Энергетическая мощь гениального творения Александра Иванова

Давно известно, что любое творение рук человеческих несет в себе энергетическое биополе, воздействующее на окружающих. Так, исследовав биолокационным методом «Явление Христа народу», ученые заявили, что это произведение несет в себе мощнейшую положительную биоэнергетику, что относится и ко всем остальным работам мастера.

Исследование показало, что "...радиус биополя Иисуса составляет восемь метров, Иоанна Креститетя - пять, а всех остальных персонажей намного меньше. И это при том, что фигура Христа почти в три раза меньше чем все остальные образы, изображенные на холсте."

Источник: https://kulturologia.ru/blogs/161217/37016/

Сюжет и композиция

Александр Иванов. Явление Христа народу (малый вариант картины, одновременно служивший эскизом, холст, масло, 172 × 217 см, 1836 — не позднее 1855, ГРМ, инв. Ж-5268)^[117]

В Евангелии от Иоанна события, связанные с явлением Христа, были описаны так: «На другой день видит Иоанн идущего к нему Иисуса и говорит: вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира. <…> Я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю»^[118]. То событие, которое изображено на картине, произошло после крещения Иисуса Христа и его пребывания в пустыне^[3].

В центре композиции находится фигура Иоанна Крестителя (Предтечи), совершающего крещение людей, собравшихся у каменистого берега реки Иордан. Увидев приближающегося Иисуса Христа, Иоанн указывает на него^[2][119]. Находясь в глубине полотна, Христос тем не менее занимает особое место в композиции — отделённый от других действующих лиц, он идёт по возвышенности, так что создаётся впечатление, что он поднят высоко над толпой. Хотя Христос служит центром всеобщего внимания, содержание полотна раскрывается не через его образ, а через реакцию других людей на его появление — художник стремился показать «нравственный переворот в душах людей, их порыв навстречу истине»^[5].

В толпе, выглядящей «общей массой» по отношению к Христу, выделяются отдельные группы и персонажи. Среди двенадцати фигур самого первого плана доминирующее положение занимает Иоанн Креститель^[120]. За его спиной находится группа апостолов — Иоанн Богослов, «прислушивающийся» или «глухой» апостол (иногда отождествляемый с Петром), Андрей Первозванный и Нафанаил (или «сомневающийся» апостол)^{[2][121][122]}. В самой левой части полотна изображены «выходящие из воды» — мальчик и опирающийся на палку старик, а в самой правой части — группа «дрожащих», представленная мальчиком и его отцом^{[121][123][124]}. Левее «дрожащих» расположена фигура «смотрящего» — обнажённого юноши, повернувшегося спиной к зрителю^[125]. В центре первого плана, между Иоанном Крестителем и «смотрящим» юношей, находятся богатый старик и его раб, чьи «сидящие фигуры как бы выпадают из массы стоящих людей»^[126][127].

«Спрятанная» группа людей (фрагмент картины)

В правой части полотна, за «дрожащими», сверху вниз движется толпа, состоящая из фарисеев, римских всадников и других действующих лиц^[128][129]. Самого левого персонажа из толпы, одетого в хламиду тёмно-кирпичного цвета, называют «ближайшим к Христу»^[130]; некоторые исследователи связывают его с образом Николая Гоголя^[131]. Ещё несколько персонажей изображены в центральной части полотна, за группой богатого старика и его раба. Среди них выделяются юноша и поднимающийся старик^[132], а также сидящий странник с посохом^[133], в образе которого некоторые авторы видят «духовный автопортрет» художника^[134]. Под деревьями, находящимися в левой части холста, между головами апостолов можно увидеть «спрятанную» группу людей, среди которых есть и мужчины, и женщины. Как и все остальные, они тоже являются свидетелями происходящего действия^[135].

Важную роль при работе над картиной играли пейзажные элементы, которые были необходимы для создания достоверного художественного образа описываемого события^[136]. На дальнем плане видны оливковые рощи, там же можно заметить белые здания Иерусалима. Горизонт замыкается цепью синеватых гор^[137]. С самого начала работы над полотном Иванов стремился посетить Святую Землю и предпринимал неоднократные попытки осуществить такую поездку, но это ему так и не удалось. В результате художнику пришлось использовать в качестве «прообраза библейской Палестины» Римскую Кампанью^[132]. В письме к отцу, отправленном в сентябре 1836 года, Иванов писал: «Я ездил за несколько миль от Рима для написания этюдов для околичности, которую теперь почти привёл в порядок. Не легко сочинить приличный ландшафт, а ещё труднее сочинить его отделку. Портретным образом работать ландшафты гораздо легче, чем идеальным…»^[138][139]. В Третьяковской галерее хранятся 86, а в Русском музее — 15 живописных этюдов пейзажей для картины «Явление Христа народу». Пейзажные этюды, хранящиеся в Третьяковской галерее, подразделяются на «этюды деревьев» (21)^[140], «этюды гор и далей» (39)^[141] и «этюды почвы и камней» (26)^[142].

28.  «Анжелюс» («Вечерняя молитва»). Жан-Франсуа Милле. Франция.1859г.

Неяркая палитра включает в себя мягко сбалансированные красновато-коричневые, серые, голубые, синие и фиолетовые оттенки. Темные фигуры со склоненными головами усиливают общее эпическое звучание. «Анжелюс» — это не просто вечерняя молитва, это еще и молитва за всех умерших, за всех, кто работал и умер на этой земле. https://ru.opisanie-kartin.com/opisanie-kartiny-anzhelyus-vechernyaya-molitva-zhan-fransua-mille/

Жан-Франсуа Милле родился в Нормандии, в крестьянском окружении. Связь с землей художник сохранял на протяжении всей свой жизни. Вероятно, этим можно объяснить его внимание на сценах крестьянского труда, а не на жанре пейзажа, как было принято другими художниками барбизонской школы. Милле убеждал своими работами, что именно сельский труд является естественным состоянием человека. Именно этой идеей пронизана картина «Анжелюс» (1857-1859) из коллекции Музея Орсэ. игуры крестьянина и его жены освещают последние лучи заходящего солнца. Они оставили работу при звуках вечернего благовеста. Анжелюс («Ангел Господень») – это первое слово молитвы, которую читают католики трижды в день. Природный ландшафт лаконичен, но в то же время исполнен поэзии и печали.

В отличие от многих реалистов XIX века Жан-Франсуа Милле в изображении человека стремился не к индивидуализации, а к обобщению. Фигуры лишены чрезмерной детализации, и потому приобретают особую значительность и монументальность. Склоненные головы крестьянина и крестьянки как бы говорят о покорности судьбе и смирении.