Вибрационные характеристики, что это такое?         

20 февраля, 2000

МЛ: — С вами легко работать. Я попыталась работать с 10 или 12 медиумами, но ничего не получалось из-за различий вибрационных характеристик. С вами я очень ограничена из-за языка, но вознаграждена похожестью волновых характеристик. Посмотрите, сколько схожих черт можно найти в наших судьбах. С точки зрения социальной иерархии я была высоко наверху, а вы находитесь сейчас намного ниже. Тем не менее, мы как одинаковые кусочки шашлыка на одном шампуре. Я там наверху, а вы где-то в середине.

Т:   Двенадцать лет назад,20 февраля 2000 года, я согласилась на мое положение “где-то там намного ниже”. За прошедшие 12 лет я успела понять, что “низ и верх” социальных иерархий понятия зыбкие, и что горе тому, кто душой приклеивается либо к “низу” либо “к верху” этой шкалы! Недаром, в мировой литературе мы находим столько чудных историй, в которых эти точки меняются, и не раз, на протяжении одной и той же жизни на земле. Вспомните, хотя бы вольтеровского Кандида, или народные сказки, в которых “Иванушки-дурачки и разные слабенькие и презренные” вдруг поднимаются из “последних” в “первые”. Я воспринимала эти истории как игру ума их создателей. Но старея, контуры истинного мерила ценности человека, чистоты сердца и … ментального поля, стали проступать в моем сознании! Если бы это дано было понять смолоду!   

МЛ: — Естественно, коммуникация вовлекает больше характеристик, чем высота волны и ее частоты, но это все из области физики, в которой, я не разбираюсь. Правда состоит в том, что конфигурация энергетических волн определяет судьбу человека. Следовательно, схожесть конфигурации наших энергетических волн определяет и схожесть судеб. Посудите сами: вы и я потеряли наших отцов еще детьми. У вас есть брат, и у меня брат. Наши братья очень талантливы, у них замечательные артистические способности, но оба они отличаются редким отсутствием каких-либо амбиций. Ни тот ни другой своих способностей не развивает. У нас у обеих мамы, которые ни на секунду вожжей не отпускали, и постоянно нас контролировали. И это далеко не исчерпывает перечня схожих черт в наших судьбах.  

Т: Да, действительно схожести налицо. Мой отец погиб на фронте Великой Отечественной, когда ему было 35, а мне 10 лет. Мой брат артистически талантливее меня. До изобретения электронной почты, когда мы еще писали письма друг другу, я получала от него удивительные письма, свидетельствующие о незаурядном чувстве юмора и острой наблюдательностью за человеческой природой. Но его коробит от одной мысли, что на изящном поприще надо трудиться, будто ты вол, а не беспечный артист!      

МЛ: — В моем нынешнем мире, я в команде медицинской помощи. Она вроде скорой помощи на земле. Я рада помогать, потому что в кино столько народу работало на меня — гримеры, создатели париков, костюмеры, повара, портные. Среди них была и Минни, агент по поиску талантов. Именно она открыла мне путь в Голливуд, когда никто иной этого сделать не сумел. А когда я состоялась, ее вытеснил другой агент, Мирон. Она мне не простила, что я допустила измену. На земле я так и не поняла глубину причиненной ей обиды. Я не понимала, как деловые люди ведут бизнес. The Old Boy’s Club — “Клуб старых друзей”, неофициальные содружества бизнесменов, поддерживающих друг друга на почве уз, завязанных либо в студенческую пору, или во время службы в армии, отстранили Минни, блестящего агента. Деятели вроде Мирона разделили территорию (то есть нас, звезд) и богатели за наш счет. Бедную Минни вытолкнули за порог, несмотря на то, что она пробивала дорогу новым талантам и не останавливалась, пока не выводила своих подопечных в свет рампы.

Кстати, это был Артур (Артур Хорнблоу, кинопродюсер, первый муж Мирны Лой), кто настоял, чтобы я перешла к Мирону, и я его послушалась. Думаю, если бы все повторилось, и я оказалась вновь в тех же обстоятельствах, я повторила бы ту же ошибку и вина моя стала бы еще более тяжелой.

 

Точка of no return, где она?

 12 января 2000

Т: — Я прочла две последние главы вашей книги. Да, вы перечисляете всех тех, кто как-то коснулся вашей актерской карьеры, “помогая” вам. Но разве они были вашими друзьями? Они работали на вас за заработную плату, это вы, ваши роли обеспечивали их работой. Еще большой вопрос, кто кому обязан, и обязан ли вообще? А вы создали целый “поминальник” никому неизвестных имен в конце книги. Я не критикую. Я стараюсь понять, почему вы испытывали вину за то, что вы вырвалась из безвестности, а они нет.

МЛ: — Да, вы верно почувствовали, что на последних страницах моей автобиографической книги, высказывая благодарность всем, кто помогал мне, я как бы заглаживала несуществующую вину.

Т: — Сегодня никто не помнит людей, которым вы так низко кланялись. Наверное, это замечательные и достойные люди. Но их имена создают серое облако, которое затуманивает вашу историю. Мне хотелось сдунуть это облако, потому что оно “местное”, и не дает вашей истории вырваться к  звездам.

МЛ: — Это слишком сильно сказано. Боже мой! У вас, оказывается, есть зубы в вашем беззубом рту. Поздравляю! Мне трудно работать с вами из-за вашего  “прекрасного” английского, но мне нравится ваша прямота. Дело в том, что все, что вы говорите, сущая правда. Я давно подозревала, что тащу что-то чужое, не мое, но вместо того, чтобы сбросить эту тяжесть, я продолжала тащить её по жизни.   

Т: Жизнь вознесла вас до дружбы с президентами Соединенных Штатов. Это естественно, что вы ощущали себя на вершине мира. Но когда карьера покатилась вниз, как вы пережили это?    

МЛ: — Иными словами, вы спрашиваете, кто спустил с горки и обчистил (обворовал) кинозвезду номер один, на счету которой 124 фильмов, а также множество иных достижений, которыми она могла бы похвастаться. Я принимала участие в выборных компаниях и благотворительной деятельности, работала с Красным Крестом, организацией для богатых дам, которым нечего делать, кроме как играть в войну, а также иные игры, которые как-то сузили и снизили мою карьеру.

МЛ: — Я спрашиваю себя, кто или что разрушило мою карьеру и заставило меня начать все с начала в театре в возрасте, когда мы уже нуждаемся в отдыхе. Думаю, к тому времени я уже заработала свою утреннюю чашку горячего кофе с французской булочкой. Давайте, найдем точку of no return, после которой нет возврата к прошлому. Где же она на моей голливудской дорожке?

Т: Действительно, где же она, эта проклятая точка of no return?

МЛ: — Не в постановке ли пьесы Barefoot in the Park —“Босой в парке”, на которой все сошлось? Они выманили у меня все мои деньги. Они заняли у меня на эту постановку, и не вернули долг. Я порвала с ними, и это было лучшее, что я могла сделать. Этот обман завершил мою театральную карьеру. 

Т: Автобиография Мирны Лой Being and Becoming — “Бытие и становление” говорит об этом иначе. Театральная постановка — “Босой в парке”  гастролировала по стране два с половиной года с огромным успехом, обеспечив карьеры  талантливому молодому драматургу Нилу Саймону, и в ту пору никому не известному постановщику Майку Николсу. Как могло случиться, что Мирне Лой, на старости лет, не вернули деньги, которые положили начало двум столь блистательным карьерам? Напоминала ли она должникам, что нуждается в деньгах? Скорее всего, нет! Она продолжала жить в своем прошлом, в прекрасном мире Норы Чарлз, героини фильмов “Тонкого человека”, в котором деньги были не проблемой, и в котором она кормила “многочисленную, и вечно голодную родню”, как свидетельствуют ее биографы. Или все было не так, и мир Норы Чарлз держал ее в заложницах, но как?

В конце этой главы мы узнаем, что когда замышлялся один из лучших фильмов Голливуда What happened to Baby Jane (1962) — “Что случилось с Бэби Джейн”, то на главную роль приглашали Мирну Лой. Она отказалась. Роль досталась великой Бете Дейвис. А Мирна Лой продолжала жить как Раневская в “Вишневом саду”, пленницей родового “вишневого сада” — мира Норы Чарлз!

МЛ: — Да, я вернулась в Голливуд и искала любую работу в кино на любых предложенных условиях. Но студии знали, в каком я находилась положении, и вели себя подобающим образом. Как известно, ролей не хватает тем, кто в них более всего нуждаются. Мне звонили студийные идиоты, которые не отличали меня от телефонного столба с предложениями начитывать закадровые голоса! Так они расправлялись с бывшей звездой, так они мстили мне за что-то. Скорее всего,  они надеялись, что это уничтожит меня, или хотя бы, укажет мне на мое нынешнее место. Никогда не выходите замуж за сенаторов, если вы не уверены, что уживетесь с ними; не заводите любовников типа Спенсера Трейси, мошенника.  Он разрушил не только мою, но и жизнь его знаменитой любовницы Кэтрин Хепберн. Он умудрился умереть в ее постели! Я все потеряла из-за него, Кэтрин потеряла, а его бедная жена вообще не способна была отличать добро от зла, черного от белого.

Теперь, я надеюсь, вы верите, что я говорю правду, потому что я говорю о вещах, о которых вы ничего не знала, да и не могла знать. Например, о том, что я умерла в нищете.

Т: Где вы жили в последние годы вашей жизни? 

МЛ: — В Нью-Йорке, в доме для престарелых киноактеров. Я не помню многих подробностей того периода, да я и не хочу их вспоминать. Сходите в библиотеку Академии (имеется в виду The Academy Center for Motion Picture Study on LaCienega in Beverly Hills), там вы все узнаете. Так нам будет легче разговаривать.  

Т: В академической библиотеке я нашла одну единственную папку с биографическими сведениями о Мирне Лой. Решительно никакой информации о последнем периоде ее жизни там не оказалось. Ничего кроме несколько крохотных газетных вырезок с известием о ее смерти. Я решила сменить тему нашего разговора. 

МЛ: — Несомненно, в ту пору произошла полная переоценка всего моего жизненного пути. Вы поняла значение периода, когда я играла в фильмах “Тонкий человек”. Мы действительно открыли новую грань комедии. Я понимаю это сегодня. По сравнению с современными изощренными триллерами, фильмы “Тонкого человека” выглядят наивными детективами, но вместе с тем, среда, в которой развивался наивный детективный сюжет, явилась откровением. Но затем, в последующих фильмах, меня заставляли покоряться и помалкивать и изображать “идеальную жену”. И я теряла одну возможность за другой что-то сыграть по-настоящему. Я болезненно переживала эту ситуацию, потому что эти “покорные” роли меня никак не удовлетворяли.

МЛ: — Скорее всего, в каком-то будущем воплощении мне достанется так называемый идеальный брак, который я так усердно изображала в Голливудских фильмах. Наверное, я заработала прожить такой брак не только на экране, но и в действительности. В конце концов, я воплощала на экране мечту многих женщин. Но коли мечта возникла, мы знаем, что она непременно претвориться в реальность. 

Т: — Вы знаете, кто будет вашим мужем в следующем воплощении? 

МЛ: — Не один из тех, кто были моими мужьями в моей последней жизни на земле. Имя не имеет никакого значения. Он будет замечательным человеком. Но проблема будет состоять в том, что меня будет снова тянуть на сцену. И если мне это не удастся, я разрушу его жизнь и мою в придачу. Вот что я должна сбалансировать — мою частную жизнь и мою профессиональную жизнь.

 

Точки of no return на вершине карьеры

22 февраля 2000   

МЛ: — Нередко раздача желанных Оскаров превращается в игру, в которой мода или злободневная тема затмевают подлинные эстетические ценности. Кинолента The Best Years of Our Lives “Лучшие годы нашей жизни” оказалась именно таким фильмом. Уильям Уайлер, режиссер, мастер легкого и элегантного изложения истории, не любит внедряться в сложные конфликты и темные закоулки человеческих душ. В том фильме мой муж Ал, ветеран второй мировой войны, давая деньги в долг, соблюдал не интересы банков, а своих армейских дружков. В жизни его бы за это уволили. Но в фильме банкиры прощают ему его сочувствие ветеранам войны, и это примиряет всех со всеми — тех, создателей фильма со зрителями. Но мы знаем, что банки не гуманитарные заведения и ничего хорошего они нашей стране не принесли. Это только вопрос времени, пока они не срубят сук, на котором сидят… 

Т: Это пророчество Мирны сбудется через десятилетие, когда серия банковских скандалов повергнет страну в экономический кризис. Но не в пророчестве дело, а в том, что Мирна прикрылась проблемой банков, чтобы избежать разговора о главном: о том, что участие в этом фильме намертво закрепило за ней роль “образцовой жены”!     

МЛ: Я умерла в бедности. Это легко проверить, если вам того захочется. Вы найдете много информации на эту тему. Если вам захочется узнать, как я умирала, и что со мной было после моей смерти, у вас должно хватить духу для работы со мной с полной отдачей. Вас выбрали для разговора с нами по простой причине. Вы не больны звездной болезнью. Но я капризная кинозвезда. Я была красавицей, и моим предназначением было развлекать людей, и я их развлекала, и протоптала тропу такой актрисе как Бете Дейвис. Если вы всмотритесь в лицо Бете Дейвис, вы заметите, что оно схоже с моим, но смещено в сторону карикатурности. Бете Дейвис выглядит как я, когда у меня болят зубы. И ее красота на грани некрасивости помогли ей преодолеть водораздел отделяющий красоту от уродства, и найти нечто новое. Она великая актриса. Я знаю, что я никогда не сыграла бы Бэби Джейн, как она. Кинозрители знали меня как  красавицу, и я сохранила мой экранный образ неизменным до “победного конца”, а она раскопала новые слои добра и зла, которых фильмы обычно сторонятся, не тревожа совести зрителей.

Т: All about Eve — усыпанный Оскарами фильм “Все про Еву” поразил меня. (В Советском Союзе этот фильм не показывали, но почему именно, сегодня понять трудно). Бете Дейвис, изображая актрису-звезду, смотрела на окружающих ее людей каким-то застывшим взглядом человека, который видит насквозь суету вокруг себя, “читает” истинные помыслы людей, но молчит. Молчание ее производило впечатление чего-то жутковатого, нездешнего и недоступного.

МЛ: — Все потому, что она переступила порог безмятежно прекрасного. Я была слишком стеснительной, может быть, я просто струсила. Меня столько раз тянуло переступить, но я так и не решилась на этот шаг. Но Дейвис перешагнула пропасть, и попала в новую эру киноискусства с иными стандартами красивого и уродливого. Да, я завидовала ей, мне хотелось быть такой же смелой как она, но это было невозможно. Кроме всего прочего, мои лучшие годы пришлись на совершенно иной период. Если бы я переступила порог прекрасного, я бы продлила свою актерскую жизнь на два десятилетия, но мне было страшно разрушить образ Норы, который Америка полюбила, как мне казалось, навсегда. В результате, я проиграла. Они забыли меня совершенно, но забвение унесло и мои дни страданья.   

Т: — Вы имеете в виду страданья на земле или в небе?

МЛ: — И на земле и на небе. Мой конец на земле был ужасным. И ни слова правды об этом нигде не сказано.

Т: — Пожалуйста, расскажите о том времени.