Глава 20. Великая Белорусская Стена

 

Почти, но не совсем. Марат повернул голову и увидел, что Дима уже успел установить свою «эсвэдешку» на сошки и приготовиться к стрельбе.

– Значит, будем выстебываться?! – рявкнул капрал. – Пеняйте на себя. Огонь!

Загрохотал пулемет. Пули впивались в строительный мусор, с противным визгом выбивали фонтаны щепок, осколки бетона и кирпичную пыль. Марат и Вера вжались в землю.

У Талаша что-то не срослось. Капрала Фесюка, поддерживающего связь с дестабилами, замели. И что теперь? Как встретить отряд из Москвы? Капрал-пограничник прав. Они попали.

В отличие от Вербицкого, глухонемой снайпер не желал признавать поражения. Когда стрельба пошла на убыль, раздался звон разбитого стекла. Погас один прожектор. Не давая часовым опомниться, Талаш дал очередь по второму прожектору. Есть! Хлопок Диминой винтовки и глаза наконец-то смогли получить передышку. С гребня Стены доносились обрывки команд, перемежаемые матерной руганью. Марат поднял голову. Теперь он мог различить вышку – металлическую коробку с пирамидальной жестяной крышей и метавшихся на ней людей в противогазах. Поверх серых костюмов химзащиты на каждом были бронежилеты.

Сама стена представляла собой весьма разнородную и очень колоритную смесь строительных материалов. Нижняя ее часть состояла из аккуратных железобетонных параллелепипедов. На высоте двух метров начиналась кладка из красного и белого кирпича. Еще выше шли несколько слоев бревен и досок, кое-как скрепленных между собой ржавыми скобами. Гребень Стены венчали три ряда колючей проволоки. Рабочие «Белстенстроя» начинали возведение своего монументального сооружения не испытывая недостатка в строительных материалах. Дальше дела пошли хуже. Бетонные блоки закончились. Пришлось довольствовать тем, что попадалось под руку. Извечная совкая проблема – недостаток, а точнее тотальное разворовывание бюджетных средств.

Вербицкому вспомнилось вычитанное где-то четверостишие о том, как начатое при Екатерине Первой строительство Исаакиевского собора в Петербурге заканчивалось при Павле.

 

Се памятник двух царств,

Обоим им приличен:

На мраморном низу

Воздвигнут верх кирпичный.

 

Автор этого едкого поэтического замечания жестоко за него поплатился – ему урезали язык, вырвали ноздри и сослали в Сибирь. Интересно, находились в две тысячи сорок первом смельчаки, которые также лихо подсмеивались над Верховным?

Направленный к земле черный ствол пулемета дернулся и выплюнул новую порцию свинца. Правда, без прожекторов стрелки били уже не так прицельно. Багор и Талаш незамедлительно этим воспользовались. Их очереди заставили пулемет замолчать. На новом этапе перестрелки в ней уже участвовал и Вербицкий. Кое-как пристроив свой автомат на битом кирпиче, он выстрелил сторожевую будку. Пули срикошетили о металл, а ответная пулеметная очередь едва не оставила Марата без головы. Когда он пришел в себя и отряхнулся от кирпично-земляного крошева, то увидел, что Дима меняет позицию – по-пластунски отползает от штабеля досок.

– Огонь, ребята! – крикнул Талаш. – Не давайте гадам высовываться!

Диверсанты дружно поддержали своего командира. Пулемет на вышке смолк, а когда часовые попытались открыть ответный огонь, хлопнула винтовки Димы.

– А-а-а!

Один из погранцов перевалился через парапет будки и бухнулся вниз. Новый выстрел и опять точное попадание. Второй парень в противогазе свесился вниз и выронил свой автомат.

Талаш вскочил, бросился к Стене. Оказавшись у ее подножия, направил ствол автомата вертикально вверх и выпустил очередь в дощатое дно будки. В наступившей тишине послышался стон.

– Ну, а теперь, кто будет сдаваться? – поинтересовался Талаш, вжимаясь спиной в Стену. – Эй, че затихли?

– Хорошо. Ваша взяла, – сдавленно пробормотал мужской голос, уже без мегафона. – Что вам надо?

– Сейчас, сынок, мне надо чтобы ты перестал прятаться и спустил лестницу.

– Вы гарантируете мне жизнь?

– Посмотрю на твое поведение.

– Так не пойдет. Я ведь могу связаться с соседними вышками по рации. Сюда придет помощь.

– Ну, тогда я не хочу вводить тебя в искушение и подвигать на глупости. Бросай рацию и оружие вниз. Обещаю, что в этом случае будешь жить долго и счастливо.

Наверху замолчали. В тягостном ожидании прошла минута, другая. Вербицкий уже подумывал о том, что последний пограничник не желает принимать ультиматум, когда о землю ударилась какая-то коробка. Вслед за рацией упал пулемет с массивной станинной и четыре «дробыша». Скрипнула дверца будки. С лязгом свесилась вниз складная металлическая лестница.

– Теперь спускайся! – приказал Талаш. – Самое время познакомиться поближе.

Человек в противогазе не заставил просить себя дважды и вскоре оказался на земле. Рукав его костюма химзащиты был продырявлен и набух от крови. Талаш сдернул с пограничника резиновую маску. Все увидели бледное, как мел лицо парня лет двадцати пяти.

– Имя, звание!

– Шеренговый Болтяня! – он не нашел ничего лучшего, как отдать Талашу честь. – Сорок четвертая рота пограничной охраны.

– Чудненько, шеренговый Болтяня. Сейчас мы тебя перевяжем, потом свяжем, сделаем свои дела и освободим. По рукам?

– Так точно!

– Прожектор починить можно?

– Так точно! На вышке есть ящик с запасными лампами.

– Фесюка точно взяли?

– Да. Так точно!

– Жаль. Ну да ладно. Взяточником он был. И вашим, и нашим. Вот и допрыгался.

Болтяне перевязали рану, связали руки и ноги, усадили отдыхать у подножия Стены. Первым поднялся на вышку Талаш.

– Ну, вроде все чисто, – донеслось сверху. – Можете подниматься.

Будка оказалась довольно просторной и вполне пригодной для жизни. Здесь имелось все, что было нужного для комфортного проживания. Имелись спальные мешки, приличный запас консервированных продуктов, два мощных и компактных аккумулятора, электроплитка для разогрева пищи, небольшой столик. В углу стояли ящики с патронами, пятилитровые пластиковые бутыли с водой и картонные коробки с запасными деталями для прожекторов.

Первое, что сделал Багор поднявшись на вышку – сбросил вниз труп капрала, так самонадеянно предлагавшего диверсантам сдаться.

Антидот проявил неожиданные познания в электрике, сам вызвался починить один из трех прожекторов, закрепленных по периметру будки, и принялся рыться в коробке с запчастями.

Вербицкий и Вера оказались не у дел. Они воспользовались передышкой, что полюбоваться окружающими пейзажами, которые не очень сильно отличались по ту и другую сторону Стены. Зона была за спиной, а ее близнец – впереди. Марат даже различил другой лес, состоявший из деревьев, лишенных коры. Ему даже показалось, что он видит там какое-то движение. Ничего удивительного. Раз леса ничем не отличаются, то и джинны обитают в обоих.

Отличие было лишь в том, что на белорусской стороне Стены имелась дорога со следами автомобильных покрышек. По всей видимости, ею пользовались для доставки пограничникам еды, пищи и боеприпасов.

Достойна внимания была и сама Стена. Точнее ее гребень. Выглядел он как гать через болото. Шириной метра в два, с дорожкой посередине и сухим, свитыми в беспорядочную массу сучьями по краям. Пограничники наверняка расхаживали по гребню, расширяя охват подведомственной территории.

– Вера, а кем был капрал Фесюк? – поинтересовался Марат. – И что за обвинения в контрабанде?

– Точнее чем выразился Талаш, и не скажешь, – ответила девушка. – Пограничникам мало платят и дестабилы уже давно пользуются этим, чтобы получать из-за Стены оружие, продукты, современные средства связи. Проще дать взятку этим парням, чем раздобыть что-нибудь в Беларуси. Сеть наших помощников среди тех, кто служит Верховному довольно широка. Предатели, Марат, найдутся всегда, были бы талеры…

– Талеры, талеры, что их! – забурчал Бельский. – Лучше бы они нормальными лампами запаслись, чем эти треклятые талеры хапать.

– Че зудишь, Гришаня? – подал голос Багор. – Кстати, ты уж у нас учитель истории, а с какого перепугу в электричестве разбираться начал?

Антидот ответил не сразу. Повисла неловкая пауза. Все смотрели на Бельского, ожидая его реакции на резонное замечание.

– Электричество… Эх, Федя, жизнь всему научит, лишь бы способности были. Это вы думаете, что Бельский только и годен на то, чтобы сивуху глушить. А ведь есть, поверь на слово, у старика Антидота много и других увлечений. Оп-ля! Чтоб вы без меня делали!

Старания Гриши увенчались успехом. Предрассветные сумерки прорезал яркий столб света. Несмотря на то, что рефлектор был поврежден пулями, освещения хватило для того, чтобы понять – в лесу на той стороне разгуливают вовсе не джинны, а люди в пятнистой форме. Прежде чем они спрятались от света, среди деревьев Вербицкий успел заметить – рослых, до зубов вооруженных парней не меньше двух десятков. Россияне?

Талаша, как видно мучил тот же вопрос, но в отличие от Марата он знал, как получить на него ответ. Оторвав крышку картонного ящика, он прикрыл ею прожектор. Открыл. И через несколько секунд повторил процедуру. Условный сигнал заметили. На опушку вышел невысокий, широкоплечий мужчина. Он поднял руку в приветственном жесте и направился к Стене. Вслед за ним из леса вышли и остальные. Остановились, ожидая знака командира. Талаш погасил прожектор.

– Эй, хлопчики, чьи будете? – донеслось снизу.

– Талаш. Командир объединенных партизанских сил Беларуси.

– Полковник Тукмачев. Россия!

– Милости прошу, поднимайтесь, полковник! – Талаш обернулся к Багру. – Федя, давай лестницу на ту сторону.

– Добре!

Когда полковник Тукмачев взобрался на сторожевую вышку, Талаш пожал ему руку.

– Как добрались?

– Не скажу, чтобы с ветерком. Было даже пару боестолкновений. А у вас, я слышал, тоже постреливают?

– Не без этого. Маленькая неувязочка получилась, но сейчас все в ажуре. Знакомьтесь с ребятами, полковник.

Тукмачев поочередно обменялся со всеми рукопожатиями, а Вере галантно поцеловал руку.

Марат был доволен новым знакомством. От российского полковника веяло спокойствием и непоколебимой уверенностью в собственных силах. В его раскосых, азиатского разреза глазах плясали озорные огоньки. Приятный, надежный мужик.

– Что ж, буду звать своих хлопчиков, – объявил Тукмачев. – Переберемся на вашу территорию, курнем, перекусим и все обсудим. Время, как я понял у нас в обрез…

– Это точно, – вздохнул Талаш. – Совсем рассвело. На передышку у вас полчаса – не больше. Уверен, что скоро сюда пришлют подмогу. Стрельбу слышали, просто бояться соваться в Зону ночью.

Бойцов в подчинении у полковника оказалось тридцать. Всего лишь взвод. Марат пересчитал их, наблюдая снизу за тем, как спецназовцы спускаются на белорусскую землю.

– Я ожидал, что их будет больше, – скептически шепнул Вербицкий на ухо Вере. – Не сильно же расщедрилась Россия.

– Тукмачев и один стоит целой дивизии, – возразила девушка. – А эти парни – настоящие асы. Они станут консультантами командиров партизанских отрядов. Военные действие в городе для наших ребят в новинку. Поэтому помощь тукмачевцев неоценима.

Расположившись среди гор строительного мусора, спецназовцы разожгли костры, принялись разогревать пищу. При этом никто не собирался забывать об осторожности – четверо бойцов разошлись в разные стороны, чтобы нести караул.

Антидот, благодаря своей общительности быстро нашел язык с россиянами. Подсел к костру, опорожнил банку тушенки и, выпросив вторую, отнес ее грустному шеренговому Болтене. Развязал ему руки, сунул ложку. Пограничник с благодарностью кивнул. Наблюдая за этой сценой, Вербицкий с удивлением констатировал, что Бельскому не чуждо милосердие.

Полковник и Талаш не стали тратить времени на еду. Они разложили на обломке железобетонного блока карту и принялись совещаться. Марату страшно хотелось узнать, о чем идет речь. Однако подойти ближе он не решился и поискал глазами Веру. Девушка не теряла времени даром – пристроившись на обрезке доски, чистили свой «дробыш».