать и проверять все возможные, имеющие хотя бы какое-
то информационное основание, версии, насколько бы маловероятными они ни представлялись на пер­
вый взгляд. Ограничение здесь единственное: версии не должны быть, как говорят следователи,
«лунными», т.е. не должны противоречить научно обоснованным фактам или строиться на основе
предположений, не имеющих под собой научного теоретического подтверждения. Нельзя, например,
в настоящее время всерьез выдвинуть и попытаться проверить версию о том, что расследуемое убий­
ство совершено инопланетянами или зомби (впрочем, по поводу последнего предположения — о воз­
можности совершения преступления зомбированным человеком — не все так уж очевидно: оно вы­
сказывается не только в детективах, но и обсуждается в достаточно серьезных научных публикациях).

2. Даже самая, казалось бы, наиболее вероятная версия, может оказаться ошибочной, а кажу­
щаяся самой маловероятной— подтвердиться. Два примера этому из следственной и судебной
практики правоохранительных органов Воронежской области.

После обнаружения трупа изнаышованной и убитой Ивановой в ее доме был изъят ее дневник. Последняя запись в нем была о том, что ее накануне пытался изнасиловать ранее судимый за изна­силование и убийство Н. и что когда друзья ее от Н. «отбили», он сказал, что все равно она от него не уйдет, что он ее все равно «достанет». Эта запись, данные о том, что Н. действительно ранее судим за указанные в ней преступления, а также что Н. видели с Ивановой в день ее исчезновения, очевидно, делали наиболее вероятной версию о совершении данного преступления именно Н. Он был задержан, дал «признательные» показания, несмотря на то, что спустя несколько дней от них от­казался, заявив себе алиби (кстати, подтвержденное несколькими лицами), и впоследствии осужден за изнасилование и убийство Ивановой к 14 годам лишения свободы. Более того, в отношении лиц, подтверждавших в суде алиби Н., были возбуждены уголовные дела о лжесвидетельстве.

Спустя несколько лет было объективно установлено, что изнасилование и убийство Ивановой совершил серийный сексуальный убийца Р. А ведь действительно на первый взгляд, версия об убий­стве Ивановой Н. не только пчела фактическую основу, но и представлялась наиболее вероятной.

Утром в дверь квартиры директора одного из крупных воронежских заводов Л. позвонил муж­чина. Открывшей ему дверь жене Л. он назвал свою фамилию (как впоследствии выяснилось, вы-мыишнную) и попросил позвать мужа «по срочному служебному делу». Когда Л. вышел на лест­ничную площадку к незнакомцу, тот произвел в него выстрел в живот из, как потом было установлено, малокалиберного оружия и скрьшся. Л. от полученного ранения тут же скончался. Из множества выдвинутых версий, пожалуй, наименее вероятной представлялась версия о заказ­ном характере этого убийства (поведение преступника, использованное им оружие, «непрофес­сиональный» выстрел и т.п.). И тем не менее расследование полностью и объективно подтвердило именно эту версию. Убийство носило заказной характер, заказчиком его являлся заместитель Л., а исполнителем один из рабочих завода.

3. Все выдвинутые версии подлежат параллельной проверке, но, разумеется (и иное психологи­
чески, видимо, невозможно), с различной ступенью интенсивности: в первую очередь наиболее ин­
тенсивно проверяются более вероятные предположения, объясняющие исследуемый факт или об­
стоятельство, затем иные... И в то же время необходимо помнить изложенное выше: может
подтвердиться именно менее вероятная версия. Обеспечение оптимальной практической проверки
сформулированных следователем версий, выведенных из них необходимых и возможных следствий
составляют ядро, смысл планирования этой деятельности.

§3. Основы планирования предварительного расследования преступлений

Нельзя верить тем оптимистам, которые говорят, что они не планируют свою работу, свою дея­тельность. Этого не может быть в принципе. Человек, как когда-то было замечено классиком, тем и отличается от пчелы, что, начиная строительство, он имеет в голове образ желаемого строения. Осе­нью перед выходом из дома каждый из нас смотрит на небо, слушает прогноз погоды и на этой основе решает, брать ему зонтик или нет, а получив приглашение в гости, думает, принять ли его и т.п. А все это — уже планирование. Не планировать свою деятельность, повторим, невозможно в принципе. Все

Глав» 8. Следственные версии и планирование расследования преступлений

ивисит от качества этого планирования. Тем более, когда речь идет о столь сложном и далеко неин-заминтном виде деятельности, как предварительное расследование преступлений.

Планирование предварительного расследования преступлений есть мыслительная деятельность асзииествляющих его субъектов, направленная на постановку задач, требующих разрешения на оп­ределенных этапах расследования, главным образом в разрезе проверки версий, сформулированных следователем, и способов решения этих задач.

Планирование предварительного расследования преступлений, как и любая иная деятельность, ос-■овано на определенных принципах. Применительно к нему следует говорить о таких его принципах.

Индивидуальность планирования. Это означает, что определять стоящие перед следователем задачи некоего этапа расследования им преступления, пути и способы их достижения можно лишь при полном учете специфики именно данного исследуемого уголовного дела. Как нет двух одина­ковых преступлений, как нет двух одинаковых обвиняемых, так и не может быть двух одинаковых планирований расследования даже преступлений, относящихся к одному виду (скажем, двух убийств) или к одной категории (например, двух преступлений, совершенных несовершеннолетни­ми или рецидивистами) преступлений. Сказанное при всей своей очевидной, на наш взгляд, аксио-матичности, отнюдь не исключает необходимости единого научного подхода к планированию рас­следования.

Отсюда следующим принципом этой деятельности является научность планирования. В пер­вую очередь он обусловливает то, чтобы в основе планирования лежала корректная постановка за­дач, предопределенных системой выведенных из каждой из сформулированных версий необходи­мых и возможных следствий; напомним, что именно они поддаются практической проверке, а потому, в сущности, и формулируются в виде локальных задач того этапа расследования, на кото­ром они должны быть проверены. Во-вторых, планирование расследования преступления с позиции принципа его научности в части определения задач, стоящих перед следователем, и способов их достижения должно основываться на максимально полном использовании для того всех достиже­ний наук криминального цикла, в первую очередь теории судебного доказывания и криминалисти­ки. Следователь должен постоянно следить за новейшими достижениями в области криминалисти­ческой техники, тактики и методик расследования отдельных видов преступлений и целенаправленно обращаться к ним при планировании расследования конкретных уголовных дел. Начинающему следователю, не имеющему своего серьезного следственного опыта, во многих слу­чаях в основу планирования уместно положить так называемый программно-целевой метод, разра­ботанный Г.А. Густовым, А.С. Шаталовым и другими криминалистами.

Динамичность и этапность планирования расследования преступлений. Это означает, что, во-первых, планирование постоянно корректируется на основе поступающей по делу информации как процессуального, так и непроцессуального характера; эта информация может обусловливать необ­ходимость формулирования иных задач для данного этапа расследования, иногда видоизменения уже запланированных задач, последовательности и способов их достижения. Во-вторых, многие планируемые задачи могут решаться лишь поэтапно, в определенной последовательности, обуслов­ленной и сущностью задачи данного этапа расследования преступления (например, для того, чтобы назначить дактилоскопическую или почерковедческую экспертизу, необходимо получить соответ­ствующие образцы отпечатков пальцев подозреваемого в первом случае, почерка — во втором), и требованиями уголовно-процессуального закона: скажем, вынеся постановление о привлечении ли­ца в качестве обвиняемого, следователь согласно ст. 172 УПК РФ обязан предъявить ему обвинение не позднее 3 суток с момента вынесения такого постановления, более того — заранее известить ли­цо о дне предъявления ему обвинения, и т.п.

Другие принципы планирования расследования преступлений относятся к определяемым при этом следователем путям, средствам и способам достижения сформулированных задач планируе­мого этапа расследования. К этим принципам можно отнести такие, как:

- реальность реализации планируемых средств. Это означает, что планировать следует достиже­ние поставленных задач средствами, которые имеются в распоряжении следователя при рассле­довании им конкретного преступления и которые реально ему доступны. В частности, в на­стоящее время, видимо, в большинстве случаев малореально истребование для этой цели информации, которая могла быть зафиксирована спутниками-шпионами и имеется в распоря­жении соответствующих спецслужб (хотя, как о том сообщали СМИ, при расследовании в США дела об убийстве футболистом Симменсом своей жены и ее любовника использовались полу­ченные спутником-шпионом фотографии его машины, стоявшей у дома, где было совершено преступление). К сожалению, дапеко не всегда следователь имеет и такую возможность, как проведение идентификации по ДНК РФ (т н генная дактилоскопия), и ряд других средств и ме

_________________________________

Глава 8. Следственные версии и планирование расследования преступлений

тодов. И тем не менее о всех подобных новейших криминалистических возможностях следова­тель должен знать и изыскивать способы их использования.

- экономичность планируедмых средств достижения поставленных задач. Любая нетривиальная за­
дача может быть разрешена различными способами и средствами. Расследование преступлений не
представляет в том исключения. Скажем, в отдельных случаях поставленную следственную зада­
чу можно решить посредством ряда последовательно назначаемых экспертиз либо назначением и
проведением единой, обычно сложной комплексной экспертизы, а возможно, ее же можно разре­
шить проведением определенного (определенных) следственного эксперимента и т.п. Поэтому
при планировании следователь из всех возможных способов достижения поставленной задачи
должен выбирать если не оптимальные (об оптимальности выбранного средства можно судить
лишь после его реализации с позиции полученного результата), то, во всяком случае, представ­
ляющиеся ему наиболее рациональными в сложившейся следственной ситуации.

При этом, однако, следует иметь в виду, что, если использованные экономичные средства не при­вели к получению искомого знания — решению поставленной задачи планирования, следует перехо­дить к выбору более сложных, менее экономичных средств, позволяющих таким образом эту задачу решить. Но при этом, выбирая возможные экономичные средства и конкретные способы достижения запланированной задачи, непременно следует учитывать очень важный принцип этой деятельности:

- допустимость средств и способов, планируемых к реализации для достижения задачи. Это, во-
первых, означает, что избираемое средство должно соответствовать букве и духу уголовно-
процессуального закона, во-вторых, быть нравственно допустимым и, в-третьих, отвечать всем
остальным критериям допустимости криминалистических средств, как технико-
криминалистических, так и тактических.

Мыслительная деятельность следователя по постановке задач определенных этапов расследова­ния преступлений, средств и способов их достижения, составляющая суть планирования исследо­вания, реализуется в составлении соответствующих планов работы. Подчеркнем: план— это не есть планирование как таковое, а внешнее выражение, форма, в которой воплощаются результаты этой сложнейшей области деятельности по исследованию преступлений.

Есть несколько видов планов, завершающих процесс планирования расследования преступле­ния, воплощающих результаты планирования как мыслительной деятельности: а) расследования по уголовному делу; б) расследования отдельного эпизода уголовного дела; в) производства отдельно­го следственного действия. Техника составления таких планоз подробно описана в литературе, что позволяет не останавливаться на этом подробно. Сформулируем лишь несколько положений, свя­занных с техникой составления планов.

Первое. План расследования по уголовному делу (а именно он—основной из перечисленных выше видов планов) должен состоять из двух разделов. В первом из них следует формулировать зада­чи, решение которых необходимо для расследования данного преступления вне зависимости от тех версий, которые выдвигаются по делу, кроме разве что типичных. Более того, именно в разрезе про­верки последних этот раздел плана и должен, думается, составляться. Например, для расследования преступления, связанного с насильственной смертью человека, вне зависимости от конкретных вер­сий, необходимо назначить и провести судебно-медицинскую экспертизу трупа, поставив на ее раз­решение вопросы о причине смерти, способе ее причинения, времени наступления смерти, состоянии потерпевшего перед смертью (был ли в состоянии алкогольного или наркотического опьянения), группе его крови и т.п. Если личность погибшего не установлена— запланировать проведение такти­ческой операции по ее установлению. Для расследования уголовного дела, возбужденного в связи с фактом выявления у материально ответственного лица недостачи, также вне зависимости от конкрет­ных версий в этом разделе плана следует предусмотреть проведение документальной ревизии, ре­зультаты которой лягут в основу разработки типичных версий о причинах ее возникновения (хище­ния, злоупотребления служебным положением, халатности, кражи, совершенной посторонними лицами, счетной ошибки). Во втором разделе такого плана должны содержаться задачи, решение ко­торых необходимо в соответствии с системой выведенных из каждой из сформулированных версий необходимых и возможных следствий, и способ достижения таких задач.

Второе. План расследования уголовного дела будет иметь смысл и практическую значимость лишь в том случае, когда он будет представлять собой график выполнения запланированных дейст­вий (когда, какое действие следует выполнить, какими силами — сам ли следователь будет выпол­нять запланированное действие или другие лица (например, работники органа дознания по его по­ручению), а также постоянно корректироваться с учетом результатов уже проведенных следственных и других действий. К примеру: при предъявлении обвинения (ранее запланированно­го на определенную дату) обвиняемый сообщил о наличии у него алиби и пояснил, кто или чем его

Глава 8. Следственные версии и планирование расследования преступлений

..:жет подтвердить. Очевидно, что ранее составленный план должен тут же претерпеть определен- яые изменения, требующиеся для безотлагательной проверки алиби обвиняемого.

Третье. Планирование исследования преступлений по многоэпизодным и (или) групповым де-

i-м зачастую должно воплотиться, кроме названных, и в так называемых вспомогательных видах t^iuos. К ним относятся, например, схемы преступных связей по исследуемому делу и матрицы

-голицы), составляемые по различным основаниям. Скажем, преступная группа состояла из два-ззти человек, которые в различных между собой сочетаниях совершили пятнадцать преступлений,.оставления матрицы участия каждого члена преступной группы в том или ином эпизоде ее Преступной деятельности эти эпизоды нумеруются от 1-го по 15-й и составляется таблица, в кото-::й по горизонтали перечисляются фамилии членов преступной группы от 1-го до 20-го включи­тельно, по вертикали— номера эпизодов, и в соответствующих таким образом образовавшихся •--.еточках отмечается участие того или иного члена группы в том или ином эпизоде. Для наглядно-гги приведем фрагмент подобной матрицы:

 

Фамилии	Эпизоды
1. Иванов		+		+	+		+		+
2. Петров		+	+ ■			+	+		+
3. Сидоров		+		+		+	+	+

Подобным образом составляются матрицы для изучения личности обвиняемых, выполнения от­дельных обязательных процессуальных действий (предъявления каждому члену преступной груп­пы обвинения, выполнения требований ст. 216 УПК РФ с каждым потерпевшим, ст. 217-219 УПК?Ф с каждым обвиняемым) и т.п.

Такие вспомогательные планы позволяют субъекту расследования уголовного дела как более наглядно представлять себе общую ситуацию по делу и свои необходимые для решения по нему задачи и действия, и оптимальным, представляется, образом организовывать свою работу.

Четвертое. Зачастую следователи недооценивают значимость планирования заключительного эта-"з своей деятельности для обеспечения последующего рационального уголовного преследования ли-~а (лиц), привлеченного в качестве обвиняемого, при рассмотрении уголовного дела в суде. Здесь требуют планирования: а) архитектоника самого уголовного дела— компоновать ли его просто по ":следовательности проведенных следственных или иных действий, по эпизодам ли преступной дея­тельности (при этом располагать ли их в хронологической последовательности или в зависимости от ~ижести вмененных по ним обвинений hl т-дД, омпъ. ии. ia. оожгю? ^лотъ -степень участия ъ тгреступной деятельности отдельных лиц, привлеченных по делу в качестве обвиняемых (естественно, такой во­прос возникает по окончании расследования групповых преступлений); расположение всех докумен­тов, характеризующих личность обвиняемого, до или после постановления о предъявлении ему обви­нения в окончательной редакции и т.д. Совершенно очевидно, что этот элемент планирования своей работы на заключительном этапе расследования следователь должен завершить до предъявления ма­териалов дела для ознакомления потерпевшим, обвиняемым и другим имеющим на то право лицам; 5) архитектоника составления обвинительного заключения в части описания фабулы преступной дея­тельности обвиняемого (обвиняемых) в порядке п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ. Решение этого вопроса, на наш взгляд, в большинстве своем предопределяется выбранными ранее принципами компоновки ма­териалов уголовного дела; в) составление списка лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, как обязательного приложения к обвинительному заключению. При этом следует учитывать, что в соот­ветствии с ч. 4 ст. 220 УПК РФ этот список должен состоять из двух частей: лиц, подлежащих вызову со стороны обвинения и со стороны защиты. Напомним, что вторая часть этого списка предлагается обвиняемым и его защитником по результатам ознакомления их с материалами уголовного дела в по­рядке ст. 217 УПК РФ и ни следователем, ни надзирающим за следствием прокурором, ни судом из­менена быть не может. Составление же списка лиц, подлежащих вызову в судебное заседание со сто­роны обвинения, несет в себе определенную тактическую значимость и потому требует соответствующего планирования: какие именно из допрошенных на следствии лиц подлежат вызову в суд для исследования доказательств со стороны обвинения, в каком именно порядке (последователь­ности) для рационального обоснования уголовного преследования подсудимых этих лиц следует доп­рашивать государственному обвинителю и другим участникам судебного процесса со стороны обви­нения. И хотя окончательно очередность исследования доказательств в суде со стороны обвинения определяется, конечно же, не следователем, а самой этой стороной, в первую очередь государствен­ным обвинителем (ч. 1 ст. 271 УПК РФ), нам представляется, что следователь, ранее допрашивавший и непосредственно взаимодействовавший с этими лицами, может (и должен) предлагать государст­венному обвинителю рациональную последовательность исследования в суде их показаний в этой части списка лиц, подлежащих вызову в судебное заседание.

Глава 8. Следственные версии и планирование расследования преступлений

Пятое. Практически у каждого следователя в производстве, как правило, находятся одновре­менно несколько уголовных дел; иногда, как в настоящее время у следователей органов МВД, ко­личество их бывает просто запредельным — до 15-20 уголовных дел, находящихся одновременно в производстве одного следователя. И в таких случаях практически невозможно обойтись без так на­зываемого календарного планирования. Суть его заключается в том, чтобы следователь мог органи­зовывать свою работу таким образом, чтобы производство по каждому из одновременно находя­щихся у него уголовных дел осуществлялось параллельно, а не последовательно, как, к сожалению, еще зачастую бывает на практике: следователь хватается за расследование одного дела, либо толь­ко возбужденного и имеющего очевидную судебную перспективу, либо, напротив, по которому ис­текает срок расследования; другие же уголовные дела лежат, ждут своей очереди. Когда же и по ним подходят к концу сроки следствия — он хватается за них. Как негативно такой стиль работы отражается на качестве исследования по ним преступлений — очевидно. Оптимально, чтобы по каждому из одновременно находящихся в производстве дел, если не ежедневно, то хотя бы раз в несколько дней производилась определенная работа по реализации плана исследования преступле­ния, составленного по каждому из этих дел. Для иллюстрации приведем гипотетический пример: у следователя находятся в производстве пять уголовных дел, по каждому из которых у него есть план расследования. Фрагмент календарного плана работы по ним следователя, составленный им на предстоящую неделю, может выглядеть следующим образом:

 

Уг. дела	Понедельник	Вторник	Среда	Четверг	Пятница
дело №1	Допросить Иванова	Назначить суд-мед, эксп.	Допросить Ники­тина	Передопросить по­терпевшего
дело №2	Назначить эксперти­зу по вещ. докам	Допросить Кусе-нева		Ознакомить обви­няемых с пост, о на­значении экспертизы
дело №3	Произвести выемку документов из ООО «Вега»		Предъявить обви­нение Ветрову		Допросить Кос­тина
дело №4	Допросить Петрова	Допросить Ани-щеву	Допросить Маля­вина	Выполнить ст. 216 УПК РФ	Выполнить ст. 217 УПК РФ в СИЗО
дело №5	Допросить Сидорова	Оч. ставка Сидо­ров — Иванов	Запросить харак­теристику

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Криминалистическая техника

Глава 9. ПРИМЕНЕНИЕ ЗВУКОЗАПИСИ, ВИДЕОСЪЕМКИ

И ФОТОГРАФИИ

При производстве следственных действий в соответствии с ч. 6 ст. 164 УПК РФ допускается применение технических средств, в том числе звукозаписи, видеосъёмки, фотографии.