Из царства света – в царство тьмы

 

Однако вернемся к священному растению омеле. В русских сказках существует сюжет, когда Баба-яга прикасается заговоренным прутом к прекрасной деве и погружает ее в вечный сон. Иван-царевич пытается разбудить деву и вернуть ее к жизни. Этакие Ромео и Джульетта в русском фольклоре…

Быть может, в этом сюжете отразилось двойственное отношение к священному древу предков: ветвь, срезанная с этого древа, может принести смерть. Здесь имеет место смысловой перевертыш: древо жизни индоевропейцев под влиянием новых религиозных идей превращается в древо смерти. Старые культы пугают приверженцев новых религий.

Однако похожий сюжет есть и у германцев. У них на тот свет отправляется юный бог Бальдра. Его случайно убил стрелой, сделанной из прута омелы, слепой бог Хед. Тело Бальдра помещают в лодку и, оттолкнув от берега, поджигают. Жена Бальдра умирает от горя, и ее тело также кладут на погребальный костер мужа. В этом костре сгорает и тело принесенного в жертву коня героя.

Казалось бы, ритуал окончен. Умершего и его супругу не вернешь. Но нет! Брат Бальдра – Хермод отправляется на тот свет, дабы вывести душу умершего на свет божий. Хозяйка царства мертвых дает согласие отпустить душу Бальдра из царства смерти. Однако все дело портит злокозненный бог Локи. Он не желает возвращения Бальдра из царства мертвых, и герой остается на том свете.

Здесь мы видим один из вариантов индоевропейского сюжета о двух братьях. Один из них становится вечным изгнанником.

В этом мифе говорится о том, что у Бальдра были белые ресницы и золотые волосы. Это явный ремейк мифа о двух солнечных братьях-близнецах. Один из братьев является олицетворением дневного солнца, другой олицетворяет ночное солнце, скрытое во тьме.

 

Живой или мертвый?

 

В славянской мифологии сохранился вид погребального обряда, который назывался навь. Если обряд выполнен правильно, то покойники – навьи перестают беспокоить живых и отправляются в обитель умерших – Навь. Однако не все покойники смиренно покидали этот мир. Души некоторых из них настойчиво просят у родственников, чтобы те вернули их в мир живых. Присутствие покойника выражается в беспокойных снах, могут возникать галлюцинации – видения. У молодых членов семьи может проявляться повышенная сексуальная активность. Все это недвусмысленно указывает на то, что души покойников не удовлетворены своим нынешним положением и настоятельно просят у членов их семьи о создании нового тела. Как правило, душа на сороковой день после смерти отправляется в царство мертвых – Навь и перестает беспокоить родственников. Однако если этого по какой-либо причине не произошло, навьи – покойники могут продолжать свои попытки вернуться в мир, они преследуют своих родственников и буквально не дают им покоя. На этот случай у славян выработался определенный механизм действия. В языческие времена были распространены представления о навьей косточке, которая никогда не разлагается в трупе. Эта мелкая кость стопы или пясти имеет вид боба. В этом случае надлежало вырыть труп, отыскать навью косточку, извлечь ее из тела и сжечь, а пепел бросить на могилу. Это являлось знаком для души умершего: уходи подобру-поздорову, мы ничем не можем тебе помочь!

Можно предполагать, что желание отпугнуть покойника и вообще боязнь иметь с ним дело – это позднее приобретение славян, связанное с новым религиозным культом. Христианские пастыри не поощряют желание паствы посещать кладбища на Пасху и кормить усопших.

 

Свой или чужой?

 

Южные и западные славяне были уверены, что навьи определяют судьбу родившегося младенца. Они собираются у его колыбели и решают: суждено ли ребенку долго жить и какова будет его судьба. О своем решении навьи информируют живых – они оставляют на лице младенца определенный знак. Это знак скорой смерти («роковой знак»). Умением читать эти знаки славились колдуны, которые унаследовали свое искусство еще от древних жрецов скифов и праиндоевропейцев. Колдуны также имели возможность видеть и общаться с душами умерших. Они могли уговорить навий отменить свое решение по поводу младенца. Здесь мы видим явный пережиток древнего культа, когда умершие предки сами решают, кому надлежит родиться в их роду на земле. Чужеродцев они отметают и заставляют их души покинуть тело еще во младенчестве. Делается этого для того, чтобы чужеродная душа, появившаяся в роду предков, не стала после того, как возмужает, причиной гибели рода.

Умершие или убитые иноплеменники считались враждебно настроенными и после своей смерти. Их представляли себе в виде волосатых злокозненных существ. Их также обвиняли во внезапной смерти члена родового коллектива. Украинские навки, мавки, болгарские нави встречают взрывом негодования каждое рождение ребенка в семье. Они сосут кровь у рожениц и могут стать причиной гибели новорожденного. В «Повести временных лет» разразившаяся эпидемия приписывается враждебным мертвецам-кочевникам, которые скачут на своих невидимых конях по улицам города и сеют смерть среди горожан. «Навье бьют полочан» – говорится в повести.

Для своих покойников у восточных славян существовал особый Навий день, или день поминовения. Он отмечался весной и ранней осенью. В этот день (Навский велик-день, Мавский велик-день, Мертвецкий велик-день) живые накрывали стол для умерших покойников, открывали все окна и двери и приглашали их войти в дом. Иногда угощение ставили на чердачное окошко или крышу, дабы не смущать умерших своим присутствием. Приглашали мертвецов в дом, для того чтобы они не забыли дорогу в него и смогли найти эту дорогу в своем следующем рождении. Своих мертвецов не желали отпускать далеко от дома, надеясь на их скорейшее возвращение в мир живых. Этот обряд был продиктован и чисто практическими соображениями: душа предка, родившаяся в родной семье, в свое время позаботится и о родителях, когда те оставят этот мир. Она впустит их в родную семью.

 

 

Змеиное царство

 

Гаруда – пожиратель змеев

 

Таким образом, мы можем предполагать, что богоподобные предки представлялись древним индоевропейцам не совсем в человеческом обличье. Они имели общее змееобразное туловище и много голов. Единое тело указывало на родовую принадлежность предков; голова же почиталась как вместилище индивидуальной души.

Зороастр, по сути дела, уничтожил культ божественных предков, заменив его новой религиозной концепцией – единством и родством людей, верящих в единого бога. Именно поэтому был объявлен враждебным культ предков, а те, кто его по-прежнему исповедовал, были объявлены врагами. С многоглавым драконом – символом родового древа, надлежало бороться и победить его. Борьба между родовыми принципами и новой религиозной верой запечатлелась и на уровне символов. Птица – символ святого духа вступила в схватку с многоглавым змеем. В индуизме это нашло свое выражение в легендах о непримиримой борьбе птиц, возглавляемых Гарудой, со змеями. Гаруда – царь птиц. Его имя переводится как «пожиратель». Гаруда «пожирает» змеев. В Ведах Гаруда ни разу ни упоминается. Однако в поздней ведической литературе он отождествляется с конем-птицей бога солнца. Часто и он сам является олицетворением солнца. Солнечный конь-птица, как мы помним, это частый персонаж русских и вообще славянских сказок. Именно на таком волшебном и крылатом коне Иван-царевич выезжает биться с многоглавым змеем. В индуизме Гаруда стал ездовым животным бога Вишну.

 

Война со змеями

 

Что касается прочих индуистских мифов о Гаруде, то их сюжет постоянно вращается вокруг борьбы со многоглавыми змеями – нагами. Это символическая битва солярного героя с его хтоническим противником. Сюжет этой битвы не мог появиться раньше появления противника бога. Как мы помним, идея дьявола – родоначальника всяческого мирового зла – принадлежит Зороастру. Почитание огня – символа солнечного света – является характерной чертой зороастризма.

В индуистских мифах Гаруда похитил у нагов амриту – напиток бессмертия. Потеря столь важного сокровища сделала нагов смертными. О бессмертии здесь можно судить как иносказательно, так и в практической плоскости. Что касается иносказания, то индусы, потомки ариев, отказались от культа предков. Сама идея реинкарнации – фактического бессмертия души стала по большей части достоянием индийского фольклора. Некую реальную основу можно увидеть в идее напитка бессмертия. Зороастр запретил жрецам принимать во время богослужений хаому (сому). После этого акта исчез культ галлюциногенных видений и разговоров жрецов с предками. Сама реальность мира предков оказалась под вопросом.

О позднем происхождении мифов о Гаруде свидетельствуют факты. Впервые изображения Гаруды появляются на индийских монетах IV–V веков н. э. Впоследствии эти изображения становятся принадлежностью любого вишнуитского храма. Сюжет борьбы Гаруды с многоглавым змеем встречается в мифах народов Центральной Азии и Южной Сибири. Герой получает «трудное поручение» от богов – совершить поход к птице Гаруде, живущей высоко в горах. Гаруда находится в постоянной вражде с многоглавым змеем, поедающим его птенцов. Птенцы Гаруды имеют облик прекрасных девушек. Гигантский змей Аврага Могой выходит из океана и в отсутствие Гаруды нападает на его гнездо, разоряет его и похищает его птенцов – прекрасных девушек. Однако герой вступает в схватку с мерзким чудовищем, обезглавливает его. Благодарный Гаруда становится добрым духом-помощником героя.

 

Змеиный выкуп

 

В этом сюжете мы без труда увидим реальную основу. Кочевники похищают жен и девушек у оседлых земледельцев. Однако герой-богатырь помогает земледельцам и убивает злых кочевников. После чего те дарят герою новую веру, а вместе с ней и волшебного крылатого коня, символизирующего солнце.

В этом мифе угадывается сюжет знакомого нам ближневосточного мифа о Георгии Победоносце, победившем змея и спасшем народ от чудовищной подати – отдания в жертву своих дочерей.

В мифологии тюрков герой спасает птенцов птицы Каракаса или Симурга от дракона Аждарха. Очевидно, тюрки восприняли этот сюжет в момент создания своего этноса.

Похожий сюжет встречается у народов Малой и Средней Азии, Казахстана, Северного Кавказа, Поволжья и Западной Сибири. Эта локализация указывает на связь с кочевниками.

Аждарха – многоглавый дракон-демон. Исследователи-лингвисты отмечают, что его имя восходит к иранскому Ажи-Дахаке. Этот дракон живет долго, почти вечно. Однако и ему приходит конец…

Сюжет о драконе известен в нескольких вариантах. Аждарха угрожает стране или городу гибелью. Чтобы спасти народ от разграбления имущества и уничтожения людей и скота, ему регулярно отдают выкуп – девушку. Герой побеждает дракона, отрубая все его головы, и спасет от гибели очередную жертву – царскую дочь, на которой он сам и женится.

В некоторых азербайджанских мифах Аждарха поселяется в чреве беременной женщины и убивает ее ребенка. Здесь мы видим наверняка отзвуки реальных событий. Киммерийцы, скифы и другие кочевники похищали девушек и уводили их в рабство. Эти девушки, став женщинами, рожали детей, которые воспитывались в спартанских условиях и становились общими детьми племени. Таким образом, росли новые головы на змееобразном теле дракона. В мифах татар-мишарей Аждарха в виде огненного змея посещает вдов, являясь к ним в образе их погибших мужей, и сожительствует с ними. Понятное дело, что истинные мужья вдов погибли не без участия дракона.

 

Огненный змей возвращается

 

Аналогичный персонаж имеется и в славянской мифологии. Огненный змей-демон влетает в дом к вдове и, ударившись о печную заслонку, рассыпается множеством искр, преображаясь в прекрасного молодца. В этом облике змей соблазняет вдову. Впоследствии у нее родится отпрыск, который имеет змеиную природу. Сын Огненного Змея, сам того не ведая, вырастает и вступает в схватку со своим отцом – змеем и убивает его в смертельном поединке. Если отбросить вульгарный фрейдизм, выражающийся в неприятии сыном отца, то мы можем увидеть в этом сюжете реальные исторические события. Кочевники совершали дерзкие набеги на земли оседлых жителей не только в Иране, Сибири, но и на славянские территории.

Огненный Змей считается воплощением стихии огня, кроме того, он приносит богатство в дом, в который летает. Очень может быть, что дерзкие молодые ухажеры, ворвавшиеся в селение на своих быстрых конях, одаривали своих возлюбленных не только своим присутствием, но и приносили в их дом реальные дары. Они могли вручить выкуп семье приглянувшейся им девушки за ее похищение. Огненный Змей славян связан с кладами и богатствами. Не исключено, что родственники припрятывали дары, дабы исключить кривотолки соседей и обстоятельства умыкания невесты. У восточных славян Огненного Змея называли Налетником или Летучим. То обстоятельство, что Огненный Змей как персонаж сохранился именно в фольклоре восточных славян, указывает на реальную подоплеку всего этого дела. Земли восточных славян все время подвергались набегам со стороны кочевников – печенегов, половцев, а затем и татаро-монголов.

 

Наги и навьи

 

Таким образом, география распространения легенд о змее весьма обширна. Есть все основания предполагать, что первоначально легенды о многоглавом змее появились у индоевропейцев, кочевавших в степях Евразии. Затем эти легенды были принесены ариями в Иран и Индию, чуть позже – в Европу. Эти легенды восприняли и другие народы – не индоевропейцы. Весьма интересно, что в индуизме сохранилось если не восторженное отношение к многоглавым змеям, то хотя бы не столь враждебное, какое мы видим у других индоевропейских народов. Согласно индуистской мифологии наги – это полубожественные существа со змеиным туловищем, одной или несколькими человеческими головами.

У индуистов Западной Индонезии и Малайзии помимо этого сохранился культ почитания священного древа предков. Это древо называется нагасари. Вполне очевидна этимология этого слова. Нагасари и наги близки не только лингвистически, но и по смыслу тоже. Из дерева нагасари при участии божеств рождаются первопредки людей: Дармадева и Дармадеви. Они созданы Вишну и Брахмой из цветов священного древа предков.

Что касается нагов, то есть все основания отождествлять их со славянскими навьями – мертвецами. Вероятно, у индоевропейцев имелось особое слово для обозначения мертвецов. Возможно, их души, пребывающие в навьем мире, назывались нахами. У индоевропейцев существовал погребальный обряд – наху. Это слово ассоциируется и с погребальной ладьей, отправляющейся с душой умершего в царство смерти.