Глава I. Слово и его Семантическая структура

1.1. СЛОВО КАК ОСНОВНАЯ ЕДИНИЦА ЛЕКСИЧЕC-КОЙ СИСТЕМЫ: Функции и признаки слова как основной единицы языка. Определение слова в лексикологии. Виды слов

Русский язык как средство общения является языком слов. Слово воспринимается внешне как звук или комплекс звуков. Но это неполное определение слова, так как не всякий комплекс звуков может называться словом. Можно ли считать словами такие сочетания звуков, как щар, скум, глокая куздра? Или такие, например, «стихи» В. Хлебникова:

Лельга, оньга, эхмачи! / Ричи чичи чичичи!

Лени нули эли али! / Бочикако никако.

Никикоко кукаке! / Кукарики кникику! и т.д.

Хотя эти звуковые комплексы построены по законам фонетики и грамматики русского языка, это еще не слова, т.к. им не хватает смысла, значения. Слово имеет двустороннюю природу: без внешней стороны (оболочки) оно не может быть воспринято (увидено или услышано), а без внутренней стороны (значения) не может быть понято.

По сравнению с другими единицами языковой системы слово воспринимается как ее центральная единица. С помощью слов реализуются основные функции языка, осуществляются важнейшие условия существования и развития общества: 1) Номинативная (назывная, денотативная) функция – с помощью слов мы называем различные явления действительности, денотаты (предметы, действия, признаки, состояния, отношения). Это основная функция слова. 2) Познавательная (когнитивная, информативная) функция. В словах языка отражены результаты познавательной деятельности человека, развитие культуры, искусства, т.е. слова являются одновременно и хранилищем человеческих знаний, и способом их передачи из поколения в поколение, а это одно из важнейших условий развития человеческого общества. 3) Коммуникативная функция. Из слов составляются предложения для обмена мыслями и чувствами между людьми, осуществляется процесс общения, без чего также немыслимо существование человеческого коллектива. 4) Экспрессивную функцию, или функцию усиления, выразительности, выполняет обычно стилистически окрашенная лексика. 5)Эстетическая функция характерна для слов, выступаю-щих в качестве изобразительно-выразительных средств в текстах художественных произведений (метафоры, эпитеты, сравнения и др.).

В языкознании до сих пор нет общепринятого определения слова: за многие годы в науке накопилось несколько сотен определений, но ни одно из них не получило признания большинства лингвистов. Главная причина в том, что слово по своей лингвистической природе – сложная, многопризнаковая единица, и, следовательно, комплексно охарактеризовать разные его стороны в одном определении довольно сложно. Стремление определить слово на основе какого-то одного критерия делает его характеристику односторонней. Ср. такие определения на разных языковых уровнях: в фонетике мы вправе характеризовать слово как комплекс звуков, объединенных одним ударением, в морфологии – как цельнооформленный комплекс морфем, обладающий самостоятельным значением; в синтаксисе – минимальная составляющая предложения. Широта и разнообразие научных дефиниций породили даже сомнения в возможности и целесообразности комплексного, универсального определения слова. Наверное, и не следует стремиться к такому определению, которое охватывало бы все формальные и содержательные особенности слова, а также его связи с другими единицами языка.

Прежде чем дать «рабочее» определение слова в лексикологии, необходимо установить его отличительные признаки в сопоставлении с другими единицами языка.

1) В отличие от фонемы слово обладает двухмерностью – не только звучанием, как фонема, но и значением.

2) От морфемы слово отличает грамматическая цельнооформленность (термин А.И. Смирницкого), или лексико-грамматическая отнесенность: оно всегда принадлежит к определенной части речи. Ср.: по ехать по дороге. Здесь два омонимичных звуковых комплекса. Первый является приставкой, частью слова, а второй – отдельным словом, предлогом, поэтому отделяется пробелом от слова дорога. Данный пример иллюстрирует следующий важный признак слова – фонетическую целостность, непроницаемость: внутрь одного слова нельзя вставить другое слово (ср.: п оехать). Если между звуковыми комплексами возможна словесная «вставка», то это отдельные слова (ср.: по (большой) дороге, за (старый) шкаф). Исключениями являются некоторые наречия, отрицательные местоимения с предлогом, составные служебные части речи, которые, будучи одним словом, пишутся раздельно. Ср.: по двое, ни с кем, потому что, несмотря на и др. Поэтому В.В. Виноградов не считал признак непроницаемости универсальным [Виноградов 1986: 18]. Н.М. Шанский, наоборот, ссылаясь на мнение В.М. Жирмунского, утверждает, что проницаемость отрицательных местоимений с предлогом мнимая, так как наблюдается лишь в отдельных формах, а иногда и не формах, а «структурно-генетически соотносимых образованиях», которые не создаются на базе этих слов, а просто с ними сосуществуют. Ср.: никто – Д.п. никому, а не ни к кому! [Шанский 1972: 22–25]. Это орфографически значимый признак.

3) От синтаксических единиц (словосочетания и предложения), которые являются раздельнооформленными (на письме между их компонентами пробелы, а в речи – паузы), слова отличаются все той же фонетической целостностью, нераздельнооформленностью, и одноударностью (слово – последовательность звуков, объединенная одним основным ударением). Исключение составляют безударные служебные слова и двуударные сложные слова (электроутюг, видеозапись), а также цельнооформленные, однословные, предложения – односоставные и нечленимые (Холодно. Зима. Ах!). То, что слово может стать предложением, подчеркивает его смысловую самостоятельность как средства номинации. Эта самостоятельность слова наиболее очевидна в словаре, где оно становится или названием описываемого понятия (в энциклопедических словарях) или само является объектом описания (в лингвистических словарях).

Итак, слово представляет собой единство трех сторон – фонетической (звучание), грамматической и семантической (грамматическое и лексическое значение). Являясь основной единицей языка, слово, как уже отмечалось, трудноопределимо. Так, Н.М. Шанский выделяет 12 признаков слова и только первые 4 признака считает важнейшими: 1. Фонетическая оформленность. 2. Семантическая валентность. 3. Непроницаемость. 4. Недвуударность. 5. Лексико-грамматическая отнесенность. 6. Постоянство звучания и значения. 7. Воспроизводимость. 8. Цельность и единооформленность. 9. Преимущественное употребление в сочетаниях слов. 10. Изолируемость. 11. Номинативность. 12. Фразеологичность [Шанский 1972: 11]. Не все из этих признаков универсальны. Так, воспроизводимость (извлечение из памяти в готовом виде) – качество, которым также обладают фразеологизмы и морфемы. Зато некоторые слова (окказионализмы как результат индивидуального словотворчества) этим признаком не обладают.

В лексикологии общепризнанными являются определения слова, данные в работах Н.М. Шанского и Д.Н. Шмелева. Ср.: «Слово ­– это лингвистическая единица, имеющая (если она не безударна) в своей исходной форме одно ударение и обладающая значением, лексико-грамматической отнесенностью и непроницаемостью» [Шанский 1972: 32]. «Слово – это единица наименования, характеризующаяся цельнооформленностью (фонетической и грамматической) и идиоматичностью» [Шмелев 1977: 53]. Под идиоматичностью (признак выделен М.В. Пановым) понимается фразеологичность, смысловая непроницаемость, немотивированность слова, произвольность связи между его звуковой оболочкой и значением. Оба определения (особенно первое) характеризуют знаменательные слова. Все указанные признаки слова отражают специфику слова, дают возможность отграничить его от других, тесно связанных с ним, единиц языка ­– морфемы и предложения.

Слово ­– двусторонний знак, для которого идеальным является симметричное соотношение, тождество: одному знаку–слову соответствует одно значение. Однако слово может быть и асимметричным знаком, что создает проблему его тождества и отдельности, выделимости (см. работы А.М. Пешковского и А.И. Смирницкого), проблему разграничения вариантов одного слова и разных слов.

Выделяются следующие виды вариантов слова:

1) По внешней форме (одно значение выражается двумя и более внешними вариантами): а) орфографические, фонетические (шкаф – шкап, калоша – галоша, ноль ­– нуль, творОг – твОрог), б) грамматические (дверями – дверьми, зал – зала), в) орфоэпические, стилистические (здравствуйте и разг. здрасьте, тысяча и простореч. тыща). Со временем внешнее тождество слова может разрушаться, если между звуковыми вариантами накопятся отличия по стилю или значению. В результате появляются разные слова – синонимы (город – град) или паронимы (невежа – невежда, проект – прожект). Спорными в группе вариантов по звуковой оболочке являются словообразовательные варианты (опоясать, перепоясать, запоясать). Большинство лингвистов считают их разными словами, в том числе и формы субъективной оценки с уменьшительно–увеличительными аффиксами (дом – домик, домина, домище; река – речонка, речка, реченька). Формами слова признаются лишь словообразовательные варианты, где аффиксы различаются только грамматическим значением, например, суффиксы форм степеней сравнения: новый – новее, новейший.

2) По внутренней форме выделяются лексико-семантические варианты (ЛСВ). Асимметрия знака здесь проявляется в том, что одно слово, будучи многозначным, объединяет два и более значений. Разрыв внутреннего тождества слова тоже может наступить в результате утраты смысловой связи между ЛСВ, т.е. распада многозначности. Такие одинаковые звуковые комплексы с разными значениями получают статус отдельных слов – омонимов. Ср.: слово пионер в МАС 50-х гг. подавалось как одно многозначное слово со значениями «первооткрыватель» и «член детской коммунистической организации». Через 30 лет этот же словарь во втором издании (1981 г.) подает данные звуковые комплексы уже как разные слова – омонимы.

Различаются следующие типы слов: 1) По отношению к языку и речи: а) лексема – слово в языковой системе, в словаре как совокупность всех значений, оттенков значений и грамматических форм; б) слово в речи всегда реализует одно из своих значений и одну из форм. Ср.: Человек человеку друг (две лексемы, но три слова). 2) По способу номинации:

а) самостоятельные (знаменательные) с. ­– собственно номинативная функция; б) местоименные с. – тоже обозначают явления самостоятельно, но опосредованно, соотносясь с контекстом или ситуацией; в) служебные с. – не обладают номинативной функцией, грамматической и фонетической самостоятельностью, употребляясь лишь вместе со знаменательными словами. 3) По фонетическому признаку: а) одноударные, б) безударные (служебные), в) многоударные (сложные) с. 4) По морфологическому признаку: а) изменяемые и неизменяемые с. 5) По словообразовательному признаку: а) непроизводные с. (состоят только из корня: сад, мама); б) производные с. (включают и другие морфемы: садовод, мамочка). 6) По мотивированности значение непроизводного слова является условным, немотивированным (дом), значение производного слова мотивировано (домик). 7) По внешней цельноофоромленности: а) цельные (нечленимые) и членимые (аналитические) с.–словоформы. Ср. аналитические формы степеней сравнения прилагательных и наклонений глаголов: наиболее красивый, пусть учится. 8) По семантике: однозначные и многозначные слова, слова с разными типами лексических значений и парадигматических связей и т.д. (см. подробнее в параграфе 2.1. о системности лексики).

Как показывают критерии классификации, слова изучаются на разных уровнях языковой системы, являясь ее центром. Известный ученый и методист Л.Ю. Максимов так охарактеризовал статус слова в языке в статье «Понятие языковой системы в школьном курсе русского языка»: «Итак, с одной (внутренней) стороны, – всё в слове и для слова; с другой (внешней) стороны, – всё от слова к предложению, в синтаксис. Такое центрическое понимание языковой системы я называю в своих лекциях логоцентрическим <...>. Действительно, слово – Солнце языковой системы: в нём, как в Солнце, происходит соединение и распад элементов, а излучения, исходящие от него, достигают отдаленных уголков языковой вселенной, обеспечивая движению гармонию и жизнь всего, что в ней есть движущегося и живого» [Максимов 1994: 7].

В о п р о с ы и з а д а н и я:

1. Почему слово признается основной единицей языка? Назовите и охарактеризуйте функции слова.

2. Почему трудно дать комплексное и общепризнанное определение слова как единицы языка? Каковы признаки слова в отличие от других языковых единиц?

3. В чем отличие между звуковой и семантической непроницаемостью слова? Как на основе признака фонетической цельности можно объяснить слитность или раздельность написаний типа «Въехать В город»?

4. Дайте определение слова в лексикологии. Чьё определение (Шанского или Шмелева) наиболее приемлемо для вас и почему?

5. Расскажите о типах слов в русском языке. Как соотносятся слово и лексема?

6. Приведите примеры фонетически проницаемых, безударных и двуударных слов.

1.2. ЛЕКСИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ СЛОВА: Понятие о природе и структуре ЛЗ. Значение и понятие. Денотат (референт) и сигнификат (десигнат). Коннотация. Эмоционально–оценочный, культурно–исторический, стилевой и наглядно–чувственный компоненты ЛЗ. Сема и семема. Иерархия сем. Компонентный анализ структуры лексического значения в вузе и в школе

Семантика – наука о значениях языковых единиц разных уровней, не только слов, но и морфем, словосочетаний, предложений. Внутреннее содержание слова, его значение, изучает лексическая семантика. В слове в комплексе сочетаются разные виды значений по степени их обобщенности:

1) грамматическое (морфологическое и потенциально синтаксическое) отражает значение слова как части речи, значение его морфологических категорий и способность слова выступать в определенных синтаксических функциях; 2) словообразовательное значение есть только у производных слов, отражает семантику служебной морфемы;

3) стилистическое созначение указывает на сферу употребления слова в речи, имеется только у стилистически окрашенных слов. Все эти значения характерны для целых классов или групп слов. Например, у слов минчанин, мурманчанин и датчанин общее грамматическое значение («предмет», «одушевленный», существительное муж. р., ед. ч., Им. пад.), словообразовательное значение (­–чанин– «название лица по месту жительства»).

Между тем каждое из слов этого ряда обладает уникальным лексическим значением. Этот вид значения имеют только знаменательные слова. Грамматическое значение (ГЗ) есть у каждого слова. ГЗ характеризует целые классы слов как частей речи, их лексико-грамматические разряды и морфологические категории, поэтому оно более абстрактно.

При употреблении в речи слово функционирует только в одном ЛЗ, но может иметь несколько грамматических значений (общее, частеречное, и частные, категориальные, ГЗ). ГЗ и ЛЗ находятся в тесной взаимосвязи, составляют конструктивное единство: ГЗ наслаиваются на ЛЗ и придают ему необходимую законченность. В самостоятельных словах ЛЗ преобладает над ГЗ, а в служебных словах ЛЗ одновременно является и грамматическим.

Лексическое значение ­ – одна из форм отражения действительности в сознании, что позволяет говорить о единстве языка и мышления. Как это социально закрепленное за словом индивидуальное содержание (В.В. Виноградов, К.А. Левковская и др.) соотносится с основными формами отражения действительности ­– с наглядно-чувственным представлением о предмете и с понятием о нем ­­– и какова его природа? Представление – это наглядно-чувственный образ предмета, который мы воспринимали когда-то с помощью органов чувств. Оно первично. Понятие – форма абстрактного мышления, мысль, отражающая признаки, существенные, общие для целого класса однородных предметов, явлений.

В лингвистике существуют разные подходы к пониманию природы лексического значения (См.: [Васильев 1990; Кияк 1988: 29–41; Солодуб 1997: 55­–56; и др.]. Лексическое значение рассматривают как соотнесенность слова: 1) с явлением; 2) с понятием; 3) с предметом, явлением через понятие о нем. Охарактеризуем сущность этих концепций.

1) Денотативная (референтная) концепция. Значение отождествляется с обозначаемым предметом (денотатом, или референтом). Ср. некоторые определения: «Значением слова называется его соотнесенность, связь с определенными явлениями действительности» [Калинин 1978:16]. «Значение слова есть известное отражение предмета, явления или отношения в сознании, входящее в структуру слова в качестве так называемой внутренней его стороны» (А.И. Смирницкий). «То, что обозначает слово, является его лексическим значением» (учебник русского языка для 5 класса). В этом случае ЛЗ должно «фотографически», подробно отразить все существенные и несущественные признаки отдельного предмета и сравняться по объему с энциклопедическим толкованием. Однако слово в языке соотносится не с отдельным предметом, а с классом однородных предметов: «Всякое слово уже обобщает» (В.И. Ленин). Если у человека формируется понимание предмета как представителя класса однородных явлений, значит, происходит процесс обобщения, выделяются не все, а только существенные признаки предмета, формируется понятие о нем. Например, то, что человек, проходя мимо множества разных цветов с различной высотой стебля, окраской и формой лепестков, осознает, что всё это в родовом смысле цветы, зависит от наличия в его сознании понятия о цветке вообще.

2) Сигнификативная концепция предполагает отождествление слова с понятием (сигнификатом, или десигнатом). Ср.: «Значение слова – это реализация понятия средствами определенной языковой системы» (Л.С. Ковтун – цит. по: [Фомина 2001: 32]).

3) Денотативно-сигнификативная концепция, признаваемая большинством лексикологов, рассматривает значение как результат двойной, предметно-понятийной, соотнесенности, а именно: связь между словом и предметом осуществляется через понятие о предмете.

Ср. схему семантического треугольника, отражающего эту связь:

внешняя форма слова (звучание, написание)

*

 

*_________ЛЗ_________*

предмет внутреннее понятие

(денотат, = содержание = (сигнификат,

референт) десигнат)

Следует отметить два направления в реализации этой схемы восприятия значения при употреблении слова в речи: 1) слово известно, понятие о явлении сформировано: слышим слово, воспринимаем его звуковую сторону, затем через понятие приходим к восприятию конкретного предмета; 2) значение слова не совсем понятно, понятие о явлении – в процессе формирования (например, в сознании ребенка). В этой ситуации схема восприятия слова реализуется в обратном направлении – от представлений о ряде отдельных предметов, явлений к осознанию их общих признаков, к формированию понятия о них как о представителях класса однородных явлений. Во втором случае, при освоении ЛЗ новых слов, особенно конкретной лексики, очень актуален наглядно-чувственный компонент, велика роль наглядности. Замечено: чем известнее предмет, тем легче его показать и тем труднее дать определение его ЛЗ. Ср.: брюки – «Верхняя мужская одежда, покрывающая ноги и нижнюю часть туловища до пояса» [СО]. Признак «мужская» вряд ли сейчас актуален. Ср. дефиниции в новых изданиях словарей: «Верхняя (преимущественно мужская) одежда <...>; штаны» [БАС]; «Верхние штаны» [СОШ]. Роль наглядно­-чувственного компонента при восприятии ЛЗ конкретной лексики важна не только для детей, но и для иностранцев, изучающих русский язык как неродной. Не случайно этот компонент «включается» в виде картинки в состав словарной статьи наряду с определением ЛЗ конкретных слов в толковых словарях для иностранцев.

Итак, основным компонентом ЛЗ является предметно­-понятийный (денотативно-сигнификативный, когнитивный) элемент. Он отражает через понятие наиболее существенные признаки явления. В логике различают два типа понятий, по-разному соотносящихся со значением: 1) понятия научные, содержательные и 2) понятия бытовые, формальные. Они равны по объему, если обозначаются одним словом, но отличаются по количеству и способу отражения фиксируемых признаков. Научные понятия складываются в сфере науки и включают все известные в данный момент существенные признаки предметов, место этих предметов в различных номенклатурно-классификационных системах. Формальные понятия содержат не всегда существенные, но практически важные в обычной жизни признаки, отражающие наглядно-чувственное (эмпирическое) восприятие явления. Научные понятия, а значит и толкования ЛЗ, характерны для абстрактной лексики, а бытовые – для конкретно-предметной. Правда, иногда одно и то же значение может иметь как научное, так и бытовое толкование в разных словарях. Ср.: ромашка – «Однолетнее травянистое растение семейства сложноцветных» [ТСУ]. «Травянистое растение с соцветиями, у которых лепестки обычно белые и середина желтая» [СО]. Первая научная дефиниция более подходит для терминологического, чем для общенародного толкового словаря.

ЛЗ, отражающие научные понятия, можно соотнести с «дальнейшими» значениями слов (термин А.А. Потебни), которые включают лексические фоны, т.е. все накопленные людьми научно-практические и эмоционально-ассоциативные знания. Формально-бытовые значения соотносятся с «ближайшими» значениями и включают только общеизвестные признаки, фиксируемые в толковых словарях. «Дальнейшие» признаки находятся на периферии в структуре значения, часть их фиксируется в словаре как дополнительные созначения, или коннотация.

Коннотативная, или прагматическая, часть значения (коннотация – от ср.-лат. connotatio «дополнительное значение») содержит дополнительную, социально значимую информацию, отражающую психологические ассоциации носителей языка – от социально значимых до индивидуально-речевых оценок, связанных с восприятием слова или обозначаемого им явления.

Понятие о прагматической части значения (М.В. Никитин) начало складываться лишь в последнюю треть ХХ века. Несмотря на большое количество работ, посвященных коннотации, до сих пор остается дискуссионным вопрос о месте коннотации в структуре ЛЗ и о составляющих ее компонентах [Комлев 1969; Филиппов 1978; Говердовский 1979; Солодуб 1997: 57; Стернин 1979: 89–128; Телия 1980; Кругликова 1988: 20–25; Ладыгин 2000; РЯЭ 1998: 193–194; и др.]. Некоторые лингвисты считают, что коннотация как общепринятая оценка обозначаемого словом явления отражает несущественные, но устойчивые признаки понятия и не входит непосредственно в лексическое значение [Апресян 1995: 159]. Так, в толкование прямого значения слова петух («самец курицы») не включают несущественные указания на то, что петухи рано засыпают и рано просыпаются, что они задиристы и драчливы, что они как–то по-особенному, подобострастно, ходят. Зато эти признаки обычно оказываются семантическим ядром переносных значений слова («задиристый человек, забияка») или фразеологизма (до первых петухов, засыпать (просыпаться) с петухами).

Особенности коннотации как субъективной части значения, выражающей отношение говорящего к обозначаемому словом явлению, обычно выявляются при сопоставлении с понятием денотации, отражающей признаки явлений объективной действительности (В.Н. Телия). При этом жесткой границы между когнитивной и коннотативной зонами значения нет. Например, эмоциональный и оценочный элементы значения чаще входят в состав коннотации как дополнительные созначения (работничек, дохлый, грязнуля, домишко). Но в некоторых группах слов они могут приобретать статус денотативного значения, выражая понятие эмоции и/или оценки, так как «заложены» часто в самом явлении. Ср.: эмоциональные междометия ах, батюшки и др.; слова семантического поля «Психическое состояние» (любовь, ненавидеть, ласково), «Характер, нравственные качества и поступки людей» (добряк, молодец, подлец, лжец, задира, лентяй). Иначе говоря, это лексика, обозначающая явления, события, которые рассматриваются обществом как потенциально положительные или отрицательные, печальные или радостные для индивида. Эти слова выражают эмоцию или сообщают о ней, не обязательно вызывая эмоцию. Оценка здесь, будучи социально значимой (моральной, классовой, эстетической), входит в зону денотата, выступает как понятие: предатель, вспыльчивый, высокоразвитый, эксплуатация, хороший, отвра-тительный, ловкий, нормальный, молодец, шантаж и др. (См. более подробно о группах слов по степени выраженности эмоции и оценки в их значениях: [Стернин 1979: 94–104]).

Существует узкое и широкое понимание коннотативной модели значения. В узком смысле к коннотации относят эмоционально­-оценочный компонент, выражающий эмоционально–психологическое отношение говорящего к явлению (М.Н. Кожина, М.Н. Барлас, Д.Н. Шмелев, Л.П. Крысин, Л.Е. Кругликова). Иногда в ее состав включают и стилистический компонент (И.В. Арнольд, А.В. Кунин, В.Н. Телия, Ю.С. Маслов, И.А. Стернин, А.В. Филиппов). Эти компоненты содержит, как правило, экспрессивная лексика [Шаховский 1983; Матвеева 1986; Цолер 1996; и др.].

Эмоциональный компонент как выражение словом эмоции или чувства и оценочный компонент как выражение словом оценки могут проявляться и по отдельности (особенно оценка), но чаще они тесно переплетены в значении слова и выражаются в его толковании с помощью ряда помет. Неодобрительную (пейоративную) оценку (спец. помета «неодобр.») отражают следующие эмоциональные пометы: «ирон.» (сокровище, удружить, деятель), «презр.» (клянчить, старикашка, дрязги), «пренебр.» (шмотки, дребедень, дохлый), «уничижит.» (ничтожество, бездарь, пропойца), «груб.», «вульг.», «бран.» (идиот), «фам.» (племяш, пятерня, сеструха), «сарк.». Одобрительную (мелиоративную) оценку, не имеющую специального выражения, фиксируют следующие эмоциональные пометы: «ласк.» (дружок, доченька, солнышко), «шутл.» (благоверный, дудки), «ирон.-ласк.» (грязнуля, дурашка, трусишка), «торж.», «высок.» (негодующий), часто в сочетании с «устар.».

Есть и другие способы языкового выражения эмоционально-оценочного компонента: 1) слова с суффиксами или приставками субъективной оценки: лодочка, реченька, кумушка, травка, водичка, дочурка, голубчик, домик, домина, письмецо, сердечко, развеселый, предобрый; 2) слова в образно-переносных значениях (хлюпать («плакать»), птичка, ласточка, корова, шляпа – о человеке). Сложнее, когда данный компонент (сема) не имеет эксплицитного языкового выражения и отражает социальные оценки, заложенные в самой реалии (любовь, смерть, похороны). Некоторые лингвисты (В.А. Звегинцев, О.С. Ахманова, С.Д. Кацнельсон) на по этой причине не включали эмоционально-оценочный компонент в структуру языкового значения.

Иногда в составе данного компонента выделяют еще такие микроэлементы, как экспрессивность (выразительность, яркость, интенсивность), образность (семантическая двуплановость, появляющаяся при переносе наименований, а в широком смысле – наглядно-чувственное представление предметов и явлений действительности, присущее всем словам), внутреннюю форму (мотивированность), языковой паспорт говорящего. См. об этом в [Стернин 1979: 105–111, 120–121; Кругликова 1988: 25 и др., 65].

Стилистический компонент значения более изучен. Мсти

левые пометы в словарях – "книж."("офиц.", "спец.”: “биол.”, “зоол.”, "хим.", "физ.", "лингв." и др.), "разг.", "прост.", "нар.–поэт.", "высок.” – указывают на особенности функционирования слов в рамках какого–л. стиля.

Термины "стилевой" и "стилистический" употребляются как синонимы, хотя в науке есть попытки их разграничения [Солодуб 1997 и др. ]. Стилевая с ема указывает на стилистический потенциал слова (см. стилевые пометы в словарях), а стилистическая сема выявляется в речи, в той или иной сфере, ситуации употребления слова. Стилистическая сема может совпадать со стилевой, узуальной, а может и отличаться от нее, проявляться даже у нейтральных слов в зависимости от речевых условий.

Иногда стилистический компонент не включают в коннотацию, считая его свойством слова, а не элементом лексического значения (Л.Е. Кругликова). Основной теоретической проблемой при характеристике стилистических свойств слов признается разграничение функциональных и экспрессивных стилей [Стернин 1979: 112–117].

В разных толковых словарях (МАС, БАС, СО, СОШ) могут наблюдаться различия в интерпретации разновидностей одобрительных или неодобрительных оценок и даже стилевой принадлежности одного и того же слова (на нежесткой границе "нейтр.-разг." или "разг.-прост."). Причиной этого являются не столько расхождения в языковом вкусе составителей словарей, их субъективные предпочтения, сколько модификация коннотативных признаков в процессе развития языка даже на протяжении двух–трех десятилетий. Система социальных оценок может меняться и в результате социально–политических изменений в жизни общества. Это касается прежде всего идеологической лексики. Так, в 90–е годы в связи с перестройкой многие слова-идеологемы советского периода сменили положительную коннотативную оценку на отрицательную, ироничную или стали восприниматься нейтрально (советский, коммунист, комсомол, колхоз, соцсоревнование), а слова­–"идеологические противники", наоборот, утратили во многих современных словарях неодобрительно-идеологические пометы типа “в буржуазном обществе”, “в капиталистических странах” и стали воспринима-ться нейтрально или даже одобрительно (капитализм, рынок, предприниматель, лидер).

В целом же языковая коннотация достаточно стабильна, т.к. отражает не индивидуальную, а принятую в данном сообществе коллективную оценку предмета, присутствующую в сознании большинства говорящих по-русски. Например, со словом свинья связаны неодобрительные ассоциации ("телесная толщина", ”нечистоплотность", "неблагородство”, "хамство") [Крысин 2001: 39].

Многие лингвисты выделяют не только узуальную, языковую, общую для всех коннотацию, но и окказиональную (контекстуальную, текстовую, речевую) коннотацию, которая возникает в сознании определенных социальных групп или отдельных носителей языка. Последняя обусловлена уровнем образования, возрастом, профессией, национальностью, эмоционально–психологическим состоянием говорящих и поэтому допускает индивидуальное, нестандартное восприятие явления. Даже нейтральные слова в определенном контексте могут получить эмоциональную оценку. Ср. неодобрительную оценку слова диктант студентами-филологами, особенно в сочетании с контрольный и накануне сессии. Иногда индивидуальная оценочность может проявляться в том, что говорящего могут просто раздражать какие-то слова, их звуковые оболочки (ср.: шкраб – школьный работник, армрестлинг и др.) и наоборот: «Обхождение – слово-то какое хорошее»(Мариенгоф). Коннотацию текстового типа отличает «имплицитность, создающая эффект подтекста» [РЯЭ 1998: 194].

Можно отметить следующие способы выражения индивидуально-оценочной коннотации в речи [Стернин 1979: 104–105]: 1) Контекст, позволяющий менять оценку вплоть до ее реверсии (смены на противоположную): «такой педант, в хорошем смысле слова, нужен; нежно ссорился с женой» (Бондарев); приходил твой, с позволения сказать, приятель. 2) Использование кавычек: Да, «хорошо» же ты нам помог (= плохо). 3) Словообразовательные средства (лжедемократ, псевдонаука), в том числе образование окказионального паронима для каламбурно–сатирического обыгрывания звуковой оболочки слова: дерьмократы, прихватизация, ваучерний (звон). 4) Интонационно–синтаксические оценочные конструкции: Ах, какой он друг! (= хороший). Да какой он тебе друг? И это друг? (= плохой). 5) Интонация (м–а–а–а–ма!). 6) Невербальные средства общения (мимика, жесты): «Друг...», – он презрительно ухмыльнулся. В пьесе они отражаются в ремарках ("презрительно ухмыляется").

Окказиональную коннотацию не включают в структуру значения, относят к речевым смыслам.

В широком смысле к коннотации как к прагматической части значения, выражающей отношение между знаком и теми, кто его использует, относят еще и культурно-исторический (культурный, национально-культурный, этнокультурный) компонент. Осознание актуальности данного компонента пришло в 60-е – 70-е гг. в связи с ростом интереса к русскому языку как иностранному в других странах. Н.Г. Комлев впервые определил культурный компонент как «зависимость семантики языка от культурной среды индивидуума» [Комлев 1969: 117]. Эту зависимость можно понимать неоднозначно, с разной степенью широты восприятия культурного приращения смысла. Культурный компонент включает те культурно­-исторические, национально-этнографические фоновые знания, без которых невозможно правильное понимание семантики целых групп слов, отражающих в значении национально-специфическое восприятие народом каких-либо реалий или нереальных явлений (например, леший и русалка у русских, ундина у немцев) [Солодуб 1997: 62]. Культурный потенциал слова задается «культурной парадигмой эпохи» (Г.Н. Скляревская).

Существуют разные варианты выделения состава лексических групп, которые несут культурную, фоновую, информацию (см. [Комлев 1969; Говердовский 1979 и др.]). Отразить культурный компонент в специальном наборе сем очень сложно. Иногда более эффективным является показ обозначаемых такими словами предметов (гусли, кокошник, викинг, тролль, мечеть, авокадо) в виде картинок, что часто практикуется в толковых и лингвострановедческих словарях для иностранцев. Приведем наиболее полный состав групп слов, содержащих культурно-исторический компонент:

1. Экзотизмы ­ – безэквивалентная лексика, отражающая особенности культуры, жизни и быта народа. К ней относятся названия продуктов, блюд, денег, национальной одежды, праздников, преданий, мифологических существ. Ср., например, русские экзотизмы: ватрушка, шаньга, матрешка, валенки, борщ, самовар, масленица, частушка, былина, кокошник и др. Знание экзотизмов необходимо для иностранцев, изучающих неродной «извне» Обычно в словарных дефинициях этих слов содержится указание на страну, для которой характерна та или иная реалия.

2. Слова–символы, символический смысл которых может иметь как общекультурный (звезда, заря, источник, роза, орел, рыцарь), так и национальный характер (изба – крестьянский дом на севере, а хата – на юге России; береза ­– символ Родины, девственности, целомудренности, чистоты для русских; ср. также – воля, прощай, убогий, смута и др.). Являясь знаками национального менталитета, они трудны для усвоения и для установления степени выраженности в них культурного компонента. Их глубинная семантика может быть полностью раскрыта только с учетом специфики национального сознания.

3. Слова в образно-переносных значениях, особенно те, где в основе переносов наименований лежат национально–культурные ассоциации. В одних языках у понятий появляются вторичные смыслы на основе устойчивых ассоциаций, а в других на базе того же самого понятия никакие дополнительные смыслы не развиваются, либо появляются совсем другие смыслы, отражающие особенности национальной ментальности. Так, у русских слово корова ассоциируется с толщиной телесной, в результате развивается бранное значение по отношению к женщине. Такой смысл совсем невозможен у индусов, так как корова у них священное животное. Аналогично отсутствие вторичных переносных смыслов у слов вода и сокол