Вопрос 29. Великое восстание рабов в Италии под предводительством Спартака

Восста́ние Спарта́ка (лат. Bellum Spartacium или лат. Tertium Bellum Servile, «Третья война с рабами») — величайшее в древности[1][2] и третье по счёту (после первого и второго Сицилийских восстаний) восстание рабов. Последнее восстание рабов в Римской республике датируется обычно 74 (или 73)—71 гг. до н. э.[3] Восстание Спартака было единственным восстанием рабов, представлявшим прямую угрозу центральной Италии. Окончательно подавлено в основном благодаря военным усилиям полководца Марка Лициния Красса. В последующие годы оно продолжало оказывать косвенное воздействие на политику Рима.

Между 73 и 71 годами до н. э. группа беглых рабов — первоначально небольшая, примерно из 78 беглых гладиаторов — переросла в сообщество из более чем 120 000[4] мужчин, женщин и детей, относительно безнаказанно перемещавшихся по Италии под руководством нескольких лидеров, в том числе знаменитого гладиатора Спартака. Боеспособные взрослые мужчины из этой группы составляли удивительно эффективный вооружённый отряд, который неоднократно показывал, что может противостоять римской военной мощи, как в виде местных патрулей и милиции, так и в виде подготовленных римских легионов под консульским командованием. Плутарх описывал действия рабов как попытку сбежать от своих хозяев и уйти через Галлию, в то время как Аппиан и Флор изображали восстание как гражданскую войну, в которой рабы вели кампанию по зхвату самого Рима.

Растущая тревога римского сената по поводу продолжения военных успехов армии Спартака, а также грабежи в римских городах и сельской местности в конечном итоге привели к тому, что республика пустила в ход армию из восьми легионов под жёстким, но эффективным руководством Марка Лициния Красса. Война закончилась в 71 году до н. э., когда армия Спартака, отступая после долгих и кровопролитных боёв перед легионами Красса, Помпея и Лукулла, была полностью уничтожена, оказав при этом ожесточённое сопротивление.

Третье восстание рабов имеет важное значение для последующей истории Древнего Рима, в основном в его влиянии на карьеру Помпея и Красса. Два военачальника использовали успехи в подавлении восстания в своей дальнейшей политической карьере, употребляя общественное признание и угрозу своих легионов с целью повлиять на консульские выборы 70 года до н. э. в свою пользу. Их действия в значительной мере способствовали подрыву римских политических институтов и в конечном итоге превращению Римской республики в Римскую империю[3].

Восстание Спартака сначала было воспринято с предубеждением и презрением и считалось обыкновенным проявлением недовольства рабов и гладиаторов[5]. Античные авторы воспринимали восстание прежде всего как нарушение общественного порядка[6]. Все источники о восстании исходят от одной стороны — свободных граждан Рима[6]. Нет ни одного документа, написанного рабом или бывшим рабом, поэтому их точка зрения неизвестна[6].

Важнейшие источники по восстанию Спартака — Саллюстий, Плутарх и Аппиан. Гай Саллюстий Крисп написал в 40-х годах I в. до н. э.[7] историю Рима с 78 года до н. э. (мятеж Лепида) до 67 года до н. э. (образование первого триумвирата). В этом труде описывалось восстание Спартака, но, к сожалению, он сохранился только во фрагментах. Если бы он дошёл до нас полностью, он бы стал одним из самых ценных источников по этой теме[6].

Известный древнегреческий биограф Плутарх в жизнеописании Красса написал о восстании Спартака. Это жизнеописание входит в его сборник «Сравнительные жизнеописания», в котором он описывает и сравнивает биографии знаменитых греческих и римских деятелей. Этот сборник является очень полезным источником для римской и греческой истории, так как там собрано много деталей и различных традиций[8]. Однако Плутарх не очень критически относился к описываемому[8]. Его главными целями были изучение природы человека и личностной психологии и морализирующее воздействие на читателя[8]. Плутарха поразило благородство характера Спартака[9], в то же время он гораздо ниже оценивал Красса, считая, что римский полководец силой характера заметно уступал Спартаку[9]. В жизнеописании Красса Плутарх посвятил Спартаку значительно больше внимания, возможно, для того, чтобы показать, каким незначительным был Красс[9].

Аппиан был греком из Александрии, который написал во II веке н. э. труд «Римская история» в 24 томах. Тома XIII—XVII называются «Гражданские войны». В этих томах описываются события в Риме с 133 по 35 год до н. э.[8] Это единственный исторический памятник, где даётся последовательное описание событий II—I вв. до н. э. Эти книги сохранились полностью и проливают свет на некоторые драматические детали восстания[6].

Античные и византийские историки относились к восстанию в целом негативно. Рабство в то время считалось нормой, а восстание рабов — нарушением общественного порядка. Положение начало изменяться лишь во второй половине XVIII века. В 1769 году Вольтер одним из первых сослался на это восстание в контексте обоснования права людей на вооружённое сопротивление угнетателям[10]. Он назвал восстание Спартака «справедливой войной, действительно единственной справедливой войной в истории»[11]. Во время Великой французской революции Спартак приобрёл образ неукротимого героического борца за свободу. Тогда же появляются первые научные исследования о Спартаке[10].

Карл Маркс поставил Спартака на центральное место в римской истории. В письме Ф. Энгельсу он сказал, что Спартак — «истинный представитель античного пролетариата» и «самый великолепный парень во всей античной истории». У марксистов Спартак стал сознательным революционным лидером с определённой социальной программой[12].

В СССР восстание Спартака рассматривалось как первая в истории революция; был создан образ Спартака-революционера, боровшегося против эксплуатации угнетённого класса[13]. Идея именования восстания Спартака первой революцией трудящихся появляется в трудах советского историка А. В. Мишулина, автора двух работ о Спартаке: «Спартаковское восстание» (1936) и «Спартак» (1947). Он писал: «…рабы становились пролетариями, и создавались предпосылки для более высокой стадии классовой борьбы, ставящей своей задачей уничтожение всякой частной собственности, ликвидацию капиталистического строя. Революция рабов была необходимым звеном в борьбе за окончательную ликвидацию эксплуатации человека человеком»[14]. Ранние советские историки писали о так называемой «революции рабов». По мнению историка С. И. Ковалёва, революция рабов происходила в два этапа (первый — с 136 по 36 год до н. э., второй — с конца II века по V век) и стала одной из причин падения Западной Римской империи[3]. Однако позже он отошёл от своей концепции, а в 1960-е гг. была выработана более объективная оценка восстания Спартака[15].

В 73 году до н. э. группа примерно из 70 гладиаторов из школы в Капуе, принадлежавших Лентулу Батиату, задумала побег. Согласно христианскому богослову и философу Синезию, Спартак и Крикс были назначены «очистительными жертвами за римский народ в амфитеатре»[37]. Таким образом, непосредственным мотивом для заговора стало известие о дате проведения очередных игр[38]. Ежегодный обряд очищения проводился в конце февраля[38]. Исходя из этого, начало восстания предположительно можно отнести к концу зимы[38]. Их замысел был раскрыт, но всё же 78 мужчин[39] ворвались на кухню, вооружились там ножами и железными вертелами и перебили вставшую у них на пути стражу[40][41].

На одной из улиц им повстречалось несколько повозок, вёзших в другой город оружие для гладиаторов[39]. Рабы захватили это оружие и двинулись дальше, преодолев сопротивление охраны городских ворот[39]. К вечеру беглецы достигли Везувия и, выбрав на вершине вулкана удобное для обороны место, расположились там[39]. Из Капуи послали несколько отрядов против гладиаторов, но атаку удалось отбить, и было захвачено большое количество снаряжения[42]. Укрывшись на Везувии, рабы выбрали лидеров, которыми стали два галльских раба, Крикс и Эномай, и Спартак[1][43]. Скорее всего, так был создан своего рода военный совет из трёх человек, руководивший повстанцами, где Спартак был верховным руководителем, а остальные двое были его помощниками[44]. Поначалу повстанцы совершали набеги на окрестности Везувия, где располагались загородные усадьбы[44]. Судя по всему, Спартак с самого начала установил деление захваченной добычи поровну[45].

Спартак был либо солдатом фракийского вспомогательного легиона, позже отданным в рабство, либо военнопленным. Видимо, он с самого начала стал предводителем восставших, поскольку Саллюстий называет его «первым гладиатором»[46]. Несмотря на то, что, согласно некоторым источникам, по происхождению Спартак был фракийцем[1][4][41], его этническая принадлежность до конца не ясна, так как термин «фракиец» обозначал и один из типов гладиаторов.

Конец восстания

В это же время легионы Помпея возвращаются в Италию после подавления восстания Квинта Сертория в Испании. Среди источников нет согласия в том, попросил ли Красс подкрепления или Сенат просто воспользовался возвращением Помпея в Италию, но Помпею было приказано не возвращаться в Рим, а идти на юг на помощь Крассу. Сенат послал также подкрепление под командованием Лукулла, ошибочно названного Аппианом Луцием Лицинием Лукуллом, командующим силами, участвовавшими в третьей Митридатовой войне[96], в то время как на самом же деле это был проконсул Македонии Марк Теренций Варрон Лукулл, младший брат первого.

Красс, опасаясь, что слава победителя достанется вернувшимся полководцам, и желая покончить с мятежом до их прибытия, двинулся за Спартаком после его прорыва укреплений. Спартак направлялся к Брундизию, возможно, намереваясь переправиться на Балканский полуостров[97]. Однако попытка захватить порт так и не была предпринята. По-видимому, Спартак понял, что с имеющимися у него силами Брундизий не взять[98]. Аппиан писал, что прибытие Лукулла помешало ему захватить Брундизий. Когда Спартак отказался от идеи захватить Брундизий, от него отделился отряд под командованием Гая Канниция (Ганника) и Каста, ставший лагерем у Луканского озера[99]. Красс напал на этот отряд. В кровопролитном сражении восставшие были разбиты. На поле битвы пало 12 300 восставших. Довершить разгром этого отряда помешало Крассу прибытие Спартака. Только двое в этом сражении были поражены в спины, а остальные погибли как герои[99].

Спартак затем отступил к Петелийским горам (современный Стронголи) в Бруттий, настигаемый римскими легионами. Преследование Спартака Красс поручил легату Гнею Квинтию и квестору Элию Скрофе. На берегу реки Казуент Спартак прекратил отступление и внезапно атаковал римлян, в результате квестор Элий Скрофа был ранен в лицо и в ногу и едва спасён римской конницей. Из-за постоянных столкновений ресурсы повстанческой армии были почти исчерпаны. В сложившейся ситуации вождь восставших рабов считал, что, находясь в невыгодных условиях, надо избегать сражения, но его войско требовало идти на Красса. Спартаку пришлось подчиниться — для решающего сражения с римскими войсками были собраны все силы[99]. Спартак стал лагерем возле истоков реки Силар (ныне Селе)[100]. Рабы понимали, что это их последний бой, поэтому сражение было ожесточённым. Но, несмотря на все усилия вождя рабов, в этой последней битве его армия была окончательно и полностью разгромлена, причём подавляющее большинство было убито на поле боя[96]. Дальнейшая судьба Спартака неизвестна.

Римские историки отдают дань его личному мужеству в последней битве. Аппиан сообщает, что Спартак «был ранен в бедро дротиком: опустившись на колено и выставив вперёд щит, он отбивался от нападавших, пока не пал вместе с большим числом окружавших его»[96]. Плутарх пишет: «…перед началом боя ему подвели коня, но он выхватил меч и убил его, говоря, что в случае победы получит много хороших коней от врагов, а в случае поражения не будет нуждаться и в своём. С этими словами он устремился на самого Красса; ни вражеское оружие, ни раны не могли его остановить, и всё же к Крассу он не пробился и лишь убил двух столкнувшихся с ним центурионов. Наконец, покинутый своими соратниками, бежавшими с поля битвы, окружённый врагами, он пал под их ударами, не отступая ни на шаг и сражаясь до конца»[99]. Флор пишет: «Спартак, храбро бившийся в первом ряду, пал как полководец». Хотя тело Спартака так и не нашли, по мнению историков, он погиб в бою вместе со своими людьми.

Последствия[

Восстание рабов было подавлено. Более 6000 пленных, со слов Аппиана (Гражданские войны, книга 1, пар. 120), были распяты вдоль дороги от Капуи до Рима.

Разгром восставших довершил Помпей, который полностью истребил пятитысячный отряд рабов, отошедший на север после битвы при Силарусе. Превознося свои заслуги, он писал сенату: «В открытом бою беглых рабов победил Красс, я же уничтожил самый корень войны»[99]. Эти слова ещё более подстегнули давнее соперничество Помпея и Красса[101]. Ещё до начала восстания Красс завидовал Помпею, сумевшему добиться военных успехов[101].

В сенате долго обсуждали, кто внёс наибольший вклад в победу над Спартаком. В конце концов почести достались Крассу, но он получил лишь венок из мирта, а не лавровый. Теперь возобладало мнение, что война велась с недостойным противником, поэтому и награда менее почётная. Крассу был назначен малый триумф, или «овация» с награждением миртовым венком[99]. Оба противника, Помпей и Красс, были избраны консулами на 70 год до н. э.[102]

После гибели Спартака ещё долго в Южной Италии оставались разрозненные группы рабов. В 63 году до н. э. против одной из таких групп была организована карательная экспедиция Квинта Метелла Критского[103]. Видимо, он не одержал над рабами крупной победы, потому что в следующем году мятежники захватили город Фурии и долгое время удерживали его под контролем[103]. Примерно тогда же сторонники рвавшегося к власти аристократа Луция Сергия Катилины стали привлекать на свою сторону рабов[103]. Цицерон вспоминал восстание Спартака, называя предводителя восставших «этим гладиатором»[104], и говорил, что «в школе гладиаторов не найдётся ни одного человека с преступными намерениями, который не объявил бы себя близким другом Катилины»[105]. В 62 году до н. э. Катилина погиб, а восставших в Фуриях разгромил отряд пропретора Гая Октавия, отца Октавиана Августа[106].