Вести от доисторического человека

 

В Сахаре обнаружены многие тысячи наскальных рисунков охотников каменного века. По тому, какие животные на них изображены, можно судить о том, какими были природные условия там, где сейчас расстилается самая большая пустыня планеты.

Археолог Анри Лот писал: «За двадцать пять с лишним лет я исколесил Сахару вдоль и поперек… Я следовал вдоль ее древних рек, русла которых образовали очень сложную сеть, своего рода огромный высохший скелет некогда полноводной речной системы…

Меня интересовало все: фауна, флора и, конечно, многие проблемы физической географии, населения, древней истории Сахары и другие вопросы. Сахара представляет собой одно целое. Постичь ее можно только при наличии комплекса знаний во всех областях, будь то геология, биология, климатология или история».

Действительно, во время своих экспедиций, которые продолжали одна другую и были едины, он вел комплексные исследования. Но все‑таки главным его достижением стало изучение рисунков древних жителей Сахары. В отношении физико‑географических проблем он придерживался общепринятых взглядов.

По его словам, проехал он на верблюдах 80 тысяч километров, то есть совершив как бы два путешествия вокруг земного шара. Он писал: «Ведь основная задача исследователя Сахары состоит в том, чтобы раскрыть связь между ее прошлым и настоящим. Больше всего меня, несомненно, интересовали люди, особенно жившие в доисторический период. Наибольшее удовлетворение я испытывал, занимаясь именно этим вопросом. Мне не раз удавалось обнаружить следы древних племен, населявших Сахару. Здесь, в горах и долинах, они охотились, ловили рыбу, возделывали землю.

В глубине эрга, в Тенере, я обнаружил следы стоянок древних рыбаков: большие груды рыбьих костей (они заняли несколько двухколесных тележек), скелеты гиппопотамов и слонов, каменные орудия. В пятистах километрах к югу, на границе Сахары и Судана, я нашел еще добрый десяток стоянок. Тут были кучи рыбьих костей, черепашьи панцири, раковины моллюсков, кости гиппопотамов, жирафов и антилоп, среди которых лежали человеческие скелеты. Последнее обстоятельство указывало на отсутствие погребальных обрядов у первобытных племен Сахары.

Мне удалось собрать на месте этой доисторической бойни множество великолепных орудий, среди которых были и прекрасные костяные остроги, и тонкие кремневые наконечники для стрел, и грузила для рыболовных сетей, и многое, многое другое… Кюгу от Ахаггара, у подножия скал Ин‑Геззама, в самых пустынных ныне местах Сахары, была сделана подобная же находка – человеческие скелеты, кости различных животных и, кроме того, тысячи осколков глиняной посуды.

Я мог бы привести еще много примеров: лишь в окрестностях Ахаггара мной было обнаружено около восьмидесяти мест со следами стоянок доисторического периода. Из этого можно заключить, что когда‑то Сахара была густо населена и ее фауна была аналогична фауне современной саванны».

Среди памятников прошлого самым древним находкам, как, например, остаткам рыбачьих стоянок на эрге Адмер, сотня тысяч лет (это один из двух памятников древнего каменного века, найденных в Центральной Сахаре; он расположен к северу от Ахаггара, между этим массивом и Тассили, а второй – на эрге Тиходаин). Самым молодым – всего лишь 4–5 тысяч лет.

Обилие фауны рек и озер свидетельствует о том, что в прошлом здесь было обилие влаги, часто шли дожди: выпадение осадков преобладало над испарением (прямо противоположная ситуация по сравнению с современностью). Полноводные реки брали свое начало в горных массивах Ахаггара, Тассили, Адрар‑Ифораса, образовав крупную гидрографическую сеть, соединявшуюся с Нигером, озером Чад и другими большими озерами.

Ныне в понижениях рельефа, где прежде расстилалась гладь пресных вод, находятся соленые озера – шотты.

«Доисторические стоянки, – писал А. Лот, – эти кучи мусора тысячелетней давности – не единтвенные следы, оставленные древними жителями Сахары. На скалах массивов, часто в наиболее пустынных уголках, находят великолепные росписи и петроглифы, свидетельствующие о незаурядных художественных способностях людей того времени. Я испещрил свой дорожный блокнот сотнями зарисовок. Они чрезвычайно интересны в познавательном отношении: ведь в них отражаются самые различные эпохи, охватывающие тысячелетия.

Во многих случаях они подтверждают выводы, сделанные на основании находок древних растений и животных. Кроме того, благодаря росписям нами получено много ценных сведений о различных типах культур, сменявших друг друга на территории пустыни: культуре охотников, вооруженных дубинами и бумерангами; культуре пастухов или лучников; культуре воинов, во времена которой основным оружием служил дротик. К последнему периоду следует отнести появление в Африке домашней лошади.

Таким образом, решающую роль в эволюции человечества сыграло оружие. Оно всегда было основным свидетелем прошлого, классическим ориентиром для археологов. Именно оно помогает определить значимость той или иной миграции, направления, в котором она происходила, и в некоторых случаях, как я покажу далее, дает возможность определить караванные пути, соединявшие более чем за тысячелетие до нашей эры Средиземноморское побережье с берегами Нигера».

 

Первобытные охотники из Тассилин‑Аджер

Надо лишь заметить: далеко не всегда орудия труда, охоты, войны играли решающую роль в развитии человека. Важными факторами, отчасти связанными с ними, были накопление знаний, трудовая деятельность, отношения внутри обществ, а также взаимодействие с окружающей природной средой. Вот и в Сахаре значительную роль в развитии и деградации культуры играло состояние природной среды, частью которой является человек.

…Анри Лот со своими товарищами много дней изучал и копировал творения доисторических художников в урочище Тамрит. Здесь возле небольшого водоема вдоль высохшего русла реки выстроились великолепные кипарисы со стволам до шести метров в обхвате. Они сохранились потому, что места эти безлюдны. Кочевники своими топорами лишь с огромным трудом могли бы срубить этих гигантов, имеющих плотную древесину. Не исключено, что никто и не пытался это сделать по каким‑то иным причинам, в частности, религиозным.

«Часто по вечерам, – писал Лот, – выходя по окончании работы из пещер, каждый день открывавших перед нами все новые наскальные росписи, мы собирались у лагерного костра. Нашему воображению рисовались цветущие долины, леса, болота и животные, жившие когда‑то в этом раю. Добродушные слоны толпились возле воды, шевеля большими ушами. Пугливые носороги спешили к логовищам по узким тропинкам. Жирафы прятали головы в кустах мимозы. По долинам, пощипывая траву, бродили стада антилоп и газелей, находившие отдых под зелеными кронами деревьев. Наконец, мы старались представить себе людей, живших в скальных пещерах: мужчин, занимающихся подготовкой оружия к охоте и мастерящих себе одежду из шкур, женщин, готовящих пищу или отправляющихся к соседнему водоему купаться или мыть свои миски. Мы представляли себе пастухов, которые пасли стада или вели быков на водопой. Вечерами они загоняли их за сплетенные из веток изгороди, защищавшие скот от нападения хищников».

Возникал вопрос: к какому периоду, а еще желательней, к какому тысячелетию следует отнести эти воображаемые, но вполне реальные картины?

Производящее хозяйство, скотоводство возникло позже периода охотников и собирателей. И по стилю, и по содержанию рисунков можно было отделить наиболее древние от более поздних. В некоторых картинах улавливалось сходство со стилем египетских росписей. Возник вопрос: это – результат влияния египетской культуры на менее «продвинутых» жителей Сахары или (что поначалу выглядело весьма сомнительно) влияние было обратным?

…На основе истории изучения Сахары: за последние 3 тысячелетия можно сделать вывод: она из территории, занятой преимущественно саванной, с несколькими полноводными реками, лесными массивами и редкими пятнами полупустынь превратилась в зону почти сплошной пустыни.

Такое изменение происходило медленно, постепенно; никаких внезапных климатических катастроф не было. Если во времена Геродота Сахару пересекали путники пешком или на лошадях, то в начале нового века для этого требовались верблюды.

Судьба некоторых процветавших городов на территории Сахары и прилегающих к ней территорий за исторический период показывает, что они стали жертвами в первую очередь изменившийся природной обстановки, распространения пустынь, аридизации климата.

Конечно, города и цивилизации не только развиваются, но и деградируют. Эту простую истину порой забывают даже историки. Хотя они вроде бы знают о закате и гибели многих стран и народов. Но идея всеобщего прогресса всех завораживает.

Видя современные процветающие города, не следует упускать из вида, что большинство из них стоит на руинах погибших поселений, а немало великих городов прошлого пропали навсегда. Причины этого были разные, а одна из наиболее значимых – деградация окружающей природы и, что обычно взаимосвязано, духовного мира личности, упадок культуры.

Таков наиболее общий вывод, который подтверждается не только на примере Сахары. И еще одно обстоятельство есть смысл подчеркнуть. Наиболее успешно научные исследования Сахары развернулись с периода колониального раздела и захвата Африки. Если когда‑то в пустыню шли авантюристы, искатели приключений, географы‑любители, то теперь главную роль стали играть военные инженеры и ученые, сопровождавшие колониальные войска.

… Казалось, к началу XX века все шло к завершению изучения вели – чайшей пустыни мира. Появились и периодически уточнялись карты этого региона. В ряде пунктов стали проводить метеорологические наблюдения. Были выдвинуты гипотезы о причинах возникновения и закономерностях существования Сахары. В связи с этим приходилось вносить существенные поправки в представления о динамике тропосферы.

Попутно требовалось решить еще одну загадку: в свое время Генрих Барт обнаружил в некоторых безлюдных районах Сахары наскальные изображения сцен охоты и животных, обычно обитающих в саванне, но не в пустыне. Что бы это могло означать? Тогда на это обстоятельство не обратили должного внимания.

Примерно в то же время в Западной Европе, в гротах на территории Испании и Франции были открыты великолепные рисунки людей каменного века. Первой сенсацией стала великолепная галерея испанской пещеры Альтамира. Ее открыли в 1869 году Спустя 6 лет археолог‑любитель М. Саутуола начал вести там раскопки, а еще через 3 года его дочь, рассматривая стены пещеры, крикнула: «Папа, посмотри на этих быков!»

О рисунках в пещере Альтамира Саутуола опубликовал статью в 1880 году, но никто из профессионалов не принял всерьез это сообщение. Прошел слух, что в тех краях как‑то побывал один художник, и это следы его работы, а возможно и чьей‑то мистификации. В те времена и почти все ученые были уверены, что звероподобные пещерные «недочеловеки» не могли создать что‑либо подобное.

Лишь через несколько лет при внимательном осмотре рисунков Альтамиры, покрытых патиной, которая могла образоваться за многие сотни или тысячи лет, пришлось в корне изменить представления не только о людях каменного века, но и природной обстановке, которая была в их времена. Ведь на рисунках не только в Альтамире, но и в других пещерах и гротах Испании и Франции были изображены животные, давно уже вымершие и характерные для северных стран: мамонты, шерстистые носороги, бизоны, северные олени…

Наученные этим опытом, ученые стали проявлять все больший интерес к наскальным рисункам Африки.

Первые такие находки казались каким‑то казусом или чьей‑то причудой. Однако чем больше обнаруживали наскальных галерей, тем очевидней становилось: изображения оставили древние охотники и скотоводы. Тем более что в этих безлюдных районах находили только орудия каменного века. Никаких следов более поздних поселений не было.

Большинство рисунков изображали животных влажных саванн, но не встречались верблюды, появившиеся в Сахаре лишь со II–III веков нашей эры. Не означает ли это, что некогда облик нынешней пустыни был совершенно иным?

Так древнее искусство стало важным фактом палеогеографии.

 

Визит к людоедам

 

В середине XIX века отношение «цивилизоанных европейцев» к «дикарям» было противоречивым. Большинство считало ихжестокими, коварными, тупыми и вороватыми. Хотя существовало и противоположное мнение.

Например, мореплаватель и председатель Русского географ ического общества адмирал Ф.П. Литке (1797–1882) доброжелательно отзывался о туземцах тропических островов Тихого океана. Когда кто‑то из местных жителей украл корабельное имущество, Литке написал: «Им надлежало бы быть выше людей, чтобы не подпасть искушению присвоить себе одну или две из многих драгоценностей, около них как будто нарочно разбросанных».

Многие металлические детали, инструменты, привычные для европейцев, представлялись островитянам необычными драгоценностями. Литке пришел к выводу: «Ласковое и снисходительное обращение с дикими, соединенное с твердостью и настойчивостью, а когда нужно, то и обнаружение силы есть единственное средство сохранить с ними постоянный мир и согласие». Хотя был момент, когда вооруженное столкновение казалось неизбежным. Островитянин замахнулся копьем на Литке, а тот выстрелил поверх головы нападавшего, предупредив схватку.

… Каждая культура, каждое племя или народ, каждая человеческая личность имеет право на самостоятельность. Взаимодействуя, они должны исходить из обоюдного уважения, не стремясь насаждать свои порядки.

Подобные принципы были близки и понятны Николаю Николаевичу Миклухо‑Маклаю. Он рос и воспитывался в интеллигентной российской семье середины прошлого века – времени расцвета русской культуры, и прежде всего литературы, пронизанной идеями свободы, гуманизма, поисков правды и добра. Среди тех, кто содействовал его путешествиям и научным исследованиям, были К.М. Бэр и Ф.П. Литке, а среди учителей – Т. Гексли и Э. Геккель.

Миклухо‑Маклай провел уникальный эксперимент, годами живя в Новой Гвинее среди «дикарей», считавшихся людоедами, и постоянно общаясь с ними. Он убедился в их высоких достоинствах. Можно было бы рассказать о его необычайных приключениях среди людей каменного века, для которых железный гвоздь или зеркало были огромной ценностью, а «горящая вода» (спирт) – чудом.

Русскому исследователю пришлось пережить немало тягот пребывания в условиях тропиков, порой его жизнь буквально висела на волоске. Многие туземцы воспринимали его как нежеланного гостя, были покушения на его жизнь. Но все это было для него досадными издержками экспедиции, цель которой – изучение одного из немногих оставшихся племен людей каменного века.

«Меня приятно поразили хорошие и вежливые отношения, которые существуют между туземцами, – писал он, – их дружелюбное обращение с женами и детьми… Мне не случалось видеть ни одной грубой ссоры или драки между туземцами; я также не слышал ни об одной краже или убийстве между жителями одной и той же деревни. В этой общине не было начальников, не было ни богатых, ни бедных, почему не было ни зависти, ни воровства, ни насилия. Легкость добывания средств к существованию не заставляла их много трудиться, почему выражения злобы, ожесточения, досады не имели места. Название, которое я дал целому архипелагу: архипелаг Довольных людей, свидетельствует о том впечатлении, которое произвела на меня мирная жизнь островитян».

По мнению Иммануила Канта, вершиной антропологии и философии является учение о поведении человека, о нравственности – этика. Каждый должен стремиться приносить окружающим наивысшие блага. Недопустимо использовать человека как средство для достижения своих целей: человек, зависящий от другого, уже не человек. Следует поступать так, как желаешь, чтобы с тобой поступали другие; так, чтобы твое поведение могло быть всеобщим законом. Наш долг: собственное совершенство и чужое счастье. Мораль есть учение не о том, как сделать себя счастливым, а о том, как сделать себя достойным счастья.

 

Н.Н. Миклухо‑Маклай, подтвердившии в своеи экспедиции к папуасам верность этических воззрений Канта

Миклухо‑Маклай поступал в полном согласии с этими принципами. Он воспринял их как правила поведения в самых необычайных ситуациях. А папуасы, не имевшие понятия об этических теориях, на практике подтвердили верность избранного русским ученым принципа поведения. Можно сказать, что Миклухо‑Маклай в своей экспедиции к папуасам осуществил эксперимент, подтвердивший верность этических воззрений Канта. Представители различных культур смогли существовать при взаимопомощи и взаимопонимании.

В первой половине научно‑технического XX века разразились самые кровопролитные в истории войны. Миклухо‑Маклай предвидел такую возможность. Он точно указывал, что прямой путь ведет от признания «избранных» рас к признанию «избранных» народов, общественных групп, государств. Он писал А.А. Мещерскому, своему давнему другу:

«Возражения вроде того, что темные расы, как низшие и слабые, должны исчезнуть, дать место белой разновидности "идеального человека", высшей и более сильной, мне кажется, требуют еще многих и многих доказательств. Допустив это положение, извиняя тем истребление темных рас (оружием, болезнями, спиртными напитками, содержанием в рабстве и т. п.), логично идти далее, предложить в самой белой расе начать отбор всех неподходящих к принятому идеалу представителя единственно избранной белой расы для того, чтобы серьезными мерами помешать этим «неподходящим экземплярам» оставить дальнейшее потомство, логично ратовать за закон: чтобы всякий новорожденный, не дотягивающий до принятой длины и веса, был устранен, и т. п.»

Далеко вперед видел Миклухо‑Маклай! Опытом своей жизни он опровергал выводы расистов.

Каждый человек, народы, государства стоят перед выбором: или сосуществование на основе общих высоких идеалов добра и справедливости, или стремление к власти, покорению, господству, насаждению своих интересов.

В сентябре 1886 года Л.Н. Толстой написал Миклухо‑Маклаю: «Человек… является один среди самых страшных диких, вооруженный вместо пуль и штыков одним разумом, и доказывает, что все то безобразное насилие, которым живет наш мир, есть только старый отживший абсурд, от которого давно пора освободиться людям, хотящим жить разумно…

Мне хочется вам сказать следующее: если ваши коллекции очень важны, важнее всего, что собрано до сих пор во всем мире, то и в этом случае все коллекции ваши и все наблюдения научные ничто в сравнении с тем наблюдением о свойствах человека, которые вы сделали, поселившись среди диких и войдя в общение с ними и воздействуя на них одним разумом… Ваш опыт общения с дикими составит эпоху в той науке, которой я служу, – в науке о том, как жить людям друг с другом».

Увы, до сих пор наука эта – быть может, самая важная для достойного существования человечества – остается слишком слабо применяемой на практике.

 

Встреча с неандертальцами

 

В середине XIX века в одной из пещер долины Неандерталь в Германии были обнаружены человеческие кости. Большинство ученых сочли их остатками уродливого современного человека (так утверждал и знаменитый антрополог и патологоанатом Рудольф Вирхов). Немногие предположили, что они принадлежат ископаемому виду. Они оказались правы.

На рисунках того времени и первой половины XX века принято было изображать неандертальца (так назвали этот вид) волосатым чудовищем с тупым выражением лица, держащим в непомерно длинной волосатой руке дубину или висящим на дереве.

 

Череп неандертальца, найденный в Северном Ираке (пещера Шанидар) в 1950‑х гг.

И в наше время известный популяризатор археологии поляк Зенон Косидовский в книге «Часы веков» не слишком лестно отозвался о первых Homo sapiens: «Неандерталец не был прямым предком современного человека. Грубокостный череп с приплюснутым лбом и выступающим полукружьем над глазницами, мощная, выдвинутая вперед нижняя челюсть и крошечный подбородок делали его похожим скорее на гориллу. К тому же он был низкорослым и коренастым, а туловище, покрытое густым волосяным покровом, слегка наклонял вперед».

В общем, верно, но не совсем. Скорее всего, неандерталец причастен к сотворению современного человека. Каждый из перечисленных признаков присутствует в тех или иных наших современниках. О сходстве с гориллой говорить не приходится. По‑современному одетый неандерталец не выделялся бы в нынешней толпе.

Правда, Косидовский справедливо отметил: у неандертальца объем мозга заметно превосходил соответствующий средний показатель людей современного облика. И оговорился: «Это был несовершенный и плохо настроенный инструмент, нацеленный главным образом на борьбу за существование в окружающих его суровых условиях». А разве большинство нынешних людей со своим изощренным умом не вовлечены в конкуренцию, жестокую борьбу за жизнь?

Но такие вопросы остаются риторическими, пока нет дополнительных сведений о быте и нравах неандертальцев, их умственном и нравственном развитии. И такие сведения удалось добыть. Кстати, об одной из наиболее успешных экспедиций к неандертальцам упомянул и Косидовский, но почему‑то на некоторые важные факты не обратил внимания.

Все началось с того, что американский археолог из Смитсоновского института Ральф Солецки в 1951 году отправился в Ирак. В сопровождении местного чиновника он обследовал пещеры в Загросских горах, надеясь обнаружить стоянки доисторических людей и их каменные орудия.

Местные жители рассказали о существовании «Большой пещеры Шанидар». Действительно, в долине реки Большой Заб на южном склоне отрога горы Барадост зиял огромный грот шириной 25 м и высотой до 8 м. Прекрасное место для обитания «пещерного человека»! Земляной пол давал возможность делать раскопки. В глубине этой пещеры находились простейшие хижины курдских пастухов. Почему бы здесь не обосноваться древним людям?

Осенью того же года Солецки нанял рабочих и начал раскопки. За месяц прошли тринадцатиметровую разведочную траншею. На глубине 1,5 м встретили кремневые орудия и куски древесного угля от очага. Раскоп – археологическая «машина времени» – углубился в прошлое на десяток тысячелетий.

На организацию более основательной экспедиции ушел год. С 1953 года после непростых подготовительных работ (к пещере приходилось добираться по крутому склону) приступили к дальнейшим работам. Временами взрывали крупные обломки скальных пород, некогда рухнувших со свода пещеры во время землетрясений. Толщина слоя земли до коренной породы достигала 15 м. За какой срок он мог накопиться? По всей вероятности, за многие десятки тысячелетий!

Это подтвердила находка на глубине 8 м – остатки скелета маленького ребенка. По фрагментам черепа Солецки предположил, что это – неандерталец, которого стали называть «шанидарским младенцем».

Экспедиция в далекое прошлое продолжилась в 1957 году в расширенном составе и с применением техники. В стене раскопа на глубине 4,5 м обнаружили крупный череп человека с крупными надбровными дугами, покатым лбом. Как записал Солецки, он был похож на «огромное яйцо, очень грязное и разбитое». И добавил: «Неандерталец – или я никогда не видел неандертальцев!»

С левой стороны череп был проломлен. Судя по всему, это произошло от рухнувшего сверху камня. От внезапного сильного землетрясения мог произойти в пещере обвал, заваливший этого человека. Дальнейшие исследования его останков привели к неожиданному результату. Оказывается, он был калекой: с детства его правая рука не действовала, он страдал артритом и был слеп на один глаз. Если он дожил до зрелого возраста, значит, о нем заботились соплеменники.

Таким стало одно из доказательств подлинной человечности неандертальцев. Хотя подобное поведение, судя по наблюдениям натуралистов, свойственно многим высшим животным и некоторым птицам. Сочувствие и взаимопомощь в среде неандертальцев могут удивить только тех, кому такие проявления представляются чем‑то особенным (результат воспитания в духе индивидуализма, конкуренции, погони за материальными благами).

По словам Солецки: «Больше мы уже не можем отрицать, что ранним людям была доступна вся гамма человеческих чувств и эмоций». Но об этом свидетельствовали более ранние находки с признаками захоронения неандертальцев. Однако большинство ученых (добавим – буржуазных), не говоря уже о журналистах, не могли поверить, что люди каменного века были способны не поедать, а любить и уважать своих соплеменников и горевать об их смерти.

Окончательный ответ был получен во время той же многолетней экспедиции в пещере Шанидар. В 1960 году Ральф Солецки отобрал образцы грунта на месте находки неандертальца с тем, чтобы получить сведения о растениях и климате того времени. От палеоботаников он получил неожиданные результаты: в образцах содержалось огромное количество пыльцы нескольких видов ярких цветов и даже их остатки. Некоторые из этих растений жители Ирака используют как лекарственные.

Не оставалось никаких сомнений, что неандертальцы похоронили своего соплеменника, засыпав его могилу цветами: они размышляли о смысле смерти, знали цену человеческой жизни. Как знать, не утрачивают ли современные люди многое из того наследия далекого прошлого, без чего невозможно жить по‑человечески?

 

 

Глава 3. «Умом и молотком»

 

Таков девиз Международного союза геологических наук. Возможно, кому‑то покажется, что девиз безнадежно устарел. Мол, пришла пора исследований из космоса, геофизических просвечиваний глубоких недр, тонких геохимических анализов, глобальных компьютерных моделей…

Действительно, земная поверхность едва ли не вся исхожена вдоль и поперек, а скалы «обстуканы» геологическими молотками. Прежние «классические» геологи вымирают, как динозавры…

Кстати, об этих рептилиях. Модная гипотеза утверждает об их гибели в результате падения астероида. И в нее верят даже многие специалисты. А динозавры, как свидетельствует палеонтология, вымирали примерно 20 миллионов лет! При чем тут астероид? Или он рухнул на голову последнего динозавра?

Не менее модна глобальная тектоника плит. Мол, гигантские плиты земной коры сталкиваются, громоздя горы, подныривают одна под другую. Но многие геологические данные не подтверждают эту геофизическую гипотезу (в частности, уникальная Кольская сверхглубокая скважина). Между прочим, с помощью этой гипотезы не удается обнаруживать залежи полезных ископаемых и предсказывать землетрясения, цунами. А по принципу «умом и молотком» открыты сотни тысяч месторождений!

Чтобы познать земную природу, необходимо общаться с ней непосредственно, проникать мыслью в ее жизнь, ощущать свое единство с ней. Без этого технические ухищрения порождают только заблуждения.

 

По холодным следам

 

Экспедиция П.А Кропоткина в Швецию и Финляндию замечательна по своим научным результатам и совершенно необычайна по последствиям. Он прошел и проехал сотни километров, изучал слои горных пород, песчаные гряды, рельеф местности, осмотрел множество валунов. Старался выяснить: как могли образоваться эти холмы и впадины, пески и глины; откуда и как попали сюда валуны?

Кропоткин вел исследования, как опытный сыщик. Перед ним были «следы преступления», по которым следовало определить «виновника». Следы эти – от небольших камешков и слоечков до песчаных гряд длиной в несколько километров. Он в уме восстанавливал те события, которые происходили на севере Европы много тысячелетий назад.

Тогда на северных островах, в Скандинавии и Финляндии начали накапливаться льды. С горных склонов они сползали в долины, не успевали растаять за короткое северное лето и постоянно увеличивались. Ледяной покров распространился на юг. Отдельные потоки медленно продвигались особенно далеко по долинам рек. Все живое оттеснялось все дальше к югу. Ледяные массы затопили северные равнины Европы, Азии, Америки. А затем началось таяние великих ледников…

В своем воображении он видел то, что было еще неведомо никому из людей. Словно находился в фантастической машине времени, а не в экспедиции.

Он видел дикарей с простыми каменными орудиями и копьями, занятых охотой на северных оленей. Древние люди сумели пережить ледниковую эпоху. Они претерпели немало бед и лишений…

От прошлого мысли Кропоткина переходили к современности. Давно нет великих ледников. Вместо них благодатные леса и озера, луга и пашни. Почему же вокруг так много бедняков, с огромным трудом добывающих жалкое пропитание? Почему люди живут так убого, недружно, в зависти и злобе, одни – захватывая себе земли, сколачивая огромные капиталы, другие – мучительно борясь за черствый кусок хлеба?

Люди выработали трудовые навыки, создали орудия труда, стали использовать лошадей. Что им мешает жить хорошо? Пожалуй, более всего – скверное государственное устройство, те, кто захватил власть и силой заставляет других работать на себя…

21 марта 1874 года на общем собрании Российского географического общества в Петербурге с докладом по материалам своей экспедиции выступил князь Петр Алексеевич Кропоткин. По его словам выходило, будто скандинавские ледники вытягивали свои белые лапы до Прибалтики и Белоруссии. Вся северная часть Восточно‑Европейской равнины, низменности Северной Германии, Дании, Голландии подверглись нашествию великих ледников! Вся Северная Европа!

Откуда взялись такие невообразимые массы льда? Как могли они продвинуться через возвышенности? Ледяные массы, утверждал Кропоткин, способны растекаться под собственной тяжестью, даже преодолевая холмы, возвышенности.

Подвел итог знаменитый в ту пору геолог Н.П. Барбот де Марни:

– Был ледниковый покров или нет, в настоящее время точно выяснить невозможно. Но мы должны признать, господа, что предположения о действии плавающих льдов не подтверждаются детальными исследованиями.

Казалось – успех ученого. Однако его ждал не трумф, а каземат Петропавловской крепости. Князь Петр Кропоткин, потомок легендарного Рюрика, выходца из Скандинавии, был революционером‑анархистом, коммунистом. Ни на кого он, конечно же, не покушался (в юности был пажом императора Александра I), а вел просветительские беседы среди рабочих.

С этого момента началось другое смертельно опасное приключение Кропоткина. Глухой каменный склеп. Толстые крепостные стены. Тяжелая тишина. Маленькое оконце под потолком, забранное решеткой. Койка, тумбочка, табурет.

Десять шагов из угла в угол. Прой ти взад и вперед полтораста раз – одна верста. Каждый день он упорно выша гивал две версты утром, две после обе да и одну перед сном. Семь с полови ной тысяч шагов ежедневно. Семьсот пятьдесят поворотов – медленных, чтобы не закружилась голова. Дважды в день гимнастика с тяжелой дубовой табуреткой.

 

Памятник П.А. Кропоткину в г. Дмитров

В Петропавловской крепости заключенным предоставляли перо и бумагу лишь по разрешению царя. Брат Петра Кропоткина Александр с помощью Академии наук добился такого разрешения. Мелким почерком, ровными строками исписывал Петр Кропоткин страницу за страницей. Работал яростно, словно пробивал путь на свободу.

Кропоткин имел все, о чем, казалось бы, можно мечтать. Княжеский титул, богатство, имения, прекрасное образование. Его хорошо знал и уважал царь. Он имел все возможности для занятий наукой и для получения высоких должностей. Рискуя своей свободой и жизнью, он стал бороться против несправедливости.

Он постоянно думал о побеге. Закончил первый том своего «Исследования о ледниковом периоде». Передал рукопись брату для подготовки к печати. У Петра Алексеевича появились признаки цинги. Мучили боли в желудке. Сказывалась утомительная умственная работа. Но она и спасала. Из остальных заключенных, вовсе лишенных работы, несколько человек умерло, а несколько сошло с ума.

Минуло два тюремных года. Кропоткину стало совсем плохо. Он уже с трудом поднимался на второй этаж. Солдат‑часовой, сопровождавший его, вздохнул сочувственно:

– Не дожить тебе, сердешному, до осени.

Его перевели в тюремный госпиталь. Силы больного стали восстанавливаться. Он продолжал трудиться над вторым томом своего исследования. А еще слал на волю зашифрованные записки. Уточнял планы побега. Домик напротив тюремного госпиталя купили друзья. Когда 30 июня конвоир вывел Кропоткина на прогулку, из окна дома послышались звуки скрипки. Это означало – путь свободен.

Кропоткин сбросил тяжелый полосатый балахон и бросился бежать к воротам мимо двух телег с дровами. Конвоир, держа винтовку наперевес, бросился за беглецом. Вот уже почти догнал, тычет вперед штыком. В будке у ворот часовой разговаривал с каким‑то господином (это был один из друзей). За воротами стояла пролетка.

– Скорее, скорее! – крикнул седок в военной фуражке. В руке он держал револьвер. Кропоткин, задыхаясь, бросился в пролетку. Лошадь рванула и помчалась крупной рысью. Это был рысак, получивший приз на соревнованиях. Пролетка свернула за угол. Выстрелов сзади не было.

Путь был свободен.

Узнав о бегстве князя Кропоткина, царь приказал поймать его во что бы то ни стало. Десятки сыщиков, шпиков, жандармов рассыпались по городу. Тем временем Кропоткин в деревне под Петербургом переждал некоторое время и с паспортом одного из друзей перебрался в Швецию. Оттуда отплыл на Британские острова. Свобода!

… Сама по себе экспедиция Петра Кропоткина в Швецию и Финляндию не отличалась какими‑то особенными приключениями, проходила по неплохо изученной территории. Но для познания природы важно не то, где проводятся исследования, а то, кто их проводит. Можно открывать нечно новое и неизвестное в обжитых регионах и не обнаружить ничего особенного там, где прежде не ступала нога человека.

Созданное П.А. Кропоткиным учение о ледниковом периоде сохраняет свою актуальность. В наше время появились нелепые предположения, будто некогда ледники покрывали всю поверхность планеты. Ничего подобного, конечно, не было. Более того, вблизи великих покровных ледников сохранялась растительность и климат был пригоден для жизни многих животных. Сюда в летний период заходили охотники каменного века.

Кстати сказать, ледниковый период продолжается: ведь на Земле закованы в ледовый панцырь Антарктида и почти весь крупнейший остров Гренландия. И когда ведутся дискуссии о современном «глобальном потеплении», ученым следовало бы понять, почему за последние миллионны лет ледяные покровы несколько раз то возникали, то таяли, и как при этом менялся климат.

Наконец, не менее важно обратиться к мыслям и примеру жизни выдающегося ученого, путешественника‑исследователя коммуниста и анархиста князя Петра Кропоткина. Он славен не тем, что приобретал богатства или высокие должности. Нет, он пренебрег всем этим (хотя имел прекрасные возможности для карьеры) и прожил славную жизнь. Он имел небольшие материальные и беспредельные духовные потребности. Не таков ли принцип настоящего Человека!

 

Академик‑бродяга

 

В конце лета 1923 года жители поселка Имандра на Мурманской железной дороге обратили внимание на крупного мужчину во главе отряда оборванцев. Видавший виды рюкзак, сумка, котелок и чайник, борода, потертая одежда, стоптанные ботинки, палка в руках. Настоящий бродяга, если бы не геологический молоток.