ДУХОВНОСТЬ - ОСНОВА ВОЗРОЖДЕНИЯ

С каждым своим приездом в Горно-Алтайск я нахожу все новых и новых замечательных людей из среды алтайской интеллигенции, искренне озабоченных судьбой своей родины и делающих все возможное для сохранения и дальнейшего развития самобытной алтайской культуры. И я все больше испытываю желание быть полезным для Республики Алтай и внести свой посильный вклад в ее науку и культуру.

Но ныне культура ничего не получает от науки, так как последняя стала по отношению к ней независимой и индифферентной. Прогрессирующая наука сочетается теперь с бездумным материалистическим мировоззрением. Она утверждает, что ее дело - заниматься разработкой конкретных проблем и изучением частных вопросов, так как только в этом случае будет гарантирована деловая, трезвая научность. Обобщение научных фактов и создание современного мировоззрения якобы не входят в ее задачу.

Раньше каждый человек науки был одновременно и мыслителем, вносившим вклад в духовную жизнь своего поколения. В наше время наука продемонстрировала свою мировоззренческую несостоятельность. Идеи естественнонаучного материализма и рационализма захватили человечество. Это, с одной стороны, породило невиданный прогресс науки и техники, но, с другой стороны, такое "рационализированное" мышление в итоге само оказалось в состоянии духовного застоя. В результате мы превратились в поколение, проматывающее драгоценное наследие прошлого, поскольку начатое предшествующими поколениями строительство современной Вавилонской башни оказалось чревато всемирной катастрофой.

Крах культуры, а вместе с ним и утрата человеческого достоинства, великодушия, чести и совести оказались предопределенными бездуховным мировоззрением. Волею обстоятельств мы оказались вынужденными обходиться без полноценного мировоззрения. Крах философии и торжество материализма сделали единую, цельную картину мироздания недостижимой для нас.

В итоге мы начали внушать себе, что можно обойтись и без мировоззрения. Потребность выдвигать вопросы о сущности Мира, о сущности жизни и человека и давать на них ответы заложена в нас свыше. Постигшее нас бездумье привело к тому, что мы приняли для себя и для жизни общества случайные идеи, подсказанные нашим чувством реальности. На протяжении двух поколений мы достаточно хорошо узнали, что мировоззрение, в основе которого отсутствует духовная составляющая ("материя первична - сознание вторично" или "бытие определяет сознание"), является наихудшим из возможных и что такое "мировоззрение" подрывает не только духовную жизнь, но и основные устои человеческого общества вообще.

"Существует связь между красотой творения и глубиной духовной, нравственной природы человека. Духовность человека начинается с удивления перед Премудростью Господней. Сила этого удивления рождает духовного человека. Равнодушие, косность - одна из причин бездуховности. Да, мы разучились благоговеть перед чудом мира. Нам внушали другое: мир плох - его надо переделать. Материализм не чувствует софийности мира. И потому - бездуховен" (Архиепископ Иоанн Сан-Францисский) [16].

Итак, возрождение нашей эпохи должно начаться с возрождения мировоззрения. Именно сейчас, когда и у нас, и на Западе возникла пропасть между невиданными ранее достижениями науки и техники и примитивной духовной жизнью современного общества, основой которого стал культ материальных ценностей, когда происходит небывалое снижение морального уровня всего населения нашей планеты и особенно ведущих его слоев, и осмеяние таких христианских добродетелей как верность, честь, достоинство, благородство духа и бескорыстное служение обществу и истине, когда нравы рынка начинают господствовать и в политике, и в области духа, когда извращенное понимание свободы, равенства и независимости приводит к нарушению естественных связей между народами и к кровопролитным войнам, именно сейчас крайне важно возродить мировоззрение, в основе которого лежит вера в существование Высшего надмирного Начала всего Сущего, осознание сверхчеловеческого происхождения абсолютных нравственных ценностей и отказ от примата материальности в пользу примата духовности.

Итак, встает вопрос о духовном возрождении погрязшей в неверии страны и всей природоразрушительной цивилизации.

 

 

МОЙ ПУТЬ К ПОСТИЖЕНИЮ БОГА

 

Мой путь от рационализма и сциентизма к постижению Бога как объективно существующего, трансцендентного, сверхличностного Первоначала всего Сущего состоял из следующей последовательности шагов: от материальных объектов, воспринимаемых нашими органами чувств (образно говоря находящихся в своеобразном "подполье"), к абстрактным идеальным физическим величинам (масса, сила, энергия, температура, энтропия, сопротивление и т.п.), имеющим иную форму существования; от идеальных физических величин к идеальным физическим и математическим структурам, находящимся на первом "этаже" Мира высшей реальности; от идеальных структур к идеальным программам, лежащим в основании феномена жизни, имеющих принципиально иную форму существования и лежащих на втором "этаже" Мира высшей реальности: от идеальных программ к духовному миру человека, форма бытия которого принципиально отличается от формы бытия природного мира и потому лежит на следующем "этаже" Мира высшей реальности; и, наконец, от духовного мира человека к трансцендентному, непостижимому, сверхличностному Богу, олицетворяющему собой Наивысшую форму Бытия.

ПОЧЕМУ Я ХРИСТИАНИН?

Для меня христианство есть система, объемлющая все стороны жизни, имеющая отношение ко всему, что создал Бог в природе и в человеке. Я воспринимаю его не столько как религию, которая существует в течение двух тысячелетий, сколько как путь в грядущее.

Сущность христианства, сущность Евангелия - в тайне самой Личности Иисуса Христа. Он не ищет Истину, как другие мудрецы, а несет ее в самом Себе. Это самосвидетельство и есть начало и сущность христианства. Без него оно исчезает, растворяется в морализме.

Для веры в Христа как Богочеловека мне не требуется каких-либо доказательств, так как уже само творение Вселенной и всего живого по удивительной самосогласованной Программе есть величайшее чудо.

Факт существования смысла и ценности жизни, достоинства личности и возможности творчества убеждают меня в том, что человек является творением Божиим.

Внимая слову Божию, запечатленному в Библии, я остерегаюсь буквально трактовать каждую строку Библии, особенно Ветхого Завета (Рим. 7. 6). Я верю, что один и тот же Бог открывался в обоих Заветах, однако открывался постепенно, в соответствии с ростом уровня человеческого сознания (Евр. 1).

Я признаю важную роль, которую играет православная Церковь в современ­ном мире, но я считаю, что ни одна из сторон церковной жизни не явля­ется самодостаточной.

Я различаю грань, отделяющую Предание (дух веры и учения) от "преданий", среди которых есть немало фольклорных наслоений, и чту обрядовые формы православного благочестия, не забывая при этом, что они вторичны по сравнению с фундаментальными принципами христианства (Мк. 12.28-31).

Я считаю, что богослужебные и канонические устои менялись на протяжении веков и в будущем не могут (и не должны!) оставаться абсолютно неизменными (Ин. 3. 85: 2 Кор. 3. 6 - 17). Это же относится и к богословскому толкованию истин веры, которое имело долгую историю, фазы раскрытия и углубления, когда Отцы Церкви и Вселенские Соборы вводили в обиход новые понятия, которых нет в Библии.

Я убежден, что подлинное православие, проповедуемое своими лучшими представителями, такими как Александр Мень (1935 - 1990) и другими, не боится критически смотреть на прошлое Церкви, следуя примеру учителей Ветхого Завета и Святых Отцов. Оно расценивает все бесчеловечные эксцессы христианского прошлого и настоящего: казни еретиков, сотрудничество с органами насилия и тому подобное, - как измену христианскому духу и как фактическое отпадение от христианской Церкви (Лк. 9. 51 -55) и утверждает, что противники Христа (беззаконные правители, властолюбивые архиереи, фанатические приверженцы старины) существовали не только в евангельскую эпоху, а возрождаются в любое время под разными обличиями (Мф. 15.7-9).

Подлинное православие исповедует свободу как один из важнейших законов духа, рассматривая при этом грех как форму рабства (2 Кор. 3. 17; Ин. 8. 32; Рим. 6. 17).

Я верю в возможность приобретения человеком Духа Божия, но, чтобы отличать это приобретение от болезненной экзальтации, сужу по плодам духа (Гал. 5. 22).

Вслед за апостолом Павлом я смотрю на человеческою тело как на храм Духа (1 Кор. 6. 19), хотя и не совершенный, и признаю необходимость заботы о нем (1 Тим. 5. 23), если она не переходит в "культ плоти".

Я верю в реальность метафизического зла (Ип. 8. 44) и отказываюсь объ­яснять зло в человеке только его несовершенством или "пережитками зве­риной природы".

Я переживаю разделение христиан на различные конфессии, как общий наш грех и нарушение воли Христовой (Ин. 10. 16), и верю, что в будущем грех этот будет преодолен, но не путем превозношения, гордыни, самодовольства и ненависти, а в духе братской любви, без которой не может быть осуществления христианства (Мф. 5. 22 - 24).

Я считаю, что подлинно православная Церковь должна быть открыта всему ценному, что содержится в других христианских конфессиях и даже нехристианских верованиях (Ин. 3. 8; 4. 23 - 24), и не отвергать проявления добра, даже если оно исходит от людей нерелигиозных.

Я отвергаю насилие, жестокость, диктат, ненависть, даже если они прикрываются именем Христовым (Мф. 7.21; Мк. 9.40; Мф. 21.28-31).

Я рассматриваю все прекрасное, творческое, доброе как исходящее от Бога, как сокровенное действие благодати Христовой.

Я считаю, что зараженность искусства и науки грехом не может служить поводом для их отрицания. Напротив, борьба за высокие цели должна вестись и в этих сферах.

По моему мнению, духовный аскетизм должен осуществляться не бегством от мира, а борьбой с "рабством плоти", самоограничением, признанием высших непреходящих ценностей (Мф. 16.24).

Я признаю естественной и оправданной любовь к своему отечеству и к отечественной культуре, считая при этом, что духовные ценности выше национальных (Евр. 13. 14; Гал. 3. 28).

Я не считаю разум и науку врагами религии. Просвещенное духом веры знание углубляет наше представление о величии Творца.

Я рассматриваю научное исследование Библии и сочинений Отцов Церкви как важное средство для уяснения смысла Откровения.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

С самого начала мы исходим из того, что объективно существующий Мир не исчерпывается миром материальной эмпирической действительности, миром, воспринимаемым нашими органами чувств, даже многократно усиленными современными приборами.

Вселенная не есть запрограммированный автомат - она представляет собой открытую часть Сущего. Материальный мир есть лишь самый "нижний" слой Бытия - его "подполье", взаимодействующий со всеми другими слоями.

Необходимо признать существование другого, информационно гораздо более емкого мира - Мира высшей реальности, тенью которого (в платоновском смысле) и является наша видимая Вселенная.

Теория физических структур позволяет установить соответствие отношений между идеальными объектами - эйдосами Мира высшей реальности и фундаментальными физическими законами в мире эмпирической действительности.

Мир высшей реальности представляет собой иерархию различных форм существования. Над миром материальных объектов возвышаются: этаж физических и математических структур, задающих фундаментальные законы природы, этаж многочисленных программ, по которым происходит эволюция Вселенной и которые лежат в основании всех живых организмов, этаж духовного мира человека - мира духовной свободы. Вершиной этой "пирамиды" является Бог - Высшее трансцендентное, сверхличностное Первоначало всего Сущего, возвышающееся над природой и человеком.

Но даже в конце XX века кажется ересью утверждение, что все "земные" явления, происходящие в мире материальной действительности, тесно связаны с объектами, существующими в ином мире - Мире высшей реальности.

Необходимо легализовать запрещенный во времена господства диалектического материализма необыкновенно богатый и глубоко содержательный Мир высшей реальности. Его признание расчистило бы многовековые завалы на пути истинного объединения науки, философии и религии и явилось бы первым шагом к духовному обновлению науки вообще и физики в частности.

 

ЛИТЕРАТУРА

1. Ю. С. Владимиров, Фундаментальная физика, философия и религия, Изд-во МИИЦАОСТ, Кострома (1996).

2. Ю. С. Владимиров, Фундаментальная физика и религия, Архимед, Москва (1993).

3. Воспоминания о И. Е. Тамме, Наука, Москва (1981).

4. Священник С. А. Желудков, К. А. Любарский, Христианство и атеизм, Брюссель (1982), с. 139.

5. С . A. Lubbock (ed.), The Herschtl Chronicle, Macrnillan, New Jork(1933), p. 310.

6. H. Кузанский, Сочинения, Т. 1, Москва (1979), с. 66.

7. Платон, Сочинения, Т. 1, Мысль, Москва (1971), с. 321 -325

8. H. Кузанский, Сочинения, Т. 1, Москва (1979), с. 64.

9. И. А. Ильин, Религиозная философия. Медиум, Москва (1994), с. 100, 130.

 

10. Феномен человека. Антология, Высшая школа, Москва (1993), с. 55.

11. И. Гарин. Воскресение духа, Терра, Москва (1992). С. 101.

12. H. А. Бердяев, Самопознание, Книга, Москва (1991), с. 213-214, 319, 332.

13. С. Л. Франк, Сочинения (Приложение к журналу "Вопросы философии"), Правда, Москва (1990), с. 83.

14. М. Люцци, История физики. Мир, Москва (1970), с. 419.

15. Контекст, Наука, Москва (1990), с. 22.

16. Архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской), Избранное, Святой остров, Петрозаводск (1992), с. 5.

 

Г. Н. Дульнев