Глава V. Базовые принципы национальной идеологии

 

 

И пусть трясётся нечисть

И сатанеет свист.

Я вышел в бой за Вечность.

Я – НАЦИОНАЛИСТ!

Не с топором и дрыном,

а со Святым Крестом.

С пречистым Божьим Сыном.

Спасителем, Христом!

 

А. Порошин

 

В IV главе “Mein kampf” под названием “Мюнхен” Гитлер начинает постепенно обосновывать своё видение подлинно национальной государственной идеологии. В начале каждой идеологии стоит проблема выбора стратегического направления развития. Идеологию невозможно оторвать от понимания того, к чему собственно следует стремиться в плане национально‑государственного будущего. Поэтому мы сначала послушаем мысли Гитлера относительно его видения стратегических перспектив Германии начала века, а потом попытаемся сформулировать базовые стратегические цели нашего развития на первую половину XXI века. Отметим пока только одно. Гитлер любые события рассматривал только в одном контексте: насколько полезны они для немецкой нации и германского государства. И вот именно в этом нам следует у него поучиться.

Для подлинного националиста не существует интересов никаких других народов, будь то англичане или китайцы, жители Кавказа или туземцы Огненной земли. Есть только интересы СВОЕЙ НАЦИИ. Они превыше всего! Собственно это и есть первое базовое положение национальной идеологии.

Гитлер анализирует предвоенную расстановку сил и стратегические цели основных европейских государств накануне Первой мировой войны и приходит к выводу, что основной проблемой, стоявшей перед Германией накануне войны, была проблема возрастающего перенаселения (население увеличивалось в год на 900 тысяч человек). Заметим, что в рамках невероятно популярной в ту пору теории Томаса Мальтуса, эта проблема казалась смертельно опасной большинству тогдашних политиков. Избежать перенаселения можно было, по мнению Гитлера, двигаясь по одному из четырёх путей.

“1. По французскому образцу искусственно ограничить рождаемость.

Временами и сама природа прибегает к известному ограничению роста населения в определённых странах или для определённых рас. Природа делает это с большой беспощадностью, но вместе с тем и с мудростью. Она ограничивает не способность к рождению, а выживание уже родившихся.  Она подвергает уже  родившихся таким тяжёлым испытаниям и лишениям, что всё менее сильное и менее здоровое вымирает и возвращается в недра матери‑земли. Испытания выдерживают только те, кто к этому приспособлен. Именно они, прошедшие через тысячи испытаний и всё же выжившие, имеют право производить новое потомство, которое снова подвергается основательному отбору. Природа оказывается таким образом очень жестокой по отношению к отдельному индивидууму, она безжалостно отзывает его с этой земли, раз он не способен выдержать ударов жизни, но зато она сохраняет расу, закаляет её и даёт ей силы даже для больших дел, чем до сих пор.

Совсем другое получается, когда человек сам вздумает ограничить количество рождаемых. Человек не располагает теми силами, какими располагает природа. Он хочет стать “выше” жестокой природы, он ограничивает не контингент тех, кто выживает, а ограничивает саму рождаемость. Человеку, который постоянно видит только самого себя, а не расу в целом, это кажется более справедливым и более человечным, нежели обратный путь. К сожалению, только результаты получаются совершенно обратные.

Природа предоставляет полную свободу рождаемости, а потом подвергает строжайшему контролю число тех, которые должны остаться жить; из бесчисленного множества индивидуумов она отбирает лучших и достойных жизни, которые затем продолжают новую жизнь. Человек поступает наоборот. Он ограничивает число рождений и потом болезненно заботится о том, чтобы любое родившееся существо обязательно осталось жить. Такая поправка к божественным предначертаниям кажется человеку очень мудрой или во всяком случае гуманной, и человек радуется, что перехитрил природу и даже доказал ей нецелесообразность её действий. Что при этом в действительности сократилось и количество, и одновременно качество отдельных индивидуумов, об этом наш добрый человек, собезъяничивший Бога‑отца, не хочет ни слышать, ни подумать. Естественная борьба за существование, при которой выживают самые сильные, умные и здоровые, заменяется стремлением во что бы то ни стало спасти жизнь наиболее слабого и болезненного. А этим кладётся начало созданию поколений, каждое из которых слабее предыдущего. В конце концов в один прекрасный день такой народ исчезнет с лица земли. Ибо человек может только в течение известного промежутка времени идти наперекор законам природы. Рано или поздно природа отомстит за себя. Более сильное поколение изгонит слабых, ибо стремление к жизни в конечном счёте ломает все смешные препятствия, проистекающие из так называемой гуманности отдельных людей, и на их место ставит гуманность природы, которая уничтожает слабость, чтобы очистить место для силы. Таким образом получается, что те, кто хотят обеспечить будущее немецкого народа на путях ограничения его рождаемости, на самом деле отнимают у него будущее.” 2. Другой путь – путь т. н. “внутренней колонизации”, основанный на повышения урожайности почвы.

Без сомнения, урожайность почвы можно до известной степени повысить, но только до известной степени, а вовсе не безгранично. При помощи более интенсивного использования нашей почвы мы действительно можем некоторое время избегать опасности голода и покрыть потребности растущего населения. Но этому противостоит тот факт, что потребность в жизненных продуктах по правилу растёт быстрее, чем даже самый рост народонаселения. Уже сейчас наши потребности невозможно даже сравнить с потребностями наших предков, скажем, сто лет назад. Поэтому совершенно ошибочно предполагать, что любое повышение производительности само по себе уже создаст все предпосылки, необходимые для удовлетворения растущего народонаселения.

Мне могут возразить, что такое будущее предстоит всему человечеству, и стало быть, этих роковых последствий не может избежать и отдельный народ. Это возражение отчасти верно. Рано или поздно либо своё решающее слово скажет природа, либо человек сам изобретёт меры самопомощи. Ну, а пока такие удары обрушиваются только на те расы, которые более не обладают необходимыми силами, чтобы обеспечить себе необходимое количество земли на планете, ибо пока что земли ещё достаточно. Несомненно, невозделанная земля вовсе не предназначена природой заранее определённой нации. Свободные земли будут принадлежать тем народам, которые найдут в себе достаточно сил, чтобы их взять, и достаточно прилежания, чтобы их возделывать. Природа не признаёт политических границ. Она даёт жизнь человеческим существам на нашей планете и затем спокойно наблюдает за свободной игрой сил. У кого окажется больше мужества и прилежания, тот и будет её самым любимым дитятей и за тем она признает право господства на Земле.

Если тот или другой народ ограничивается внутренней колонизацией в момент, когда другие расы распространяются на всё больших территориях, то он вынужден будет придти к самоограничению тогда, когда все остальные народы ещё продолжают размножаться. И этот момент наступит тем скорее, чем меньшими просторами располагает данная нация. К сожалению, очень часто именно лучшие нации или, точнее говоря, единственные действительно культурные расы, являющиеся носителями всего человеческого прогресса, бывают настолько ослеплены пацифизмом, что добровольно отказываются от расширения своей территории и ограничиваются только “внутренней колонизацией”, а нации, стоящие на более низком уровне, захватывают огромные территории и продолжают на них размножаться. Это приводит к тому, что более культурные, но менее решительные нации вынуждены ограничивать своё размножение в момент, когда менее культурные, но по своему характеру более наступательные нации, располагающие большими площадями, продолжают размножаться без всяких ограничений. Благодаря этому в один прекрасный день весь мир может попасть в распоряжение той части человечества, которая стоит ниже по своей культуре. Тогда остаётся только две возможности: либо наш мир будет отправляться согласно представлениям современной демократии и тогда центр тяжести всех решений перенесётся к большим по численности расам, либо мир будет управляться согласно естественным законам силы, и тогда победят народы, обладающие более твёрдой волей, а вовсе не те нации, которые вступили на путь самоограничения численности.

Никто не может сомневаться, что нам ещё придётся вести очень тяжёлую борьбу за существования и справедливую организацию всего человечества. Человечество стало великим в вечной борьбе – человечество погибнет в условиях вечного мира.  

Для немцев лозунг “внутренней колонизации” очень опасен, ибо он укрепляет мнение, что найдено какое‑то спасительное средство тихо и мирно, как это соответствует пацифистскому настроению, обеспечить себе лучшее будущее. Это учение, принятое всерьёз, означает конец всякому напряжению сил в борьбе за то место под солнцем, которое нам принадлежит по праву. В этом отлично отдаёт себе отчёт еврейство. Не случайно то обстоятельство, что эти смертельно опасные для нашего народа идеи в нашу среду проводятся более всего евреями.

Необходимо подчеркнуть со всей силой, что всякая внутренняя колонизация должна иметь в первую очередь задачей лишь устранение известных социальных зол и прежде всего спекуляцию землёй, но никогда внутренняя колонизация не будет в состоянии обеспечить будущее нации. Помимо прочего, политика внутренней колонизации приводит к тому, что данный народ ограничивает себя очень небольшой территорией, что имеет крайне неблагоприятные последствия для обороноспособности данной страны. К тем же последствиям приводит и ограничительная политика в области роста народонаселения. Уже от одного объёма земли, которой владеет данный народ, в сильной степени зависит его внешняя безопасность. Чем больше та территория, которой владеет данный народ, тем сильнее его естественная защита.  

Расправиться с народом, расселённым только на небольшой территории, гораздо легче, нежели с народом, который обладает обширной территорией. Большая территория представляет защиту против неприятеля, ибо последний знает, что успехов он может достигнуть лишь в результате очень тяжёлой борьбы. Таким образом, уже одна большая протяжённость данного государства является известной гарантией свободы и независимости данного народа и, наоборот, небольшие размеры государства прямо вводят в соблазн потенциальных противников.  

Первые два пути, о которых я говорил выше, были отвергнуты так называемыми национальными кругами нашего государства, правда, по совершенно иным мотивам. Политика ограничения рождаемости – по мотивам известного морального чувства, а внутренняя колонизация – по подозрению в покушении на крупное землевладение и даже частную собственность вообще. Таким образом, оставалось только два последних пути способных обеспечить население работой и хлебом.

3. Можно было приобрести новые земли в Европе для расселения на них излишков населения и предоставитьнации и дальше жить и добывать пропитания на собственной земле.

4. Последний путь – политика усиленной индустриализации и торговли в сочетании с колониальной экспансией. В конце концов возобладала последняя точка зрения. На самом деле самым здоровым был, конечно, третий путь. Приобретение новых земель и переселение туда излишков населения имеет бесконечно много преимуществ, в особенности, если рассматривать эти действия с точки зрения будущего, а не сегодняшнего дня.

Уже одна возможность сохранить в качестве фундамента всей нации здоровое крестьянское сословие имеет совершенно неоценимое значение.  Ведь очень многие беды нынешнего дня являются только результатом нездоровых взаимоотношений между городским и сельским населением. Наличие крепкого слоя мелкого и среднего крестьянства во все времена являлось лучшей защитой против социальных болезней, от которых мы так страдаем сейчас.  Это единственное решение, обеспечивающее возможность нации снискать себе пропитание в своей собственной стране. Только в этом случае исчезает гипертрофированная роль промышленности и торговли, и они занимают здоровое место в рамках национального хозяйства, в котором существует должное равновесие. Промышленность и торговля в этом случае регулируют только размеры производства соответственно размерам потребления во всех областях национального хозяйства. Выполняя такую роль, они в большей или меньшей степени освобождают дело прокормления собственного народа от иностранной зависимости. Такая роль промышленности и торговли способствует делу обеспечения свободы и независимости нации, в особенности в более трудные времена.

Что можно отметить, прочитав приведённый выше фрагмент?

Прежде всего в нём Гитлер сформулировал второе базовое фундаментальное положение национал‑социалистической идеологии – желательность естественного отбора в человеческом обществе. Природа подвергает всех родившихся таким тяжёлым испытаниям на протяжении жизни, что слабые и нежизнеспособные погибают, а выживают сильнейшие и умнейшие. В результате нация крепчает с каждым новым поколением. Если же человек вмешивается в естественный отбор и пытается искусственно ограничить рождаемость и одновременно сохранить жизнь всем уже родившимся, то результатом всегда является ухудшения физического и интеллектуального качества каждого нового поколения. Это положение очень важно именно для современной русской нации, которая более не видит необходимости в увеличении своей численности, а, напротив, почти сознательно занимается сокращением своей численности под мудрым еврейским руководством. Более того, проблема увеличения численности – это только одна сторона вопроса. Вторая его сторона – это прогрессирующее вырождение русского народа. Мы ещё коснёмся этого вопроса очень подробно, но сейчас ещё раз повторим, что принцип естественного отбора и сознательного увеличения численности русской нации – главнейший принцип русской национальной идеологии.

Далее, Гитлер обосновывает жизненную необходимость расширения жизненного пространства для ведущих мировых наций в противовес теории “внутренней колонизации”. Этот спор особенно интересен для сегодняшней России в свете утверждений апологетов демократии (вспомним теорию пресловутого А. Сахарова) о желательности раздробления России на 50 малых государств, в которых народ будет сыт и доволен жизнью. Вспомним бесконечные примеры из жизни Голландий и Бельгий, Швеций и Лихтенштейнов, “доказывающие”, как интенсификацией хозяйства малые народы достигли высокого качества жизни. Это ведь не что иное, как теория “внутренней колонизации” в действии. Вот только один Израиль, не довольствуясь внутренней колонизацией, упорно старается расширить своё жизненное пространство за счёт соседей. Есть ещё что вспомнить. Например, как мало уважали суверенитет малых стран обе коалиции в обеих последних мировых войнах. Сколькими унижениями и жизнями заплатили Голландия, Бельгия, Чехословакия, Дания, Норвегия и многие другие страны за торжество идей “внутренней колонизации”, и как аукнулся им их высокий жизненный уровень. Народы, вступившие во имя сиюминутного материального благополучия на этот путь, обречены быть разменной монетой в игре высших мировых сил. Кроме того, Гитлер справедливо отмечал, что повысить урожайность можно только до известной степени. Всё равно рано или поздно встанет вопрос недостатка естественных ресурсов. И это в условиях вулканообразного роста численности населения ряда стран Азии и Африки. Несмотря на т. н. «зелёную революцию» в европейских и североамериканских странах проблема всеобщего пропитания по‑прежнему не решена. Точнее конфликт заключается в диком неравенстве потребления в странах т. н. «золотого миллиарда» в сравнении с остальным миром. Вы только вдумайтесь, как будет благополучно существовать маленькая Голландия с её высоким уровнем жизни, если совсем поблизости или даже вдали от её границ будет существовать гигантское государство типа Индии, или Китая, или даже Турции с в 10‑20‑100 раз большим населением, половина которого постоянно недоедает или вообще живёт впроголодь. Уже сейчас эта проблема стоит остро. Сотни тысяч выходцев из стран «третьего мира» правдами и неправдами мигрируют в Европу и Америку и оседают там, создавая нарастающую демографическую и ещё большую культурную и политическую нагрузку на своей «новой родине». А если учесть, что Россия вплотную соприкасается с рядом государств, в которых продолжается демографический взрыв, то опасность возрастает в несколько раз. Нас пока отчасти спасают тяжёлые природные условия, малопригодные для жизни части азиатов и большинства африканцев, и не слишком высокий уровень жизни, но стоит уровню жизни повыситься (а мы ведь к этому стремимся), как ситуация радикально изменится.

Наши предки потом и кровью завоевали великой русской нации гигантское жизненное пространство, которое уже не раз спасало русский народ от полного истребления. Таким образом, перед нами не стоит и видимо никогда не будет стоять, как перед немцами, проблемы дальнейшего расширения национальной территории. Это наше фундаментальное преимущество.

Мы никому не угрожаем внешней экспансией в отличие от большинства основных наций. Мы хотим сохранения нынешнего территориального «статус кво». Перед нами стоит задача экономического и национально‑демографического освоения НАШИХ земель. Сейчас мы можем позволить себе “внутреннюю колонизацию”, понимая под этим улучшение использования земель и природных богатств, но всё это только при условии, что мы сможем сохранить наши необозримые просторы от хищных взглядов других великих и совсем ничтожных наций и племён. Кстати, как и во времена Гитлера “смертельно опасные для нашего народа идеи” раздробления русского пространства внедряются в нашу среду евреями. Кто бы мог подумать! Какое неожиданное совпадение!

Отметим ещё одну мысль Гитлера. Он отмечает, что здоровье нации можно сохранить, только сохраняя и укрепляя в качестве фундамента нации здоровое крестьянское сословие, являющееся лучшей защитой против многих современных социальных болезней. Мы ещё вернёмся к этой теме подробней, когда будем говорить о собственном видении русского национального государства, а пока отметим только, что чудовищные катаклизмы начала ХХ века в России были подготовлены страшным процессом размывания здорового крестьянского сословия и формированием обширного слоя так называемых “разночинцев”, который продолжался в России с 30‑ых годов ХIХ века. Это явление прекрасно описано в очерках блестящего русского писателя Глеба Успенского. Оторванные от традиционной почвы и родной естественной среды, выйдя из‑под влияния общественного мнения, вчерашние крестьяне, попав в город, становились в новых условиях мошенниками, бандитами и даже убийцами. Вспомним лишь названия знаменитых очерков Г.Успенского: “Своим умом”, “Без своей воли”, “Опустошители”. А ведь крестьяне, как сословие, по преступности занимали в России предпоследнее место среди других сословий. Но будучи выброшены в город, в чуждую среду, они, по выражению Г.Успенского, превращаются в “пустой сосуд, который может быть наполнен чем угодно” в смысле морали убеждений и нравственности. Кстати, в нашем ХХ веке этот процесс фатально повторяется. Взгляните на население крупных городских мегаполисов, типа Москвы или Петербурга, куда съезжаются наиболее активные люди из провинции и сельских районов. Люди оказываются выброшены из тёплого и родного гнезда в холодный непонятный мир, где люди разрознены, каждый борется сам за себя, где обман и подлость довольно часто остаются безнаказанными, а добрые поступки не вознаграждаются. И что же. Как только мощь государственной машины подавления ослабла, эти массы аутсайдеров мгновенно, за 2–3 года, превратились частью в бандитов, частью в мошенников и “кидал”, частью в холуев, проституток и “бомжей”. Но спросите даже самых удачливых из этих “новых горожан”: счастливы ли они? Они могут врать, притворяться, но обмануть себя им не дано. Они несчастны в этом новом мире. Их тянет к земле, к родному дому, которого давно нет. А остатки крестьянства спиваются, стареют и гибнут от безысходности.

Нет, сто раз прав Гитлер, говоря, что без сохранения здорового крестьянского сословия национальное государство не построить. Он прав и в том, что здоровое крестьянское сословие устраняет дисбаланс, возникающий за счёт гипертрофированного развития промышленности и торговли, деформирующий всё национальное хозяйство.

“Итак, Германия пошла по четвёртому пути, делая упор на усиленном развитии промышленности, создании военного флота и завоевании колоний.

Такой путь развития, на первый взгляд, кажется более лёгким. Заселение новых земель – процесс длительный, требующий иногда целых столетий. С нашей точки зрения, в этом и заключается внутренняя сила этого пути, ибо тут дело идёт не о мимолётной вспышке, а о постепенном, но зато основательном и длительном процессе роста. В этом заключается отличие этого пути от пути быстрой индустриализации, которую можно раздуть в течение немногих лет, а потом убедиться, что всё это оказалось просто мыльным пузырём. Гораздо быстрее можно построить флот, чем в тяжёлой борьбе с рядом препятствий создать крестьянское хозяйство и заселить фермерами новые земли. Но зато флот и легче разрушить, нежели сломить создавшееся крепкое сельское хозяйство.”  

Остановимся для короткой ремарки. Мы тоже проходили эту школу. Евреи отлично понимали то, о чём писал Гитлер. Они начали революцию с разрушения русского сельского хозяйства, чем и занимались все 20‑ые и начало 30‑ых годов, а кончили строительством флота, который развалился после первых же ударов германских линкоров и подводных лодок. Но вывезли Россию всё те же оболганные, затравленные, обобранные русские крестьяне, надевшие солдатские шинели и разметавшие в пыль лучшую армию мира.

Ещё важнее, что только действительно спокойное, планомерное, поступательное освоение наших необъятных пространств способно придать стабильность всей экономической и политической системе. Только такая политика способна заложить базовые основы нашего долговременного господства на 1/6 земной суши. Это, конечно, не означает, что мы должны свернуть промышленность и бросить все силы на сельскохозяйственное освоение территорий, но эта программа должна стать важнейшей составляющей нашей идеологической системы. Повторим ещё раз: третий базовый принцип национальной идеологии – освоение наших территорий и возрождение здорового крестьянского сословия как основы нации.

“Триумфы немецкой техники и промышленности, успехи торговли – всё это заставляло забывать, что первой и основной предпосылкой всего этого является прежде всего наличие сильного государства. Куда там! В определённых кругах стали утверждать уже прямо противоположное – что само государство обязано своим существованием расцвету техники и промышленности; что государство представляет уже не более и не менее, как экономический институт; что управлять государством надо в согласии только с хозяйственными устремлениями; что и всё дальнейшее существование государства зависит от хозяйства; что именно такое положение вещей является естественным и самым здоровым и его необходимо отстаивать и в будущем.

Между тем мы‑то знаем, что на самом деле государство не имеет ничего общего с тем или иным хозяйственным воззрением, с любыми формами хозяйственного развития. Государство отнюдь не является простым объединением экономических контрагентов, собравшихся вместе на определённой государственной территории, с целью совместного выполнения своих хозяйственных задач. Нет, государство является совокупностью физически и духовно близких человеческих существ, совокупностью, ставящей своей задачей как можно лучше продолжить свой род и достигнуть целей, предназначенных ему провидением. Цель и смысл существования государства только в этом, а не в чём‑либо другом.  Хозяйство является при этом только одним из многих подчинённых средств, необходимых для достижения указанных целей. Хозяйство никогда не является не первопричиной, ни целью государства, если, конечно, данное государство с самого начала не построено на фальшивой и противоестественной основе. Только так можно понять, почему государство, как таковое, вовсе не имеет своей необходимой предпосылкой ту или иную территориальную ограниченность. Впрочем, существуют и народы‑трутни, умеющие до известной степени пролезть в другие части света и под разными предлогами заставить другие народы работать на себя; такие народы‑трутни умеют образовывать государства совершенно другого типа, независимые от собственной территории такого народа.

Еврейское государство никогда не было территориально ограничено; оно всегда было универсально с точки зрения территории, но очень ограничено с точки зрения собственного расового состава. Вот почему народ этот всегда образовывал государство в государстве. Одним из гениальных трюков, изобретённых евреями, является то, что они сумели контрабандно выдать своё государство за “религию” и этим обеспечили себе терпимое отношение со стороны арийцев, которым религиозная веротерпимость всегда была свойственна. На деле религия Моисея есть не что иное, как учение о сохранении еврейской расы. Вот почему она и охватывает все необходимые для этого отрасли знания, в том числе социологию, политику и экономику.

Первопричиной к образованию всех человеческих общностей является инстинкт сохранения рода. Но именно благодаря этому государство является народным организмом, а не организмом хозяйственным.  Это громадная разница, хотя и остающаяся совершенно непонятной современным государственным “деятелям”, которые полагают, что они могут построить государство исключительно на хозяйстве. В действительности же государство – продукт тех свойств, которые заложены в воле к сохранению вида и расы. Эти последние свойства присущи не торгашескому эгоизму, а героической добродетели, ибо сохранение существования вида непременно предполагает готовность к самопожертвованию со стороны индивидуума. В этом и заключается смысл сказанного поэтом “и кто свою жизнь отдать не готов, тот жизнью владеть недостоин”.  Готовность пожертвовать личным существованием необходима, чтобы обеспечить сохранение вида. Отсюда ясно, что важнейшей предпосылкой образования и сохранения государства является прежде всего наличие определённого чувства общности, основанного на принадлежности к одинаковому роду и виду, готовность всеми средствами бороться за сохранение этой общности. У народов, располагающих собственной территорией, это приводит к процветанию добродетели и героизма. У народов‑паразитов это приводит к процветанию лицемерия и коварной жестокости, если только эти малопочтенные качества не были уже первопричиной того, что данное государство вообще могло возникнуть. При этом в борьбе народов за своё самосохранение терпят поражение и тем самым рано или поздно обрекаются на вымирание, именно те народы, которые отличаются наименьшим героизмом и наименьшими добродетелями, равно и те народы, которые не сумели во время разгадать лживость и коварство паразитарных государств.  В этих последних случаях дело идёт не столько о недостатке ума, сколько о недостатке мужества и решимости, причём недостаток мужества часто пытаются спрятать под мантией “гуманности”.

Только в редчайших случаях внутренняя крепость того или другого государства совпадает с так называемым хозяйственным расцветом. Напротив, можно привести бесчисленное множество примеров того, когда такой расцвет указывает как раз на приближающийся закат или даже распад государства. Уже из одного этого видно, насколько устойчивость и крепость данного государства вовсе не в такой уж мере зависит от хозяйства.

Для образования и укрепления государства требуются не материальные свойства, а идеальные добродетели. Только под защитой этих последних подымается и расцветает также хозяйство, и расцвет его продолжается только до тех пор, пока с гибелью этих чисто государственных качеств не погибнет и само хозяйство.

Материальные интересы людей всегда процветают только под покровом героических добродетелей человечества. Но стоит только материальным интересам выйти на первый план, и они тем самым подрывают собственные предпосылки своего бытия.  

Если мы поставим себе вопрос, какие именно факторы являются главнейшими для образования и укрепления государства, то мы должны будем, говоря кратко, ответить: способность к самопожертвованию со стороны отдельного индивидуума во имя общего блага. Что эти добродетели ничего общего не имеют с хозяйством, ясно уже из одного того, что люди никогда не приносят себя в жертву по этим последним мотивам. Человек умирает за свои идеалы, но отнюдь не склонен умирать за свои “дела”.  Наши “государственные руководители” так и не поняли, что пока человек ведёт борьбу только за те или иные хозяйственные выгоды, он будет изо всех сил избегать смерти хотя бы по той простой причине, что иначе он не сумеет воспользоваться этими выгодами. Только борьба за сохранение вида, за сохранение очага и Родины, за сохранение своего государства – только такая борьба во все времена давала людям силу идти прямо на штыки неприятеля.  

Никогда в истории ни одно государство не было создано мирной хозяйственной деятельностью. Государства всегда создавались только благодаря инстинкту сохранения вида, независимо от того, определяется ли этот инстинкт героической добродетелью или хитрым коварством; в первом случае получались арийские государства труда и культуры, во втором случае – еврейские паразитарные колонии.”

Кажется то, о чем пишет Гитлер настолько очевидно, что даже не нуждается в комментариях. Но, увы, эту очевидность сегодня надо доказывать даже у нас в России, где традиции самопожертвования за отечество и веру уходят в глубины веков. Сейчас другие ветры дуют в головах нашего великого народа. За последние два десятилетия потребительская психология, как ржа, разъедала душу народа. Ну а уж за последние 4 года мы в плане прагматизма и эгоизма похоже близки к тому, чтобы догнать и перегнать Америку – цитадель потребительского и индивидуалистического отношения к жизни. Возможно, я преувеличиваю, и такие настроения широко распространились только в мегаполисах типа Москвы и Петербурга, но уж насколько они укрепились в этих городах даже трудно представить. Трудно сказать, что было первопричиной. Возможно, эта идея была искусно заложена в марксистской философии материализма, где отметались все идеальные мотивы человеческой деятельности, как несуществующие и якобы придуманные паразитами‑церковниками. Возможно, нам подбросили эти идеи американские службы психологической войны вместе с так называемыми косыгинскими реформами и хозрасчётом. Можно анализировать историю этой болезни, но сейчас нужно в первую очередь лечить саму болезнь, болезнь смертельную.

В народе упорно внедряют идею, что во главе угла стоит экономика и государством должен управлять экономист, который сделает всех богатыми, желательно за 500 дней. Скептики говорят, что за 500 дней не успеем, но саму идею главенства экономики уже даже не обсуждают – это уже не идея, а аксиома, не требующая доказательств. На бытовом уровне тоже произошли изменения. Если 15–20 лет назад можно было попросить друга или даже просто знакомого приехать и помочь починить сломавшийся автомобиль просто так, по‑приятельски, то теперь даже близкий друг в лучшем случае сделает скидку с общего тарифа за услугу или запишет в свою записную книжку галочку, дающую право завтра попросить вас оказать равноценную услугу, но только равноценную. Развод супругов, как правило, сопровождается скрупулёзным делением имущества вплоть до ниток. Да и в самом браке всячески пропагандируется идея брачного контракта, где будет записано, к примеру, что муж взял жену без признаков собственности, и в случае развода право на прописку она не имеет, как и право на любое имущество. И подпись обоих счастливых супругов, чтобы потом не отказались, и копия контракта в сейфе у нотариуса. В армию служить идти не престижно и даже глупо, как мне сказали в комитете солдатских матерей. Лучше всего уклоняться, “кося под дурака” или под «идейного» (не могу, мол, держать орудие убийства – вера не позволяет).

Это у нас в России; не в Америке! В Чечне остались только дети тех, кто не может по материальным соображениям откупить детей от армии, но они стараются, копят деньги. Правда, инфляция у нас большая – копить трудно. А у людей стойкое убеждение, что чеченцы, конечно, плохие люди и их надо проучить, но пусть это сделает кто‑то другой, не я и не мой сын, а нам надо ехать в челночный рейс за шмотками в Китай. Это у нас в России! Мальчишки больше не хотят сбежать на фронт – они хотят быть продавцами коммерческой палатки или работать в банке, желательно бухгалтером. Девочки живо обсуждают доходы и наряды проституток. Родители, правда, пока против, что поделаешь – старое воспитание, но с другой стороны не на фабрику же ей идти. Если секретарём‑референтом пока не получается, то…, в общем, надо подумать.

Подумать действительно есть над чем. Мы за четыре года доказали всему миру, что бизнесом мы владеем не хуже американских и французских торгашей, создавать новейшие технологии и космические корабли мы постепенно отвыкаем, хотя все знают, что мы это можем, а вот самопожертвование арабского партизана‑смертника, взрывающего вместе с собой автобус с евреями‑оккупантами во имя свободы своего народа, вызывает у нас в лучшем случае недоумение (действительно, зачем это он; сидел бы себе торговал апельсинами, может быть, заработал бы на “Мерседес”), а в худшем – негодование (убил невинных людей).

Какая должна быть Вера и священная ярость к коварным и лживым оккупантам, чтобы человек нацепил на себя 10 килограммов взрывчатки, вошёл в автобус с евреями и нажал в кармане кнопку детонатора. Наверное, такая же, какая была у почти забытых ныне Александра Матросова, Николая Гастелло, Зои Космодемьянской, моряков крейсера “Варяг”, героических солдат Скобелева и Ермолова, чудо‑богатырей Суворова и тысяч и тысяч других известных и безвестных героев нашей истории. Но, наверное, им было даже легче, чем парню, сегодня сражающемуся за Россию в Чечне, легче потому, что их действия всем обществом, всем народом воспринимались как геройство, что их действия вдохновляли на новые подвиги всё новых и новых русских людей, а солдат или офицер, жертвующий собой в сегодняшней Чечне, в лучшем случае преподносится как глупец, а в худшем – о нем говорят, как о палаче, убивающем свободолюбивых чеченских борцов.

Итак, Россия стала новой родиной прагматизма. Наш новый лозунг: “Обогащайтесь!” (кстати, в новейшей истории России его впервые произнёс марксист и демократ Бухарин, дважды женатый на еврейках). Наша новая вера – индивидуализм!

Вспомнилась мне в связи с этим пространная цитата из работы малоизвестной писательницы ХIХ века Элизы Ожешко, которую я позволю себе привести полностью: “Производство, дающее возможность пользоваться благами жизни и комфортом, может осуществляться систематически и эффективно только в обществах, где есть моральные элементы и такие движущие силы, как взаимопонимание и пор