Загадочная сила вибрационного резонанса

Однажды в 1964 году на уроке по естествознанию в 9 классе учитель объявил нам, что покажет, как энергия взаимодействует с энергией – в данном случае звуковой. Он поставил на лабораторный стол два камертона с резонаторами и тюкнул по одному из них резиновым молотком. Камертон начал вибрировать с определенной частотой (то же самое происходило с воздухом в резонаторе), издавая отчетливый, слышный нам всем звук. Затем учитель положил ладонь на камертон, остановив вибрацию, но мы по-прежнему слышали звук. К нашему изумлению, исходил он от второго камертона. Хотя никто его не трогал, второй камертон начал вибрировать сам по себе, словно по волшебству, и издавал тот же звук, что и первый.

Как это получилось? Два камертона соединены частицами окружающего воздуха, по которому передается энергия звуковых волн. Вибрация первого камертона «заставила» второй камертон вибрировать с той же частотой. Учитель естествознания объяснил, что это называется «резонанс».

Резонанс – это когда объект, взаимосвязанный с другим подобным объектом, вовлекает его в вибрационное движение.

Даже в то время демонстрация меня заворожила. Я чувствовала, что значительность увиденного выходит далеко за пределы опыта, показанного на уроке четырнадцатилетним оболтусам, и оказалась права: как второй камертон резонирует с первым под влиянием его вибрации, так и мы, будучи человеческими существами, неосознанно вибрационно подстраиваемся, чтобы соответствовать вибрациям окружающих.

Когда начнете понимать вибрационный резонанс, – обнаружите, что им объясняется множество жизненных ситуаций:

♦ Вибрационный резонанс объясняет, почему на нас действуют настроение, энергия и вибрации других людей, даже если мы изо всех сил этому противимся.

♦ Вибрационный резонанс объясняет, почему, оказавшись в группе людей – в кругу семьи, среди старых школьных друзей, в толпе, – которая оказывает на нас значительное вибрационное воздействие, мы вдруг обнаруживаем у себя не свойственные нам мысли или поведение.

♦ Вибрационный резонанс объясняет, почему мы начинаем походить на людей, с которыми проводим большую часть времени.

♦ Вибрационный резонанс объясняет, почему мы тащим на себе вибрационное наследие обстоятельств детства, даже если нас никто никогда этому не учил.

Вот почему мы нередко делаем или чувствуем вещи, относящиеся к эмоциональным или поведенческим привычкам, преодолеть которые нам кажется невозможным, – привычки, которые мы считаем частью своего вибрационного наследства. Эти эмоции или поведение, как мелодия, которую никак не выкинуть из головы, потому что слышишь ее снова и снова.

Многие из наших психических и эмоциональных моделей похожи на знакомые «песни», которые мы слышим всю жизнь, песни, которые мы неосознанно «напеваем» и с которыми вибрационно резонируем, хотим мы того или нет.

У своих учеников я наблюдала бессчетное количество примеров вибрационного резонанса, и всякий раз при объяснении данного понятия людей захлестывают открытия, столь многое объясняющие в их личности и моделях поведения.

Вот подлинная история, иллюстрирующая силу нашего вибрационного наследия.

Сабрина – красивая, умная, тонко чувствующая и очень успешная женщина. Однако всю жизнь ее преследует страх, тревога и хроническая подозрительность по отношению к миру и всем его обитателям. Эти эмоциональные модели не позволяют ей подпускать других, даже собственного мужа и детей, слишком близко, и как бы она ни устала, ей трудно довериться кому-либо, и она не способна расслабиться. Сабрина жила так, словно ей всегда угрожала катастрофа. Она ненавидела, когда ей приходилось принимать решение или подписываться на что-то, потому что, по ее словам, от этого она чувствовала себя «загнанной в угол и пойманной».

– Не понимаю, где у меня блок, – признавалась она мне. – Я осознаю, что ежедневно чувствую и действую так, словно живу в зоне боевых действий, но никак не могу сообразить почему. У меня не было травмирующего детства, никакой конкретной травмы, но я всегда напугана, до такой степени, что меня тошнит от тревоги.

– А как насчет детства твоих родителей? – спросила я.

– Моих родителей? А они-то здесь при чем?

– Если, пока ты росла, у тебя не было ни единой причины для недоверия, – объяснила я, – то, вероятно, ты унаследовала вибрационные модели от родителей. Это значит, что когда они были моложе, у них могли иметься причины испытывать все то же самое, что ты чувствуешь каждый день.

На мгновение Сабрина совсем затихла. Внезапно глаза ее наполнились слезами, лицо побелела, ее затрясло.

– О боже, – пролепетала она дрожащим голосом. – У меня словно атомный взрыв в мозгу произошел. Вы абсолютно правы.! Моя мама и вся ее семья бежали из Восточной Европы. Всю жизнь я слышала пугающие истории о том, как в последние годы перед отъездом они никому не могли доверять, как им приходилось лгать и прятаться, дабы избежать тюрьмы, а то и чего похуже. Многие их друзья и соседи просто бесследно исчезли навсегда. Они жили так день и ночь, готовясь ускользнуть, готовые бежать в любую минуту, не зная, успеют ли они вовремя. Просто не верится, что я этого не понимала.

– Это было твое вибрационное наследие, твоя вибрационная родословная, – сказала я. – Твоя мама росла с вибрациями подозрения, постоянной тревоги и страха уничтожения, необходимости скрывать правду, ни с кем не сближаться и не привязываться ни к кому и ни к чему, и всегда высматривать пути к бегству. Именно так она была запрограммирована.

– Но я-то родилась в Бостоне. Как могло получиться, что я чувствовала все эти вещи, хотя никогда их не переживала?

Я поделилась этой информацией о вибрационном резонансе и обо всем, что мы здесь узнали, помогая Сабрине понять, как она научилась вибрировать на той же эмоциональной частоте страха и недоверия, потому что именно это вибрировало вокруг нее с тех самых пор, как она находилась у матери в животе.

– Это объясняет все до мельчайших деталей! – воскликнула Сабрина.! Хотите услышать нечто жуткое? Я паркуюсь только у самого выезда с парковки, даже если она огромная и почти пустая, даже если потом приходится топать 15 минут до магазина. И ни за что не припаркуюсь в крытой зоне, где не смогу найти места близко к выходу. Просто поеду домой. Муж на меня страшно сердится, а я очень злюсь на него, словно он не понимает, как это важно, – хотя я и сама не понимаю. Никогда не могла понять, почему так делаю. Думала, может, у меня какая психическая проблема.

– Нет, дорогая, – заверила я ее. – Ты просто хотела быть готовой на случай, если придется бежать.

Осознав, что и как произошло, Сабрина расплакалась. Пусть и бежав от террора и тирании на родине, ее мать привезла вибрационные привычки с собой и неосознанно передала их дочери не словесно, а вибрационно.

– Я всегда осуждала маму за излишнюю, на мой взгляд, осторожность и замкнутость во взрослой жизни, мне это казалось отсталым и наивным, – призналась Сабрина. – Сейчас я впервые поняла, почему она была такой, и почему я была такая.

Понимание своего вибрационного наследия изменило все аспекты Сабрининой жизни. Она изо всех сил старалась увидеть то, что стоит увидеть, и вычислить все привычки, которые считала просто частью своей «личности», но которые на самом деле были вибрационным эхом из далекого прошлого, где она никогда не бывала, и от обстоятельств, с которыми ей никогда не приходилось сталкиваться в жизни. День за днем она вибрационно перенастраивала себя, используя техники, с которыми я вас познакомлю. У нее появились моменты подлинной близости и доверия с ее близкими. Но главное – она обрела новый вибрационный опыт, какого у нее никогда не было: ощущения умиротворения и безопасности.