Глава 22. Стучусь в небесные Врата

Губы Трейса прижались к моим, как волна, бросающаяся на берег, – сперва бурно, а затем медленно и томно, как будто он уносит меня за собой в океан. Хотела бы я сказать, что достаточно сильна, чтобы сопротивляться этому потоку, что я не уступаю волне, обрушившейся сверху, но это было бы ложью. Я жадно целовала его в ответ, наслаждаясь сладковатым привкусом сахара и ликёра на его губах, пока наши рты двигались вместе в самый прекрасный из трагических моментов.

На это кратчайшее мгновение пропала вся боль прошлого и страх будущего. Здесь и сейчас остались только я и этот красивый парень, которого я люблю, с дрожью и трепетом в груди.

– Трейс, – прошептала ему в губы, пока руки скользили по его обнажённой груди. Мне стоило использовать их, чтобы оттолкнуть его, остановить, пока всё не зашло слишком далеко, но похоже, они жили своей жизнью.

Его глаза потемнели, а язык проник в мой слегка приоткрытый рот.

Тихий стон вырвался из моего горла, и внезапно я оказалась лежащей на полу, прижимаясь спиной к холодным деревянным дощечкам. Но я даже не почувствовала этого. Всё, что я замечала, – это тепло его тела, накрывшего меня, и мягкость его губ, пока он целовал меня с таким жаром, что можно было бы поджечь весь мир.

Подняв колено, он раздвинул мои ноги и лёг между бёдер. Сердце гулко стучало от его близости, от откровенной интимности момента. Казалось, лучше уже и быть не может... и затем он впивается пальцами в мои бёдра и углубляет поцелуй, который становится чем-то намного большим, чем просто поцелуем.

Не было перерывов, чтобы глотнуть воздуха, не было остановок, чтобы призвать здравый смысл. Нас обоих стремительно несло на поезде без тормозов...

Надежды на завтра нет.

Он отстранился. Его глаза сияли синим пламенем, пока он пытался восстановить дыхание.

– Не говори так, Джемма.

– Я ничего не говорила,– напомнила ему, попытавшись сорвать ещё один поцелуй с его губ, но он мне не дал.

– Ты поняла, о чём я. Надежда есть, – настаивал он, но я не совсем уверена, что он сам в это верит.

– Разве? – я приподнялась и прикусила его нижнюю губу. – А у меня такое ощущение, что уже нет.

Я сказала это, даже не пытаясь приукрасить правду. Не вижу смысла больше притворяться. Совместное будущее стало невозможным, абсолютно безнадёжным.

И мне не хочется об этом думать. Не хочется жить в этой безнадёге. Я лишь мечтаю погрузиться с головой в этот запретный миг с ним и отодвинуть нашу обречённую реальность подальше.

– В тебе сейчас говорит кровная связь. Ты же понимаешь, да?

– Может быть, – я снова попыталась поцеловать его, но безуспешно.

Он наклонился и прошептал, обдавая горячим дыхание ухо:

– Я исправлю это, Джемма. Клянусь Богом, исправлю.

Зажмурившись, я старалась отогнать из головы картинки, которые я не хотела видеть.

– А мы не можем сделать это прямом сейчас? – взмолилась я. В горле было сухо, как в пустыне. Я не хотела слышать всё это. Не хотела слушать его пустые обещания, которые, как я знала наверняка, он не сможет выполнить. Те, что касаются будущего, которого у нас больше не будет.

– Это не пустое обещание, – возразил он, настаивая на своём. – Я не сдамся, пока не найду способ вернуть тебя. Если магия создала эту связь, она же может её и разрушить.

Он знал лучше кого бы то ни было, что магию нельзя отменить. Это всё ложные надежды, которые мне не нужны.

– Ты пьян, Трейс.

– Пусть я пьян, но я всё ещё люблю тебя, Джемма. И я не откажусь от тебя.

Эти его слова только усилили давление тисков, сжимающих моё сердце.

Не нужно больше слов.

Слова ранят.

– Я устала болтать, Трейс, – приподнявшись, обхватила руками его шею, отчаянно пытаясь потянуть его обратно к себе... Чтобы он поцеловал меня и позволил огню между нами сжечь всё вокруг. Я поёрзала под ним, потёршись бёдрами о его ноги. – Лучше закончи начатое. 

Он издал низкий, вибрирующий стон.

– Поцелуй меня, – подталкивала я.

– Сначала скажи то, что я хочу от тебя услышать.

Я понятия не имела, каких слов он ждёт, и слишком боялась спросить вслух.

Он провёл большим пальцем по моей нижней губе, посылая волну желания через всё моё тело.

– Скажи, что ты всё ещё хочешь меня, – тихо произнёс он, глядя на меня. Его чёрные как смоль волосы спадали вниз. – Скажи, что когда это всё закончится, мы будем вместе, как и собирались.

Моя уверенность пошатнулась. Я качнула головой, почти не в силах посмотреть ему в глаза.

Наступила тишина, нарушаемая только потрескиванием огня в камине.

– Значит, ты уже отказалась от «нас»? – его глаза заблестели. Он убрал мои руки со своей шеи и отстранился от меня, забирая с собой всю надежду на временное убежище. Он сел на свои ноги и посмотрел на меня, его обнажённая грудь вздымалась и опускалась с пугающей скоростью.

Его отдаление, лишившее меня его тепла, мгновенно отрезвило, возвращая в кошмар наяву.

– Нет больше никаких «нас», Трейс, – бросила я, злясь, что меня нет в его объятьях, равно как и в его будущем. Я притянула колени к груди и обхватила их руками. – Ты ещё не понял? «Мы» теперь не более, чем несбыточная мечта. Я связана с Домиником до конца своей жизни, и эта связь будет становиться только сильнее с каждым днём. Мы цепляемся за время, которого у нас больше нет, и часы идут быстрее, чем я могу выдержать, – с трудом сглатываю, надеясь смочить горящее горло. – Так скажи мне, как мы можем быть вместе? Скажи, почему это всё не безнадёжно?

Он ничего не отвечает, но я замечаю, как он двигает челюстью, изо всех сил сдерживая бурю эмоций, поднявшуюся в нём от моих слов.

– Даже если бы ты был готов пытаться до конца своих дней... – я покачала головой на то, как иронично это всё.

– Ты понятия не имеешь, на что я готов ради тебя, Джемма, – его сапфировые глаза вспыхнули, в них мелькнуло нечто дикое, первобытное. – Я пойду за тобой в Ад, лишь бы только остаться рядом.

Какой милый Жнец.

Эмоции начали переполнять меня, я старалась сдержать слёзы. Я не могу позволить ему уничтожить себя. Не могу позволить своим мечтам о нём – о нас – затуманить бурю, надвигающуюся на него.

– Я знаю, что ты так и сделаешь, Трейс, – сказала с крошечным сомнением в сердце. – И как раз в этом кроется вся проблема, потому что я тебе этого не позволю.

Мои слова повисли в воздухе, как гравитация, тянущая нас обоих вниз.

Мне нужно прекратить то, что происходить между мной и Трейсом, прежде чем мой мозг будет поглощён мыслями о Доминике, когда мне уже будут до лампочки боль и мучения Трейса. Я должна найти в себе силы оттолкнуть его, пока во мне осталась любовь к нему... Пока ещё не слишком поздно и я не стёрла в пыль все осколки его прекрасного сердца.

Боже, комната вновь давит на меня, стискивая в коробочку, в которой мне не жить.

– Я не могу, Трейс. Не хочу. Это совсем не то, чего я хочу, – моё горло сдавила невидимая удавка, не давая произносить слова.

– Джемма...

– Отвези меня обратно к Доминику, – я подскочила на ноги и начала метаться по этой слишком тесной комнате, пытаясь наполнить лёгкие достаточным количеством воздуха, чтобы нормально дышать. Ничем хорошим это для нас не кончится... Ничем хорошим для него. – Приехать сюда было ошибкой. Я не должна была этого делать.

Он встал и сделал один медленный, осторожный шаг ко мне.

– Просто дыши глубже, слышишь? Это всё паника.

– Чёрт, да, я в панике, – ответила я, хватая ртом воздух.

– Я рядом. Всё будет хорошо.

О Боже, нет. Я внезапно почувствовала, как слова, сидевшие глубоко внутри горящим угольком, начали рваться наружу, прозвучав изо рта против моей воли:

– Мне нужен Доминик! Нужен сейчас же! Отвези меня к нему, пожалуйста, – попросила я.

Он дёрнулся, будто от пощёчины.

Я хотела отмотать время, забрать свои слова, но ничего не вышло. Я тупо смотрела на него, мотая головой, как бы давая молчаливый ответ на вопрос, который никто не задавал.

– Знаю, ты не хочешь этого на самом деле, – сказал он, делая ещё один осторожный шаг ко мне. Его голос прозвучал как хриплый шёпот. – Это в тебе говорит кровная связь. Борись с этим, Джемма. Не сдавайся.

– Не могу, – мои руки тряслись, как будто у меня снова ломка. Единственное, чего мне хотелось, это побежать сломя голову к Доминику и броситься к нему в ноги... а затем умолять, чтобы он избавил меня от этой боли.

Трейс сократил оставшееся расстояние между нами.

– Посмотри на меня, Джемма, – попросил он, сильными ладонями обхватив мои щёки и поднимая лицо к себе. – Клянусь Богом, я найду способ разрушить эту связь, но пока я этого не сделаю, ты должна сопротивляться. Ты не можешь уступить, слышишь меня?

Я снова покачала головой, пытаясь высвободиться из его рук.

– Я люблю тебя, Джемма! Останься со мной, – молил он. – Борись!

Его слова эхом повторялись в моей голове, как будто пытались найти там место, зацепиться за что-нибудь... как будто искали остатки любви, которую я некогда испытывала к нему. Конечно, она там ещё была, изолированная от всего в каком-то тёмном уголке, пока некая неконтролируемая сила продолжала выкладывать вокруг неё кирпичик за кирпичиком.

Если бы только мои чувства к нему исчезли, когда сформировалась кровная связь. Было бы намного легче бросить всё и уйти от него, будь он мне безразличен. Но это не так. Совсем не так.

Он всё ещё остаётся мечтой всей моей жизни, и я люблю его самой настоящей, самой сокровенной частичкой своего сердца.

– Вот, умница, продолжай дышать, – тихо шептал он, пока моё дыхание постепенно возвращалось в норму.

Комната, казавшаяся слишком маленькой и подавляющей, больше не создавала впечатления, будто сжимается вокруг меня. И мои дрожащие руки тоже успокоились.

Но к сожалению, никуда не делось горькое послевкусие слов, которые я бросила ему.

– Мне всё равно, – ответил он, не выпуская моё лицо из ладоней.

– Прос...

Он прижал палец к моим губам, обрывая на полуслове. Его глаза тщательно рассматривали меня, пытаясь что-то найти.

Убедившись, что я больше не стану извиняться, он убрал указательный палец и провёл большим, повторяя контур моих губ. В его глазах полыхала жажда, неутолённый голод, пока он смотрел на мой рот. И этот взгляд отражал мои собственные ощущения. Наклонив голову, он коснулся моих губ своими, нежно лаская.

Никогда не думала, что такое возможно – чтобы что-то чувствовалось таким правильным и в то же время совсем неправильным. Но именно это я и испытывала. Внутри меня велась нешуточная борьба.

– Трейс... Не думаю, что это хорошая идея, – прошептала я, кладя ладони на его рельефный торс. Я всё ещё не могла представить, насколько сильной может стать связь и приведёт ли сопротивление к моей гибели. И честно говоря, после только что случившейся панической атаки, мне не очень хотелось проверять это сегодня ночью.

– Прошу, не отталкивай меня, – молил он, прижавшись лбом к моему. – Ты нужна мне прямо сейчас.

Он обхватил руками меня за талию, притягивая для нового поцелуя. Этот поцелуй был нежным, мягким и ласковым, но он всё равно разжёг в моём теле пламя, и коленки от него превратились в желе.

Всё плохое забылось, стоило его ладоням скользнуть под мой свитер и провести по спине, оставляя дорожки огня там, где прошлись его руки. Я пыталась заковать свои чувства в цепи, но те вмиг разорвались, как резинка, и я погрузилась в этот поцелуй, как в омут, с головой.

Не отрывая губ от моих, он схватил мои бёдра, поднимая меня, чтобы я обняла его талию ногами, и сделал это так легко, будто я была не тяжелее пёрышка. Наши тела прижимались друг к другу, пока он слепо нёс меня по коридору к своей спальне. Моё сердце стучало так сильно, что я начала опасаться приближающегося приступа.

– Не бойся, – сказал он мне прямо в губы, толкая дверь за моей спиной нараспашку. – Я верну тебя, Джемма. Я всегда буду рядом, чтобы вернуть тебя.

Мы вместе рухнули на кровать. Наши тела переплелись, как канат. Трейс расположился между моих ног, и я зажала его своими бёдрами, чтобы он так и оставался там, где должен быть. Желание, переполнявшее нас обоих, наэлектризовывало воздух, пугая меня. Мозг посылал предупреждения, требуя, чтобы я притормозила и обдумала всё хорошенько, но тело жаждало Трейса, и я больше не могла себя контролировать.

Я знала, что это разорвёт меня на кусочки, разрушит, погубит, но мне уже было наплевать.

Трейс слегка отстранился, колеблясь, но я быстро обняла его за шею и прижала обратно к себе. Есть у него эта дурная привычка залезать ко мне в голову, улавливать мои опасения и останавливаться, не давая нам подойти к краю пропасти. А всё, чего я хотела сегодня ночью, это прыгнуть в бездну.

Его губы спустились к моей шее, осыпали влажными, горячими поцелуями чувствительную точку под ухом, и от этой ласки у меня задрожали ноги. Я вновь почувствовала его руки на своей талии и задержала дыхание, когда он взял край моего свитера и медленно начал поднимать, задержавшись на уровне груди. Всегда такой осторожный.

И заботливый.

– Ты не против? – спросил он глубоким, шероховатым голосом, полным желания.

Я не доверяла себе, своему голосу, поэтому не стала отвечать вслух. Вместо этого я кивнула и прикусила губу, когда он стянул свитер через голову, бросая его куда-то на пол.

Он рассматривал меня, кажется, целую вечность, и я готова поклясться, моё сердце замерло в груди, прежде чем забиться на бешеной скорости.

– Ты так красива, Джемма, – его ямочки на щеках проявились, когда он облизнул губы. – Никогда не видел никого прекраснее.

Боже, как он на меня смотрит... Я могла бы провести остаток своей жизни в поисках и всё равно бы не нашла другого момента, когда бы я чувствовала себя настолько красивой и настолько живой, как сейчас.

Он прижался ртом к моему и мягко раздвинул губы. Искры разлетались вокруг меня, внутри меня, посылая электрические заряды, как будто я целая атомная электростанция, и его язык вновь скользнул в мой рот. Я выгнулась, прижимаясь к нему, жадная до его прикосновений, пока его язык продолжал изучать неисследованные места. Трейс касался меня так, словно хотел запомнить каждую клеточку, запечатлеть, поглотить. И, Господи Боже, я так жаждала, чтобы он это сделал.

Он вжался в меня, давая прочувствовать всего себя, и я ахнула, а он вернулся обратно к моим губам. Я не была уверена, как много ещё смогу выдержать, прежде чем взорвусь на миллион кусочков.

– Хочешь, я замедлюсь? – спросил он, тяжело дыша у моих губ.

– Нет, продолжай, – взмолилась я. Моё дыхание было таким же быстрым и отрывистым, как у него. Я не хотела, чтобы он останавливался – ни сейчас, ни когда-либо вообще.

– Тогда я не буду останавливаться, – пообещал он, изгибая губы в сексуальной ухмылке, от которой появились обе ямочки одновременно.

И Бог мне свидетель: я жила и дышала только ради этих ямочек. Я потянулась рукой и коснулась их, хотела поцеловать, но у его губ были другие планы.

Снова опустившись ниже, он гладил ладонями мою кожу, пока его рот оставлял ряд горячих поцелуев на моём обнажённом животе, остановившись под пупком. У меня перехватило дыхание, когда он развязал бантик на поясе моих спортивных штанов и затем поднял взгляд на меня, смачивая губы языком. Его пальцы касались осторожно, словно проверяя реакцию, спрашивая моего разрешения продолжить.

Я была согласна на всё и уже хотела сообщить ему об этом, когда его взгляд сместился куда-то в сторону, остановившись на чём-то прямо над моим левым плечом.

– Какого?..

– Что? – я повернула голову, но ничего не увидела. – Что такое?

Я напряглась, проследив за его взглядом, и застыла всем телом.

Чёртова паранормальная активность!

Вся мебель в комнате парила в воздухе, по меньшей мере, в полуметре над полом, как будто сила притяжения перестала здесь действовать. Даже кровать, на которой мы находились.

– О Боже! – взвизгнула я, прикрывая грудь. Трейс отпрянул назад.

– Не двигайся, – тихо, но твёрдо приказал он.

Медленно Трейс спустился с кровати и выпрямился. С нахмуренными бровями он медленно развернулся вокруг себя, оглядывая представшее перед нами зрелище.

– Что это такое? Что происходит? – спросила я его, жалея, как никогда раньше, что я сейчас не в его надёжных объятьях.

– Не уверен. Дай руку, – сказал он, протягивая свою, чтобы помочь спуститься с летающей кровати.

Взяв его ладонь, я медленно села, продолжая прикрывать грудь свободной рукой. И в эту же секунду вся мебель в спальне с грохотом рухнула на пол, напугав меня до смерти. Трейс успел дёрнуть меня к себе в объятья, пока я не полетела вниз вместе с кроватью.

Мои глаза готовы были вылезти из орбит, а сердце – пробить рёбра.

– Мне же не привиделось? Это только что произошло на самом деле?

– Кажется, да, – ответил он, тоже не веря своим глазам.

– Что это было?

– Я не знаю точно, – он покачал головой, всё ещё крепко сжимая мою талию рукой. – Думаю...

– Что? Что ты думаешь?

Он опустил взгляд на меня, его глаза цвета грозового неба изучали моё лицо.

– Думаю, это сделала ты.

– Что сделала я? – моргнула, сбитая с толку.

– Я полагаю, что ты... каким-то образом... подняла мебель, – у него на лбу появились складки, будто он с трудом подбирал слова. Затем снова окинул комнату взглядом, словно ища доказательства. – Всё упало, как только ты села.

– И чем именно я, по-твоему, её подняла, Трейс? Своей волшебной грудью?

Его губы изогнулись в ухмылке.

– Ну, она у тебя чудесная, просто фантастика.

Я шлёпнула его по груди.

– Нашёл время для шуток!

– Не знаю, Джемма. Силой мыслей, магией... Не могу сказать наверняка, – он снова нахмурился.

– Да ты пьянее, чем я думала, – я вырвалась из его объятий. – И я здесь спать не буду. С этой комнатой явно что-то не так.

– Я не думаю, что дело в ко...

Я подняла ладонь, останавливая его.

– Не сегодня, Трейс. Сегодня дело именно в комнате.

Он встретил мой взгляд, и его лицо смягчилось, в глазах отразилось понимание.

– Ладно.

Он знал, что я понимаю: со мной что-то происходит – нечто высвободившееся, когда я пробудилась, но сегодня ночью всей этой чертовщины для меня не существует. Сегодня ночью я просто обычная девчонка в гостях у красивого парня, и всё в мире идёт как надо.

Я поднялась на носочках и поцеловала его мягкие губы.

– Продолжим в другой комнате? – прошептала я, стараясь, чтобы это прозвучало соблазнительно.

Он оглянулся на кровать, затем на шкаф, которые ещё каких-то пару минут назад парили в воздухе, и стиснул зубы.

– Давай закончим на сегодня. Уже поздно, тебе ещё нужно отдохнуть.

– Но я совсем не устала, – возразила я, снова поднявшись на носочки, чтобы украсть у него ещё один поцелуй.

Он не попался на уловку.

– Пойду приму душ, – поцеловав меня в макушку, он развернулся. Я схватила его за руку и притянула обратно к себе.

– Хочешь, я присоединюсь к тебе?

Серьёзно, я не знаю, что со мной происходит – какая магия вуду управляет мной в этот момент.

В его глазах вспыхнуло пламя, но он быстро перевёл взгляд куда-то над моей головой.

– Холодный душ, – уточнил он и поцеловал меня в лоб, перед тем как уйти в ванную.

Меня охватило разочарование.

– Однажды ты закончишь начатое, – пообещала я ему вслед, но он уже закрыл за собой дверь.

 

ГЛАВА 23. ИМПЛОЗИЯ

Ночью мне снился Доминик – короткие светлые пряди и клыки, появляющиеся и исчезающие каждое мгновение моего забытья. Мучительные кошмары сменились чем-то другим. Заманчивым и запретным. Я рывком подскочила, просыпаясь, на кровати рядом с Трейсом. Тело неприятно горело, на лбу выступили капельки пота.

Трейс сказал, что чем дольше я буду находиться вдали от Доминика, тем сильнее будет тяга. И он был прав. Вот только это уже не просто тяга. Это нечто большее. Потребность. Неумолимая жажда чего-то, что мой организм привык получать. Мне нужно это – мне нужен он, – и похоже, я не могу подавить это, как бы сильно ни старалась.

Я тихо вылезла из постели и прокралась на цыпочках из гостевой спальни через коридор на кухню. Схватив стакан с полки, включила холодную воду, набрала её в ладони и ополоснула лицо, а затем наполнила стакан. Рука тряслась, пока я пыталась поднести его к губам.

Плохой знак.

И суток не прошло, с тех пор как я последний раз касалась Доминика, и вот уже теряю контроль над собой. То есть как бы разум ещё на месте – я всё прекрасно осознаю. Но внутри меня эмоции вихрятся, закручиваются в воронку, выворачивающую моё тело наизнанку.

Не уверена, как долго я смогу продержаться, прежде чем всё это выплеснется наружу.

– Ты чего встала? – раздался голос Трейса из коридора. Он прислонился плечом к стене у входа.

– Не спится.

Я не стала уточнять, что мне всё время снятся запретные сны с Домиником. Трейсу не обязательно об этом знать.

– У тебя рука дрожит, – сказал он, указывая подбородком на мою трясущуюся ладонь, и оттолкнулся от стены. Он подошёл ко мне и взял за руку, пытаясь успокоить.

Я не хотела, чтобы он читал мои мысли, поэтому быстро выдернула её.

– Пустяки, не переживай.

– Джемма...

– Ты серьёзно говорил о поиске антидота? – спросила я надламывающимся голосом, произнося слова, о которых мне было страшно даже подумать. – Потому что если это пустая иллюзия, я не хочу тратить на неё время.

– Я не успокоюсь, пока не найду способ её разорвать, – он провёл костяшками пальцев по моей щеке.

Я повернула щеку навстречу его касанию.

– Но ты же сам сказал, что связь стала постоянной... что я закрепила её.

– Ага, нерушима, как гробница Люцифера, – напомнил он, его глаза горели от крамольных мыслей. – Но если вход можно открыть, то и связь возможно разорвать. Надо только найти что-то или кого-то, у кого хватит на это сил.

– Например, сестёр Родерик.

– Именно.

– А если это не сработает?

– Тогда я сотру его в порошок, и связь умрёт вместе с ним, – он уже всё продумал в своей голове, ещё в тот момент, когда я только призналась ему.

Ужас нахлынул на меня.

– Ты не можешь этого сделать!

– Почему нет?

– Потому что, Трейс! Ты не можешь убить Доминика. Я не... позволю тебе, – предупредила его, но его это не убедило.

– Это на тебя так влияет кровная связь. Ты переживёшь, – он снова погладил меня по щеке.

– Нет, не переживу! – я хлопнула по его руке, чувствуя, как злость разливается по венам. – Дело не в кровной связи. Не в ней! Прекрати так говорить! Он же... Он мой друг, Трейс. Он спас мне жизнь. Я не дам тебе убить его.

– Джемма...

– Нет! – перебиваю его, не желая слышать никаких доводов. – И вообще, откуда тебе знать, что его смерть не убьёт меня? Мы же связаны, помнишь? Что, если связь работает в обе стороны? Что, если смерть ей не помеха?

– У тебя есть Амулет, Джемма. Ты не можешь умереть.

– А если я всё-таки умру? Что, если связь окажется сильнее магии Амулета? Ты готов рискнуть? Готов рискнуть мной? – кричала я в гневе на него.

Он сжал челюсть. Его взгляд потяжелел, хотя он не думал об этом в таком ключе. После недолгой паузы он ответил:

– Послушай, я не говорю, что собираюсь предпринять что-то прямо сейчас. Мы найдём сестёр и постараемся найти другой способ.

– А потом что? Если вдруг мы не найдём другой способ?

– Я верну тебя, так или иначе, Джемма. Об остальном догадайся сама.

Желание пойти к Доминику – побежать к нему со всех ног – этим утром стало невыносимым. Мои ладони вспотели, дыхание стало прерывистым. Как будто мой организм отказывался нормально функционировать без него, а Трейс оказался рядом, став свидетелем происходящего со мной, укрепляя мысль о необходимости в запасном плане. 

И хотя я видела тревогу в его глазах, он ничего не сказал, и я была ему за это благодарна. Меня мучила совесть и без его слов о ноже в сердце или, что ещё хуже, о его желании прикончить Доминика за это. Но как бы ни помогало молчание, его явно не было достаточно, потому что к моменту, когда мы закончили завтрак (к которому я толком и не притронулась), всё стало совсем плохо. Я становилась всё более тревожной и дёрганой, не могла взять себя в руки, пока не стало очевидно, что мне всё же придётся вернуться к Доминику, если я хочу продержаться достаточно долго, чтобы найти сестёр и антидот.

Честно говоря, мне не хочется поддаваться Роковому Влечению. Я просто собираюсь оставаться с Домиником настолько близко, насколько он позволит. И зная его, полагаю, он предоставит мне полную свободу действий.

Густой туман клубился вокруг поместья Хантингтон, когда мы с Трейсом подъехали к дому Доминика. Мы почти ничего друг другу не говорили по пути сюда, и хотя я даже близко не могла себе представить, какие мысли крутятся у него в голове, я как-то и не парилась из-за этого – к этому моменту я уже начала считать минуты до нашей встречи с Домиником, когда на меня перестанет давить эта адская связь.

– Доброе утро, ангел, – улыбнулся Доминик, распахивая входную дверь.

Моя отчаянная потребность в его присутствии тут же ослабла, уступая место логике и здравомыслию. И заодно ярости.

Я распахнула глаза.

– Ты труп.

– Так ты приветствуешь того, кто спас тебе жизнь? И неоднократно.

Я толкнула его, заходя в дом. Трейс вошёл следом.

– Как ты мог мне не сказать? Я доверяла тебе, Доминик! – начала я, резко развернувшись к нему лицом.

Трейс усмехнулся. Он стоял всего в шаге от меня, и от меня не укрылось, сколько усилий он прикладывает, чтобы сдержаться. Он пообещал мне, что не станет всё усложнять, и хотя он действительно не распускал руки, очевидно, они зудели от желания встретиться с лицом Доминика.

– А что нам оставалось, ангел? – Доминик скрестил руки, глядя на меня. Он сразу понял, что меня так взбесило. – Тебе нужны были силы для побега и ускоренная регенерация, поэтому я сделал то, что должен был. Всё просто.

– Ты привязал меня к себе до конца жизни! – выпалила я, ткнув пальцем ему в грудь. – Это не входило в наш уговор.

Он посмотрел вниз на мой палец и подавил улыбку.

– Мне пришлось импровизировать.

– Ну что ж, дружочек, вот тебе новая тема для импровизации. Мы выследим сестёр, чтобы они отменили то заклятье, которое наложили, а когда они это сделают, ты заставишь их найти заклинание, чтобы разрушить кровную связь.

– Нет такого заклинания.

– Молись, чтобы было, трупешник, – вмешался Трейс, шагнув угрожающе к Доминику. – Потому что если его нет, я сделаю всё по-своему. И в таком случае от тебя останется лишь горстка пыли.

Доминик выпрямился, вняв предупреждению Трейса.

– Это весьма нежелательный вариант развития событий.

– Только для тебя, – ответил Трейс. – Ты всё ещё стоишь здесь только потому, что я обещал Джемме попытаться найти другой способ. Но не расслабляйся, – добавил он, сделав ещё один шаг к Доминику. – Твоё время ограничено.

– И я благодарен тебе, любовь моя, – Доминик склонил голову передо мной, но я заметила, как на лице мелькнула одна из его фирменных усмешек.

Мой взгляд задержался на его губах, когда в мыслях возникла обжигающая картинка его клыков, вонзающихся в мою кожу.

Чёртовы мысли. Чёртова кровная связь!

Едва заметная усмешка превратилась в полноценную соблазнительную ухмылку.

– О чём задумалась, любимая? – лукаво спросил он, как будто точно знал, куда понесло мои мысли.

– Гореть тебе в Аду за это, – я сердито взглянула на него, прежде чем пойти дальше в логово.

Если честно, то нет смысла мусолить с ним эту тему. Всё уже сделано и закреплено кровью, а если я буду всё время упоминать это, он взбесится. А мне не нужен Доминик в бешенстве.

Лучше не ныть, а искать решение проблемы, потому что чем раньше мы найдём этих ведьм, тем скорее я верну себе свободу воли и настоящие эмоции. Именно этим я и собираюсь заняться.

– Скажи мне, что у тебя есть какая-нибудь инфа о сёстрах, – сказала я, плюхнувшись на красный диван. Мне не терпелось приступить к делу. Руки уже снова становятся липкими, а я не особо жажду горячего повторения прошлой ночи.

– Как всегда, любовь моя, твоё желание для меня закон, – отозвался Доминик, занимая кресло напротив. Он прямо-таки наслаждался происходящим. – Вчера я сделал несколько звонков. Как выяснилось, у них дела в местечке в паре часов езды отсюда. Если мы выйдем прямо сейчас...

Трейс снова усмехнулся.

– Что-то не так, Ромео?

– Ага. Как-то у тебя всё удобно складывается, – подозрение омрачило его аполлоновское лицо.

– Я не сказал, что они согласны нам помочь. Только то, что нам известно их местонахождение. Что делать дальше – под вопросом.

Трейс ничего не ответил, но я понимала, что он всё ещё не верит Доминику.

Сама я, напротив, не готова упускать тот малюсенький шанс, что у нас есть.

– С этого можно начать, Трейс. И пока что это наша единственная зацепка, – я повернулась к Доминику. – Когда выезжаем?

– Когда захочешь, ангел. Я так понимаю, Ромео присоединится к нам на этот раз?

– А ты как думаешь, жмурик? – Трейс стиснул зубы, его ямочки проявились на обеих щеках, когда желваки задвигались.

Прежде, чем Доминик успел что-либо ему ответить, наше внимание привлёк звук открывающейся входной двери. Мой взгляд метнулся к Доминику, как бы спрашивая, ждёт ли он гостей, но судя по его реакции, ответ отрицательный.

– Тсс! – шикнула я на них, хотя они оба молчали. Сердце забилось резче и быстрее, аж кровь застучала в ушах, и я едва могла слышать собственные мысли. – Это Воскрешённый.

Понятия не имею, почему я это сказала и с чего вообще взяла, что это вампир, но я была уверена.

Чувствовала.

Несколько стремительных шагов по коридору – и в дверном проёме возник Габриэль Хантингтон, подтверждая, что я ещё не совсем сошла с ума. На нём были тёмные джинсы и бордовая футболка под чёрной кожаной курткой. И ни малейшего намёка на улыбку. Его взгляд тут же упал на меня и остался там, пока Доминик, наконец, не решил нарушить неловкое молчание.

– Рад, что ты пришёл к нам, братец, – он откинулся на спинку кресла и скрестил ноги, готовясь, как обычно, потрепать Габриэлю нервы. – Вижу, ты во всю пользуешься этой досадной возможностью гулять средь бела дня.

Габриэль ему не ответил. Он всё продолжал смотреть на меня, как олень, остановившийся посреди дороги, на фары. В его глазах смешалось столько эмоций, что у меня голова разболелась от попытки уловить их все.

– Стоп. Гулять средь бела дня?

Я наверняка ослышалась. Но с другой стороны, как же тогда Габриэль пришёл сюда в разгар дня и не сгорел по пути?

Грёбаный песец.

Этому должно быть ещё какое-то объяснение... Типа Бэтмобиля и солнцезащитного плаща.

– Как оказалось, любимая, заклятье повлияло не только на цвет неба, – пояснил Доминик, даже не пытаясь скрыть своей радости от этого неожиданного последствия. И судя по лицам остальных, радовался здесь только он.

– Я ужасно переживал за тебя, – произнёс Габриэль. Его глаза не отрывались от меня ни на секунду. И я никак не могла избежать груза разочарования в них, тянущего на дно.

Я встала с дивана, нервно перебирая пальцами и пытаясь подобрать правильные слова, которые могли бы объяснить, почему я не позвонила ему сразу, как только вернулась домой. Но не нашла ни одного подходящего.

– Знаю, я сволочь, – дёрнула плечом, бормоча жалкие оправдания. – Было уже поздно, когда мы вернулись, и я была очень уставшей после всех этих событий, и...

– Я думал, что ты мертва, – он переступил порог, заходя в комнату. Его слова попали в самое сердце.

– Нет-нет, я жива. Ты же знаешь, девять жизней и всё такое, – попыталась пошутить, но его серьёзное выражение даже не дрогнуло. Я поняла, что отшутиться не выйдет. Он мучился, переживал, и я задолжала ему извинения вселенских масштабов. – Прости, Габриэль. Я хотела тебе позвонить... Должна была...

– Да, должна была.

– В её защиту, – встрял Доминик, – скажу, что Джемма только-только убила Энгеля, сорвав его план по захвату мира, и была прилично измотана.

Взгляд Габриэля слегка смягчился, и готова поклясться, в нём даже было немного гордости.

– Никогда больше так не делай. Поняла меня?

– Даю слово, – улыбнулась я и подскочила к нему. – Боже, как я скучала по тебе.

Привстав на цыпочки, я захватила его в медвежьи объятья и сжала. А когда отстранилась, его глаза цвета мха сияли. Он простил меня.

– Я... Я тоже по тебе скучал, – заметно, что ему крайне неловко было произносить эти слова, но они определённо были искренними.

– Тесса знает, что я вернулась?

– Я позвонил ей, как только узнал сам, – он бросил взгляд на Доминика, давая понять, кто именно оповестил Габриэля обо всём случившемся.

– Я посчитал, что у него есть право знать, по крайней мере, что ты жива, – признался Доминик. Он хотел, чтобы это прозвучало небрежно, но я-то знаю, что за этим стоит нечто большее. Хоть он и не доверял брату, когда дело касалось Совета, он всё же знал, как много значит для меня Габриэль, и понимал, что тот волновался за меня.

– Спасибо, – кивнула я Доминику и снова повернулась к Габриэлю, горя желанием расспросить его. – А что насчёт Совета? Они знают?

Он покачал головой.

– Я им ничего не сообщил, – его взгляд стал жёстче, когда он добавил: – Доминик рассказал мне, что случилось тем вечером на вечеринке. Я... не знаю, что сказать.

– Так ты тоже думаешь, что за этим стоят они?

Я уже не сомневалась, но мне хотелось выяснить, на чьей стороне он.

Габриэль помрачнел.

– Никто другой этого сделать не мог, – ответил он и виновато опустил голову, как будто кровь была и на его руках. – Если бы я только знал, что они затеяли...

– Конечно, – быстро перебила я. Ему не нужно оправдываться передо мной. Я уверена, что он попытался бы им помешать. Или, по меньшей мере, предупредил бы меня.

– И какова официальная версия? – спросил Трейс. Он стоял, прислонившись плечом к косяку, скрестив руки на широкой груди. – Я не смог добиться прямого ответа, ни от кого.

– Я тоже, – сказал Габриэль и снова повернулся ко мне. – Тебе присвоили статус «На задании» на следующий же день после того, как ты пропала.

– Что это значит?

– Это значит, что они пытаются замести следы, – ответил Трейс. – Выставить всё так, будто ты отправилась на официальное задание, чтобы никто не заподозрил их в твоём исчезновении. 

– Это правда? – я взглянула на Габриэля в поисках подтверждения.

– Похоже на то, – его взгляд потяжелел от сожаления.

Поверить не могу, насколько далеко они готовы зайти, чтобы избавиться от меня, а затем скрыть правду. Если раньше у меня были какие-то сомнения, то сейчас они испарились. Совет стоял за моим нападением – в этом я была уверена, – и как только они узнают, что я всё ещё жива, то обязательно постараются закончить начатое.

Единственный способ избавиться от хвоста – это полностью уничтожить угрозу, которую я несу в себе. К сожалению, есть лишь два способа это сделать: либо я умру ради всеобщего блага, либо отправлюсь в Ад и прикончу самого дьявола.

Бл... Серьёзно.

Я втянула воздух и попыталась взять себя в руки. Нужно сосредоточиться и решать проблемы по мере поступления, не то я рискую полететь в чёртову бездну вниз головой.

– Они говорили что-нибудь про небо? – спросила я в надежде, что у него есть полезные сведения о том, к чему нам надо быть готовыми.

– Совет заперся прошлой ночью. Никто не может ни войти, ни выйти из Храма.

Мои глаза округлились.

– Всё настолько плохо?

– Похоже, что стены, отделяющие наш мир от других, дали трещину. В частности, Сангвинариум начал просачиваться в нашу реальность. Отсюда алое небо и разгуливающие средь бела дня Воскрешённые.

– О Боже, – я знала, что всё плохо, но не думала, что прям конец света. Я опустилась обратно на диван, поскольку ноги отказались слушаться. Кажется, у них уже входит в привычку подводить меня в худшие моменты.

– Они не уверены, как это произошло, но их лучшие Высшие Заклинатели работают день и ночь, пытаясь восстановить стены, – продолжил он без единой эмоции в голосе. – Радует только, что смертные этого не замечают.

– Да, мы так и подумали, когда заметили, что утром на улицах не творилось настоящего безумия, – отметил Трейс, переводя взгляд с меня на Габриэля. – Все заняты своими делами, покупают себе к