В поисках Южной Неведомой земли

 

Это кругосветное плавание Джеймс Кук начал в 1772 году, имея два корабля: «Резольюшен» («Решимость») и «Эдвенчер» («Приключение»). Научное обеспечение экспедиции составили немецкие натуралисты Иоганн Форстер и его сын Георг.

Главная цель: обнаружить Неведомый Южный материк (в существовании которого Кук разуверился) и установить там владычество Великобритании.

Проходя все дальше на юг, корабли то и дело попадали в шторм. Около 51° южной широты стали встречаться льдины, а затем и ледяные поля. Было холодно, хотя шел ноябрь (антарктическая весна). Плавающие ледяные горы, сверкающие на солнце, превращались в страшные призраки во время туманов, а при штормах грозили раздробить корабли, как ореховые скорлупки.

 

Изображение кенгуру. Из иллюстраций к журналу плавания на «Эндеворе»

Продвигаться было необычайно сложно и опасно. Но Кук не прекращал поисков. В середине февраля 1773 года его корабли впервые за историю мореплавания пересекли Южный Полярный круг до широты 67° 15. Впереди расстилались сплошные льды. Никаких признаков суши. Пришлось взять курс на север. В тумане оба корабля разошлись.

«Резольюшен» продолжал некоторое время поиски новых земель. Затем в установленном месте Новой Зеландии корабли встретились снова. И тут выяснилась резкая разница в состоянии двух команд: на флагмане все люди были здоровые, а на «Эдвенчере» большинство находилось в плачевном состоянии, два десятка больных не вставали с постели, страдая от цинги, один был при смерти.

Капитан Фюрно, ведя самостоятельный маршрут, перестал исполнять твердое указание Кука: употреблять всей командой ежедневно кислую капусту. Это казалось причудой строгого начальника экспедиции, также как его требование содержать каюты в чистоте и регулярно проветривать. Зачем это делать, когда и без того холодно?

Теперь всем стало ясно, насколько разумны были требования Кука. Он еще в первом кругосветном своем плавании понял, потеряв треть команды, какой коварный враг моряков – цинга. И после консультации с опытными врачами узнал о мерах борьбы с ней. Сухая треска и сухари, которыми обычно кормились моряки во время долгих походов, не спасали от цинги. Кук отказался от исключительно традиционного меню и сумел одолеть опасную болезнь.

Корабли продолжили совместное плавание в июне. Но уже в октябре в ненастную погоду близ Новой Зеландии они вновь разлучились – уже окончательно. Прождав «Эдвенчер» в условленной бухте, Кук направил свой корабль на юг.

Тем временем команда «Эдвенчера» пережила тяжелое потрясение. Опоздав к месту встречи, они увидели там надпись на дереве: «Ищите внизу». Выкопав яму, достали бутылку с письмом, в котором Кук сообщал о своем дальнейшем маршруте.

Готовясь к плаванию, Фюрно послал за провиантом на берег шлюпку с десятью матросами. Никто из них не вернулся. На следующий день на их поиски был отправлен отряд под командой помощника капитана Барни. Вот что написал он в своем рапорте:

«На берегу мы нашли два десятка закрытых и перевязанных бечевками корзинок… наполненных жареным мясом и корнями папоротника, которые употребляются туземцами как хлеб. Продолжая осматривать содержимое корзинок, мы нашли башмаки и руку. По вытатуированным на руке буквам "Т. X." мы сразу установили, что это была рука матроса Томаса Хилла».

Туземцев на берегу не было, над соседней бухточкой курился дымок, моряки на шлюпке отправились туда. Большая группа маорийцев сидела у костра. Матросы дали залп, толпа обратилась в бегство. Англичане высадились на берег. То, что они увидели, было ужасно: на земле валялись головы и внутренности их товарищей. Собаки с урчанием поедали окровавленные останки. Забрав с собой две руки и одну голову, моряки вернулись на корабль.

…Эта история и некоторые ей подобные возбуждали нездоровые страсти в Европе. О людоедах‑дикарях складывали страшные были и небылицы. Распространялось убеждение, что эти чудовища в человеческом облике поедают себе подобных из гастрономических извращенных пристрастий. (Когда через столетие на Новую Гвинею отправился жить Миклухо‑Маклай, его все наперебой пугали людоедами.)

Однако в данном случае и многих ему подобных пищевые интересы ни при чем. Туземцы верили, что душа, способности, сила убитого врага переходит в того, кто отведает его тело. Специально «на мясо» людей они не убивали. Но если после сражения оставались мертвые тела, то их принято было съедать. Физиологически это имело оправдание: маориицы не разводили скот, а диких зверей на острове почти всех уничтожили. Нехватка белков животного происхождения при однообразной растительной пище вызывала сильную потребность в мясе. (Между прочим, наивные каннибалы недоумевали: как могут белые на войне убивать так много людей, что их приходится закапывать в землю? Это же чудовищная жестокость и глупость!)

В трагедии с несчастными моряками «Эдвенчера» виновниками оказались они сами. Во время торговли, обвинив или уличив одного туземца в мелкой краже, матросы стали его избивать. За него попытались заступиться сородичи. Моряки дали залп в толпу и убили двоих. Не дав пришельцам перезарядить ружья, маори набросились на них и убили всех.

Кук тоже посылал своих людей на торги к маорийцам, запрещая насилие. А ведь он знал, что это людоеды. Один матрос принес на корабль сваренную человеческую голову, купленную за три гвоздя. На возгласы отвращения и возмущения Кук возразил: они это делают от голода. Если научить их выращивать картофель и разводить домашних животных, людоедство прекратится!

Он был прав, но лишь отчасти. Освоить новые формы хозяйства не так‑то просто, и его попытки такого рода успеха не имели. Отказаться от давних традиций людям трудно. А обряд «вкушания плоти человеческой» существовал у туземцев не одно тысячелетие.

У Джеймса Кука сложились нормальные отношения с местными жителями. Его корабль подготовился к дальнему плаванию и вновь отправился на юг. У Южного Полярного круга при тихой погоде стоял густой туман. Промозглая сырость изо дня в день изматывала команду. А ледяные поля смыкались все теснее. Корабль мог оказаться в смертельной ловушке.

Мужественный мореплаватель вынужден был отступить. Они прошли в теплые воды, посетили остров Пасхи, вновь бороздили океан, «закрывая» сомнительные земли и уточняя положение многих островов, исследовали архипелаг Новые Гебриды. На одном из островов произошла стычка с туземцами, и Кук вынужден был дать команду: «Огонь!» Двое островитян было убито, двое ранено. Осознав силу оружия пришельцев, местные жители предпочли установить с ними деловые отношения.

В дальнейшем плавании Кук открыл большой остров – Новую Каледонию – и несколько малых. Его общий вывод о встреченных племенах был благосклонным: «Я должен сказать, что островитяне, хоть они несомненно каннибалы, обладают от природы добрым нравом и человечностью».

На обратном пути к родным берегам он обследовал Огненную Землю, оказавшуюся группой островов. Другой гористой земле, еще ближе к Южному Полярному кругу, он дал имя лорда Сандвича, начальника Британского адмиралтейства. Тут проявилось не подобострастие Кука, а его тонкая ирония. Вот как он характеризовал остров Сандвича:

«Это новая Земля ужасна. Очень высокие отвесные скалы испещряли зияющие пещеры. У их подножия бушевали волны, а их вершины скрывались за тучами… Насколько нам удалось установить, пустынным и страшным был весь этот остров… Единственными обитателями этих мест были большие бакланы, гнездившиеся в скалах. Мы не обнаружили здесь даже бесформенных амфибий и морских слонов».

 

Последнее путешествие Кука

 

Вторая кругосветка Кука продолжалась три года. На этом он мог закончить свои плавания. Ему воздали по заслугам, определив спокойную должность с хорошим окладом. Но через десять лет после завершения второй экспедиции он вновь решил отправиться в исследовательское плавание.

К этому времени Британия, которая становилась «владычицей морей» и расширяла свои колониальные владения, была озабочена освоением русскими Дальнего Востока и прилегающих акваторий с переходом в Северную Америку. Испанцы, в свою очередь, продвигались на север вдоль западного американского берега. Оставалась надежда найти морской северный путь к Аляске.

Стать командиром этой экспедиции вызвался Кук. Его кандидатуру тотчас утвердили, в его распоряжение предоставили «Резольюшен» и «Дискавери» («Открытие»). Отправились в июле 1776 года на юг, через мыс Доброй Надежды, достигли Новой Зеландии и побывали там, где были убиты их товарищи с «Эдвенчера». Было искушение – отомстить. Но, выяснив причину былого конфликта, командор отказался от карательной акции.

 

Гибель капитана Кука. Художник Ш. Линехан

Продолжая плавание, Кук открыл несколько островов в архипелаге, получившем его имя. В Гавайском архипелаге он обнаружил группу вполне благовидных островов, дав им название Сандвичевых (по‑видимому, этот лорд все‑таки не был таким уж безнадежным человеком).

От Гавайев Кук направился к Американскому континенту, обследовал его северо‑западную окраину и посетил Аляску, где встретил русского промышленника Потапа Зайкова. Вторично после русских английские корабли прошли северо‑западную оконечность Аляски, назвав ее мысом Принца Уэльского.

После плавания к Чукотке Кук повернул обратно и пошел севернее американского берега. Он надеялся, что наконец‑то удастся найти выход к Атлантическому океану. Однако на пути встали тяжелые льды у мыса, названного Айси‑Кейп (Ледовый Мыс). Пришлось лечь на обратный курс.

Из полярных широт они перешли в тропические, на Гавайском архипелаге открьши самый большой из этих островов (Гавайи). Появление белых людей на огромных кораблях ошеломило туземцев, они толпами приходили к Куку, воздавая ему почести как божеству.

Белые пришельцы вели себя по‑хозяйски, забирали много подарков, не одаряя туземцев и нарушая их запреты. Происходили столкновения при обменах (и обманах), да и гавайцы порой самовольно забирали некоторые вещи, не считая воровство большим грехом.

Во время одного конфликта Кук с десятком матросов сошел на берег и захватил в заложники вождя с сыновьями. Туземцы хотели отбить пленных. Кук выстрелил, началась схватка; были убиты два или даже три десятка гавайцев, а также несколько англичан, и в их числе Кук.

Его тело гавайцы разделили на части, которые были предназначены для ритуального людоедства. Англичане провели жестокую карательную операцию, после чего получили некоторые части тела убитого командира: голову, кисти рук. Характеризуя нравы «цивилизаторов», можно отметить, что в это самое время на рее «Резольюшен» висели две головы гавайцев, отрубленные карателями‑матросами.

Чарлз Кларк, принявший обязанности командира, направил корабли на север, в Чукотское море; ненастье и льды вскоре заставили их повернуть назад. Кларк умер и был похоронен в Петропавловске‑Камчатском. Капитан «Дискавери» Джон Гор провел суда, огибая Азию и Африку через Тихий и Индийский океаны, миновал мыс Доброй Надежды, вышел в Атлантику и завершил экспедицию у берегов Англии 4 октября 1780 года.

…Кругосветные плавания Джемса Кука ознаменовали окончание эпохи освоения Мирового океана. Правда, освоение это было поверхностным, в прямом смысле этого слова. Почти не имелось более или менее полных данных о морских течениях и глубинах, строении дна, химических и биологических особенностях акваторий, распределении с глубиной температур и т. д. Эти исследования проводятся до сих пор.

Несмотря на героические усилия, Кук так и не открыл Неведомую Южную землю. Вернувшись из второй кругосветки, он написал:

«Я обошел Южный океан на высоких широтах и совершил это таким образом, что неоспоримо отверг возможность существования здесь материка, который, если и может быть обнаружен, то лишь вблизи полюса, в местах недоступных для плавания… Положен конец дальнейшим поискам Южного материка, который на протяжении двух столетий неизменно привлекал внимание некоторых морских держав…

Я не стану отрицать, что близ полюса может находиться континент или значительная земля. Напротив, я убежден, что такая земля там есть и, возможно, что мы видели часть ее («Земля Сандвича»)… Это земли, обреченные природой на вечную стужу, лишенные тепла солнечных лучей… Но каковы же должны быть страны, расположенные еще дальше к югу… Если кто‑либо обнаружит решимость и упорство, чтобы разрешить этот вопрос, и проникнет дальше меня на юг, я не буду завидовать славе его открытий. Но должен сказать, что миру его открытия принесут немного пользы.

Риск, связанный с плаванием в этих необследованных и покрытых льдами морях в поисках материка, настолько велик, что я смело могу сказать, что ни один человек никогда не решится проникнуть на юг дальше, чем это удалось мне. Земли, что могут находиться на юге, никогда не будут исследованы».

Это его предположение было опровергнуто российскими мореплавателями. И самое замечательное, что их открытие было научно предсказано.

 

По предсказанию Ломоносова

 

Русские кругосветные плавания начались сравнительно поздно. Первая такая экспедиция относится к 1803–1806 годам.

На сравнительно небольших шлюпах «Надежда» и «Нева» под командованием И.Ф. Крузенштерна (начальника экспедиции) и Ю.Ф. Лисянского, прежде послуживших на английском военном флоте, русские моряки прошли через Атлантику в Тихий океан. Они побывали на острове Пасхи, Гавайях, посетили русскую колонию в Северной Америке – форт Ново‑Архангельск, обследовали южное побережье Аляски.

С грузом пушнины прибыв в Китай, совершили выгодный торг (экспедиция отчасти финансировалась Российско‑американской компанией), благополучно пересекли Индийский океан и завершили плавание в Кронштадте.

Помимо всего прочего Крузенштерн обследовал берега Сахалина, но из‑за мелководья не смог обойти его с запада и склонился к мнению Лаперуза, что это полуостров (хотя на русских картах XVIII века он был показан островом). О своем плавании написали и Лисянский, и Крузенштерн. Более обстоятельный труд последнего (трехтомник) имел у читателей немалый успех.

 

Ф.Ф.Беллинсгаузен – глава экспедиции, результаты которой были теоретически предсказаны

Очень интересные и ценные в научном отношении результаты принесла кругосветная экспедиция на бриге «Рюрик» в 1815–1818 годах под руководством О.Е. Коцебу. Он уже ходил вокруг света с Крузенштерном. Его сопровождал талантливый натуралист, поэт и писатель Адальберт Шамиссо. (В третьей кругосветке Коцебу его научным сотрудником был выдающийся физик и океанолог Э.Х. Ленц.) В тропических широтах экспедиция открыла ряд мелких островов, а у северо‑западных берегов Америки – несколько островов и заливов.

По результатам плавания под руководством Коцебу был обработан большой океанографический и этнографический материал в трехтомнике: «Путешествие в Южный океан и Берингов пролив для отыскания Северо‑восточного морского прохода…» А. Шамиссо в свою очередь написал превосходную книгу: «Кругосветное путешествие… на бриге "Рюрик"».

Наивысший успех – поистине глобального масштаба – выпал на долю экспедиции Ф.Ф. Беллинсгаузена и М.П. Лазарева. Их открытие было предопределено теоретическим предсказанием. Но это требует некоторого отступления от темы мореплавания.

… Мысль человека стремится предварять события и предполагать то, что еще предстоит открыть. Это стремление рождало фантастические образы мифов. С появлением науки вторжение мысли в неведомое стали называть научным прогнозом.

Наиболее известным примером такого сбывшегося прогноза стало открытие французским астрономом У. Леверье и независимо от него английским – Дж. Адамсом в 1845 году планеты Нептун. Оно осуществилось, как говорят, на кончике пера. О неведомой планете «сообщила» орбита Урана. Отклонения орбиты от теоретически вычисленной траектории подсказали: массивное невидимое небесное тело воздействует на Уран. Удалось даже вычислить, где оно должно находиться. По этим данным немецкий астроном И. Галле в следующем году обнаружил искомую планету.

Но имеется пример не менее сложного и блестящего научного прогноза – географического. Это произошло без малого за сто лет до открытия Леверье и Адамса. Речь идет о предсказанном М.В. Ломоносовым Южном материке (Антарктиде). Это замечательное открытие до сих пор не оценено по достоинству. И в наше время приходится доказывать приоритет Ломоносова.

Как известно, после плавания Магеллана географы и картографы решили, что он обнаружил на юге Нового Света пролив, разделяющий два новых материка. После этого стали рисовать вокруг Южного полюса континент. Португальцы, а затем голландцы, обнаружив северозападное побережье Австралии, решили, что это и есть часть Южного материка.

На голландской карте середины XVII века нанесены – отдельными контурами – очертания этого континента. Особо убедительно выглядел он из‑за незавершенности контуров. Ведь были нанесены только достоверные данные. Голландские мореплаватели Тасман и Вискер обследовали берега Австралии, но так и не поняли, что перед ними реальная неизвестная часть света. Они верили в мифическую «Южную Землю» и полагали, что достигли ее берегов в отдельных пунктах.

Столетие спустя плавания неутомимого Джеймса Кука в антарктических водах привели к сенсационному результату. Там, где на картах были нарисованы его берега, находились либо отдельные острова, либо ледяные поля, либо чистый океан.

Это было научное «закрытие». Прежние сообщения о континенте оказались сомнительны, а карты – неверными. На новых картах перестали обозначать таинственный материк. Тем более что возле открытого Тасманом острова (Тасмании) была обследована обширная земля. Ей‑то и суждено было именоваться Австралией.

Казалось бы, все прояснилось окончательно; в дальнейшем новые сведения можно добыть только в результате опаснейших путешествий через нагромождения льдов. Однако еще раньше, до плаваний Кука, в 1763 году была опубликована монография Ломоносова «О слоях земных». Там доказывалось, что Южный материк должен существовать.

«В близости Магелланского пролива, – писал великий ученый, – и против мыса Добрыя Надежды около 53 градусов полуденной ширины великие льды ходят: почему сомневаться не должно, что в большем отдалении островы и матерая земля многими и несходящими снегами покрыты, и что большая обширность земной поверхности около Южного полюса занята оными, нежели в севере».

На первый взгляд, в этом кратком высказывании нет ничего особенного. Автор ссылается на литературные данные о плавающих «великих льдах», то есть айсбергах. Но почему из‑за этого факта столь уверенно («сомневаться не должно»!) предполагает существование «матерой земли»? Разве это доказательство?

Да, доказательство, если учесть происхождение айсбергов. Ломоносов имел в виду именно это. Дело в том, что ему принадлежит первая научная классификация морских льдов. Он выделил покровные ледяные поля, образованные пресными речными водами; «вымороженные» льды непосредственно из морской воды и, наконец, айсберги, отколовшиеся от ледников. Об этом Михаил Васильевич сообщил в статье, направленной в Шведскую академию наук (куда был избран).

Какая связь между происхождением плавучих льдов и открытием Антарктиды? Прямая.

Откуда берутся айсберги? По Ломоносову – из ледников, которые образуются в результате скопления на суше снега и льда. Толщина айсбергов, также как ледников, достигает сотен метров. Очевидно, что такие массы накапливаются на достаточно больших территориях. Следовательно, скопление айсбергов свидетельствует о существовании в данном регионе больших участков суши, где находятся крупные ледники. На южных окраинах Африки или Америки подобных ледников нет. Приплыть из Северного полушария в Южное айсберги не могли: растаяли бы в тропической зоне. Значит, рождающие айсберги ледники Южного Заполярья находятся на материке или крупных островах (покрытых «многими и несходящими снегами») близ Южного полюса.

Примерно так рассуждал Ломоносов. Его теоретическое открытие Антарктиды было не просто замечательным достижением, но и поучительным примером великолепного использования научного метода в географии. Предсказание Антарктиды знаменовало новый этап в развитии географии, да и вообще наук о Земле.

Прогноз Ломоносова о существовании Антарктиды был верным, ибо ученый разгадал происхождение ледяных плавучих гор. Они поведали ему о своей родине – Антарктическом (противосеверном) континенте. Ученый верно оценил подсказку природы.

Историческая справедливость восторжествовала: первыми обнаружили Антарктическое побережье именно русские мореплаватели. В начале 1821 года экспедиция на кораблях «Восток» и «Мирный» под командованием Ф.Ф. Беллинсгаузена и М.П. Лазарева совершила плавание вокруг Антарктиды, открыв на ее окраине Берег Александра I. Это было крупнейшее географическое открытие XIX века.

Конечно, на поверхности земного шара еще оставалось немало обширных неисследованных регионов в труднодоступных местах всех континентов, кроме Европы. Много смелых, порой даже отчаянных путешественников, рискуя жизнью, отправлялись в неведомые земли. Разные цели преследовали они. Кого‑то привлекала слава первопроходца, кому‑то чудились «златые горы» в дальних краях, для кого‑то это было подобие спортивных состязаний, мировых рекордов – кто первым достигнет Северного полюса или Южного? Кто первым поднимется на высочайшую горную вершину планеты?

 

«Фрам» среди льдов

 

Среди тех, кто стремился достичь полюса, были искатели славы и серьезные исследователи. К числу последних относится Фритьоф Нансен.

После основательной подготовки он организовал экспедицию на специально сконструированном судне «Фрам» («Вперед»). Оно было небольшим – 30 на 11 м, – имело яйцевидную форму и укрепленные борта. При сдавливании льдами оно должно было подняться на их поверхность.

Нансен полагал, что льды с его «Фрамом» морские течения вынесут в район Северного полюса. Он исходил, в частности, из того, что в Гренландии были найдены обломки американского судна «Жанетта», раздавленного льдами у берегов Восточной Сибири. Значит, дрейф льдов Северного Ледовитого океана может стать помощником полярников.

С командой из 13 человек он отправился 21 июля 1893 года из Осло, огибая Скандинавский полуостров, а затем южную оконечность Новой Земли. Нансен совершил походы к берегам Ямала, Таймыра и прибрежных островов, собирая образцы горных пород и растений. В сентябре прошли самую северную точку материка Евразии – мыс Челюскина.

 

Легендарный «Фрам» в музее Осло

Подходила пора полярной ночи. Поздней осенью «Фрам» застрял среди льдов и стал двигаться вместе с ними, но не на север, а на запад, вдоль побережья Азии. Природа не помогала, а препятствовала путешественникам.

В самом начале 1895 года судно прошло суровое испытание на прочность. На него надвинулись вздыбленные льды, заваливая палубу. «Любой другой корабль был бы раздавлен в этих объятиях», – писал Нансен. «Фрам» выстоял. Однако льды неумолимо относили его в сторону от цели экспедиции.

Нансен пошел на риск и отправился к Северному полюсу с Фредериком Яльмаром Иогансеном на собачьих упряжках, имея вдобавок два каноэ. Путь постоянно преграждали нагромождения торосов или крупные трещины, обходить которые порой приходилось несколько дней.

Наступила весна, льды начали подтаивать, появились крупные полыньи. Атечение относило их к югу. До желанной точки оставалось всего 386 км. Они достигли рекордной широты– 86°41. Однако продвигаться дальше означало почти неминуемую гибель на обратном пути. Припасы подходили к концу, и Нансен не стал рисковать.

8 апреля они повернули назад. Путь был чрезвычайно трудным. Туман мешал ориентироваться. Нансен записывал: «Мы не знаем ни того, где мы, ни того, когда все это кончится, а тем временем запасы наши с каждым днем тают и число собак опасно убывает. Успеем ли мы достигнуть земли, пока у нас еще будет пища? И вообще, достигнем ли мы когда‑нибудь земли?

Ледовый путь такой, что скоро нельзя уже будет идти по нему: снег превращается в сплошную слякоть, и собаки проваливаются на каждом шагу».

Они добрались до Земли Франца‑Иосифа и зазимовали. Жить приходилось в необычайно суровых условиях на пустынном заполярном острове, добывая пищу охотой. Устроили из камней подобие дома с крышей из моржовых шкур, топливом служил тюлений жир. Питались мясом белых медведей, моржей, тюленей. Одежду сшили из шкур.

Летом следующего года они пошли на юг. Утром 17 июня Нансен стал осматривать окрестности и вдруг услышал собачий лай. Это был человек с собакой. Нансен поспешил ему навстречу. Незнакомец был ошеломлен. «С одной стороны, – вспоминал Нансен, – был европеец в клетчатом английском костюме и высоких резиновых сапогах, цивилизованный человек, гладко выбритый и постриженный, с другой – одетый в грязные лохмотья, перемазанный сажей дикарь с длинными всклокоченными волосами».

Так норвежцам встретилась английская экспедиция. С ней они вернулись на родину. Вскоре прибыл и «Фрам» под командованием Отто Свердрупа; команда три года дрейфовала, сделав гигантскую петлю и обойдя восточную часть Северного Ледовитого океана. Все участники этой экспедиции остались живыми и здоровыми. Их было, как мы знаем, 13. Вот и верь после этого в приметы!

…В 1929 году Фритьоф Нансен создал международное общество «Аэроарктик» с основной целью – организовать на льдах в районе Северного полюса научную станцию. Но он умер на следующий год, так и не осуществив своего замысла: его идею реализовали в 1937 году советские полярники.

 

Четверо на льдине

 

В 1930‑е годы в СССР шло активное освоение окраин державы, в частности, Арктики. Для этого проторяли Северный морской путь, а также изучали движение льдов и погодные условия в регионе Северного Ледовитого океана.

Идею организации дрейфующей научной станции развивал советский полярный исследователь В.Ю. Визе. Его предполагали сделать научным руководителем экспедиции, но в конце концов на этот пост назначили О.Ю. Шмидта. Начальником станции утвердили И.Д. Папанина – участника Гражданской войны, строителя первой радиостанции в Якутии, руководителя зимовок на полярных станциях Мыс Челюскин и Бухта Тихая на Земле Франца‑Иосифа. С ним были астроном и магнитолог Е.К. Федоров, гидролог и биолог П.П. Ширшов и радист Э.Т Кренкель.

Экспедицию подготавливали целый год. Заводы строили самолеты, проводилось их испытание. Проверялось специальное оборудование и снаряжение. В Ленинграде создали радиостанцию, приспособленную для работы в полярных условиях, а также самый легкий в мире ветряной двигатель весом 54 кг. В институте инженеров общественного питания разработали и приготовили питательные, богатые витаминами концентраты. Они заложены в 135 бидонов, в каждом из которых – запас продовольствия на 10 дней.

 

И.Д. Папанж на льдине

Летом 1936 года ледокол «Русанов» и пароход «Герцен» отправились на Землю Франца‑Иосифа, где на острове Рудольфа построили промежуточную базу, а на леднике – взлетно‑посадочную полосу для тяжелых самолетов.

В начале мая 1937 года для ледовой разведки на подступах к Северному полюсу совершил полеты П.Г. Головин. Он пролетел над «макушкой планеты» и у 89° 26 с. ш. обнаружил льдину площадью 4 кв. км.

Около полудня 21 мая 1937 года на эту льдину совершил посадку четырехмоторный самолет АНТ‑5, конструкции Туполева, пилотируемый М.В. Водопьяновым. За ним последовало еще три самолета.

Через две недели самолеты отправились на Большую землю, оставив в полярной пустыне четырех зимовщиков и сопровождающего их пса по кличке Весёлый.

Первая в мире дрейфующая научная станция, расположенная близ Северного полюса, приступила к работе. Им приходилось не только преодолевать тяготы зимовки, но и ежедневно трудиться: вручную лебедкой измерять глубину океана, регулярно вести метеорологические наблюдения, определять температуру и соленость воды на разных глубинах, изменения магнитного поля…

Дрейф «папанинцев» продолжался 274 дня. Их льдина прошла более 2 тысяч 500 км и двигалась быстрее, чем предполагалось. В феврале она вышла к берегам Гренландии. Некогда огромное ледяное поле к этому времени сократилось в 8 тысяч раз! Теперь оно имело всего 30 м в диаметре.

Зимовщики со всем оборудованием были сняты ледоколами «Таймыр» и «Мурман». Первая экспедиция на плавучих льдах Арктики завершилась полным успехом. Прошла она без серьезных конфликтов, опасных аварийных ситуаций – всего того, о чем так любят писать журналисты. Но ведь провели трудную и опасную экспедицию профессиональные исследователи, а не любители острых ощущений.

Советский океанограф Н.Н. Зубов писал: «Экспедицией установлено, что по пути дрейфа станции никаких земель нет. Изучен рельеф дна на всем протяжении маршрута. Установлено, что теплые атлантические воды глубинным течением проникают из Гренландского моря к самому полюсу. Опровергнуты положения о почти полной безжизненности приполюсного района. Впервые изучено движение верхних слоев воды (толщиной до 200 м) под действием ветра. Метеорологические наблюдения разрушили прежние представления о строении и циркуляции атмосферы в приполюсных пространствах». (В цитате точки с запятой заменены точками.)

Кроме того, была выяснена траектория дрейфа льдов, определены величины магнитного склонения и глубины океана в районе полюса; установлено, что и над полюсом проносятся циклоны с Атлантики. Впервые был использован новый метод исследований в Арктике – с помощью дрейфующих научно‑исследовательских станций.

 

Челюскинская эпопея

 

Этот пароход водоизмещением 3600 т, построенный в Дании, был приобретен правительством СССР для плаваний на Дальнем Востоке. Имя ему было дано в честь русского полярного исследователя СМ. Челюскина (1700–1764), изучавшего берега полуострова Таймыр и достигшего северной оконечности Евразии (ныне мыс Челюскин).

14 июля 1933 года пароход «Челюскин» вышел из Ленинграда во Владивосток. Следовало пройти Северным морским путем, который прокладывали для освоения Советской Арктики. Первым этот маршрут за одну навигацию прошел ледокольный пароход «Сибиряков» в 1932 году Капитаном был В.И. Воронин, начальником экспедиции О.Ю. Шмидт. Они же были руководителями на «Челюскине». На борту находились опытные полярники, ученые, литераторы, художники, кинооператоры и артель плотников.

В Мурманск прибыли 2 августа, загрузили запас угля и небольшой аэроплан. В Карском море при встрече с тяжелыми льдами пароход получил пробоину (сказались конструктивные недостатки). Ему на помощь прибыл ледокол «Красин», и совместными усилиями исправили повреждение. Море Лаптевых прошли благополучно, несмотря на сильный шторм.

В Восточно‑Сибирском море вынуждены были задержаться на неделю, стараясь приблизиться к острову Врангеля, куда надо было доставить грузы, а оттуда забрать зимовщиков, пробывших там 3 года. Пришлось отправить им на самолете самые необходимые припасы и медикаменты. Наступила вторая середина сентября. «Челюскин» двигался на восток, встречая все больше льдин.

Недалеко от Колючинской губы его стиснули льды. Поблизости не было ледокола, а вырваться из плена своими усилиями команда «Челюскина» не смогла. Пришлось дрейфовать две недели, но после недолгого свободного плавания судно вновь попало в ледяной плен. Они уже были у острова Диомида в Беринговом проливе, когда сильный ветер изменил направление, и плавучие льды вместе с «Челюскиным» стали двигаться на северо‑запад.

О.Ю. Шмидт вспоминал: «В декабре льды еще раз расступились. Одновременно с неожиданным потеплением образовались большие разводья вокруг парохода. Вновь заработал винт, но разводья кончались тупиками».

Временами льды сдвигались, и судно пока еще выдерживало сжатие. Приходилось готовиться к худшему, понимая, что зимовки не избежать. «Надо было добывать пресную воду как для котла, так и для умывания и питания, – писал О.Ю. Шмидт. – Надо было сменить систему отопления, чтобы экономить топливо, а прежде всего надо было продолжать научные работы в новых условиях. Для научных работ зимовка в центре Якутского моря представляла совершенно исключительный случай, который нашими учеными был использован в полной мере.

Период полярной ночи, психологически особенно ответственный, потребовал тщательной организации работы и досуга. Именно в этот период особенно широко развернулась на пароходе учеба, сыгравшая наряду с производственной и общественной работой большую роль в окончательном сплочении коллектива».

Всего на судне находилось 105 человек, в том числе 10 женщин и две девочки: Алла Буйко полутора лет, ехавшая с родителями на остров Врангель, и Карина Васильева, родившаяся в августе 1933 года в Карском море. Размеренную жизнь порой нарушали сжатия льдов, громоздившие торосы. К сильному сжатию «Челюскин» не был приспособлен, а потому всегда приходилось опасаться катастрофы. Она произошла 13 февраля.

Отобедав в кают‑компании, многие ушли отдыхать. Дул шестибалльный норд‑ост при 32° мороза. К судну двигался ледяной вал высотой до 10 м. Шмидт и Воронин наблюдали за его приближением. Корпус судна скрипел.

– Положение опасное, – сказал Отто Юльевич. – Приступайте к выгрузке.

Дежурные обегали каюты:

– Одеться теплее! Все наверх!

Раздался сильный удар, сотрясший корабль. Еще один удар, более сокрушительный. Разорвался левый борт: от первого трюма до машинного отделения зияла дыра. Через нее стали выходить прямо на лёд. К начальнику экспедиции и капитану подбежал старший механик Матусевич:

– Разорвана главная магистраль паропровода, сдвинуты и повреж дены динамо и вспомогательные механизмы, пользоваться помпами для откачки воды невозможно.

Стало ясно, что судьба «Челюскина» измеряется часами. Ночь, мороз, пурга. На льдину спешно перебрасывают ящики и мешки. Женщин и детей поместили в палатку подальше от судна. В трюмы прибывала вода. Люди продолжали доставать провизию из кладовой, наполовину затопленной. Носовая часть судна уходила вниз, корма поднималась.

 

Пароход «Челюскин»

15 человек стаскивали самолет с покрытой водой палубы. Член команды Борис Могилевич, уходя одним из последних, поскользнулся, упал в воду и утонул, придавленный бочками. Судно пошло ко дну.

Разбили на льду палатки, наладили радиосвязь и отправили в Москву радиограмму о случившемся. 14 февраля была организована правительственная комиссия для организации помощи челюскинцам. Им пришла радиограмма:

«Лагерь челюскинцев, Полярное море. Начальнику экспедиции Шмидту.

Шлем героям‑челюскинцам горячий большевистский привет. С восхищением следим за вашей героической борьбой со стихией и принимаем все меры к оказанию вам помощи. Уверены в благополучном исходе вашей славной экспедиции и в том, что в историю борьбы за Арктику вы впишите новые славные страницы.

Сталин, Молотов, Ворошилов, Куйбышев, Орджоникидзе, Каганович».

Первые дни на льдине были особенно трудными: в палатках спасали от мороза спальные мешки. Развели на открытом месте костер, поставили треножник, подвесили большой котел. Продовольствие взяли на строгий учет. Рацион был скуп: утром – чай, в обед суп из консервов или каша, на ужин опять чай. Сухой паек на три дня: банка сгущенки, банка рыбных консервов, нем<