Г. Р. Державин и реформа русской оды

Чем отличается эпоха классицизма от последующей за ней? Прежде всего пониманием предмета своего творчества и его задачами. Предметом классицистического произведения искусства является мир идеальных, универсальных ценностей, отвлеченных сущностей, незыблемых идей, абсолютной реальности. Задача писателя — изобразить эти неизменяемые основы бытия. Временное, которое подвержено случайному изменению, всё преходящее оказывается только тенью этих идеальных сущностей. В зависимости от поставленной перед собой задачи писатель или поэт XVIII века выбирает жанр и следует правилам этого жанра. Классицистическое произведение искусства за главную свою ценность полагает принадлежность к традиции, схожесть с другими произведениями того же жанра. Соответственно, оно будет использовать характерные для жанра топосы и риторические стратегии.
На рубеже XVIII–XIX веков это литературно-эстетическое мышление оказывается устаревшим. На место жанра встает фигура автора и его индивидуальность, а предметом искусства становятся не идеальные сущности и не абсолютные реальности, а человеческое чувство, отношение человека к действительности, богатство души и истории. Данной сменой парадигмы отмечено творчество Державина, можно сказать, что этот слом произошел в державинской поэзии.
С именем Державина связано представление о разрушении жанров классицизма. В державинской лирике мы находим много примеров, которые свидетельствуют о размывании лирического жанра оды. Я обращусь к одному из главных произведений Державина — оде «Фелица», которая была создана в 1782 году. Стихотворение было написано Державиным, что называется, «в стол», Державин написал этот текст, но не публиковал его. Державин не решался печатать оду, боясь преследований со стороны вельмож, которых он описал в своем произведении. В этой боязни его поддерживали и друзья. Однако ода стала известна в рукописях, попадает к Е. Р. Дашковой, которая публикует ее без предупреждения Державина в первом номере журнала «Собеседник любителей российского слова» за 1783 год. Императрица Екатерина II, прочитав державинскую оду, плакала от умиления и наградила Державина табакеркой и большой суммой денег. Подарок застал Державина в обществе. Он был на приеме у тогдашнего своего начальника, генерал-прокурора Вяземского, и ушел оттуда знаменитостью. Впрочем, императрица не ограничилась подарком Державину, она разослала экземпляры «Фелицы» тем вельможам (Орлову, Потемкину, Панину), черты которых Державин описал в своем стихотворении. В экземпляре стихотворения, который получили приближенные императрицы, рукой Екатерины II были подчеркнуты строки, характеризующие каждого из них.
В «Фелице» Державин обращается к четырехстопному ямбу и к одической десятистишной строфе, сохраняя таким образом формальные признаки жанра торжественной оды.
В оде поэт высказывает свое восхищение императрицей и прославляет ее. Таким образом, «Фелица» как будто соотносится с торжественной одой. Однако уже следующий признак жанра, а именно повод к написанию произведения, которым в торжественной оде может быть значимое для государства событие, Державиным не соблюден. Кстати, это отражено и в названии текста. Торжественные или похвальные оды содержат в своем названии указание на событие идату написания произведения. Державин же называет свое стихотворение «Фелица». Это имя, которое встречается в произведении самой Екатерины II, написанном ею для своего внука, будущего императора Александра I, «Сказка о царевиче Хлоре».

Не только имя Фелица заимствует Державин из екатерининской сказки, он также заимствует имя Хлора и некоторые образы, например, образ розы без шипов, а также мотив добродетели. Получается, державинское произведение отсылает нас не к жанру торжественной оды, а к произведению, принадлежащему другому жанру, — к сказке. Более того, это не только другой жанр, но и другой тип художественного повествования, другой литературный род. Так, уже здесь, в самом начале «Фелицы», Державин отклоняется от жанрового канона.
По сравнению с образом монарха, характерным для торжественной оды, в «Фелице» образ императрицы, образ Екатерины II оказывается сниженным. В описании поведения и всего облика императрицы проскальзывают совершенно бытовые черты, не характерные, и даже строго запрещенные в торжественных одах. Императрица Екатерина II раскрывается перед читателем не только в идеальном и историческом планах бытия, но и в частном, бытовом, конкретном.
Державин показывает не идеального монарха, а идеального человека, которогочтут не за подвиги, а за моральные заслуги, а именно, за добродетель. В характеристике императрицы Екатерины II Державин подчеркивает ее доброту, разумность, добродетельность, простоту в поведении, то есть все то, чего лишено ее придворное окружение.
Образ вельможи, который вводит Державин в текст, заслуживает особого внимания. Державин создает его, объединяя различные характеристики придворных вельмож под маской рассказчика, и выступает как будто бы от собственного лица, пишет от лица «я». Образ мурзы, Державин специально использует этот титул восточного вельможи (таким образом поэт вводит биографические черты в этот художественный образ, напоминает о своем татарском происхождении) строится из многочисленных бытовых деталей и подробностях. Если в образе Фелицы бытовой план только намечен, то мурза погружен в быт и повседневность и тем самым полностью противопоставлен императрице.
И затем следует перечисление ежедневных занятий мурзы: пиры, любовные утехи, охота, концерты, игра в карты. Вместе с тем в оду вводятся и сниженная лексика, и просторечия, описывающие быт и частную жизнь.
Если говорить о таких обязательных составляющих торжественной или похвальной оды, как лирический восторг, одическое парение и одический беспорядок, то в державинской «Фелице» мы тоже их не найдем. Державин отказывается от лирического восторга, от «умных мысленных очей» и заменяет их чувством. Отказ от лирического восторга приводит Державина к изменению композиционной структуры этого текста, отказ от парения — к тому, что масштабная, целостная картина мира сжимается только до части, фрагмента мира.
Итак, державинская ода разрушает классификационный принцип литературы классицизма. Это и не ода, и не сатира, а что-то среднее, наверное, лирическое стихотворение, совмещающее в себе характеристики сразу нескольких жанров. Объединяющим началом у Державина - фигура автора. Несхожесть, разнородность элементов державинского стихотворения подчинены авторской воле, его желанию и чувству.