Вечно ускользающий смысл наших поступков

Но что случилось с этими замечательными актерами в последующие десятилетия? Пойму ли я, что Мирна Лой  хочет сказать? Наш жизненный опыт различен.  Что мы можем сказать друг другу? Повторяю снова малообещающее начало нашего знакомства.   

Мирна Лой: — Я не вижу никакого смысла в нашей встрече, но ладно! Меня зовут Мирна Лой, я звезда кино, и я здороваюсь с посторонним человеком, и стараюсь сообразить, что вы можете сделать для меня? Вы прочтете в Интернете, что у меня было четыре мужа, все они голливудские знаменитости старой школы. В годы войны я работала в Красном Кресте. Я потратила кучу времени на политику, о чем сожалею. Заниматься политикой глупо. Но мы все люди, а людям свойственно ошибаться. Как я вижу, вы также наделала кучу ошибок, не менее чем я, если не больше. Главное, это профессия. Ты подчиняешь свою жизнь требованиям своей профессии, а остальное не имеет значения.

Т: Записывая ее слова, я старалась отстраниться и не вмешиваться, но моей нейтральности хватило ненадолго. Я раздобыла книгу Being and Becom ing — “Быть и становиться” Джеймса Котсилибаса и Мирны Лой, по-голливудски приглаженное жизнеописание Мирны Лой. В первой же главе я наткнулась на параграф, который показался мне странным и неуместным.  

Т: — Вы только что сказали мне, что подчинили свою частную жизнь профессии, но в самом начале вашей биографии, вы перечисляете мужчин, которые добивались вашего внимания, невольно настраивая читателя на книгу о любовных похождениях. Я уже знаю, что вы сыграли в более чем 150 фильмах, и вы вряд ли будете говорить со мной о ваших любовных романах. Но вот, помимо ваших четырех мужей, здесь ваш список мужчин: Ларри Барбиер, Спенсер Трейси, Джон Беримор, Кларк Гейбл, Лесли Ховард. Почему? Разве это не естественно, что мужчины ухаживали за вами? Вы были красивы, знамениты, богаты, независимы, и замужем! Не секрет, что в браках женщин, которые либо знаменитее своих мужей, либо зарабатывают больше, всегда что-то не так. Парадоксально, но эти женщины могут нуждаться во внимании. Голливуд создал свой список таких актрис, возглавляемый Элизабет Тейлор и Дорис Дей. Короче, о чем мы будем говорить, и мужчинах или о вашей актерской карьере, или о неразрешенных загадках вашей жизни?   

МЛ: — Не касайтесь этой больной темы! Дайте срок нам познакомиться поближе! Предоставьте мне выбрать тему для сегодняшней беседы. Мы разные. Вам, например, понравился фильм “Проект ведьмы Блэр”. Этот фильм настолько отличается от фильмов, которые делали мы, что я поражена. Авторы предложили зрителям нечто напрочь лишенное привлекательности. Но самое поразительное, что публика приняла фильм о заблудившихся в лесу студентах, которые просто ходят по лесу. Думаю, нынешний зритель устал от того, что делали мы. В мои дни у людей было много свободного времени, и они предавались мечтанию. И мы предоставляли им в избытке сладкие грезы, в которые они с удовольствием окунались. Мне всегда хотелось выйти за пределы этих грез, но в мою голливудскую бытность мне так и не удало воплотить мечту в жизнь.   

Т: — Какой вы видите ваше следующее воплощение на земле? Будете ли Вы домашней хозяйкой или, станете снова актрисой? Помните ли вы ваши прошлые жизни, например те, которые проложили вам дорогу в Голливуд? 

МЛ: — К сожалению, мне придется вернуться на землю и решать кармические проблемы, вызванные раздражением, завистью, соперничеством, неумением сохранять баланс, обеспечивать себя материально, стоять на собственных ногах, блюсти связь с источником Божественного. Здесь понимаешь, что это самое главное.

Я зарабатывала деньги, я кормила и обеспечивала всех, и все потеряла. Я потеряла все, когда деньги действительно понадобились мне. Я потеряла мое состояние из-за моей неспособностью вести дела, когда свет рампы меня уже не высвечивал. Я почему-то верила, что унаследовала характер моих двух бабушек, которые всего добивались сами, ни на кого не полагаясь. Но мой характер оказался иным. Я слишком доверяла моим четырем мужьям. Все, что я думала о себе, и какой я видела себя, оказалось неправдой. Я оказалась не тем человеком, за которого я себя принимала. И это несоответствие заставит меня начать все сначала в моем предстоящем воплощении.

МЛ: — В моей следующей жизни, я буду жить в России, моя русская инкарнация состоится, когда настанет время воссоздавать жизнь в той части света. Я буду принимать участие в восстановлении замечательного русского театра, который продолжал развиваться даже под давлением коммунистического режима. Там все начнется с начала. Мне предстоит начать мою актерскую жизнь в Москве, но я буду работать около двух десятилетий в сибирском театре и киностудии в центре, которого сегодня не существует. Его возведут в память жертвам сталинского террора, массовых арестов, как Площадь Согласия с ее обелиском и фонтанами возвели в центре Парижа на месте, где нож гильотины отрубал головы жертвам французской революции.   

МЛ: — Я прожила трудную жизнь в Китае. Меня продали в театр, когда мне было три с половиной года, и тогда же началась моя подготовка к актерской профессии. В том воплощении не было ни любовников, ни отпусков, ни даже понятия о частной жизни. Жизнь состояла из тренировок и выступлений на сцене. Мы исполняли свои сценические роли без перерыва до смерти, и я также умерла на сцене в возрасте 35 лет. Я была мужчиной, который исполнял женские роли, и мечтал о простой жизни домохозяйки. Но этому не суждено было случиться из-за исключительной физической подготовки к актерской профессии. Пройдя такую школу, дороги обратно нет. И я снова родилась актрисой. Театр, в котором я прошла физическую подготовку, находился в Шанхае, в сердце театрального квартала. Я попала к ним в 1840 году. Для отдыха мы употребляли опиум. И опиум дал мне возможность выскочить из той кошмарной инкарнации. Сегодня сказали бы, что я ушла от передозировки. Зато в Голливуде ни алкоголь, ни наркотики меня уже не прельщали.  

Я понимаю, что нелепо мечтать стать домохозяйкой. Слава Богу, я изжила эту мечту в моих киноролях, изображая жену таких замечательных “мужей” как Уильям Пауэлл и Кларк Гейбл. Постарайтесь не терять концентрацию! Нельзя же записывать так медленно!   

Т: — Пожалуйста, расскажите о ваших кармических отношениях с партнерами, с которыми вы сыграли свои лучшие роли?  

МЛ: — Думаю, Голливуд с его фильмом “Манхэттенская мелодрама” не то место, где я впервые встретила Кларка Гейбла и Уильяма Пауэлла; думаю, в том фильме мы не случайно исполняли главные роли.

Т: Так называемое chemistry между Лой и Пауэллом было замечено голливудскими продюсерами именно в “Манхэттенской мелодраме” (1934), фильме, который открыл Лой дорогу в первые ряды актеров звукового кино.

Кларка не будет с нами в России. У него не тот характер, чтобы в тех условиях начать с начала, и снова подняться в первые ряды. Но Пауэлл будет в России и будет работать со Станиславским и с Мейерхольдом. “Сара Бернар”, то есть Кэтрин Хепберн, не будет в России, она сделала свое дело в Голливуде, и будет отдыхать, кода мы уже будем снова трудиться на земле.

Т: В конце книги у нас будет повод вновь вернуться к этой теме и познакомиться с изменившимися планами на будущее Мирны Лой и Пауэлла. Верила ли она, что Кэтрин  Хепберн являлась воплощением Сары Бернар, или она просто придумала такую кличку (не без иронии) для Хепберн. Думаю, последнее куда более вероятно.   

МЛ: — Пауэлл был моим приятелем в Шанхае, мы вместе пили и употребляли опиум. Я вернулась на землю женщиной, потому что я играла женщин и владела искусством создания костюмов и грима. Мне надо найти для вас китайские травы для похудания, я вспоминаю, что мы сидели на травах все время, так как нам полагалось быть легкими как перышки на ветру. У меня длинный ряд инкарнаций танцовщицы на Полинезийских островах и в Африке с их традицией барабанных ритмов, пением и декоративной окраской лиц. Парадоксально, что в Индии мне выпала жизнь замужней женщины и домохозяйки. В Голливуде мне  хотелось быть хорошей женой, но в глубине души я не принимала этой роли из-за моего отрицательного брачного опыта в Индии. В той инкарнации во мне родилось несогласие с положением женщины в обществе, и это несогласие вывело меня на путь физической подготовки к профессии актрисы и к гораздо большей степени свободы.

МЛ: — Но восточные воплощения приучили меня не задавать вопросов начальству, то есть, к излишней послушности и беспрекословному подчинению условностям социальных ролей. В результате я вступила в пару ненужных браков, которые разорили меня финансово. Я надеюсь поговорить об этом подробнее. 

МЛ: — По карме я тесно связана с моим дедом “голубых кровей”, как в этой стране называют пионеров, то есть первых поселенцев, прибывших из Европы. Но среди американских актеров есть и души, прошедшие аристократические воплощения в Европе или в античном мире, например, Гэри Купер и Джимми Стюарт. И не только они. Например, Уоррен Беате до сих пор не может приспособиться к современной среде, в которую он попал. Дебби Рейнольдс была английской придворной дамы викторианской эпохи. И конечно, Генри Фонда со всей его семьей — аристократы в прошлых жизнях.  

МЛ: — Некоторым актерам хочется принадлежать к аристократии, но у них нет соответствующих генов. Отсутствие оных у Джека Николсона является причиной того, что он всех беспричинно ненавидит. У него проблемы с весом; в наши дни ему бы не давали ролей, либо предложили прибавить в весе для исполнения характерных ролей. Он хороший актер, но несчастен как человек, потому что не знает, как примириться с жизнью. Он постоянно борется со всеми и против всего. Он ищет достойного противника чтобы, наконец, схватиться по-настоящему и “решить все проблемы раз и навсегда”. Но, естественно, никто не хочет ссориться с этим слишком сильным, знаменитым, и богатым человеком! Мне кажется, что отсутствие борьбы стало его подлинной проблемой. Из-за нехватки бойцов, все его женщины — рано или поздно — вынуждены принять роль противника и вступить с ним в борьбу. Бедные дамы!

МЛ: — Обратите внимание, почему я рассказываю вам эту историю: излишний вес Джека Николсона связан с борьбой, которая живет в его подсознании, и над которой у него нет никакого контроля. Борьба живет в подсознании и требует, чтобы он боролся. Ему надо бороться. Если никакой борьбы не происходит, он прибавляет в весе. Подумайте о персонаже, который вам хорошо известен и подумайте об образах борьбы, которые живут в вашем подсознании, потому что вы до сих не отпускаете эти образы.  Они там, в вас — эти застывшие в воздухе прыжки, удары, образы неожиданных нападений на противника, не давая вашему телу нормально функционировать! Каким образом она все это увидела? Где это застывшие прыжки во мне?

Т: … Я вспомнила эпизод 50 летней давности, произошедший в Средней Азии. Мне было около 23 года. В соответствии с моим институтским дипломом, я работала инженером по наладке новой установки, разработанной в Эстонии для производства нового вида строительного материала. Начальство строительства Голодной степи в Узбекистане купило эту установку, а меня, молодую женщину, которая никогда не покидала чистенькую и прибранную Эстонию, послали — одну! — ее дорабатывать. Думаю, мое начальство не очень понимало, что оно делало. Я, тем более, понятия не имела, куда я еду. Но к всеобщему удивлению, я замечательно справлялась с местными рабочими мусульманского вероисповедания, которые женщин вообще ни во что не ставили, а меня почему-то побаивались, исполняя все, что от них требовали инструкции. Вскорe мне предстояло узнать причину нашего безоблачного содружества.  

После трех месяцев работы на заводе, из Эстонии поступил звонок. Мое эстонское начальство требовало, чтобы руководство Голодной Степи перевело им за пуск завода довольно крупную сумму денег. Сочинение документа в объеме ста или более страниц не составило для меня труда. Изучив отчет, начальство Голодной приказало мне явиться в управление для объяснений, почему им следует отдать Эстонии почти полмиллиона рублей. Мне предстояло преодолеть по ташкентскому тракту миль сто с гаком, чтобы добраться до управления Голодностепстроя. Воспитанная в суровой Эстонии, мне в голову не пришло потребовать на заводе машину, которая отвезла бы меня в центр.

Я решила ехать автобусом. На остановке толпились местные, неся на головах ящики с кудахтающими курами. Справляли какой-то мусульманский религиозный праздник. Переполненные автобусы проносились, не останавливаясь, и я понимала, что я могу и не попасть на свидание с начальством во время, и мои эстонцы останутся с носом! Тут ко мне подошел блондинистый водитель грузовика с арбузами, и на чистом русском языке предложил подвезти. Правда, он поставил странное условие, что ехать придется не в кабине, а в кузове с арбузами, так как место в кабине обещано старой женщине из местных. В окружении недружелюбного населения (взаимное недоверие, которое нынче расцвело ядовитым цветом на Ближнем Востоке, зародилось не вчера и не сегодня!) русские держались обособленно и старались поддерживать друг друга. Всколыхнувшееся подозрение быстро угасло, и я устроилась среди арбузов в кузове грузовика. Убедившись, что на трассе, грузовик повернул в правильном направлении, я решила, что Бог помиловал и все обошлось.

Живописные гряды неприступных гор с побеленными снегом верхушками на горизонте напоминали о том, что Гималаи не так уж и далеко! И я уверовала, что нездешняя, лиловатая дымка на горизонте защитит меня от неожиданностей и неприятностей.   

Вдруг арбузы зашевелились. На фоне водительской кабины появилось очертание тюрбана, а затем узбекского халата. Ухмыляющийся узбек вылез из под арбузов, и его намерения были более чем очевидны. Все это происходило не в кино, а в реальной жизни. Положиться я могла только на себя, да на Господа Бога в небе.

Затем случилось нечто, в чем мое сознание не участвовало. То, что секунду назад было мною, вскочило на ноги, непостижимо твердо упираясь на круглые арбузы. Это был молодой азиат с раскосыми глазами и полным владением искусства борьбы. (В нормальном состоянии я существо сугубо неспортивное и никаким карате я никогда не занималась) Он знал, как воткнуть пальцы в глазницу врага таким образом, чтобы вырвать глазные яблоки одним рывком. Запах желтоватой жидкости, которая польется из пустых глазниц, стекая по пальцам, кистям, вниз по руке до локтя, вспомнилась с поразительной ясностью.

Молодой человек, мое alter ego, стоя на арбузах, выбросил вперед руку в позе…  В какой такой позе? Я не знала, как та поза называется, но я знала, что последует: одним рывком, как кобра жалящая врага, я настигну того узбека, мои пальцы вонзятся в глазницу с безошибочной точностью, и его глазное яблоко покатиться по арбузам!  Тот, кто заорал от ужаса, была не я! 

Узбек колотился в стенку водительской кабины, и орал на ломанном русском, “Я не хочу ее!” Грузовик стал замедлять скорость, и я выпрыгнула из машины, перелетев — да, и именно, как в кино — лихо, перелетев через борт все еще движущегося грузовика. Я приземлилась на две ноги. Меня не трясло, я не споткнулась, мои ноги не подогнулись и не подвернулись. В нормальном состоянии можно пистолет приставить к моему виску, но я не перелечу, не прыгну, не приземлюсь, а если заставят — то падая, переломаю себе все кости.

Как часто бывает, после испытания с сильным выбросом энергии, судьба оборачивает к нам свое милостивое лицо. Буквально ниоткуда взялся другой грузовик, остановился, и из него появился заводской водитель, которого я знала в лицо. “Боже милостивый, что вы здесь делаете? Еще полчаса, и стемнело бы, и я мог бы вас и не увидеть на дороге!” — сказал он, открывая пассажирскую дверь водительской кабины. И действительно, до центра мы доехали уже в полной темноте. Полная хозяйка гостиницы встретила меня с распростертыми объятиями, ароматным чаем, и с местными сладостями. На следующий день мой отчет — адская смесь действительности с художественным вымыслом — был принят, документация подписана, и звонок секретарши в Эстонию заверил, что запрошенная моим начальством сумма денег им уже переведена.

Лиловатая дымка над горами на горизонте защитила меня от незнакомой мне действительности. На дворе разворачивалась эпоха Брежнева и Джуны. Мы услышали слово “реинкарнация”. Существование во мне некого молодого азиата владевшего неведомыми мне приемами защиты объяснили мне, как я на заводе справлялась с рабочими-мусульманами, не говорящими по-русски. С ними объяснялась не я, а тот молодой азиат с раскосыми глазами, он объяснялся не словами, которых рабочие не понимали, а лаконичными жестами, которые рабочие воспринимали как инструкцию к действию. Он объяснялся знаками, которых я не знала, а они понимали.

Но кто был тот “молодой человек с раскосыми глазами”? В конце книги Парамаханса Йогананда, в его исключительном сообщении для этой книги, объяснит как образы наших прошлых жизней, мыслеобразы влияют на наши судьбы на земле.

Например, Мирна Лой, продолжая свой рассказ, утверждала, что после актерской тренировки в Шанхайском театре ей уже не надо было осваивать актерское мастерство в Голливуде, в котором она снималась с двадцатилетнего возраста, вскоре в главных ролях немого кино. Востребованный опыт прошлых воплощений, служил ей верой и правдой. Попробую описать, как Мирна Лой входит в первый фильм серии Thin Man, то есть, во все фильмы серии. На дворе предрождественская суета. Богатая женщина в очаровательной шляпке, в руках гора элегантно завернутых рождественских подарков, появляется на пороге гостиной, в которой муж беседует с друзьями — с компанией не менее элегантно одетых мужчин. Мирна Лой озаряет гостиную своей очаровательной улыбкой, спотыкается о порог и падет плашмя, раскинув руку на пол. Подарки разлетаются по полу. Но не в подарках дело. Лой, упав самым “естественным образом”, ни на секунду не перестает быть очаровательной и соблазнительной. Она поднимается с такой же легкостью, с которой упала, не переставая быть красивой, не испортив прически, не поморщив лица от боли, и даже не смяв туалета. Она такая же гуттаперчевая как японские и китайские актеры в красочных традиционных постановках восточных театров, которые иногда показывают по телевидению. Если не прошлыми актерскими воплощениями, то чем иным можно объяснить исключительный профессионализм актрисы, которая ни одного дня не училась в театральной школе? Воистину,  правда о нас самих ускользает куда-то, потому что корни этой правды тянутся в забытое прошлое.

Мирна Лой продолжает делиться своими мыслями о скрытой родовитости некоторых голливудских актеров.    

МЛ: — Аристократические гены просматриваются также и у Эдди Мерфи. Возможно, они есть и у других, но в Мерфи они проявляются в той свободе поведения, которая определяется генетической памятью тех, кто прожил жизнь аристократа в прошлых веках. Эти гены вошли в Эдди Мерфи по материнской линии. У французской аристократки был тайный роман с африканским принцем. У нее было, прямо скажем, опережающие время взгляды на вольность в сексуальных отношениях и она родила черного ребенка. Ребенка отправили с глаз долой в Америку. Тот ребенок вырос как свободный человек и никогда не служил рабом. Постарайтесь проверить это. Мне хочется, чтобы вы убедились, что это правда и поверили, что вы слышите меня хорошо.