Сохранность археологических памятников

Почти все археологические памятники, все древние вещи дошли до нас в той или иной степени поврежденными. Строго говоря, ни одна древняя вещь не сохранилась в том виде, какой она имела,

когда была создана. Даже целые, не сломанные и не разбитые вещи из камня или металла обычно покрыты патиной, кремневые орудия скатаны и стерты. Подавляющее большинство вещей сильно повреж­дено, причем некоторые разбитые или разломанные вещи сохранили все свои части, от иных остались лишь куски. Некоторые вещи совер­шенно исчезли, оставив только следы в виде отпечатков на грунте.

Степень сохранности древних вещей зависит от их формы, мате­риала и окружающей среды.

Может показаться странным, что сохранность вещи зависит от ее формы. Однако это так. Глиняный горшок, попавший в землю, может быть легко ею же и раздавлен, глиняная табличка безболез­ненно претерпевает и давление и смещение пластов земли. Но, конеч­но, решающее значение имеют материал и среда.

Вещи из неорганических веществ, как правило, сохраняются лучше вещей из органических, хотя есть и исключения. Хорошо, например, сохраняются кости. Наиболее стойкий материал — кремень. Крем­невые орудия лежат в земле сотни тысяч лет, претерпевая лишь незначительные изменения. Кремень изменяется в результате патинизации и окатывания. Патинизация—химический процесс, происходя­щий под действием солнечного света, выветривания и других факто­ров. В результате кремень обезвоживается, делается хрупким и менее твердым. Окатыванием называется воздействие на кремень текучих вод, несущих песок и другие твердые частички, в результате чего поверхность кремня стирается. Патинизация, химически изменяя вещество кремня, не изменяет его внешнего вида, так что на орудии остаются следы работы в виде полосок и бороздок, по которым архео­логи научились определять функции орудий. Окатывание, не изменяя кремня химически, изменяет его внешний вид, шлифует и стирает следы работы.

Металлы обладают различной степенью стойкости. Совершенно не изменяется химически золото. Медь и бронза подвергаются патинизации в большой степени. Самый неустойчивый металл железо.

Большой устойчивостью обладают изделия из обожженной глины, т. е. керамика. При хорошем составе глины и доброкачественном обжиге керамика не уступает в стойкости даже кремню. Но и она пре­терпевает некоторые изменения. Остатки керамики, находящиеся в земле, подвергаются влиянию почвообразовательных процессов, в силу чего меняют окраску. Почти вся керамика с развеянных дюнных стоянок светлого цвета, а из тор­фяников и стоянок с хорошо сохранившимся культурным слоем, т. е. хранящаяся в перегное, темно-серая. Иногда черепки одного и того же сосуда различны по цвету. Неолитическая.керамика из тощих глин с естественными примесями или с примесями из органических веществ значительно больше подвергается разрушению, чем керамика из жир­ных глин с примесью речного песка. Так же хорошо сохраняется обожженный кирпич, претерпевая те же изменения. Сырцовый кирпич разрушается очень быстро. В странах Востока, где преобладают со­оружения из сырцового кирпича, он иногда разрушается до такой степени, что превращается в массу, не отличимую от окружающей почвы, и потому раскопки там крайне затруднительны и требуют особого внимания и осторожности. Очень хорошо сохраняется стекло. Оно только несколько тускнеет от действия влаги.

Из органических веществ лучше всего сохраняются, при прочих равных условиях, кости и рог. Особенно стойки мамонтовые и слоно­вые бивни и вообще зубы. Прочие органические вещества при небла­гоприятных условиях разрушаются очень быстро, и степень их со­хранности зависит от окружающей среды, т. е. геологических условий, в частности почвы и климата (влажность температуры и пр.). Дерево, кожа, ткани хорошо сохраняются или в воде или в абсолютно сухом воздухе. Сохранность дерева в воде зависит от ее состава и движения. Свая, вбитая в дно реки, разрушается неравномерно. Та ее часть, которая находится в самом дне, разрушается медленно, та же часть, которая возвышается, разрушается быстрее под действием теку­чих вод, несущих твердые вещества. Особенно быстро разрушается та ее часть, которая находится на границе воды и воздуха. Дерево, находящееся в земле, богатой подпочвенными водами, сохраняется очень хорошо, особенно если поверхность его обожжена. Так, очень хорошо сохраняется дерево и другие органические вещества в почве Новгорода. Там находят почти неповрежденными целые деревянные срубы, мостовые, канализационные трубы, бочки, сани, кожаную обувь и прочие вещи многовековой давности. Особенно ценными на­ходками являются древние грамоты, написанные на бересте. Хорошо

сохраняются органические вещества в свайных поселениях Швейца­рии и в других местах. Дерево, кожи и ткани хорошо сохраняются в сухом и неподвижном воздухе. В Египте, в гробнице фараона Тутанхамона, открытой в 20-х годахXX столетия, благодаря отсутствию влаги и отсутствию движения воздуха, почти все вещи очень хорошо сохранились.

Различная окружающая среда оказывает различное действие на материал. В песке вещи разрушаются медленнее, чем в глине; в почве, пропитанной солями, медленнее, чем в почве, не содержащей солей. Хорошо сохраняется органический материал, пропитанный дубиль­ными веществами. Так, в Дании в дубовых гробах были найдены шер­стяные одежды и тонкие волосяные сеточки, не подвергшиеся разру­шению.

Большое значение для сохранности вещей имеет климат. В сухом климате, например в Египте, хорошо сохраняются все материалы — и органические, и неорганические. Благодаря этому до нас дошло много папирусов, мумий, изделий из дерева, кожи и другие вещи.

Влажный и жаркий тропический климат губительно действует на древности. На археологической карте. Экваториальная Африка до сих пор остается белым пятном в значительной степени потому, что климат все разрушил, не оставив никаких следов. Арктический, сухой и холодный климат действует очень благоприятно. В зонах веч­ной мерзлоты вещи сохраняются тысячелетиями. В 1901 г. в Сибири, на берегу реки Березовки, притока Колымы, в зоне вечной мерзлоты, был найден труп мамонта, настолько хорошо сохранившийся, что мясо его можно было употреблять в пищу. Сотрудник Академии наук О. Ф. Герц, исследовавший находку, писал: «Мясо выглядело так аппетитно, что у нас явилось желание попробовать его, но все же ни­кто не рискнул этого сделать. Собаки, однако, с жадностью пожирали все, что мыим бросали».

Холод—самый совершенный консерватор археологических древ­ностей. Он сохранил в идеальной неприкосновенности труп мамонта, погибшего за много тысячелетий до сооружения каменных громад

египетских пирамид, которые подверглись все же большему разруше­нию.

МЕТОДОЛОГИЯ И МЕТОДИКА АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

 

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ МЕТОДОЛОГИИ

 

Научная задача археологии состоит в том, чтобы на осно­вании всех возможных источников — вещественных и пись­менных — как можно полнее восстановить картину исторического прошлого человечества, ответив на четыре основных вопроса, на кото­рые призвана отвечать историческая.наука: что произошло, где про­изошло, когда произошло и почему произошло.

Необходимость ответить на первые три вопроса — что, где и ког­да произошло — признается всеми историками и археологами, неза­висимо от того, какую религию они исповедуют или какой философ­ской системы придерживаются. Конечно, при разрешении этих вопросов возникают разногласия и споры, но они в большинстве случаев носят частный характер и не имеют большого принципиального зна­чения. Обычно такие разногласия и споры разрешаются путем про­стого накопления материала, подтверждающего ту или иную точку зрения.

Но четвертый вопрос, т. е. вопрос о причинности исторических явлений, вызывает разногласия сугубо принципиальные и непри­миримые.

Человеческий разум отыскивает причины всех явлений, ибо чело­век — активный творец своей жизни и, только зная причину, он может использовать свое знание, чтобы направлять ее следствие. Человече­ство только тогда сможет предвидеть будущее, когда поймет про­шлое.

Проблему причинности социальных явлений историки разрешали и разрешают от Геродота до наших дней. Создавались всевозможные гипотезы, из которых наиболее удобной и потому наиболее стойкой оказалась гипотеза божественного вмешательства. Эта гипотеза объяс­няла все, все становилось ясным и понятным. Не важно, кто управлял миром,— Амон, Зевс, Ягве, Логос или мировая идея,— важно, что их вмешательством можно было объяснить любое необъяснимое явление. Порочность этой удобной гипотезы заключалась в том, что она не была научной. Она требовала веры в бога, а вера в бога и знание — понятия диаметрально противоположные. Еще в античности и особен­но начиная с эпохи Ренессанса, когда вера была сильно поколеблена, ученые начали выдвигать иные гипотезы, основанные на объяснении явлений их естественными причинами. Но чаще всего искали при­чины общественных явлений не в самом обществе, а где-то вне его. Причины находили в климате, в почве и даже в солнечных пятнах. Когда в естественных науках восторжествовала эволюционная теория, ее применили к развитию человеческого общества, и демиургом стала биология. Полагали, что биологические причины влияют на человече­скую деятельность независимо от самой деятельности человека. Чело­век развивался сам по себе, вещи сами по себе, общественные отно­шения сами по себе. Неравномерность развития различных общест­венных групп также объяснялась биологическими причинами. Еще в конце XVIII в. натуралист Бюффон ввел в обиход термин «раса»,

до него на расы делили только собак. Биологические качества рас и определяли степень развития.

Высшие расы якобы создавали высокую культуру, низшие пре­бывали в дикости. Но и эта гипотеза, весьма выгодная для оправда­ния колониализма и национального угнетения, очень далека от науки. Так, например, с точки зрения расовой теории совершенно невоз­можно объяснить, почему у древнейших представителей разных рас, кроманьонцев-европеоидов и гримальдийцев-тагроидов, одинаковая материальная культура.

Животный мир развивается в силу биологических причин, обуслов­ленных географическими, климатическими и иными факторами. В борь­бе за существование, путем естественного отбора, виды превращают­ся, т. е. прогрессируют, причем менее жизнедеятельные вымирают, более способные к борьбе выживают, превращаясь в новые виды, более совершенные. По мере развития увеличивается количество фак­торов и причин, влияющих на процесс развития. Для простейших видов единственной средой является вода и единственным факто­ром—ее состав и температура; у более высокоразвитых земновод­ных расширяется среда и увеличивается количество факторов, способ­ствующих их развитию; у млекопитающих количество факторов еще больше. Однако общий закон развития остается неизменным для всех видов. Это закон естественного отбора. Но наступает момент, когда количество переходит в качество. Момент наступает тогда, ког­да один из видов животных достигает такого совершенства, что ста­новится способным развиваться далее совершенно иным путем, чем весь остальной животный мир. Это — человек.

Человек умеет производить (животные только потребляют), от­влеченно мыслить, говорить и организовываться в общество для сов­местной (коллективной) производительной деятельности.

Принципиально отличается и процесс развития человека от про­цесса развития животных. Развитие животных заключается только в биологическом изменении видов, в зависимости от этого опреде­ляется и их деятельность. Так, например, высокоразвитые биологи­чески бобры умеют строить плотины, но сколько бы тысяч лет ни существовал этот вид животных, бобры никогда не внесут в технику своего строительства ничего нового, пока не появится новый биологический вид. Ни один воробей не позаимствует у ласточки ее способа построения гнезда.

Человек же развивается не только в зависимости от своих биоло­гических изменений. В процессе становления человек изменялся био­логически не один раз. Он прошел стадии питекантропа, синантропа,. неандертальца, вступил в стадию неоантропа (современного человека), но на какой бы стадии он ни находился, он обладал уже способ­ностью развиваться независимо от биологических изменений. Рука — первое орудие человека — служит ему для производства других ору­дий. Меняются уже не органы его тела, а созданные им орудия и вещи.

Так, археологический мустьерский период биологически ха­рактеризуется неандертальской стадией развития. Но и внутри его археологи наблюдают различные (низшие и высшие) стадии развития. То же самое наблюдается и в ранних стадиях, не говоря уже о неоантропе, который, не изменяясь биологически, прошел путь от камен­ного до термоядерного оружия.

Способность человека развиваться породила новый могуществен­ный фактор, имеющий решающее значение в его развитии. Фактор этот — человеческая деятельность. По мере развития человеческого общества этот фактор становился все более и более могущественным, отодвигая на второй план другие факторы и подчиняя их. Человече­ская деятельность порождала и миграции, и диффузии, которые, в свою очередь, оказывали влияние на человеческую деятельность и способствовали развитию человеческого общества.

Все историки делятся на признающих закономерность обществен­ного развития и закономерность исторических явлений и не признаю­щих никакой закономерности. Однако ученые, не признающие зако­номерности, не могут уклониться от проблемы причинности. В конеч­ном итоге все исторические явления, как и весь исторический процесс, они объясняют случайностью или бесчисленными комбинациями слу­чайностей. Под «случайностью» этих концепций не следует понимать что-то волшебное или сверхъестественное. «Случайность» — это стече­ние обстоятельств, вызванных в свою очередь какими-то причинами (по-видимому, тоже случайными), не зависящими от естественного процесса развития, не влияющими непосредственно на исторические явления и часто не связанными непосредственно с явлением, которое

они вызвали. «Если бы Антоний не встретил Клеопатру, история Рима пошла бы по другому пути» — вот, примерно, к каким выводам приводит концепция случайностей. Это примитивный и, может быть, несколько утрированный пример, но сущность этой концепции все же такова. Ясно, что люди приписывают случаю то, причины чего им остаются неизвестными.

Если каждое общественное явление или историческое событие вызывается случайным стечением обстоятельств, то аналогичные явле­ния вызываются аналогичными стечениями обстоятельств. Но, со­гласно той же концепции, это практически невозможно. В каждом дан­ном случае обстоятельств много, каждое из них вызвано другими случайными обстоятельствами, порожденными в свою очередь стече­нием новых обстоятельств и случаев, и так далее, без конца. Таким образом, количество случаев, обстоятельств и причин, породивших данное явление, принимает сверхастрономические размеры. Однако аналогичные явления происходят, и мы наблюдаем их на протяжении всего исторического процесса.

Опыт всех наук показал, что повторяющиеся явления всегда обу­словлены какой-то закономерностью. Какими бы «случайными» об­стоятельствами ни было вызвано падение физического тела, оно всегда обусловлено одним законом — законом всемирного тяготения. Игнорируя это обстоятельство, мы оказались бы в положении чело­века, рассуждающего о том, почему яблоко упало с яблони: потому ли, что оно созрело, или потому, что подгнил его черешок, или потому, что подул ветер. Ясно, что в каждом частном случае одна из этих причин или совокупность их имели место и яблоко не падает на зем­лю только в силу закона всемирного тяготения, но задача науки состоит в том, чтобы в первую очередь выяснить общую причину ана­логичных явлений, а лотом уже доискиваться частных обстоятельств.

Исторический процесс состоит из ряда явлений, взаимосвязан­ных и подчиненных определенным законам. Общие законы развития общества изучаются историческим материализмом, на принципах которого основаны исследования советских историков и археологов. Нет необходимости излагать здесь эти принципы, несомненно, зна­комые нашим читателям, нет возможности в книге такого типа, как наша, дать систематическое изложение методологических основ археологических исследований. Здесь же мы ограничимся несколькими при­мерами, иллюстрирующими методологию советских археологов.

Основная причина, обусловливающая весь сложный процесс раз­вития общества,— необходимость производства материальных благ, без которых невозможна жизнь людей. Эта необходимость порождает человеческую деятельность, которая протекает в определенной среде и в определенных условиях. Человеческая деятельность оказывает влияние на окружающую среду и порождает условия, которые в свою очередь являются факторами, определяющими человеческую деятель­ность. Потребность в пище вынуждала человека вырубать леса для получения удобренной почвы под посевы. Вырубая леса, человек воз­действовал на окружающую среду, изменял ее и тем создавал новые условия жизни. Вырубка леса приводила к исчезновению дичи и заставляла человека искать иных путей для обеспечения себя мяс­ной пищей, т. е. заниматься скотоводством. Так, возникши в южных степных районах, скотоводство стало продвигаться в лесную полосу. Скот обеспечивал удобрения для истощаемой почвы, что позволяло человеку жить оседло. Если человек не разводил скота или разводил его недостаточно, он должен был действовать в другом направлении» т. е. мигрировать в поисках неистощенных почв, и ни желание вождя, ни отсутствие бродяжнического духа и никакая случайность не оста­новили бы его от миграции.

Не всегда и не везде взаимодействие человека и окружающей его среды одинаково.

На ранней ступени развития географический фактор оказывает решающее влияние на человеческую деятельность, на более поздних человек освобождается от его влияния и подчиняет его себе. До освое­ния огня человек был рабом климата; освоив огонь, человек освобо­дился от рабства, а освоив внутриатомную энергию, человек станет господином климата.

Различная среда и различные условия, в которых протекает чело­веческая деятельность, обусловливают особенности и своеобразие явлений. Общие черты среды и условий обусловливают общность явлений. Причем основные и определяющие категории, качества и свойства среды и условий на всем земном шаре имеют больше общ­ности, чем различия.

Биологические качества человеческих рас имеют только внешние различия: в цвете кожи, строении волос и т. п. Эти признаки ни в какой мере не определяют деятельности человека. Опыт показал, что чернокожий постигает интегральное исчисление с таким же успехом, как и белый. И каждому ясно, что образованный негр стоит на более высокой ступени развития, чем неграмотный европеец. Разница сред­них годовых температур различных зон обитаемой части земного шара не превышает 15° С, и все эти зоны имеют свою флору и фауну, даю­щую человеку пищу. Житель Заполярья убивает белого медведя, а оби­татель тропических и субтропических стран — бурого.

Но для того, чтобы убить любого медведя в любой точке земного шара, нужно иметь орудие, способное это сделать. Орудие должно быть острым, твердым, легким и вообще обладать необходимыми качествами, делающими его способным пробить шкуру и мускулы животного, причем с наименьшей затратой человеческих сил. Таким орудием является копье. Формы и свойства копья в основном одина­ковы во все времена и у всех народов. Наконечник копья может быть каменным, бронзовым, железным или костяным; древко копья может быть березовым, дубовым или бамбуковым, но копье должно быть копьем и в этом общность всех копий. Для того чтобы убить белого медведя, охотники, кроме обладания копьями, должны проделать ряд операций: выслеживание, преследование, окружение, нанесение удара и т. п. Для того чтобы убить бурого медведя, охотники, кроме обла­дания такими же копьями, должны проделать те же самые операции— выслеживание, преследование, окружение и нанесение удара. В этом общность охотничьего промысла во все времена и у всех народов. Но в первом случае охотники преследуют медведя по тундре или по льду, во втором по горам или джунглям. В этом различие охот­ничьего промысла в различных точках земного шара. Личные качества охотников как за белым, так и за бурым медведем, обеспечивающие удачную охоту, должны быть одинаковы: выносливость, упорство, неутомимость, терпение, зоркость, твердость руки и т. п. Но в первом случае охотник терпит стужу, во втором — зной. В первом случае охотнику нужна твердость руки, чтобы пробить шкуру с белой шерстью, во втором случае такая же твердость руки нужна ему, чтобы пробить шкуру с бурой шерстью.

Выработка человеком членораздельной речи обусловлена общей для всех точек земного шара причиной — необходимостью иметь средство общения для коллективной трудовой деятельности. Разноязычность членораздельной речи обусловлена различными условиями, в которых она вырабатывалась. Ясно, что членораздельная речь явление общее для всего человечества, явление неизбежное, ибо без нее не было бы никакого развития, явление, обусловленное общей для всех точек земного шара причиной,— следовательно, явление закономерное. Оно так же закономерно, как закономерно изобретение копья.

Изобретение гончарной посуды во всех точках земного шара обу­словлено одной общей причиной — необходимостью хранения и при­готовления пищи. Если бы человек не научился добывать продоволь­ственные излишки, то не было бы и нужды в их хранении, а не имея излишков или не умея хранить их, человек не мог бы прогрессировать. Наличие излишков позволяло, а необходимость их увеличения для дальнейшего развития вынуждала человека отыскивать новых, мало­потребляющих производителей этих излишков, какими являлись, например, рабы. Таким образом, изобретение копья, выработка члено­раздельной речи, изобретение гончарной посуды, появление рабства и прочие и прочие технические, экономические, социальные и иные явления, во-первых, имеют взаимодействующую и взаимоопределяю­щую связь; во-вторых, обусловливаются и вызываются в основе общими, аналогичными и неизбежными причинами во всех точках земного шара, т. е. все эти явления закономерны; в третьих, они прогрессивны, ибо способны порождать новые, производные яв­ления.

Экономические условия в конечном счете определяют все истори­ческое развитие. Между материальной культурой и социально-эко­номической жизнью общества на любой ступени его развития суще­ствует определенная закономерная связь. Поэтому, зная условия существования общества, можно представить себе, какая материаль­ная культура соответствовала этому обществу, и, наоборот, по мате­риальной культуре можно восстановить социально-экономический строй, а иногда и отдельные фазы Истории создавшего эту материаль­ную культуру общества.

Из всех вещей наибольшее значение для изучения прошлого имеют орудия труда. «Такую же важность, как строение останков костей имеет для изучения организации исчезнувших животных видов, останки средств труда имеют для изучения исчезнувших обществен­но-экономических формаций. Экономические эпохи различаются не тем, что производится, а тем, как производится, какими средствами труда. Средство труда не только мерило развития человеческой рабо­чей силы, но и показатель тех общественных отношений, при которых совершается труд».

Однако археолог должен быть очень осторожен, пытаясь рекон­струировать прошлое по данным материальной культуры. Попытки механически применять реконструкцию неизбежно приведут к грубым ошибкам. Одно и то же техническое изобретение может обслуживать разные общества, и в то же время сходные социально-экономические условия выражаются в разных формах. Только на основании ком­плекса данных допустимы попытки исторических реконструкций.

Если мы, пытаясь понять какое-либо общественное явление, будем рассматривать его изолированно, вне связи с другими аналогичными и противоположными явлениями, отыскивая каждый раз особые причины, случайности и комбинации случайностей и пренебрегая законами общественного развития, мы никогда данного явления не поймем.

Археологические раскопки в Греции и на Крите дали богатейший материал для познания древней и забытой культуры. Этот материал позволил археологам и историкам восстановить историческую кар­тину догомеровской Греции, картину довольно ясную и бесспорную. Однако оставался один очень важный, но темный и спорный вопрос— вопрос о социальных отношениях в Эгеиде. Он привлек внимание археологов, историков и лингвистов почти всех стран. Некоторые уче­ные сравнивали в социальном отношении Кносское царство с фран­цузской монархией Бурбонов XVIII в., основываясь главным образом на том, что стиль критского искусства напоминал им стиль рококо. Другие относили критский строй к доклассовому обществу и матриар­хату, опираясь на обилие женских статуэток и забывая то, что не всякая женская статуэтка и не всегда свидетельствует о матриархате. И в том и в другом случае противники прибегали к аналогии, но совершенно изолированной, не связанной с общим комплек­сом культуры, и тем самым объективно подменяли причину след­ствием.

Включились в спор и советские историки, которые на основании детального и сравнительного анализа всего комплекса материальной культуры утверждали, что в Эгейском мире существовали рабовла­дельческие отношения. Правда, у них не было никаких прямых доказательств этого утверждения, доказательства были косвенными и сравнительными. Наличие социального неравенства было налицо. Коллективные, родовые погребения эпохи неолита и энеолита в брон­зовом веке сменились индивидуальными, причем с резким имущест­венным различием—богатыми и бедными. Большие родовые дома сменились индивидуальными жилищами, с резкими различиями — от дворца до хижины. Осуществить постройку таких колоссальных по тому времени дворцов едва ли было возможно только руками свобод­ных общинников, особенно на Крите. Как известно, в Египте в по­стройке пирамид принимало участие все свободное население, но то, что возможно для Египта, невозможно для Крита. Плодородная почва Нильской долины, требовавшая меньших усилий для обработки, позво­ляла оторвать от земледелия значительную часть населения. Подоб­ных условий не было на Крите и в материковой Греции. В равной мере трудно предположить, чтобы у критского царя хватило могу­щества удержать в своих многочисленных мастерских такое количе­ство свободных ремесленников, о каком свидетельствуют археологи­ческие данные. Кроме того, о наличии рабовладения говорят, правда немногочисленные, находки следов убийства рабов при погребениях их господ.

В 1953 г. утверждение советских историков получило новое, весьма веское доказательство. Английские исследователи М. Вентрис и Д. Чэдвик расшифровали поздний критский алфавит, так назы­ваемое линейное письмо «В». Глиняные таблички с линейным письмом «В», найденные в большом количестве в материковой Греции и на Крите, оказались хозяйственными записями—счетами, описями, от­четами. На многих табличках имелся термин do-e-rо, соответствую­щий, по мнению Вентриса, греческому термину раб. За термином следует список ремесленников или ремесленниц, часто с обозначением профессии и племени, но без личных имен, что также свидетельствует об их рабском состоянии, так как списки сво­бодных были обычно именные.

Так вывод, построенный на основании анализа всего комплекса явлений и постулате закономерности, получил весьма убедительное подтверждение.

Признание закономерности исторических явлений, их обусловлен­ности экономическими факторами, признание того, что человеческое общество развивается по своим особым законам и что эти законы могут быть выведены из исторического опыта, делает историю и архео­логию подлинной наукой, способной разрешать сложные и, казалось бы, неразрешимые научные проблемы. Эти основные принципы не отрицают ни многообразия причин, ни воздействия на развитие об­щества иных факторов — географических, биологических, психологи­ческих, ни диффузии, ни миграций, ни даже элементов случайности, но они отличают главное от второстепенного, основное от производ­ного и не подменяют причину следствием.

Как эти принципы применяются признающими их археологами, мы увидим дальше, в разделе книги, посвященном проблемам интер­претации археологического материала.