Приход кастильцев оживил все их

надежды. Первый диспут в Сербии имел заметный успех;

(98)

другим повезло меньше. Вскоре
пыл еретических проповедников, подогреваемый оппозицией, усилился. Прибытие
двенадцати настоятелей не произвело особого впечатления. Дело было не столько в количестве, сколько
в несоразмерности духовной силы католических проповедников и проповедников-еретиков. После трех месяцев
изнурительных испытаний, в течение которых они пересекали деревни, деревни и города, о том, чего
достигли цистерцианцы, можно рассказать в нескольких словах: "Они вернули небольшое число; они наставляли и
утверждали в вере немногих католиков, с которыми сталкивались."Другие, в огромном количестве, подражали
аспиду в псалме, закрывая свои уши, чтобы не слышать.

(99)

Встревоженные настоятели начали
отступление с поля боя. Летом 1207 года в их отчете прозвучала та же нотка меланхолии,
что и в предыдущем году.

(100)

Слово проповедников не тронуло сердца; на него ответили
насмешкой:

"Правду нужно сказать, - воскликнул Вильгельм из Туделы, - (да простит меня Бог!), эти люди заботятся о
проповедях не больше, чем о гнилых яблоках. В течение пяти лет они продолжали идти по этому пути. У этого заблудшего народа нет
желания быть обращенным".

(101)

Настоятели вернулись в свои монастыри. Затем последовала смерть Рауля (9 июля 1207 года); отъезд
и смерть Диего (30 декабря 1207 года); наконец, убийство Петра Кастельно (14 января 1208 года
) и приливная волна в крестовом походе баронов. Praedicatio в Нарбонне был практически
разрушен.

Однако не совсем так. Гай из Чернаи, который был назван мастером Praedicatio,

(102)

продолжал
проповедовать. И все же, если верить рассказу Сернаи, его манера увещевать еретиков под угрозой расстрела
была скорее рассчитана на то, чтобы подтолкнуть их к этому, чем на то, чтобы ускорить принятие католической
веры.

(103)

Когда шум битвы достаточно стих, и Арнольд и епископ Фульк нашли
возможность обратиться к своей пастве, они применили аналогичную тактику. "А вот и бродячая пчела", - насмешливо сказал
катари.

(104)

Наконец, определенное количество "проповедников веры" все еще работало на
Церковь среди альбигойцев. В 1213 году магистр Робер де Курсон, папский легат, нуждаясь
в проповедниках для Святой Земли, счел целесообразным даже привлечь их количество и дать им

вернемся к альбигойскому делу только целый год спустя;

(105)

большинство из них были заняты во Франции,
проповедуя крестовый поход.

Маленький центр в Пруйе все еще продолжал свою работу. Praedicatio Иннокентия III дал обещание выжить
без потери энергии в Sancta Praedicatio в Пруиле. Примерно в середине 1207 года, когда
Диего увидел, что цистерцианская организация рушится, он решил отправиться в Осму в надежде вернуться
с субсидиями и, возможно, с людьми.

(106)

Если на Иорданию можно положиться, Диего даже намеревался, с
согласия папы римского, реконструировать все проповедническое предприятие и возвести постоянное
учреждение.

(107)

Его смерть привела к тому, что его проект провалился. Но в Лангедоке он оставил своего
товарища и ученика, лучшего наследника своего духа. В Монреале, в Фанжо, в Пруйе Доминик
с самого начала пожал более обильные плоды, чем любой из сотрудников папской миссии. Он
продолжал свой труд. Хартия 1211 года имеет такую скромную подпись: "Брат Доминик, проповедник.

(108)

Хотя рассказы отрывочны, некоторые подлинные документы показывают, насколько тщетным был труд этого
евангельского проповедника в период сражений и восстаний.

(109)

Но не было бы фундамента и роста

Монастыря в Пруйе будет достаточно, чтобы доказать эффективность его работы?

(110)

Побежденная после своего последнего восстания, в 1215 году Тулуза открыла свои ворота для церкви. В этой столице и
оплоте альбигойцев тогда начался ренессанс Praedicatio. Доминик шел впереди,
богатый своим девятилетним опытом. Год спустя он основал Орден проповедников.

ВЕЧНОЕ PRAEDICATIO

Нет необходимости пересматривать то, что настойчиво доказывалось: Тулузская преедикация по своей
цели и методу, по своему правовому статусу и экономической программе, по своей организации и даже по своему названию находилась
в прямой преемственности с папской преедикацией 1207 года. Пусть будет достаточно свидетельства одного современника
среди многих других. Уильям из Пуйлауренса (№ 10) говорит::

Продолжая этот тяжелый труд в течение двух и более лет, защитники доброго Бога, бессильные
погасить огонь, который продолжал гореть, увидели, что этот вопрос требует более глубокого рассмотрения, и были
вынуждены обратиться к Святому Престолу; и для того, чтобы проповедь не могла быть приостановлена,
вдохновленные они стремились создать группу постоянных проповедников, и именно с этой
целью и для этой цели был основан Орден Проповедников под руководством святого епископа, лорда
Фулкеса.

(111)

Praedicatio в Тулузе и Орден проповедников развились непосредственно из Praedicatio, впервые
учрежденного и регулируемого папой Иннокентием еще в 1204 году. Естественно, появились различия и новые функции
, но единственное слово "вечный" в рассказе Уильяма объединяет их все: "De praedicatoribus perpetuis
instituendis".

Сам распад папского института продемонстрировал необходимость
постоянной организации. Военное свержение ереси открыло путь для позитивного распространения евангельской
вести среди отвоеванного народа, и казалось более насущным, чем когда-либо, чтобы епископы
имели постоянный корпус помощников, которые помогали бы им или заменяли их в проповеднической работе. Только один
Praedicatio, образованный по образцу религиозного ордена, мог бы адекватно взять на себя эту постоянную обязанность
преподавания.

Миссия, дух, общая жизнь: с самого начала эти силы, три по численности, но глубоко
единые, составляли идею Ордена Проповедников. "Миссия" была одновременно целью и законом; это был
officium praedicationis et doctrinae, "должность проповеди и обучения", которая придавала
Ордену Проповедников, наряду с епископами, смысл существования в Церкви и его основополагающий правовой статус.

Статус. "Дух" призывал к "подражателям апостолам", к горячей ревности о душах и к проповеди
на примере людей, настолько оторванных от мира, что добровольно приняли на себя нищенство.
"Общая жизнь" обеспечивала традиционный аскетизм обычной жизни, который сформировал каноны
регулярной. Еще в 1206 году Доминик обнаружил или задумал эти три силы в организме
, созданном и управляемом папой Иннокентием. В своих серьезных размышлениях о Евангелии он давно стремился
подражать апостолам, и это он делал со всей своей энергией для прозелитизма, противостоя учителям
катаров,

(112)

во время проповеднической миссии в Нарбонне. Сам он никогда не отказался бы от
миссии, которую получил от Церкви, и он без помех передал бы ее своим сыновьям
в папском учреждении. Регулярная "обычная жизнь" священнослужителей, которую он принял с
юности в капитуле Осмы, он признал насущной необходимостью Praedicatio 1207 года, если
служители слова должны быть обучены, укреплены и поддержаны, и если их послание должно быть
неизменно увековечено через века. В то время как он был одержим этим тройственным духом, он приобрел
от Praedicatio в Нарбонне опыт и чувство скромных мелких деталей, которые
он внесет в работу в Тулузе и через нее в Орден Проповедников. В его юридической форме, его месте в
Церкви, его цели, его миссии и его духе, даже в его названии как Ордена монахов-проповедников,
можно проследить, сильно измененные, но узнаваемые, основные черты Sancta Praedicatio
в Нарбонне, основанной и поддерживаемой с такой заботой Иннокентий III.

Этот вывод влечет за собой следствие. Если Praedicatio в Тулузе и орден Святого Доминика
появились как возобновление предприятия, начатого папой, мыслимо ли, чтобы они когда-либо
были учреждены, если бы Иннокентий каким-то образом не вмешался? Действительно, очевидно, что они этого
не сделали бы. Но это вопрос для рассмотрения в другом месте.

Примечания

Чернай, № 3.

Mansi, XXII, 1069.