Протокол № 4 от 22 апреля 1998 г. заседания Бюро Отделения истории РАН

ПРИСУТСТВОВАЛИ: академики Фурсенко А. А. (председатель), Бонгард-Левин Г. М., Виноградов В. А., Литаврин Г. Г., Мясников B. C.; члены-корреспонденты РАН Арутюнов С. А., Пивоваров Ю. С., Макаров Н. А., Козлов В. П., Милов Л. В.; д.и.н. Левшин Б. В., Мунчаев P. M., Рыбаков Р. Б., Волков В. К.; к.и.н. Лобанов Н. А.; Никифоров Е. А., Стрельникова Л. В.; ПРИГЛАШЕНЫ: д.и.н. Чешко С. В. (ИЭА), Данилевский И. Н. (РГГУ), Мироненко С. В. (Росархив), Куликова Г. Б. (ИРИ), Бокарев Ю. П. (ИРИ), Игнатьев А. В. (ИРИ), Уколова В. И. (ИВИ), к.и.н. Харитонович Д. Э. (ИВИ), д.ф-м.н. Жижченко А. Б. (ОМ); СЛУШАЛИ: «Мифы и реальность в истории» (о работах акад. РАН А. Т. Фоменко и его коллег).

Расширенное заседание Бюро Отделения истории открыл акад. А. А. Фурсенко.

А. А. Фурсенко: Мы собрались обсудить вопрос о работах акад. А. Т. Фоменко (далее, для краткости — АТФ) по просьбе Президента (имеется в виду Президент РАН. — Ред.). Я ознакомился с его работами. Тексты трудны для восприятия, однако есть специалисты, которые анализировали его публикации. Надо выслушать их мнения.

И. Н. Данилевский: Слежу за работами Фоменко с 1980-х гг. Его построения базируются на определенных аксиоматических посылках. Первоначально он опирался на расчеты Роберта Ньютона, а затем воспринял астрономические идеи Н. Морозова. Констатировав зависимость текста от объема информации, он приходит к выстраиванию графиков информации. Для его методики характерна произвольная этимологизация имен. В основе аксиоматики АТФ лежит суждение о том что историки не располагают надежными способами датировки исторических событий (между тем, радиокарбонный и дендрохронологический методы — надежны). Он датирует события по астрономическим показателям (со своими уточнениями), по пикам солнечной активности. Рассмотрение работ АТФ показывает, что чисто математические методы исследования исторического процесса — недостаточны: математики должны получать задания от специалистов-историков. В целом, можно констатировать, что основания теории АТФ произвольны. Поэтому научной ценности она не имеет.

[вопрос] Г. М. Бонгард-Левин: Каковы, по Вашему мнению, возможности снижения отрицательного влияния работ Фоменко?

[ответ] И. Н. Данилевский: [Во-первых,] его адептов переубедить невозможно. В настоящее время идет деструкция общественного сознания. Запретительные меры ни к чему не приведут. Надо спорить! Причем тут спорят позиции, а не аргументы. [Во-вторых,] астрономические идеи АТФ неверны.

[вопрос] Ю. Л. Бокарев: ИРИ намерен выпустить ряд работ с критикой построений АТФ. Насколько они могут быть полезны?

[ответ] И. Н. Данилевский: Да, весьма.

В. П. Козлов: У меня противоречивое отношение к поручению Президента Академии обсудить концепцию АТФ. С одной стороны, в открытом обществе появление таких и подобных концепций — естественное явление и нам всем стоит к этому уже привыкнуть, рассматривая их как факты исторического порядка, отражающие определенные процессы и общественные движения современности.

С другой стороны, признание этого не должно означать, что наука может спокойно и презрительно-снисходительно не замечать публикаций, подобных книгам АТФ, не бороться с ними. Хотя порой это сделать бывает и нелегко, да и бесполезно. Как, например, бороться с ясновидцами-парапсихологами, заполнившими экраны телевизоров? Их логика — это наглое невежество, воздействующее на определенную публику уже не одно столетие.

Именно поэтому лженаука существовала, существует и будет существовать, сопровождая подлинное научное знание до тех пор, пока будет существовать человечество. Книги АТФ — явление того же порядка. Они снабжены всеми атрибутами наукообразия, энциклопедичности, ошеломляющи по сформулированным выводам, притягательным по манере размышлений, изящны по форме выражения мыслей и языку. С книгами АТФ трудно спорить одному исследователю. Его теория — это жестко и старательно сконструированная мозаичная картина фактов всемирной истории. Чтобы «отколупать» всю мозаику, нужно потратить время не меньше, чем потратил на свою конструкцию ее автор. А это время мне, например, жалко использовать, хотя мои интересы, связанные с разоблачением подлогов исторических источников, близки к обсуждаемой проблеме.

С трудом достав книги АТФ, я успел прочитать в первую очередь главы, непосредственно связанные с отечественной историей. Остановлюсь только на одной из них, посвященной Радзивилловской летописи. В этой главе практически нет ни одного достоверно и точно изложенного факта, кроме может быть единственного — факта существования самой Радзивилловской летописи. Все подчинено описанию фактической конструкции: немцы сфальсифицировали летопись за полчаса до приезда Петра Великого в Кенигсберг, затем сфальсифицировали ее еще раз, затем упрятали в архивы и по этой причине никто не видел оригинал до начала XX в., потом почему-то ее вновь скрывали аж до 80-х годов. Ну как с этим спорить? Как объяснить, что имеются тысячи независимых друг от друга фактов, зафиксированных в доступных архивных и печатных источниках, по которым можно установить не только действительную историю самой рукописи, но и объяснить ее содержание? Между тем, из своей фантастической конструкции АТФ делает важные выводы: один из важных на сегодня исторических источников по истории русского средневековья сфальсифицирован по заданию династии Романовых, которая тем самым стремилась сблизить себя с Западом, и т.д. и т.п. На каком-то этапе знакомства с книгами АТФ неизбежно возникнет эффект отторжения. Но именно в этот момент я поймал себя на мысли, что эти книги надо рассматривать не как исторические труды — небрежные, непрофессиональные, субъективные — каковых сегодня больше чем достаточно. Книги АТФ на самом деле — грандиозная и заслуживающая уважения фальсификация, т.е. сознательная подделка в «форме исторического труда». А раз так, то полезно вспомнить две формулы фальсификации исторических источников, о которых мне приходилось писать неоднократно. Формула целедостижения подлога: автор (инициатор) подлога + изделие-подлог = цели («интересу») подлога, говорит о том, что не существует подлога, который не преследовал бы определенной цели. Формула фазирования подлога: возникновение (инициирование) идеи подлога + изготовление подлога + легализация подлога = бытование подлога, раскрывает этапы фальсификации как достижения цели — его внедрения в общественное сознание.

Разоблачая тот или иной подлог, обычно обращают внимание лишь на одну общую часть приведенных выше формул — технику изготовления подлога, — пытаясь найти в ней просчеты фальсификатора. Доказательство фальсифицированного характера источника — важнейший этап его критики. Но, к сожалению, не всегда этого бывает достаточно. В этой связи хотелось бы заметить следующее. Говоря о книгах АТФ не как о неквалифицированных исторических сочинениях, а как о сознательной грандиозной исторической фальсификации в форме исторического сочинения, хотелось бы обратить внимание на еще одну общую часть приведенных выше формул — цель, «интерес» фальсификации как «стратегической задачи» после достижения тактической — введения в общественный оборот. Иначе говоря, критикуя книги АТФ, находя в них тысячи ошибок, натянутостей и проч., необходимо все же дать отчетливый ответ на вопрос: для чего АТФ потребовалось разрабатывать свою концепцию? Ответить на этот вопрос не просто. Поверхностный, наиболее легкий ответ очевиден — это помешательство. Но трудно представить, чтобы оно могло случиться одновременно, в одной стране и не с одним, а с целой группой математиков. Следующий ответ — неуемное честолюбие, стремление оригинальностью идей снискать себе славу. Однако это выглядит мелковато, если вспомнить, что своими выдающимися трудами в области математики и топологии АТФ уже снискал себе славу и бессмертие. Еще один ответ — автор книг увлекся идеей, «зациклился» на ней. История науки знает немало случаев, когда увлеченность идеей приводила к ложным, подчас трагическим для судеб ученых результатам. Однако характер интерпретации фактов в книгах АТФ не позволяет согласиться с таким ответом — в них нет увлеченности, в них жестко продуманная последовательность отбора и подачи фактического материала.

Пятый вариант ответа — скомпрометировать историческую науку как одну из сфер человеческого познания — также мало убедителен. Лет 10–15 назад применительно к советской историографии приходилось слышать такое соображение: работы АТФ дискредитируют официальную советскую историографию, погрязшую в политизированных и идеологизированных схемах всемирноисторического процесса. Сегодня такой историографии нет. К тому же и 10–15 лет назад, и сейчас существовала мировая историческая наука. Пытаясь найти ответ на вопрос, для чего АТФ потребовалась оригинальная по всем параметрам концепция всемирной истории, я внимательно прочитал его предисловие к одной из книг, в котором автор излагает методологию своей работы. В нем утверждается:

1. современная хронология всемирной истории «по-видимому, неверна»;
2. «по-видимому», пишет автор, верна его хронология;
3. в своей книге, тем не менее, автор «обосновывает» «сформулированный» новый взгляд на хронологию.

Далее следует продолжение: «Исследуя русскую историю, мы обнаружили, что традиционная версия русской истории, по-видимому, сильно искажена. Оказалось, что в действительности „Средневековая Русь” и Великая монгольская Орда — одно и то же». Ниже еще более ответственное признание: «Основанное на этой гипотезе новое и, по-видимому, правильное понимание русской истории оказалось тем ключом ко всей средневековой истории, которого не хватило нашим предшественникам». В этих и других откровениях автора — суть его методологии, которую он легко и свободно применяет по отношению к любому фактическому материалу. Смысл ее в том, что между домыслом, предположением, догадкой, гипотезой и реальным знанием ставится знак равенства — это во-первых. Во-вторых, замысел ложится в основу гипотезы, которая становится, в свою очередь, основой предположения, предположение — подтверждает домысел, он подтверждает гипотезу и та, естественно, становится проверенным и доказанным знанием. Возможны и иные варианты манипулирования рассуждениями.

Надо признать: историки также грешны подобной методологией. Но [чтобы так поступал] математик, знающий законы логики и долженствующий пользоваться ими, — это не укладывается в моем не только сознании, но и воображении. Здесь есть какая-то загадка, недоступная историкам. Уверен, только историки не смогут ее разгадать. Ее тайна скрывается, как кажется, в каких-то известных математикам узко специальных разногласиях между АТФ и его коллегами — разногласиях, связанных с логикой математического мышления. Книги АТФ — это спор не столько с историками, сколько со своими коллегами. Это выдающийся памфлет одаренного человека, злая, хитрая и горькая усмешка над какими-то теориями в иной, далекой от исторической, сфере познания.

Концепция АТФ похожа на изделие мастера-кружевницы. Ее фантазии определяют характер, сложность и привлекательность рисунков, сплетаемых проворно снующими спицами. При всей полезности получаемого продукта, это всего лишь — забава праздности и игрушка для ума. Таковыми являются и книги АТФ. Для нейтрализации воздействия работ АТФ, [на мой взгляд,] целесообразно предпринять следующее:

1. публичное обсуждение всех его работ;
2. создание с этой целью совместной с математиками рабочей группы;
3. публичное обсуждение организовать в присутствии и с участием самого АТФ.

А. Б. Жижченко: Большинство математиков к деятельности АТФ в сфере исторической науки относится отрицательно. Есть претензии к историка: АТФ оперирует огромным числом фактов.

Историки должны либо подтвердить, либо опровергнуть достоверность приводимых им исторических фактов. То же самое требование, видимо, следует предъявить и астрономам.

Никакой «новой математики» в работах АТФ нет. Поэтому специалисты-математики своих суждений по поводу разработок АТФ [в области исторической науки] высказать не могут.

Г. М. Бонгард-Левин: АТФ начал свою критику официальной науки с античности. Он утверждал, что все памятники этого периода были сфальсифицированы в Средние века. Ему был дан соответствующий ответ, и все успокоилось.

Многое в выступлении В. П. Козлова справедливо. АТФ — одаренный математик. Академическое звание придает ему вес. Нормальный человек может все это написать, но тогда — это умный, тонкий негодяй. Правда, в его работах есть элементы паранойи. Что же делать? Он популярен. Читателям это нравится. Стоит ли устраивать обсуждение? Надо, но спокойно. Надо учитывать, что здесь соединились читательский ажиотаж, талант автора, его паранойя, социальная напряженность. [Возможно,] за АТФ стоят какие-то силы. Любой ажиотаж ни к чему не приведет. Критику его работ надо вести только в профессиональных изданиях. В СМИ этого делать не надо.

АТФ — это проявление социально-разрушительных сил. К этому феномену надо относиться настороженно, но спокойно. Главная опасность работ АТФ в том, что они разрушают общественное сознание.

Н. А. Макаров: Историческая наука сама способствовала пришествию АТФ. Среди историков наблюдается потеря вкуса к изучению хронологии. Недостаточно используются радиоуглеродный метод, люминесцентный метод, калибровка. Есть большое недоверие к методам научного датирования. Нужно не шумное обсуждение, а программа по изучению хронологии.

В. И. Уколова: Работы АТФ страшно безграмотны. В настоящее время вновь изданы все работы Морозова. Ныне выходит масса изданий, которые еще хуже трудов АТФ. Настоятельно необходим компаративный подход к истории: все «истории» лежат в разных карманах. Надо писать компаративный учебник по истории, со сравнительной хронологией, нужна «Историческая энциклопедия», необходимо издание сравнительно-хронологических таблиц. Книги АТФ показывают, что существуют какие-то ритмы исторического процесса. Видимо надо вернуться к изучению теории исторического процесса на конкретно-историческом материале.

Д. Э. Харитонович: Основные принципы АТФ: Вся история состоит из хроник и только из хроник. Предметом анализа является только текст (вне отражаемых им реалий). Читатель попадает под обаяние математики, но здесь вопрос — насколько реально математика описывает мир? Кого мы собираемся разубеждать, если все это вне пределов науки? Здесь возникает проблема целеполагания: возникает националистический миф о великой империи. К числу факторов, характеризующих труды АТФ, можно отнести их ненаучность, недобросовестность в подборе источников, колоссальную популярность. И еще одно: в работах присутствует «теория заговора» (тексты якобы специально уничтожались). С такого рода явлениями мы должны бороться. Подробные обсуждения необходимы для слоев интеллигенции, которые еще поддаются убеждению. Необходимо создание новой «Хронологии» (имеется ввиду публикация нового научного издания хронологии. — Ред.).

Сводных таблиц — нет.

В. С. Мясников: Чтение работ Фоменко вызывает страдание и сострадание. Он — талантлив, а талант привлекает внимание. Прямая дискуссия с автором была бы непродуктивна (пример — полемика Луначарского с Введенским). Она не дала бы положительного эффекта, но и нельзя пускать ее на самотек. Это — вид паранауки, и она опасна, так как привлекает несведущих. Нужна программа постоянного, кропотливого противодействия. Надо создать постоянно действующий семинар, где обсуждать работы АТФ. Итоги выступлений печатать в журналах. Нельзя согласиться с Бонгард-Левиным. Необходимо вынести дискуссию в СМИ, например на телеканал «Культура», где, может быть, организовать «Час историка».

Ю. П. Бокарев (ИРИ): Я был свидетелем первого обсуждения работ АТФ в ИВИ. Его имя тогда погасло, и он возник лишь тогда, когда появилась возможность печататься. Эта «звезда» сама погаснет. Диалог с ним бесперспективен. Резкая критика может дать обратный эффект (— будет способствовать популярности, как гонимого. — Ред.). Необходимо спокойное обсуждение. Полезно создать комиссию, а она изберет конкретные формы диалога.

С. А. Арутюнов: Внимание к Фоменко объясняется рядом факторов: одаренный человек, красиво изданная книга… Но мы обречены на истощение, если будем бороться с шарлатанством в науке. Появляется ряд работ националистического толка (к примеру: доказывают, что шумеры — предки чувашей и т.п.). Наша стратегия:

1. надо писать не только узкоспециальные, но и популярные работы, упоминая этих авторов, но не вступая с ними в полемику;
2. нужны наглядные материалы: хорошо изданные карты, сводные хронологические таблицы. Они у нас уже публикуются.

[заключительное слово] А. А. Фурсенко: Подводя итоги состоявшегося сегодня обсуждения, на котором выступили ведущие ученые-историки и в котором приняли участие представители Отделения математики, следует отметить:

1. Построения академика А. Т. Фоменко, его т.н. хронология всемирной и русской истории противоречат данным документальных источников и представляют собой созданную его фантазией и псевдонаучными выкладками-подсчетами картину истории, не имеющую ничего общего с действительностью;
2. Согласно мнению авторитетных специалистов в области математики, астрономии, физики и химии, почерпнутые АТФ данные из этих наук не могут приниматься во внимание, т.к. к научному знанию они отношения не имеют, а являются лишь спекулятивной их интерпретацией. В частности, археологами совместно с представителями естественных наук разработан радиокарбонный и дендрохронологический методы, полностью опровергающие данные АТФ;
3. Попытки академика А. Т. Фоменко представить в извращенном виде картину русской и всемирной истории являются вредными и опасными, так как сеют смуту в умах людей, подрывая систему исторического знания и образования;
4. Вступать в прямую дискуссию с АТФ бессмысленно, т.к. она беспредметна. Кроме того, выступления против его хронологий воспринимаются порой как гонение на «передовую мысль». Излишняя шумиха вокруг дает лишь дополнительную рекламу этим работам историков-дилетантов. Главная же задача историков в борьбе с подобного рода псевдонаукой — это создание новых учебных пособий для средней школы и вузов, издание книг по российской и всемирной истории, лишенных догмагизма, надуманных схем и выполненных в хорошей литературной форме.