Введение в экономическую географию Японии

 

Разговор об экономической географии необходимо предварить краткой характеристикой административного деления Японии. Административная система страны имеет три уровня организации. К первому уровню относится национальное правительство. На втором уровне находятся 47 единиц административно‑территориального деления (то‑до‑фу‑кэн), таких как столичный округ Токио (то), губернаторство Хоккайдо (до), специальные городские округа Киото и Осака (фу), а также 43 префектуры (кэн). Третий уровень представлен большим количеством муниципальных образований (1741 в 2015 г.), среди которых выделяются 20 крупных городов, имеющих равные полномочия с префектурами (рис. 6.1).

В 1990‑2010‑х годах на волне либерализации экономики и общественной жизни произошло заметное расширение полномочий местного самоуправления. Однако процесс реформирования натолкнулся на экономические ограничения – неравномерное распределение налоговой базы, опасность долгового кризиса муниципальных образований, недостаточную компетентность местных работников при выборе финансовой стратегии и т. д. Одним из направлений реформы стало укрупнение муниципальных образований путем слияния: в период 1999–2015 гг. их число сократилось с 3234 до 1741. Обсуждаемые в настоящее время пути реформы административной системы Японии включают создание на месте нынешних 47 единиц 8‑10 крупных региональных блоков и придание им статуса штата (сю), объединение некоторых крупных городов и охватывающих их префектур (например, города Осаки и специального городского округа Осаки), а также дальнейшее укрупнение муниципалитетов.

Расположение крупных островов, префектур и важнейших экономических регионов Японии отражено на рисунке 6.2.

 

Рисунок 6.1

Система управления на государственном и региональном уровнях

Источник: [Statistics Bureau, 2015]

 

Отметим, что не имеется единого мнения относительно количества выделяемых регионов, их названий и границ. В частности, в ряде статистических источников ядро региона Кансай носит название Кинки, отдельно рассматриваются о‑ва Хоккайдо и Окинава, в центре Японии выделяются самостоятельные региональные блоки Хокурику (префектуры Тояма, Канадзава, Фукуи), Косинэцу (Нагано, Гумма, Яманаси, Ниигата) и др. Такие варианты деления регионов имеют глубокие исторические корни и широко используются в различных публикациях.

Основные доли населения (66,3 %) и экономической деятельности Японии (70,7 % производства валового внутреннего продукта) сконцентрированы в регионах Канто, Тюбу и Кинки, т. е. вокруг мегаполисов Токио, Нагои и Осаки. Именно там жители имеют самые высокие валовые доходы (табл. 6.1).

В среднем в одной японской префектуре проживает 2,715 млн человек, или 2,13 % населения страны. Наибольшее число жителей сконцентрировано в Токио (13,4 млн человек, 10,54 %), наименьшее – в Тоттори (573,8 тыс. 0, 45 %).

В Токио производится 18,6 % валового продукта Японии, а в Тоттори – 0,3 %. Средние валовые доходы на одного жителя японской префектуры составляют 2,733 млн иен (около 27 тыс. долларов) в год, причем максимального уровня они достигают в Токио – 4,423 млн иен, а минимального на Окинаве – 2,035 млн иен.

 

Рисунок 6.2

Крупные острова, единицы административного деления и регионы Японии

Источник: [CardDia Flashcards, 2016]

 

Очевидно, что между регионами страны существуют определенные экономические различия. Тем не менее международные сравнения говорят об относительно низком уровне территориальных разрывов в Японии. В частности, коэффициент Джини для японских регионов по ВВП на душу населения показывает наименьшее неравенство среди стран ОЭСР [OECD, 2016]. Внутри Японии показатели неравенства префектур по уровню валового дохода на одного жителя устойчиво снижаются с 2002 г. Это свидетельствует об эффективности программ территориального выравнивания и высокой подвижности населения.

 

Таблица 6.1

Экономический потенциал крупных регионов Японии (2012)

 

Источник: [Официальный сайт администрации правительства Японии, 2016]

¹ К предыдущему году;

² соответствует региону Кансай (без префектуры Миэ) на рисунке 6.1.

 

Территориальное размещение экономического потенциала Японии сформировалось под воздействием множества факторов. Исторически на протяжении почти 2000 лет освоение японского архипелага продвигалось с севера о. Кюсю, через Внутреннее море между о‑вами Сикоку и Хонсю, к региону Кинки (Нара, Киото, Осака) и затем далее на восток. К концу XVI в. вокруг Осаки сложился первый национальный центр производственной и коммерческой деятельности. Перенос столицы в Токио привел к появлению второго центра и бурному развитию территорий на линии взаимосвязи двух главных городов. В ходе догоняющей индустриализации во второй половине XIX в. возникли новые отрасли и географические полюса развития. Регионы вокруг Токио, Осаки и Кита‑Кюсю превратились в пояса концентрации тяжелой промышленности, северо‑восток страны и середина тихоокеанского побережья стали местом сосредоточения прядильного производства, в горных районах центра страны появилось множество шелковых, а на юго‑западе – хлопковых ткацких фабрик, остальные регионы приобрели характер аграрных провинций.

В первой половине XX в. наблюдался бурный рост тяжелой (сталелитейной, химической, судо‑ и машиностроительной) промышленности. В этот период усилилась концентрация производства в шести важнейших городах Японии, таких как Токио, Иокогама, Нагоя, Кобэ, Осака и Фукуока.

Позднее сформировался тихоокеанский индустриальный пояс, сыгравший важную роль в промышленном развитии страны. Быстрый экономический рост и структурные перестройки 1950‑1960‑х годов обусловили расширение ареала распространения металлургии, нефтехимии, машиностроения за пределы тихоокеанского пояса. Тем не менее переход в энергетике от угля к нефти, а также расширение выпуска продукции в экспортных отраслях привели к повышению важности морского транспортного сообщения, а значит, и трех крупных портов вблизи традиционных центров концентрации химического и машиностроительного производства (Иокогама – Токио, Нагоя – Аити, Кобэ – Осака).

История хозяйственного развития Японии, а также некоторые современные тенденции обусловили появление ряда отличительных черт в региональной структуре экономики страны [Мацубара, 2003, с. 32–44]. Во‑первых, основные отрасли промышленности традиционно стягивались к тихоокеанскому поясу, в котором главную роль играли крупнейшие мегаполисы Токио, Нагоя и Осака. Однако с конца 1980‑х годов совместное влияние глобализации и роста числа новых отраслей привели к превращению Токио в безусловного лидера. В результате началось сжатие тихоокеанского пояса до одного токийского региона, а также сосредоточение в нем насления и экономического потенциала («концентрация в одном полюсе» (иккёку сютю)).

Во‑вторых, изменилась структура крупных городов. В дополнение к трем главным центрам сосредоточения экономической и социальной активности в догоняющем режиме выросли несколько новых опорных пунктов регионального развития (города Саппоро, Сэндай, Хиросима, Фукуока). При этом по количеству и качеству предоставляемых возможностей Токио заметно вырвался вперед, а Осака и Нагоя – традиционные центры притяжения населения и бизнеса – замедлили развитие и сблизились с «догоняющими» городами.

В‑третьих, усилилось влияние глобализации на размещение экономического потенциала. Конкретными его примерами стали вынос производственной базы за рубеж и «выхолащивание» промышленности, изменение специализации японских предприятий под влиянием зарубежной конкуренции, смена критериев локализации компаний при вовлечении в международные кооперационные цепочки. Всё это значительно усложнило исследование региональных экономических процессов.

С начала 2010‑х годов наиболее важным фактором изменения региональной структуры стало сокращение и старение населения. Долгосрочные прогнозы показали, что даже в самых благоприятных условиях к 2060 г. в Японии будут проживать около 100 млн человек, в том числе 40 млн в возрасте более 65 лет. В этом случае на 20 % ныне заселенных территорий население полностью исчезнет, на 60 % вдвое сократится, и только на 2 % возможно увеличение числа жителей. Всё это говорит о том, что в ближайшие годы в Японии сложится новая, более компактная структура расселения. Следовательно, демографические сдвиги имеют очень серьезные экономикогеографические последствия.

В 2014 г., как отмечалось выше, для создания благоприятных условий жизни в регионах с сокращающимся и стареющим населением был принят Закон о формировании территории, человека, занятости (Электронное правительство Японии, 2016). Правительство разработало комплексную стратегию и концепцию его реализации, а также создало специальное государственное агентство, возглавляемое министром. В составе стратегии выделяются три направления: 1) повышение качества жизни в регионах при сокращении населения и масштабов экономической деятельности; 2) наращивание конкурентных преимуществ крупных городов; 3) создание компактных поселений в отдаленных и аграрных областях страны.

Первое направление включает меры, ориентированные на создание в Японии более компактной, диверсифицированной и скоординированной системы расселения и пространственной организации. С этой целью на территории страны выделяются 60 городских регионов ключевого взаимодействия (рэнкэй тюсю тоси кэн), 140 устойчивых районов проживания (тэйдзю дзирицу кэн) и значительное число малых опорных пунктов предоставления общественных услуг (тисана кётэн). Различные меры стимулирования ориентируют каждый из выделенных регионов, районов и пунктов на поиск собственного лица и уникальных черт. Это дает возможность расширить взаимовыгодный обмен, а значит, ослабить разрушительную конкуренцию за привлечение жителей, число которых уменьшается, и усилить агломерационные и пространственные эффекты.

Второе направление связано с развитием крупнейших городов – центров современной экономики. Ведущую роль «большого Токио» иллюстрирует тот факт, что в 2000–2012 гг. он один обеспечил 43 % прироста ВВП Японии [OECD, 2016]. Повысить вклад Токио и других мегаполисов в решение проблем страны можно с помощью широкого использования преимуществ глобализации. Это предполагает усиление международной конкурентоспособности, для чего применяются два набора инструментов региональной политики. Во‑первых, улучшаются институциональные условия национального и международного предпринимательства. Так, в качестве одной из мер в пределах крупных городов создается ряд медицинских, туристических, исследовательских и других стратегических зон, облегчающих научные разработки, предпринимательскую и инновационную деятельность, а также использование иностранного опыта и персонала высшей квалификации. Во‑вторых, формируется социальная и транспортная инфраструктура мирового класса. В частности, осуществляются такие мегапроекты, как подготовка к Олимпийским играм 2020 г. и строительство скоростной железнодорожной линии на магнитной подушке между Токио, Нагоей и Осакой. Сочетание «мягких» механизмов и «твердой» инфраструктуры позволяет крупнейшим городам лучше выполнять присущую им роль лидеров инновационной и предпринимательской активности.

Третье направление ставит задачу экономического оздоровления отдаленных и преимущественно сельских регионов (ПСР) страны. Мы уже отмечали, что для Японии характерны меньшие региональные различия, чем для большинства развитых стран. Кроме того, японские ПСР относительно благополучны в экономическом плане. Они превышают средний для ОЭСР уровень по ВВП на душу населения на 13,6 %, по производительности труда – на 10 %, а также имеют лучшие показатели по занятости населения и безработице [OECD, 2016]. Тем не менее и по национальным, и по международным критериям темпы экономического роста в японских ПСР относительно низки, а скорость сокращения населения, наоборот, весьма высока. Одна из причин этого состоит в том, что многие виды региональной промышленности Японии, особенно трудоемкие и требующие обширных заводских территорий, в 2000‑х годах оказались вынесены за рубеж. За этим последовал сдвиг национальной структуры производства в сторону наукоемких и капиталоемких отраслей. В результате усилилась концентрация экономического потенциала в крупных городах, а сельские регионы попали в сложное положение.

Усложнение ситуации привело к расширению поддержки ПСР. Если для 1970‑1980‑х годов были характерны в основном развитие инфраструктуры и налоговые льготы, то в 1990–2000 гг. к ним добавились меры кластерной и инновационной политики. В содействии сельскому хозяйству с конца 1990‑х годов упор был перенесен с повышения эффективности на стабильность снабжения продовольствием и поддержание местной ирригационной, водной и дорожной инфраструктуры. Местные власти стали более активны в субсидировании переселенцев, предоставлении дешевого жилья и земли, помощи многодетным семьям и даже в поиске брачных партнеров для молодых жителей. И наконец, широкие слои населения начали проявлять интерес к ситуации в японских провинциях и принимать участие в их экономическом оживлении. Всё это свидетельствует о том, что поддержка ПСР подошла к важному рубежу, за которым может последовать заметный качественный скачок. Наибольшие усилия оказались сосредоточены на содействии аграрным территориям, труднодоступным регионам и малым городам с уменьшающейся численностью населения.

Главная региональная проблема в аграрной политике состоит в сохранении небольших сельскохозяйственных деревень. В Японии таких деревень со средним числом жителей около 200 человек и площадью обрабатываемых земель примерно 30 га (20 га – рисовые поля и 10 га – другие культуры) насчитывается более 130 тысяч. Только 9‑10 % жителей деревень занимаются сельским хозяйством, а у остальных – другие занятия и источники дохода. Сокращение аграрной занятости ведет к миграции молодежи в города, быстрому снижению и старению населения. В итоге многие деревни оказались на грани исчезновения.

Тем не менее деревни выполняют важные для Японии экологические функции, а именно: поддерживают ирригационные системы, регулируют сток местных рек, следят за качеством земляного покрова и состоянием местных дорог. Поэтому правительства всех уровней разрабатывают схемы коллективного выполнения и оплаты соответствующих работ через механизмы бюджетных трансфертов. Другим методом экономического оживления деревень считается интеграция производства, переработки и сбыта продукции. Объединение на местном уровне усилий первичных, вторичных и третичных отраслей ведет к появлению так называемого шестого сектора (1 + 2 + 3 = 6). И наконец, большинство сельскохозяйственных деревень (около 90 %) находятся в пределах часа езды от городов, поэтому для них сохраняется шанс включиться в городской ареал экономической и социальной деятельности. Всё это объясняет, почему применительно к поддержке аграрных поселений в Японии так часто говорят о расширении несельскохозяйственных направлений: привлечении инновационных компаний, развитии туризма, использовании возобновляемых источников энергии и т. п.

Труднодоступные регионы Японии делятся на два типа: малые обитаемые острова и горные поселки. Систематическая их поддержка началась в 1950–1960 гг. Позднее были разработаны специальные меры для территорий, подверженных сильным снегопадам, частым тайфунам или почвенной эрозии. С 1970 г. предоставляются целевые средства регионам с сокращающимся населением. В результате на одних только малых обитаемых островах в 1955–2000 гг. было использовано 1,2 % всех бюджетных инвестиций страны, хотя доля их населения составляла 1 % от общей численности в начале и 0,4 % в конце периода. В итоге транспортная и социальная инфраструктура значительно улучшилась, но это не решило проблем демографии: число островных жителей за указанный период сократилось на 58 % [OECD, 2016].

В 2000‑х годах фокус поддержки был перенесен с создания инфраструктуры на оздоровление экономики путем использования местных особенностей. Появилось несколько положительных примеров: развитие клеточной заморозки морепродуктов в островном муниципалитете Ама (префектура Симанэ), многоцелевое использование заброшенной сельскохозяйственной земли и ирригационной воды в горном селении Сэйва (префектура Миэ), привлечение малых софтверных компаний на основе дешевого доступа к широкополосному интернету в муниципалитете Ками‑яма (префектура Токусима). Всё это позволило выделить такие критерии успеха, как опора на местные, иногда уникальные, ресурсы и особенности, ориентация на рынок за пределами региона, привлечение людей и идей со стороны, а не новых инвестиций.

Пожалуй, главной составляющей успешного оздоровления территорий стал приоритет повышения благосостояния перед сохранением числа жителей. Примеры Японии, Канады, Австралии и других стран показали, что в современных условиях в ряде регионов сокращение количества жителей неизбежно. Поэтому эффективнее направить усилия не на поддержание численности населения, а на улучшение его возрастной структуры. Переезд пенсионеров из городов и формирование сообществ для престарелых, чем активно заняты некоторые муниципалитеты, дают ограниченный эффект. Напротив, привлечение и закрепление молодежи, даже при общем снижении численности, ведет к долгосрочным положительным сдвигам в региональной экономике и социальной сфере.

Малые города с сокращающимся населением впервые оказались в центре внимания исследователей в середине 1960‑х годов. С этого времени физическое сокращение наблюдалось в сотнях не только малых, но и средних городов по всему миру. Достаточно назвать американский Детройт (свертывание автомобилестроения и металлургии), японские центры угледобычи (исчерпание месторождений), а также восточногерманские и российские дальневосточные города (массовый переезд жителей в западные районы Германии или России).

В сравнении с рядом других стран в Японии действовали факторы, которые одновременно и облегчали, и затрудняли поиск эффективных решений для «сжимающихся» городов. С одной стороны, в Японии не появилось обширных депрессивных территорий, подобных «ржавому поясу» США. Это связано с малым числом точек добычи природных ресурсов, высокой диверсификацией японских промышленных районов и быстрой структурной перестройкой. Примеры заброшенных городских поселений имелись, но они носили частный характер. Так, город‑остров Хасима (префектура Нагасаки) был покинут жителями через несколько месяцев после закрытия шахт (1974). Отметим, что в 2015 г. он был включен в список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО и приобрел широкую известность под именем «Гункандзима» (остров – военный корабль).

С другой стороны, демографическая ситуация в Японии оказалась настолько сложна, что совершенно не оставила надежд на возвращение к прежней численности населения для подавляющего числа городов. Первое время многие из них пытались «переделить сокращающийся пирог» и привлечь переселенцев или туристов. Однако к началу 2000‑х годов большинство таких попыток потерпели неудачу. Так, например, г. Юбари на о. Хоккайдо прекратил угледобычу в конце 1980‑х годов. Чтобы спасти положение, власти попытались построить несколько туристических объектов (отель, музей, парк аттракционов и т. п.), но не смогли привлечь посетителей и в 2007 г. объявили муниципальное банкротство. После этого на вооружение была принята более реалистичная политика сокращения расходов, отказа от содержания дорогостоящих объектов и, самое главное, признания неизбежности снижения числа жителей. Именно эта модель поведения постепенно завоевывает всё больше сторонников в современной Японии.

Несмотря на существование серьезных отличий, сокращающиеся по населению малые города и в Японии, и в ряде других стран сталкиваются с множеством общих проблем. Среди них особенно выделяются оптимальное использование высвобождающихся участков земли, эффективное предоставление общественных услуг и поступательное развитие при сокращении городских масштабов. В каждой из этих областей у Японии есть как определенные достижения, так и нерешенные задачи.

Так, например, положительный опыт накоплен Японией в использовании высвобождающихся участков промышленного назначения (рекультивация, перепрофилирование, перепродажа). Однако заброшенные жилые дома и земельные участки представляют серьезную проблему для малых городов. В середине 2010‑х годов почти 15 % всех индивидуальных домов в Японии пустовали. Примерно треть из них находилась в заброшенном состоянии и доставляла неудобства соседям, или даже приносила им прямые экономические потери (снижение цены недвижимости при наличии невзрачных соседних строений, повышение стоимости страхования, проникновение грызунов и насекомых и т. п.). Только в 2015 г. городские власти начали принимать законы, обязывающие владельцев сносить разрушающиеся дома или позволяющие делать это за счет муниципальных бюджетов. Тем не менее, судя по отзывам японских СМИ, за первые два года это принесло сравнительно немного пользы. Очевидно, что в данной области требуются более активные действия.

Малые города испытывают большие трудности в предоставлении базовых общественных услуг – образования, медицинского и транспортного обеспечения. Лучшая мировая практика показывает, что качество услуг может повыситься даже при сокращении количества школ, больниц и транспортных маршрутов. Важную роль в этом играют современные информационные технологии (телемедицина в Канаде), повышение мобильности услуг (передвижные почты в Швейцарии), развитие новых форм их предоставления (компактные станции охраны здоровья во Франции). В малых городах Японии достигнуты серьезные успехи в развитии транспортного обслуживания. Это неудивительно, если учесть высокую плотность японской транспортной сети и качество автомобильного и железнодорожного подвижного состава.

Большую помощь муниципальным органам оказали государственные законы 2007–2014 гг., которые предоставили расширенные права и субсидии для реорганизации местного транспорта. За последние 10 лет в стране начали применяться следующие новшества: 1) использование «больших данных» (big data) в исследовании спроса; 2) гибкая прокладка маршрутов и формирование расписаний по заказам; 3) выбор транспортных средств в зависимости от числа клиентов; 4) объединение служб резервирования частных и общественных видов транспорта; 5) совмещение почтовых и пассажирских перевозок в одном автобусе и т. п. В результате, по мнению экспертов ОЭСР, Японии удалось накопить лучший в мире опыт в предоставлении услуг общественного транспорта, ориентированного на местные запросы [OECD, 2016].

Отмена части транспортных маршрутов наиболее ощутимо влияет на жителей города, пустующие дома и заброшенные земельные участки создают самый сильный визуальный эффект, а вот сокращение и старение населения ведут к постепенному уменьшению человеческого капитала. Это ослабляет местный потенциал инноваций, ограничивает возможности малых и средних предприятий, затрудняет производство сложной продукции и тем самым оказывает долгосрочное негативное воздействие на территориальное развитие. Противостоять этому, как было показано выше, можно, только поставив во главу угла повышение благосостояния, а не сохранение численности, сделав регион привлекательным для молодых семей и заложив основы для оздоровления структуры населения. Решение такой задачи требует совместных усилий от центрального правительства и регионов, от муниципалитетов и негосударственных организаций, от компаний и их объединений. Центральное правительство Японии проводит вполне реалистичную пространственную политику. Следующей темой нашего обсуждения станет ситуация на региональном уровне. Рассмотрим этот вопрос на примере Фукуи – одной из типичных японских префектур, в развитии которой отражены многие современные тенденции демографического и экономического развития страны.

 

6.2. Префектура Фукуи: пример «японской глубинки»

 

Префектура Фукуи расположена на побережье Японского моря в центре о. Хонсю. От Киото, древней столицы Японии, Фукуи отделяют 124 км и горный хребет. В настоящее время (2016) это расстояние преодолевается за полтора часа по железной и 2,5–3 часа по автомобильной дороге. Однако до начала 1970‑х годов и строительства современных горных тоннелей на это требовалось намного больше времени. Вероятно, поэтому в крупных городах Японии сложилось стойкое представление о Фукуи как о глубокой провинции. Тем не менее объективный анализ говорит о том, что в префектуре сформировалась благоприятная среда для деятельности компаний и жизни человека. Каким же образом удалось превратить «глубокую провинцию» в «комфортабельную глубинку»? Попытаемся ответить на этот вопрос и рассказать об исторических и географических особенностях, экономическом и социальном потенциале, настоящем и будущем Фукуи в условиях сокращения населения и сжатия экономики.