О ЕДИНОМ ЯЗЫКЕ, КОТОРОМ НАПИСАНЫ ЗАКОНЫ ПРИРОДЫ

Это началось в Москве более сорока лет назад. Тогда мне посчастливилось стать аспирантом замечательного человека Игоря Евгеньевича Тамма [3], выдающегося физика, лауреата Нобелевской премии. В то время теоретическая физика переживала состояние глубокой депрессии. После поражающих воображение успехов квантовой электродинамики дальнейшему движению вперед препятствовало отсутствие принципиально новых физических идей. Многие физики-теоретики того времени были заняты созданием новых, и, как выяснилось в дальнейшем, неэффективных моделей сильных взаимодействий, отличных от моделей, использующих методы теории возмущений. Несмотря на широкое признание мировой научной общественностью модели Тамма-Данкова, Игорь Евгеньевич с присущей ему самокритичностью говорил мне: "Знаете, Юрий Иванович, мы с вами работаем для корзины. Через десять лет это никому не будет нужно. Об этом забудут. Но нужно что-то делать, нельзя стоять на месте!"

При этом Игорь Евгеньевич неоднократно говорил мне о том, что, изобретая различные модели взаимодействий, мы навязываем природе наш собственный "человеческий" язык. Но природа не понимает нашего языка, и диалога не получается. "Поэтому наша первейшая задача, - говорил Тамм, - научиться "слушать" природу, чтобы понять ее язык". Но где он, этот язык? В чем? Он в законах. В законе Ньютона, в уравнениях Максвелла, в евклидовой геометрии, в законах квантовой механики. Все эти законы "написаны" на некотором едином языке.

Так впервые, в конце 1960 года была поставлена совершенно необычная задача - найти единый универсальный язык, на котором написаны все фундаментальные физические законы, и, опираясь на него, пересмотреть и переосмыслить основания всей физики.

Игорь Евгеньевич неоднократно говорил мне: "Если Вы хотите стать настоящим физиком, а не высококвалифицированным ремесленником, Вы не должны исключать возможности существования иных форм реальности, отличных от формы существования материальной действительности. Вы должны читать и внимательно изучать авторов, не входящих в список обязательной литературы, предлагаемый официальной философией". В те уже далекие времена господства диалектического и исторического материализма эти слова казались мне еретическими, вызывали сладостное ощущение запретного плода и открывали передо мной новые горизонты. Но только теперь, спустя много лет, я по-настоящему понял их глубоко провиденциальный смысл.

Исторически, возникшие из опыта - "снизу", различные разделы физики - механика, термодинамика, электродинамика, теория относительности, квантовая механика - сохранили свой, характерный для каждого раздела полуэмпирический язык. Но если подняться на достаточно высокий уровень абстракции и взглянуть на хорошо известные разделы физики "сверху", то многочисленные детали, важные при решении тех или иных конкретных задач, постепенно исчезают и вместо них обнаруживаются новые фундаментальные физические законы, записанные на новом универсальном языке. Перед нами открывается новая физика, с новыми целями, новыми задачами и новым математическим аппаратом.

Нечто подобное происходит при восхождении на высокую горную вершину. Сначала альпинисты идут по ущелью. Перед их взором проходит множество разнообразных объектов - валуны и камни, потоки, водопады, кустарники и деревья. Поднимаясь все выше и выше, они попадают в область альпийских лугов. А затем, преодолев слой облаков, они видят перед собой величественную картину - горный хребет с покрытыми вечными снегами вершинами, бездонное синее небо, ослепительно сияющее солнце, а внизу уже не видно деталей, но зато хорошо просматривается пройденный ими маршрут.

Как выяснилось позже, суть любых фундаментальных физических законов состоит в объективном существовании абстрактных физических структур - особого рода отношений, в которых находятся идеальные "двойники" - прообразы объектов материальной действительности. В отличие от хорошо известных причинно-следственных связей, эти отношения имеют совершенно иную природу, описываются на том самом едином универсальном языке, о котором ранее говорил мне Тамм, и выражают наиболее адекватным образом идею целостности и всеединства особого Мира высшей реальности, тенью которого является видимый нами вещественный мир.