Посольство Рериха в Москву (июнь – июль 1926)

 

Только вы можете идти в Красное жерло. Только вы можете исправить путь Общины. Потому, зная цель происходящего, произнеся формулу подвига, идите туда, где зарождается община и учение бесстрашия.

Беседа с Учителем 09.01.1926.

 

Рерихи до начала общения с Махатмами, то есть до марта 1920 года, разделяли распространённое тогда среди русской эмиграции непримиримое отношение ко всем большевикам, «обманувшим Россию» [13]. Однако из сказанного в Беседах с Учителем стало следовать, что изменения, совершаемые в России, соответствуют положительной эволюции, что многое из того, что делает Ленин, идёт на пользу будущему России, и что необходимо отделять безобразия, совершаемые от имени русского народа и якобы «пролетариата», – от подлинно Русской революции, от «Стотысячных Иванов». В чём же разница? Какой иной, не большевистский и более гармоничный путь развития России, Азии и мира мог принести Рерих?

 

Февральская революция 1917 года и бурные последующие события совпали с обострением у Н.К.Рериха пневмонии, из-за чего Рерихи были вынуждены на длительное время перебраться в Карелию для прохождения там курса лечения [14]. Сразу после февральской революции Рерих пытался внести на Родине свою лепту в спасение культурных ценностей и организацию культурного просвещения. Так 8 марта 1917 года Рерих вместе со своими товарищами по «Миру искусства» подписал воззвание Комиссии по Делам Искусств при Исполнительном Комитете Совета рабочих и солдатских депутатов:

«…Граждане! Старые хозяева ушли, после них осталось огромное наследство. Теперь оно принадлежит всему народу.

Граждане, берегите это наследство, берегите дворцы, они станут дворцами вашего всенародного искусства, берегите картины, статуи, здания: это – воплощение духовной силы вашей и предков ваших.

Искусство – это то прекрасное, что талантливые люди умели создать даже под гнетом деспотизма, и что свидетельствует о красоте, о силе человеческой души.

Граждане, не трогайте ни одного камня, охраняйте памятники, здания, старые вещи, документы: всё это – ваша история, ваша гордость. Помните, что всё это – почва, на которой вырастает ваше новое народное искусство.

М. Горький, Н. Рерих, А. Бенуа, М. Добужинский» [15].

Председателем той Комиссии был избран А. М. Горький, товарищами председателя, то есть первыми заместителями – А. Н. Бенуа и Н. К. Рерих. В состав особого совещания вошли титулованные особы и бывшие руководители государственных художественных учреждений, среди них были и великий князь Константин Константинович Романов, и бывший вице-президент Академии художеств граф И. И. Толстой, известный литератор Д. С. Мережковский, М.В.Добужинский, К.С.Петров-Водкин и даже марксист Г. В. Плеханов. Но столь пёстрый состав не способствовал делу, Комиссия так и не приобрела статус министерства культуры и вскоре прекратила своё существование. В своих письмах Рерих упоминал, что познакомился тогда с Плехановым – первым русским марксистом, а также Кропоткиным – известным теоретиком анархизма и членом русского географического общества, исследовавшим строение горной Азии [16].

Николай Константинович с 1906 года занимал должность директора императорской рисовальной школы Общества поощрения художеств в Петербурге (две с половиной тысячи учащихся и восемьдесят преподавателей), уже был достаточно известным художником, а за широкую культурную деятельность был награждён орденом Св. Владимира IV степени. Однако, из-за необходимости пребывания на лечении, летом 1917г. он вынужден был отказаться от директорского поста, оставшись директором-попечителем.

Октябрь 1917 года застал Рериха в Сердоболе. В конце 1917 года императорская школа закрылась, так как не было средств на её содержание. В ноябре 1917 года у Рериха возникла идея организовать на базе школы свободную народную художественную академию. Он составил три проекта и послал их в Петроград комитету школы одновременно с письмом, в котором писал: «Проект школы, порученный комитетом, мною окончен. Надеюсь, что из предлагаемых предложений можно вывести приемлемое для Общества художественно-просветительное учреждение. Прилагаю все силы, чтобы восстановить здоровье и скорее вернуться к любимому делу».

В связи с обсуждением проекта реорганизации школы Рерих в январе 1918 года приезжал в Петроград. Это был его последний приезд в подобном качестве. В сохранившемся черновике предстоящего выступления на собрании комитета школы он писал: «Товарищи! Нам нужно рассмотреть вопросы большого значения. Надо особенно хозяйственно, особенно вдумчиво пережить время, пока денежная жизнь страны укрепится. Мы должны напрячь все силы и в единении с учащимися сберечь нашу народную, нашу свободную школу искусства. Мы верим в великое значение искусства для жизни народа. Товарищи! Какие бы трудности нас ни ожидали, будем твёрдо помнить, что идея народного просвещения всегда должна быть в человечестве самой нерушимой, самой любимой, самой близкой понятию подвига» [17].

 

Финляндия, в состав которой входила Карелия, объявила о своей независимости от России и в мае 1918 года граница была закрыта, в результате чего Николай Константинович, Елена Ивановна и два их сына, Юрий и Святослав оказались с этого времени юридически за границей.

Через время семья переехала в Лондон, а затем в Нью-Йорк. В Америке Рерих за четыре года провёл несколько удачных персональных выставок и организовал ряд культурных учреждений, в том числе музей Рериха в Нью-Йорке. Вместе с тем, уже в Лондоне, в 1920 году, после встречи с Махатмами, у Рерихов утвердилась главная цель – отправиться в Индию, цитадель Махатм.

Индия в то время была английской колонией. Колониальные власти, подозрительно относясь к России, старались не допускать в Индию российских граждан. Рерихи смогли попасть в Индию через Францию, имея на въезд в страну французскую визу.

В Индии Рерих начал многолетнюю Центрально-Азиатскую экспедицию. Пройдя в течение двух лет по местам истоков великих цивилизаций и религий, в мае 1926 года Рерихи пересекли русскую границу в районе озера Зайсан. В июне 1926-го они прибыли в Москву. Статус членов научно-культурной экспедиции, снаряжённой культурными организациями Америки (созданными Рерихом), переговоры Рериха и его сотрудников о концессионном освоении Алтая и привлечении в этот край иностранных инвестиций, обеспечивали некоторый иммунитет Рерихам от произвола властей.

Главная цель Рерихов состояла в передачи России Послания Махатм. Второй задачей было заложение алтайского культурно-хозяйственного поселения возле горы «Белуха». Биограф Рерихов П.Ф.Беликов отмечал, что «Николай Константинович передал Чичерину [18] ларец со священной для индийцев гималайской землёй и послание Махатм к советскому народу. <…> Ему разрешили поездку на Алтай и обещали помощь в снаряжении экспедиции для возвращения в Индию. Оставив в Москве серию картин “Майтрейя”, Николай Константинович и его спутники направились в путь» ^[19]. Чичерину было, вероятно, также вручено ещё второе Послание (см. раздел 7).

Привезённый Рерихом текст Послания Махатм получил широкую огласку лишь в 1965 году после его публикации в статье С.Зарницкого и Л.Трофимовой «Путь к Родине», посвящённой Н.К.Рериху, в журнале «Международная жизнь» (1965, № 1). Выбор в качестве адресата первого публичного обращения Махатм – Советской России, показателен и неслучаен.

 

В Послании Махатм для России говорилось в том числе о великой объединительной и духовной миссии России в Азии:

 

«На Гималаях Мы знаем совершаемое Вами. <…> Мы остановили восстание в Индии, когда оно было преждевременным, также мы признали своевременность Вашего движения и посылаем вам всю нашу помощь, утверждая единение Азии!».

 

Рерих говорил с большевиками об изменениях на Востоке, в частности, как записал 6 мая 1926-го в консульском дневнике полпред А.Е.Быстров, об объединении «монгол всех районов в одно целое для создания Великой Монголии, начиная от Забайкалья до Хотана в эту сторону и до Тибета в сторону Востока», о нахождении компромисса между учением Ленина и религией на основе философского буддизма, об объединении народов Азии на принципах такого обновлённого буддизма и больших перспективах Советской России, если она возьмётся возглавить азиатский поток. Фактически разговор должен был привести к Плану Махатм об образовании Союза Востока как ведущего мирового союза, синтезирующего многонациональные культуры и религии, с Россией во главе. Но с кем тогда из московских правителей, после ухода Ленина, о подобной планетарной миссии России было тогда говорить?

Маркс учил о делении всего человечества на «избранных», которыми у него оказывался «пролетариат» промышленно-развитых западных стран, и остальных, т.е. «неизбранных», в числе которых оказывалось всё остальное человечество, а красный цвет объявлялся здесь символом пролитой в такой классовой борьбе крови. Однако в одной из первых книг Учения под названием «Община», в варианте, подготовленном Рерихами для Москвы, на понятном для российских коммунистов языке Главный Махатма утверждал о совершенно другом признаке различения, и вовсе не о братоубийственной войне:

 

«…Эволюция планеты имеет лишь планетарный размер. Именно явление всемирности должно быть усвоено. Кровь едина течёт, и внешний мир не будет больше разделяем расами первичных формаций» ^[20].

«Именно, делите мир не по северу и по югу, не по западу и востоку, но всюду различайте старый мир от Нового. Старый мир ютится во всех частях света, так же Новый Мир нарождается всюду вне границ и условий. Старый и Новый Мир отличаются в сознании, но не во внешних признаках. Возраст и условия не имеют значения. Красные знамёна часто подымаются руками старого мира, полными предрассудков. Часто в уединении бьётся сердце, полное блистаний Нового Мира» [21].

 

Марксизм учил о голом материализме, об отрицании великих духовных Учений прошлого, подвигал на гонения инакомыслящих, на войну атеистической веры с духовным сознанием, противопоставлял и сталкивал лбами науку и религию. Но в том же параграфе «Общины» говорится о необходимости вдумчивого восприятия Великих Заветов и о мировоззренческом синтезе:

 

«Не забудем, что учение Будды должно быть очищено. Будда – человек [а не бог], носитель новой жизни, презревший собственность, оценивший труд и восставший против внешних отличий, утвердивший первую общину мира, завещавший век Майтрейи. Нужно понять Его мужественное учение, если хотите узнать Нашу Общину. <...> Не надо думать, что община и завоевание [невиданных сил] материи находятся в разных плоскостях. Одно русло, одно знамя – Майтрейя, Матерь [Мира], Материя!» ^[22]

 

В других строках Учения много говорится о сотрудничестве всех способов исследования мира, в том числе о новых горизонтах, которые откроются перед наукой.

Марксизм, утверждая насилие в качестве генерального инструмента преобразования социума, нашёл горячий отклик среди многих большевиков. Одни ради благих намерений пользовались методами идеологического обмана, творя мифы новой религии, другие использовали прямое физическое насилие и принуждение к коммунистическим формам жизни. Однако в Учении в противовес такому подходу говорится о завоеваниях с помощью свободы возможностей:

 

«Ошибка думать, что [насильственное] завоевание отвечает задаче Нового мира. Будет ли это завоевание земель или класса людей, оно будет принадлежать уходящему мышлению. В процессе эволюции возможно лишь думать о восхождении сознания на основе свободы возможностей. Среди моментов развития человечества можно наблюдать явления эпох обогащения сознания. Не будем скрывать, что, именно, теперь перед человечеством открыта книга нахождений и света дерзаний. Эти зрелые плоды терний коллектива готовы открыть свои зерна [грядущего урожая]. Можно ли рассечь эти плоды оружием, или потрясти устрашением, или согбенным малодушием, или захватить предательским лукавством? Нет, только единение сознания и построение знания пошлют человечеству дар новой расы» [23].

«Истинно, путь насилия подобен пути наркоза. Принявший яд наркоза должен увеличивать размер отравы. Так же и насилие должно быть постоянно усиливаемо, доводя до безумия [одержания]. <…> Сознательность противоречит насилию» [24].

 

Наконец, марксизм призывал к диктатуре пролетариата и связывал вершину эволюции с Западом. Учение Живой Этики говорит о всепобеждающей культуре и о всемирной духовной и миротворческой гегемонии России. Это совершенно разные величины, совершенно разные стратегические линии!

 

За «Великой Монголией» и буддизмом, упомянутыми полпредом Быстровым в его записях о Рерихе, проглядывает забота Махатм о будущем Китая – самой большой страны исторического буддизма, так же как и Тибета – сакрального особого места на планете, священного для буддизма и для большинства вероучений Индии, то есть для большинства населения Азии. То, что коммунисты Китая, благодаря политической, экономической и военной поддержке Советского Союза, двинулись по тому же пути, что и СССР, стало историческим фактом. После захватнической политики Японии в отношении Китая иной альтернативы, нежели СССР, у Китая не было. Но если бы в Советской России, согласно предложению Махатм, смогли интегрировать в государственную идеологию лучшие заветы Будды, то за Русской революцией и Россией, подобно тому, как это было в Западной Европе в случае с новациями Наполеона, пошла бы вся Юго-Восточная Азии, а за ней и многие другие страны Азии и Востока. Изменения произошли бы без большевистских изуверств и с минимальным кровопролитием.

О принципах подлинной Общины, о которых Рерих был готов говорить с московскими руководителями, много сказано в книге «Община», которую Рерихи привезли с собой и планировали здесь напечатать. Ответ и реакцию кремлёвских правителей нетрудно было предугадать. Как впоследствии было сказано Учителем: «Вместо внимания была насмешка, вместо разума было кощунство» (14.09.1933).

 

Явившись в большевистскую Москву в качестве посланцев Махатм, Рерихи подверглись смертельной опасности. Под самый конец пребывания их вызвали на допрос к главному дознавателю страны – Дзержинскому. Помогло провидение: сердце железного Феликса не выдержало, и пока Рерихи его ожидали на Лубянке несколько часов, он неожиданно умер. Рерихи спешно покинули Москву и выехали на Алтай – к одной из главных целей их Центрально-Азиатской экспедиции – горной вершине Белухе. После Белухи они направились в Монголию для подготовки экспедиции на Тибет.

Зачем же понадобился столь немыслимый риск личной передачи Послания большевикам, если бесплодность обращения к ним была очевидной? При разговоре о московской поездке в одной из Бесед было сказано, что всегда возможен лучший исход: «Мировое строение заставляет использовать все меры, ибо в истории бывали озарения» (12.10.1932). Какой бы однозначно сложившейся ни выглядела ситуация, у человека, у водителей государства всегда остаётся шанс. У высшего политического руководства страны должного озарения, к сожалению, не наступило, шанс оказался упущен.

История знает путь явления великих духовных Учений и зарождения на их основе всемирных Движений. Подвиги, положенные в их начало, не проходят бесследно. Рерихи приехали в Москву – сердце России, с полномочиями и Посланием от Махатм, скрепили передачу спасительной вести для России подвигом смертельного риска, затем благодаря разрешению на концессионное освоение, полученному от правительства, отправились к Белухе – сокровенному энергетическому и духовному центру планеты и России. Мало ли это для духовного и эволюционного потока России и мира? Для Знамени Мира, поднятого Рерихом? Для мирового Рериховского движения? Как было сказано в одной из Бесед об этой поездке: «Уже сказал давно о закладывании магнитов, но они не только физические» (15.08.1936).

Далее приводятся фрагменты записей Бесед Е.И.Рерих и Махатмы Мориа; сказанное Е.И.Рерих выделено курсивом; наши вставки – в квадратных скобках […], наши разъяснения – курсивом в круглых скобках (… ).

 

«19.03.1933. Е.И.Р.: Вл[адыка], правильно ли я понимаю значение нашей поездки в М[оскву]? Помимо предупреждения, которое делается по закону Архатов, каждое столетие определённой стране, мы должны были исторически, реально закрепить факт предложения [Надземного Мирового] Прав[ительства] стать во главе нового строительства, чтобы не говорилось потом, что мы сов. . . . . Вост. . . . . и не дали возможность русским . . . . – Да».

«24-25.04.1927. Учитель должен сказать вам, достигшим границы моск[овских] клещей ^[25]. Столетие каждое Мы предупреждаем человечество. Сегодня, в памятный день Нашего Владыки [26], Мы можем сказать, что вы совершили наиболее опасное поручение, перед которым Моё обращение к [королеве] Виктории и обращение Сен-Жермена к Людовику [XVI] совершенно безопасны. Но вы ехали в гнездо безумия и привезли провозвестие, подвергаясь неслыханной опасности. Мы не знаем, кто бы принял подобное поручение. Теперь легко повторять, но первый шаг был труден. Теперь можете духовно отдохнуть. Мы лучше пересадим всю Б[елуху] на Г[ималаи] ^[27], нежели будем подвергать вас вторично такой опасности. <…> Скажи преступнику – одумайся, иначе пропасть беспредельна. Но каждый свободен выбрать путь, потому будем [помимо большевиков] строить Новую Страну».

 

Утвержденцы» и «пораженцы»

 

Говорил, Говорю и Скажу: «Помогите строить Мою Страну». И помните эту Нашу просьбу не в тепле и в довольстве, но в холоде и в минуту тягости.

Озарение, 2.9.6. Беседа 12.09.1924.

 

К Сергию пришёл Святитель Алексий с вопросом – что делать? Сергий ответил: «Помоги земле Русской».

Когда Сергия спросили крестьяне – что делать? – он ответил: «Помогите земле Русской».

Когда Минин обратился к Сергию, тогда пришёл ответ: «Помоги земле Русской!»

Криптограммы Востока. Беседа 20.02.1925.

 

Среди русской эмиграции в 1920-е – 1930-е годы возникло движение «утвержденцев», которые были готовы при всех тогда труднопостижимых для обычного ума превращениях в России, тем не менее, видеть самым главным – сохранение духа России, мировой миссии России, её территориальной неприкосновенности и целостности, тогда как форма политической власти на русской земле оказывалась вопросом в сравнении с этим – вторичным и преходящим.

«Утвержденцам» и «оборонцам» среди эмиграции противостояли «пораженцы» и даже некоторые русские фашисты, а с 1942 года ещё и власовцы. Некоторые из них не видели никакой проблемы в том, чтобы Россия на время была занята оккупационными, или как они их понимали, «освободительными» германскими или японскими войсками. С точки зрения «пораженцев», справедливость и честь Российской империи надлежало возвращать на иностранных штыках.

 

В Беседах Учитель указывал на необходимость взаимодействия Рериха среди всевозможных движений русской эмиграции именно с «утвержденцами». Впоследствии «утвержденцы» выступили в 1936 году с лозунгом объединения ради России всех других оборонческих движений: «Оборонец тот, – заявлялось здесь, – кто при всех условиях ставит защиту своей Родины выше политических разногласий с властью» ^[28]. Иными словами, теперешняя власть в России – это меньшее зло по сравнению с новой иностранной интервенцией. «Утвержденцы» в своей прессе публиковали материалы о расистских планах Гитлера в отношении России, стремясь перетянуть на свою сторону и образумить «пораженцев». В редакционной статье журнала «Утверждение» 1932 года говорилось: «Утвержденцы – не политическая партия. Утвержденцем может быть и национал-максималист, и евразиец, и неонародник (“новоградец”), и даже устряловец, – не отказываясь ни от своей программы, ни от своей организации. В утвержденчестве сплетаются все отдельные тропинки, сливаясь в широкую торную дорогу» ^[29]. Созвучную позицию в отношении неприкосновенности России и объединения ради защиты Родины самых широких общественных групп занимал и продвигал эту идею среди эмиграции в Париже и Харбине Рерих, о чём свидетельствуют несколько статей, которые он написал в 1934 году, включая специально написанную для «утвержденцев» в Париже статью «Утверждение». Данные статьи Рерих включил в сборник «Священный Дозор» и напечатал его по приезде в Харбин для раздачи соотечественникам. Но японская администрация Харбина арестовала весь тираж «Священного Дозора» ^[30], активизировала в подконтрольной прессе публикации прямо противоположных, клеветнических измышлений о Рерихе, что само по себе показательно в отношении вопроса, с кем же сотрудничал и какой видел путь российского возрождения Рерих.

Иной взгляд отстаивали так называемые «пораженцы»: в целях освобождения России от большевиков они призывали за сотрудничество с готовящимися к нападению на СССР фашистской Германией и Японией. При том, что Германия ещё недавно была на полях сражений противником России в Первой мировой войне, а с Японией Россия в результате неудач в русско-японской войне подписала в 1905 году унизительный договор. Подобную пораженческую позицию занимали, например, белые генералы П.Н.Краснов и Н.Н.Головин, спустя десятилетие генерал Власов, оказавшийся в фашистском плену, некоторые иерархи Русской Православной Церкви за рубежом; в частности, глава РПЦЗ митрополит Анастасий благословил Власова на создание РОА (Русская освободительная армия), а митрополит Западноевропейский Серафим (Лукьянов) одобрил нападение Германии на СССР. Другие «пораженцы» ратовали за образование на территории России, в частности в Сибири, хотя бы участка российской территории без большевиков (атаман Г.М.Семёнов).

Гитлер начал публиковать свою программную книгу «Майн Кампф» в 1925 году, и к середине 30-х идея германской экспансии на Восток только усилилась. Русский народ, славяне в целом, не попадали в его список избранных наций. О такой позиции Гитлера было общеизвестно. В «Майн Кампф» Гитлер писал о планах в отношении России и характеризовал её славянский элемент как «низшую расу»: «В дискуссиях, связанных с русско-японской войной, я сразу стал на сторону японцев» (гл. V); «Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внешней политикой Германии довоенного времени. Мы начинаем там, где Германия кончила шестьсот лет назад. Мы кладём предел вечному движению германцев на юг и на запад Европы и обращаем взор к землям на востоке. Мы прекращаем, наконец, колониальную и торговую политику довоенного времени и переходим к политике будущего – к политике территориального завоевания. Но когда мы в настоящее время говорим о новых землях в Европе, то мы можем в первую очередь иметь в виду лишь Россию и подвластные ей окраинные государства. Сама судьба указует нам перстом. Выдав Россию в руки большевизма, судьба лишила русский народ той интеллигенции, на которой до сих пор держалось её государственное существование и которая одна только служила залогом известной прочности государства. Не государственные дарования славянства дали силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия обязана была германским элементам – превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы. Именно так были созданы многие могущественные государства на земле. Не раз в истории мы видели, как народы более низкой культуры, во главе которых в качестве организаторов стояли германцы, превращались в могущественные государства и затем держались прочно на ногах, пока сохранялось расовое ядро германцев. В течение столетий Россия жила за счёт именно германского ядра в её высших слоях населения. Теперь это ядро истреблено полностью и до конца. <…> [Теперь] это гигантское восточное государство неизбежно обречено на гибель. <…> Судьба предназначила нам быть свидетелем такой катастрофы <…>» (гл. XIV).

Аналогично только агрессором при любой российской власти, а вовсе не освободителями, могли оявиться на территории России и японские войска. Их оккупация приграничной с Россией Маньчжурии в 1931-м, что резко повысило возможности японской военной промышленности, не говоря об общем военно-стратегическом усилении, говорила сама за себя. Четверть века назад завершилась русско-японская война, политически проигранная Россией. В результате проведённых тайных переговоров США и Британии [31] Япония тогда была выдвинута на роль региональной тихоокеанской мировой державы в противовес России, что дало старт бурному развитию националистических движений в Японии под лозунгом «Азия для азиатов», «Азия для жёлтой расы», в контрпозиции к России. В начале 30-х годов ХХ века наблюдатели отмечали, что Япония находится в состоянии кризиса, выход из которого ведущие политические силы страны видят исключительно во внешних завоеваниях. Последующие сражения с советскими войсками на Халхин-Голе и озере Хасан, а затем публикация 1 августа 1940 года японского правительственного коммюнике о создании Японией нового порядка в великой «Восточной Азии» во главе с Японией и, разумеется, без России стали логическим продолжением устремлений предвоенной Японии к внешним завоеваниям. Единственной неопределённостью, в том числе для самих японцев, до самого начала Второй мировой войны было, двигаться ли японскому экспансионизму на север, т.е. на Сибирь и Дальний Восток, или же на юг – Китай.

Искать помощи у стремительно вооружающихся Германии и Японии, при таких их территориальных и националистических устремлениях, было либо безрассудством, либо прямым предательством. Поэтому призывным набатом, заклинанием ко всем соотечественникам, как во времена Сергия Радонежского и княжьего междоусобия, прозвучали слова Елены Ивановны Рерих:

 

«Хочется крикнуть от всей глубины сердца: русские, русские, услышьте Призывы Великого Строителя и Заступника земли Русской, Преподобного Сергия, от Бога данного Воеводы Земли Русской. Забудьте все партии, всю рознь и, объединившись единою любовью к Родине, сплотитесь под Стягом Его!» (Е.И.Р. 27.06.1935).

 

Когда Гитлер напал на СССР, Юрий и Святослав Рерихи в июле 1941 года послали телеграмму советскому послу в Лондоне с просьбой зачислить их добровольцами в ряды Красной Армии (ответа не последовало), а в период войны Святослав передавал средства от продажи картин и выставок в пользу советского Красного Креста.

О внимании к «утвержденцам» в Беседах с Учителем было указано ещё за год до приезда Рериха в Маньчжурию: «Не удивляйтесь, что в разных странах начинают произносить одну формулу, она говорится чаще, чем вы думаете. Так наполняем пространство. К тому же и Харбин начинает понимать, в чём дело. Усмотрите среди утвержденцев несколько полезных людей» (03.07.1933).

Впоследствии о наибольшей приемлемости течения «утвержденцев» среди прочей эмиграции говорилось в Беседах неоднократно: 04.08.1933; 26.11.1935; 15.12.1935; 14.09.1936.

8 февраля 1936 года, в день образования «утвержденцами» в Париже «Русского эмигрантского оборонческого движения» (РЭОД), Учителем было сказано: «…Нужно принять “утвержденцев” как зерно русское».

 

В период харбинской травли Рериха Елена Ивановна в своём письме ярко выразила возмущение невежественным обычаем среди русских оплёвывать, а не защищать своё лучшее и родное:

 

«…Грустно видеть заблуждения и тот тупик, в который забрело сознание некоторых сородичей, оторванных от Родины и не сумевших найти в сердце своём понимания и объяснения всему случившемуся, и обрести приток новых сил в устремлении к “Новому Небу и Новой Земле”. <…> Также знаю я, что именно Преподобный Сергий есть Хранитель Земли Русской, именно Ему надлежит спасение России в третий раз [32]. Потому, когда сознание это окрепнет и загорится в сердцах сородичей, тогда и начнётся великое духовное воскресение и спасение Родины. Потому пора вспомнить все суровые Заветы мужества, строительства и любви к Родине этого Наивысочайшего Православного Воина Христова, чтобы объединиться под СТЯГОМ ЕГО. Не сама ли Богоматерь благословила ЕГО на ПОДВИГ? Не сама ли Церковь поёт: “От Бога данный России Воевода”?!

Так обретём наше мужество, национальное достоинство и любовь к Родине и отвергнем гнуснейший и невежественнейший обычай, внедрённый в нас врагами Родины нашей, – обычай умалять, отвергать и очернять и всячески поносить своё родное. Научимся ценить своих великих людей, выражающих национальный гений. Поймём, что не массы слагают великую историю и славу страны и нации, но её великие люди. Ибо великие возможности приходят с великими людьми. Пусть проснётся в нас национальное достоинство, без которого нет истинного патриотизма. Хочу верить, что среди сородичей, обитающих в Харбине, найдётся хотя бы горсточка истинных просвещённых патриотов. Н.К., столько положивший на утверждение понимания русской мысли, русской культуры изапределами своей страны, вправе ждать от своих сородичей солидарности и поддержки против невежественных растлителей сознания. Так пусть не предают русского дела. Так пусть услышат сородичи призыв к МУЖЕСТВУ и национальному ДОСТОИНСТВУ и истинному ПАТРИОТИЗМУ» (Письмо Е.И.Рерих 30.03.1935).

 

Озабоченность событиями в России звучала во многих Беседах с Учителем и письмах Рерихов, в частности в следующей Беседе:

«Конечно, Мы должны упростить мятеж земной, иначе он обратится в хаос. Многие хотели бы смерти Сталина, но сейчас она была бы вредна. Многие хотели бы падения Англии, но теперь рано по причине [усиления] Германии. Многие хотели бы гибели Японии, но тогда крепость России была бы подорвана. Также и в вашем деле смена должна произойти умно. Повсюду можно видеть брожение. Нужно удержать равновесие [мира]. Лучше [лишь] под знаком [угрозы] войны, нежели [настоящий] взрыв Мира. Помолчим. – Е.И.Р.: Значит, моё видение о гибели франц[узской] армии [в предстоящей войне] неправильно? – Именно, нет (т.е. правильно), ибо хотим [сейчас до нападения Гитлера удержанием мирового равновесия] сохранить русскую армию, но великая армия французская пожрёт себя так же, как и Германия. Война [в Западной Европе] пусть будет вовремя (т.е. не сейчас), чтобы не повредить [ещё неокрепшей] России. Ужасная битва» (12.03.1936).

Когда Рерих приехал в 1934-м в Харбин, то он предпринял усилия, чтобы среди разношёрстных течений эмиграции укрепить «оборонческие» и «утвержденческие» настроения о защите целостности и неприкосновенности России. Так, одной из значительных и авторитетных сил здесь был харбинский отдел РОВС (Русский Обще-Воинский Союз), где существовали заметно бóльшие оборонческие настроения, нежели в головном Парижском центре РОВС. На собраниях харбинского РОВС Рерих выступал несколько раз и даже внёс в него более 1000 долларов, в то время значительную сумму, для приобретения крупной русскоязычной газеты «Русское Слово». Рерих сам вошёл в редколлегию газеты и ввёл в редакцию сотрудников, которые всеми силами поддерживали идеи Рериха в Харбине и в Европе. Поэтому неудивительно, что, как пишет Дубаев, «в 1935 году руководитель харбинского РОВС генерал Г.А.Вержбицкий был арестован и выслан из Харбина в Северный Китай, так как он не согласился с предложением японских властей в будущем расчленить Россию и создать на её территории несколько государств. Г.А.Вержбицкий был вне себя от ярости, когда японский представитель штаба Квантунской армии предложил из членов РОВС создавать шпионские отряды для засылки на территорию СССР ^[33]. <…> [Эта] самая крупная эмигрантская организация будет закрыта японскими властями в первую очередь» ^[34]. А 28 декабря 1934 года, спустя месяц после отъезда Рериха из Харбина, японцы для тотального контроля спешно сформировали Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурской империи (БРЭМ), с заявленной целью: объединение российской эмиграции для борьбы за освобождение России от большевизма. При назначении его руководителей ставка была сделана на русских фашистов (К.В.Родзаевский) и сепаратистов (атаман Г.М.Семёнов), то есть на те силы, которые, как потом выяснилось, финансировались японскими властями и которые нападали на Рериха за его пропаганду целостности и неделимости России.

 

Разбойники

 

После смерти Ленина (1924) началось свёртывание в стране его новой экономической политики, спасшей коммунистическую систему от экономического и политического коллапса. Страну впереди ждали чудовищная коллективизация 1928 – 1933 гг. и борьба с кулачеством, которые будут проводиться самыми бесчеловечными методами. Результатом будет голод, который унесёт жизни, по разным подсчётам, от пяти до семи миллионов человек.

Руководители большевиков в центре и в крупных городах, ответственные за происходящее, по своему происхождению, мировоззрению и роду прежних занятий в своём большинстве не принадлежали ни к крестьянству, ни к пролетариату ^[35], рупором которого они себя провозгласили. Прикрываясь лозунгами о народном и пролетарском благе, они фактически развернули войну против крестьянства, составлявшего тогда основную часть коренного населения страны. Крестьянство повсеместно отвечало бунтами и вооружёнными восстаниями. Репрессии ещё больше усиливались. В свою очередь в городах полным ходом шёл передел собственности, укоренение новых господ – партийной и административной бюрократии. Коммунистическим лозунгом из Интернационала: «Кто был никем, тот станет всем» воспользовались очень специфические элементы, которые с острасткой стали уничтожать лучшие силы прежней России, торопясь занять освобождаемые места.

Получила широкое распространение азиатская практика заложников: при отнесении одного из членов семьи к «врагам народа» репрессиям или угрозе репрессий подвергались все остальные, включая детей и даже дальних родственников. Судебное разбирательство в политических делах (а таковыми становились очень многие дела) часто либо отсутствовало, либо становилось фарсом и издевательством над правосудием. Для получения «признаний» широко применялись пытки и истязания. На местах, с учётом разрушения всей прежней правоохранительной системы и возобладавшим принципом «революционной сознательности», творилось неописуемое. Главным нравственным оправданием насилия и произвола, если подобное можно назвать «нравственным», было отнесение человека к богатым, а значит, к потенциальным эксплуататорам, либо к пособникам эксплуататоров и потому – к врагам пролетарской революции.

 

В те годы самое тёмное, что себе только можно представить, поднялось на российской территории. Впоследствии это назвали «красным террором» и «белым террором», одно – в связи с большевиками, другое – в связи с белоколчаковской армией. Но историки давно подметили, что никакой радикальный длительный террор в отношении коренного населения невозможен силами самого этого населения. Для этих целей всегда задействуются чужие.

Было бы неправильно ответственность за всё, творимое тогда в стране, за то, кáк это в каждом конкретном случае делалось, возлагать непосредственно на указания из центра, на идею коммунизма или на так называемый «пролетариат». Вакханалия насилия шла и по внутреннему личному почину отдельных лихоимцев, и к наиболее ретивым власти из центра и на местах вынуждены были применять сдерживающие меры, вплоть до обвинения в контрреволюции и присуждения расстрела.

После гражданской войны, когда одна часть народа убивала другую, отец сына, а брат брата, террор и хаос переместились на более высокий уровень общественной жизни, на уровень духовности, культуры и управления. Из университетов, из среды деятелей науки и искусства выкорчёвывалось всё непролетарское, а пролетарского, то есть одобренного официозом и доступного для населения, тогда ещё и не было. Если в прежние разбойные времена Россия подвергалась давлению и гнёту с внешней стороны, то теперь раскол общества дошёл до самого внутренн