Глава 24. Круглые фигурки в квадратные отверстия

– Что это только что было? – спросил Габриэль, нервно оглядываясь по сторонам в поисках ответа. Он остановил взгляд на Трейсе, заметив, что тот смотрит прямо на меня.

– Я... – открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но не удалось выдавить ни звука. Я понятия не имею, что сейчас произошло.

Габриэль моргнул, будто бы пытаясь найти хоть какую-то логику в тех бредовых идеях, которые ему сейчас подкидывал мозг.

- Это... ты сделала?

Доминик вскинул голову, внезапно проявив интерес. Уже собираясь отшутиться, он вдруг заметил ужас на моём лице.

– Ангел?

Они все уставились на меня.

– Я... я не знаю, что произошло.

Мне хотелось сказать, что это была не я, чтобы они прекратили пялиться на меня, как будто я какой-то жуткий телекинетик, но сама была не до конца уверена, что я такое.

Мучительное молчание затянулось.

– Не надо на меня так смотреть!

Габриэль встряхнул головой, как бы выходя из оцепенения.

– Что-нибудь подобное уже происходило раньше? – спросил он, делая осторожный шаг по битому стеклу. Осколки захрустели под его подошвой, пока он подбирался ко мне.

Я хотела солгать, отрицая всё... Прибегнуть к единственному известному мне способу, чтобы отогнать это всё от себя. Но я не могла этого сделать. Я уже больше не та девчонка, какой была раньше. Жить под землёй из страха, что солнце может обжечь, – это не жизнь. Я отказываюсь возвращаться обратно.

Кивнула утвердительно.

– Сколько раз?

– Это второй, – я тяжело сглотнула. – Первый был этой ночью.

– Всё в комнате просто взяло и поднялось в воздух, – добавил Трейс, скрещивая руки на груди. – Включая кровать, на которой мы находились.

Доминик напрягся на последних словах Трейса, вероятно догадываясь, что Жнец специально сказал это для него.

– Ты пробудилась? – спросил Габриэль, сокращая оставшееся расстояние между нами. Он опустил взгляд на мои руки, но я спрятала их в рукавах свитера.

– Я бы сказал да, – ответил за меня Доминик.

Габриэль взял меня за руку и потянул к себе. Осторожным движением он приподнял мой рукав, открывая серебряные руны на моей ладони. Не задерживаясь, он продолжил закатывать ткань, внимательно разглядывая символы на внутренней стороне моего предплечья.

– Как так вышло, что они не... – я правда хочу задать этот вопрос? Распрямив плечи, я прочистила горло и попыталась снова. – Почему они не такие, как у других?

Мало того, что мои Руны не белые, как у других Потомков, так ещё и они тянутся по всей длине рук, как у тех, кто присягнул на верность Тёмному Легиону. Я ещё никогда не видела такой комбинации, и в записях ничего подобного не было.

– Не могу сказать точно, – он всё ещё изучал мою руку, его тёмные брови были сведены вместе, а взгляд зелёных глаз скользил по моей коже. Недоумение на его лице говорило мне о том, что он тоже впервые видит такие руны, а с учётом всех его знаний по теме и обширного опыта, это не может означать ничего хорошего.

– Может, это из-за её родословной? – выдвинул версию Трейс. От меня не укрылся тот факт, что он продолжал стоять на другом конце комнаты, точно я чёртова Медуза Горгона.

– Может, – ответил Габриэль, не отрывая глаз от странных меток. Он был весь погружён в исследование. – Подозреваю, родословная здесь сыграла решающую роль, – он выпустил руку и посмотрел мне в глаза. – К сожалению, нам не с кем сравнивать, поэтому сложно утверждать наверняка.

– А Орден может знать, как думаешь? Может, в их книгах есть что-нибудь про это? Или в Хранилище? – предположила я. У меня не было ни малейшего желания просить их о помощи, но я бы не отказалась тайком проникнуть в Хранилище, чтобы достать нужную информацию.

– Я ничего подобного не встречал, но не исключено.

– И очень даже вероятно, – сухо добавил Трейс. – Они не очень-то открыты в подобных вопросах. Уж поверьте, они скрывают больше, чем говорят.

Габриэль ничего ему не ответил, но я заметила печаль в его глазах от осознания правды об Ордене. Он посвятил ему всю жизнь. Это была его цель. Единственное, во что он верил всем сердцем. И что теперь у него осталось? В каком положении он оказался? Я даже представить себе не могу, что он сейчас чувствует.

Вся эта ситуация начинает меня угнетать.

– Нам следует отправляться, если мы надеемся догнать их сегодня, – сменила я тему и посмотрела на Доминика, извиняясь: – Прости за бардак. Я всё уберу по возвращении.

– Не переживай об этом, ангел. Я вызову уборщиков, чтоб они навели здесь порядок, пока мы будем в отъезде.

Мне это показалось неправильным. Я прикусила нижнюю губу, хотя тут же прекратила, когда взгляд Доминика опустился на мой рот, будто я специально его соблазняла. Как, чёрт возьми, я смогу сосредоточиться рядом с ним? Мне и так сложно не отвлекаться, когда я с Трейсом, а уж тем более с ними обоими.

Патовая ситуация, как ни крути.

– Может, вам двоим лучше остаться здесь, – предложила я и кивнула в сторону Габриэля. – Габриэль может отвезти меня.

Он кивнул, соглашаясь.

– Ни в коем случае, – возразил Трейс, делая шаг вперёд. – Я же уже сказал, что больше не выпущу тебя из поля зрения.

– Со мной будет Габриэль. Да и я могу позаботиться о себе, Трейс. К тому же сёстры мне не угроза. У них был шанс остаться и сразиться со мной, но они этого делать не стали.

– Я еду. И точка, – ступая по битому стеклу, он стремительно вышел из комнаты. Не уверена, взбесило ли его, встревожило или оскорбило моё предложение. Что-то подсказывает мне, что всё сразу.

– И наш маленький любовный треугольник только что превратился в квадрат, – ухмыльнулся Доминик, покидая гостиную следом за Трейсом.

Великолепно. Замечательно.

Куда уж хуже?

 

ГЛАВА 25. ХОТОРН

Ливень обрушился на нас, стуча, как кувалдой, по крыше машины, в которой мы вчетвером гнали по трассе к унылому городку под названием Хоторн. Информатор Доминика сообщил нам, где сёстры собирались скрыться до конца дня, но оставалось ещё много вопросов без ответов. В том числе, чем они сейчас занимаются и как воспримут новость, что их преследуют вынужденный Воин, взбешённый мистер Сексуальный Жнец и два обманчиво спокойных брата-вампира, ненавидящих друг друга.

Спорим, они вовсе не захотят нас принимать?

Я бросила взгляд на Доминика, занявшего переднее сиденье. Они с Габриэлем спорили о том, какой дорогой быстрее добраться до Хоторна. Справедливости ради, замечу, что Габриэль просто не обращал на брата внимания, так что разговор, по большей части, строился на саркастичных комментариях Доминика, не получающего ответа. По крайней мере, у них получается находиться рядом дольше двух минут.

Уже прогресс.

Мне нравится думать, что я приложу руку к их небольшому сближению, по сравнению с тем, что было, когда мы только познакомились, и эта мысль заставляет меня улыбнуться.

Трейс издаёт какой-то рычащий звук, и мой взгляд возвращается к нему. Он видел, как я наблюдаю за Домиником. Внезапно я почувствовала непреодолимое желание провалиться сквозь внедорожник и трассу, по которой он едет.

Придвинувшись ближе к спинке сиденья, я перевела взгляд на окно. Вечнозелёные деревья мелькали одним сплошным пятном так быстро, что я начинала сомневаться, не мерещатся ли они мне. Иногда я чувствовала себя, прямо как эти деревья – закопанной в землю без шанса на побег, пока моя жизнь пролетает мимо на машине. Поёжилась от неприятной мысли. Когда всё успело стать таким сложным? Таким неуправляемым? Мне подумалось, как же сильно отличалась бы моя жизнь, если бы я никогда сюда не приехала; если бы моего отца не убили. Если бы по щелчку можно было бы изменить одно событие в прошлом, я могла бы сейчас быть дома, готовиться к экзаменам с лучшими друзьями и обсуждать до смешного беззаботные планы на лето.

Но ведь тогда бы я не встретила Трейса.

Или Доминика с Габриэлем.

Или Тейлор.

И всё ещё не знала бы, кто я на самом деле.

Какая судьба была бы хуже?

– Эй, – тихо позвал Трейс, привлекая моё внимание. – У тебя всё хорошо?

Я повернулась и поймала его внимательный взгляд.

– Лучше не бывает, – ядовито ответила я и затем приподняла плечо. – Да, нормально.

– Выглядишь помятой.

– Спасибо, – смутившись, я начала разглаживать одежду.

– Я не то имел в виду, – он наклонился ближе ко мне на заднем сиденье и прошептал, щекоча дыханием моё ухо: – Знаешь ведь, что для меня ты всегда красавица.

Я улыбнулась ему, а затем повернула голову вперёд, чтобы не утонуть в его глазах цвета бури. Мне нужно сохранить голову ясной, а это довольно сложно даже в лучшие дни.

– Хочешь прилечь на меня ненадолго? Я могу погладить тебе волосы, – предложил он, отчего моё сердце сделало маленький кувырок.

Райское предложение. Для меня. К сожалению, для него это прикосновение привело бы к тошнотворно огромному числу раз, когда я успеваю подумать о Доминике, за одну минуту. А он не заслуживает такой пытки.

Я быстро замотала головой.

– Но всё равно спасибо, – я кратко сжимаю его ладонь и тут же отпускаю её.

Взгляд Трейса упал на его ладонь. Брови сдвинулись вместе, а мышцы руки напряглись.

Он так и смотрел в одну точку, когда я вновь развернулась к мелькающим за окном деревьям. «Это для его же блага», – твердила я себе, но в голове всё время всплывал его взгляд, полный боли.

Видимо, монотонное мелькание деревьев меня усыпило, потому что когда я открыла глаза, был уже полдень, а мы остановились на автозаправке. Хотя сложно определить время точно по затянутому тучами небу. Выглядит так, будто недавно прошёл дождь или вот-вот начнётся, но, признаться, здесь всегда такая погода. Габриэль вышел из внедорожника к бензоколонке, пока Трейс смотрел в окно на дорогу. Он казался озабоченным чем-то. Потерявшимся в каком-то другом времени.

– Как долго я спала? – спросила я, не обращаясь ни к кому конкретному, и потянула руки, разминая плечи, пока глаза привыкали к тусклому свету.

Доминик развернулся ко мне и ухмыльнулся.

– Почти всю дорогу, любовь моя. Мы в Хоторне.

Я резко выпрямилась от таких новостей.

– Уже? Так быстро...

– Время летит незаметно, когда тебе снятся счастливые сны.

Трейс резко толкнул дверь и вылетел из машины, не говоря мне ни слова, а затем рванул к ближайшему магазину у заправки.

Эм, ладно. Это было странно.

– Что случилось? Что с ним? – спросила, растерянная и всё ещё спросонок.

Ухмылка Доминика стала шире.

– Что ты с ним сделал? – обвинила я, сощурив глаза.

– Вообще ничего, ангел, – он поднял ладони вверх. – Слово бойскаута.

– Я тебя умоляю. Как будто ты когда-нибудь был бойскаутом, Доминик.

– Твоя взяла, ангел. Туше.

Габриэль вернулся на водительское сиденье и завёл двигатель, прежде чем посмотреть на меня в зеркало заднего вида.

– О, ты проснулась. Хорошо, – он оглянулся через плечо на пустое сиденье. – А куда пошёл Трейс?

– Он вышел в магазин. Доминик как-то разозлил его, но отказывается признаваться, – и плевать, что я сейчас ябедничала, как десятилетка. Он должен перед кем-то ответить за это. Возможно, перед Габриэлем.

Габриэль взглянул на Доминика, который едва сдерживал смех, и затем снова развернулся лицом вперёд... Никак не отреагировав. Это совсем непохоже на Габриэля.

– Ау, меня слышно? Ты ничего не хочешь ему сказать?

– Джемма... – Габриэль напрягся. Не знаю, в чём дело, но ему явно не хочется об этом говорить.

– Что? Что такое? – не отступала я, начиная нервничать.

– Ты... – Габриэль прочистил горло, – говорила во сне.

– Говорила? – о чём это он?

Наши глаза снова встретились в зеркале.

– О Доминике, – пояснил он напряжённым голосом.

– Что ты... – о Боже. О БОЖЕ. Мои глаза округлились. – Нет, я не могла.

– О, ещё как могла, ангел.

На меня обрушилось нечто сродни полному разрушению. Мне снился Доминик. И я разговаривала вслух. В машине. А Трейс слышал всю эту хрень.

Отстегнув ремень безопасности, я выскочила из машины и бегом пересекла парковку. Надо срочно найти его! Я должна объясниться перед ним и, если потребуется, упасть на колени и молить о прощении. Я дёрнула дверь магазина и замерла. Над головой звякнул колокольчик, но я не обратила внимания ни на него, ни на продавца за кассой. Всем своим существом я отчаянно вглядывалась в проходы между стеллажами, пытаясь найти Трейса.

У меня сжалось сердце, когда я заметила его в дальней части магазина, рядом с холодильниками. Он стоял напротив холодильника с безалкогольными напитками, держась одной рукой за открытую стеклянную дверцу. Его голова была низко опущена. Мои плечи опустились, вслед за сердцем, ухнувшим вниз. 

Я подошла к нему, не совсем уверенная, что собираюсь сказать, но точно зная, что должна подойти, должна сказать ему что-то, чтобы ему стало легче.

Я позвала его по имени, приближаясь со спины, но он не обернулся. Он так и стоял, глядя на ряды напитков.

Чувство вины затопило меня.

– Трейс... – я даже не знала, с чего начать. Я подняла руку, чтобы коснуться его спины, успокаивающе, но тут же опустила руку. Я не могу его успокоить. Моё прикосновение – для него проклятье. Одному Богу известно, что ещё он увидит, услышит или почувствует, и не сломит ли его это ещё больше.

– Линли любила эту дрянь, – произнёс Трейс, взяв в руки банку газировки. – Я постоянно ей говорил, что она угробит своё здоровье, если продолжит пить в таких количествах, но ей было всё равно.

Я ничего не ответила. Я забыла, как говорить, как двигаться, как дышать.

– Если бы я знал, что будет, то купил бы ей пожизненный запас, – он издал смешок, но в нём не было веселья. – Ну разве жизнь – не сука?

Он поставил банку обратно и взял другую с полки ниже.

Мне хотелось исчезнуть.

– Будешь что-нибудь? – неуверенно спросил он, по-прежнему не глядя на меня.

– Нет, спасибо, – качнула головой. Слёзы жгли веки, грозя пролиться.

Он захлопнул дверцу холодильника и пошёл между рядами товаров.

– Трейс, подожди, – взмолилась я, быстрым шагом догоняя его. – Прос...

– Не надо, – он резко остановился и развернулся ко мне лицом. Его челюсть была напряжена, а губы сжаты в жёсткую, непреклонную линию. На это уже было больно смотреть, но его глаза... Его глаза отражали, как он разорван на куски и вывернут наизнанку. – Ни одного грёбаного слова об этом, Джемма.

Его ядовитый тон ранил сильнее пощёчины.

– Пожалуйста...

– Я серьёзно, – сказал он, делая шаг ко мне. Он стоял так близко, что носки его ботинок почти наступали на мои. – Я максимально близок к тому, что бы вырвать его блядское сердце из груди. Понимаешь, о чём я говорю?

Широко распахнув глаза и потеряв дар речи, я втянула нижнюю губу и кивнула.

Его взгляд непроизвольно опустился к моим губам, хотя плечи всё ещё были напряжены, а дыхание оставалось тяжёлым. Он явно изо всех сил пытался взять себя в руки.

После небольшой паузы его плечи слегка поникли.

– Слушай, я знаю, что это не твоя вина. Знаю, что всё дело в кровной связи, и пытаюсь справиться с этим, как могу. Но мне всё ещё трудно сдержаться.

И снова он страдает из-за меня. И снова я сделала его жизнь чуть-чуть тяжелее. Чуть-чуть отстойнее. Я зажмурилась, пытаясь не дать мучительному образу его глаз, отражающих боль, закостенеть в моей памяти. Как будто мне мало причин ненавидеть своё существование.

Он поднял мой подбородок, завладевая вниманием.

– Единственное, что мне помогает, это уверенность в том, что в итоге мы будем вместе. Потому что то, что у тебя с Домиником, это не по-настоящему, – он понизил голос, чтобы никто, кроме нас двоих, не мог услышать. – Это всего лишь хренов магический обман, к которому он принудил тебя, пока ты не заметила.

Часть меня с отвращением восприняла эту краткую версию того, что происходит между мной и Домиником.

– Но то, что есть у нас, то, что мы чувствуем друг к другу.... Это настоящее, Джемма.

Мои губы раскрылись, чтобы ответить ему что-то, сказать, как много он на самом деле значит для меня и что я сожалею о всей той боли, которую я ему причинила, но не смогла выдавить ни звука, даже под страхом смерти.

Он наклонился и оставил нежный поцелуй на моих губах.

– Я знаю, что ты любишь меня, Джемма, даже если ты об этом не говоришь. И я знаю, что мы будем вместе, даже если ты в это не веришь, – сказал он, проводя большим пальцем по моей щеке. – Если через это нужно пройти, чтобы быть с тобой... чтобы в итоге быть вместе, то я сделаю это.

Мои коленки подкосились, но он тут же поймал меня, помог устоять на ногах, как всегда это делал.

– Это так не должно быть, – я опустила голову, понимая, что любовь не должна причинять боли. Даже если я и не делала этого намеренно, он тем не менее страдал из-за меня. Совершенно того не заслуживая. Он достоин солнца, луны и неба в алмазах. А не вот это вот всё. Не меня.

– Тогда как оно должно быть, Джемма? – один из уголков его губ дёрнулся вверх. – Как ты хочешь, так мы и сделаем. Создадим свой собственный рай.

Я вскинула бровь и улыбнулась.

– Вот так просто?

– Вот так просто.

Я приблизилась к нему и обвила руками его талию.

– Я, честно, не знаю, как ты всё это терпишь, когда я сама себя ненавижу в такие дни, – призналась я, стараясь говорить максимально ровно... и максимально искренне. – Но обещаю тебе, Трейс Макартур. Однажды я сделаю так, чтобы оно того стоило. Однажды я стану той, кто заслуживает быть рядом с тобой.  

Даже если это будет последним, что я сделаю в своей жизни, я всё равно выполню это обещание.

– Обязательно выполнишь, Джемма, – он наклонился ко мне и коснулся моих губ, как художник кистью оставляет след на полотне. – И может быть тогда ты поймёшь, что ты уже та самая.

Он жадно поцеловал меня, унося из этого места и времени в другую реальность, не такую осязаемую, но полную надежд на счастливое будущее. В это мгновенье я перестала ждать заветного «и жили они долго и счастливо». Я уже оказалась там.

Зазвенел колокольчик входной двери, но ни я, ни Трейс не остановились, чтобы посмотреть, кто там. Я смутно слышала, как продавец здоровается с кем-то, пока ладонь Трейса скользит вниз по моей руке и затем вокруг талии.

Странное чувство сжимает мои внутренности, собираясь в центре, как интуитивное предупреждение, никак не связанное с Трейсом или с тем блаженством, которое дарил он мне своими губами. Нет, это был сигнал об опасности, моя врождённая способность. Я вся напряглась, уже зная ответ.

Воскрешённый.