Новые идеи прокладывают себе дорогу

Узкие рамки, в которые германский рейхсвер был втиснут Версальским мирным диктатом, дали ему не предусмотренное державами-победительницами преимущество, которого не было у других стран. В своих теоретических планах руководство рейх­свера не было связано ни существующей организацией армии, ни численностью войск, ни принятыми на вооружение или находя­щимися в производстве видами оружия. Именно поэтому руко­водство рейхсвера, несмотря на то что вначале разработка воен­ных вопросов шла проторенными путями, могло давать большую волю своей фантазии, благодаря чему появилось много новых идей, более смелых и гибких, чем идеи, родившиеся в генераль­ных штабах Англии и Франции.

Поскольку Германия, лишенная по Версальскому договору всяких военных укреплений, не могла начинать новую войну с войны позиционной, усилия руководителей рейхсвера в силу не­обходимости направлялись на изыскание такого вида обороны, с помощью которого слабым немецким силам удалось бы нанести наиболее тяжелый урон нападающему противнику. Оборона долж­на была быть чрезвычайно гибкой. Поэтому на первый план выс­тупала проблема моторизации войск и их обеспечения. В этой об­ласти работал будущий генерал-полковник Гудериан, выступив­ший с принципиально новыми идеями.

Ничто не освещает так хорошо борьбу умов того времени, как следующий эпизод. В 1924 году Гудериан, работавший в то время под руководством инспектора автомобильных войск пол­ковника Натцмера, проводил учения по использованию танков во взаимодействии с кавалерией для разведывательных целей. Удовлетворенный результатами учений, он в заключительном разборе выразил надежду на то, что эти учения могут послужить толчком для превращения автомобильных частей в настоящие боевые войска. Его инспектор был совершенно противополож­ного мнения, он заявил: «К черту боевые войска! Ваше дело муку возить» ¹.

________

¹ Guderian, Erinnerungen eincs Soldaten, Heidelberg, 1951, S. 16.

19

Лишь в конце 20-х годов «новаторы» были постепенно при­знаны. После того как старое поколение уступило место более молодому, новые идеи, которые должны были сыграть не послед­нюю роль в определении характера Второй мировой войны, быст­ро завоевали всеобщее признание.

В 1932 году престарелый маршал фон Гинденбург в послед­ний раз принимал участие в маневрах и воочию убедился в том, что благодаря неустанной работе Гудериана, проделанной вопре­ки всем возражениям и наперекор не всегда деловой критике со стороны армейских кругов (главным образом со стороны представителей кавалерии), совместные действия танковых и моторизо­ванных войск обещают успех. В своей речи, произнесенной на раз­боре маневров, Гинденбург заметил: «На войне обещает успех только то, что просто. Я был в штабе кавалерийского корпуса, и то, что я там увидел, не было простым!»

Не успел еще закончиться спор между представителями тан­ковых войск и конницы, как были оживлены воспоминания о плане американского генерала Митчелла и впервые проведены серьез­ные опыты с воздушно-десантными войсками.

 

* * *

Первые крупные опыты по использованию воздушно-десант­ных войск были проведены в стране, от которой, судя по положе­нию вещей, ожидать этого можно было менее всего — в Совет­ском Союзе. Однако объясняется это весьма просто. В годы рус­ской революции старые военные кадры были либо уничтожены, либо покинули страну, и Красная Армия должна была вырастить новые молодые революционные кадры. Эти люди, не связанные ни с какими традициями и привычками и не стесняемые консер­вативными силами, могли позволить себе проводить любые но­вые эксперименты.

Во время больших маневров Красной Армии в 1930 году небольшая группа русских парашютистов захватила крупный командный пункт. Русские настойчиво продолжали опыты по использованию парашютно-десантных и посадочно-десантных ¹ войск. Воз­можно, необъятность самой русской территории и недостаточно густая сеть шоссейных и железных дорог послужили толчком к

_________

¹ Посадочно-десантные войска — части (подразделения), перебрасываемые на транспортных самолетах с аэродрома на аэродром или на посадочную площадку.

20

постановке ими опытов по переброске войск по воздуху, однако путь, по которому пошли русские, заставляет думать, что они хоте­ли использовать авиацию не только для засылки в тыл противника мелких диверсионных и иных групп, и даже не для подтягивания резервов, а именно для переброски крупных войсковых единиц.

В 1935 году во время маневров на Украине Красная Армия впервые показала свой новый род войск в более крупном масшта­бе. Под Киевом появились многомоторные русские транспортные машины, с которых за короткое время было выброшено 600 пара­шютистов, организовавших после приземления круговую оборо­ну с целью обеспечения взлетно-посадочной площадки для сле­дующей группы машин. Спустя несколько минут появилась вто­рая группа самолетов. Она приземлилась, высадила десант и снова ушла в воздух. Затем совершили посадку другие самолеты, на ко­торых были доставлены тяжелое оружие и техника ¹. Очевидец этих маневров, британский генерал Уэйвелл (позднее фельдмаршал и противник Роммеля), на следующий год после аналогичных ма­невров, в ходе которых были десантированы 1200 парашютистов и 3000 пехотинцев, докладывал британскому правительству: «Если бы я сам не был свидетелем этого, я бы никогда не поверил, что подобная операция вообще возможна». То, что русские в сво­их действиях руководствовались самыми современными идеями, доказало и проведение другого воздушного десанта, в районе Минска, в 1936 году. Предполагалось, что этот десант захватит важный узел коммуникаций, расположенный приблизительно в 170 км в тылу противника. Эти учения полностью доказали опе­ративную и тактическую пригодность воздушно-десантных войск. Параллельно с ними проводились и учения меньшего масштаба, на которых отрабатывалось взаимодействие танковых и воздуш­но-десантных войск.

Между тем в Германии в 1933 году в результате назначения Гитлера имперским канцлером произошел полный переворот во внутренней и внешней политике. Теперь стало лишь вопросом времени, когда Германия окончательно сбросит оковы Версаль­ского договора и восстановит свой военный суверенитет. Это было ясно прежде всего руководству рейхсвера.

Министром рейхсвера был назначен генерал фон Бломберг, начальником канцелярии министерства — генерал фон Рейхенау.

_________

¹ На этих маневрах было десантировано не 600 парашютистов, а 1200. Вслед за парашютистами высадился посадочный десант в составе 2500 человек с воору­жением и боевой техникой. (Прим. ред. 1957 г.)

21

Оба они были людьми, положительно воспринимавшими все про­грессивные военные идеи. Да и сам Гитлер, живо интересовавший­ся военными вопросами, сознательно способствовал внедрению новых идей и выступал за полную моторизацию сухопутной армии.

Еще до 1933 года Германия начала тайно создавать бронетан­ковые войска, теперь же их развитию не мешало ничто. Назначен­ный осенью 1933 года главнокомандующим сухопутными войс­ками генерал барон фон Фрич не был глух к новым техническим вопросам, которые касались прежде всего бронетанковых войск и подвижных соединений, однако он открыто заявил о том, что об­ладает слишком малыми познаниями в военной технике для того, чтобы вынести какое-либо решение. Он относился к технике пред­взято. Начальник Генерального штаба генерал Бек был сторонни­ком старой школы и смотрел на все новое только отрицательно. В вопросе о применении танков он преклонялся перед теориями западных военных специалистов, видевших в танке лишь вспомо­гательное оружие пехоты. Окружив себя людьми, придерживав­шимися того же мнения, Бек позволил этому направлению мыс­лей одержать верх, и бороться с ними было почти невозможно ¹.

15 марта 1935 года в Германии был опубликован закон о нача­ле строительства вермахта, которым были разорваны самые креп­кие оковы Версальского договора.

Рейсхвер мог иметь только 3797 офицеров, 1407 военных чи­новников и 94 796 унтер-офицеров и рядовых; он насчитывал семь пехотных и три кавалерийские дивизии, вооружение которых ус­тарело, а введение нового вооружения строго запрещалось Вер­сальским договором.

Новый германский вермахт должен был иметь три вида во­оруженных сил: сухопутные, военно-воздушные и военно-мор­ские. Произошло «чудо германской ремилитаризации». Подготов­ка к этому «чуду» была начата заранее, целым рядом различных мероприятий. Но темпы ремилитаризации, высокие вначале, сразуже снизились из-за недостаточного уровня развития германской военной экономики.

Главнокомандующим военно-воздушными силами был назначен министр авиации генерал Герман Геринг, нашедший себе вы­дающегося начальника штаба в лице генерала Вевера.

__________

¹ После одного доклада Гудериана об оперативном значении танковых соедине­нии Бек Возразил: «Нет-нет! Вы мне не нужны. Вы для меня слишком быстры». См.: Guderian, Erinnerungen eines Soldaten, Heidelberg, 1951, S. 26.

22

В то время как в сухопутных войсках постепенно побеждали идеи Гудериана, открывая эпоху нового, оперативного использо­вания танков, в военно-воздушных силах генералы Вевер, Кессельринг, Штумпф и Иешонек, а также статс-секретарь Мильх и быв­шие офицеры авиации Штудент, Шперле, Виммер, Грауерт, Фолиманн и барон фон Рихтгофен принимали самое энергичное участие в строительстве этого нового вида вооруженных сил.

Метод Геринга в постановке задач своим подчиненным, его щедрость и искусство его начальника штаба в составлении про­грамм работ заставляли подчиненных всецело посвящать себя со­зданию молодой немецкой авиации и непосредственно участво­вать в ее постройке.

Программа создания военно-воздушных сил была рассчитана на то, чтобы к 1942 году он и имели не менее 1000 бомбардировщи­ков, 1000 пикирующих бомбардировщиков, разведчиков и штур­мовиков и до 1000 истребителей, а также значительное число учеб­ных и транспортных машин. Вооружение сухопутных войск долж­но было достигнуть наивысшего уровня лишь в 1944 году.

 

* * *

Новым идеям, опрокидывающим то, что было до сих пор при­вычным, всегда приходится преодолевать известное сопротивле­ние. Прежде всего они наталкиваются на сильную оппозицию кон­сервативно настроенных людей, которые крепко держатся за ста­рые традиции и почти или совершенно ничего не хотят знать о новых, не проверенных и еще не оправдавших себя на практике методах. Особенно трудно и мучительно протекает такая борьба в военной сфере, где господствуют приказ и послушание. Здесь слишком легко можно заставить человека замолчать или охладить его пыл. Немецкому офицерскому корпусу годы ремилитариза­ции, помимо новых идей стратегического и тактического поряд­ка, принесли большие духовные потрясения. Они были связаны с национал-социализмом, который поставил перед немецким офи­церством совершенно неожиданные задачи. С созданием вермах­та армия, бывшая до сих пор профессиональной и жившая своей замкнутой «аполитичной» жизнью, стала народной армией.

Офицеры в большинстве своем не могли ни избежать воздей­ствия национал-социалистской пропаганды, ни оставаться на ней­тральной позиции. Младшие офицеры почти все без исключения

23

 примкнули к национал-социализму. Для мыслящих немцев наци­онал-социалистские идеи обладали исключительной притягатель­ной силой, а на офицера, готового посвятить свою жизнь отече­ству, патриотические лозунги национал-социалистов действова­ли еще больше. Он рассматривал национал-социализм как идею, обязывавшую каждого гражданина быть самоотверженно предан­ным своему народу и отечеству. Эта идея укрепляла моральные качества солдата и порождала в нем небывалый воинственный дух. Внутриполитические успехи Германии способствовали усилению национал-социалистской пропаганды. Молодые люди, призывае­мые в армию, уже прошли перед этим школу гитлеровской моло­дежи, и мало было таких, кто не следовал с воодушевлением при­зыву стать под знамена нового вермахта.

Именно в этом следует искать причину всех успехов немец­ких солдат на полях сражений Второй мировой войны, именно это дало им силы выдержать самые тяжелые испытания. Народ, кото­рый пережил во время глубочайшего политического и экономи­ческого кризиса внезапный невероятно большой подъем, народ, собственными глазами увидевший огромные масштабы начавше­гося строительства и принявший участие в создании самых совре­менных социальных институтов, — этот народ поверил в челове­ка, совершившего это чудо, и вручил ему свою судьбу!

Подобная страсть, вероятно, охватывала французскую моло­дежь, маршировавшую полтора столетия тому назад под знаме­нами Наполеона по полям сражений в Европе. И тот, кто сейчас хочет до конца понять события последних десятилетий, должен прежде всего рассматривать их в определенной исторической взаимосвязи.

Вербовка добровольцев ¹ в новые рода войск — зенитную ар­тиллерию, танковые войска, а также в авиацию — не представля­ла затруднений. В военно-воздушные силы молодежь буквально рвалась с каким-то необъяснимым фанатизмом. Летать! Взвивать­ся ввысь на стремительных машинах! Чье молодое сердце не билось сильнее при этой мысли, какой юноша не мечтал об этом?

_________

¹ Немецкие парашютные войска формировались только из добровольцев, кото­рые к тому же должны были при зачислении в часть давать письменное обяза­тельство служить в течение более продолжительного периода, чем солдаты всех остальных родов войск.

24

Но вот пришел день, и появился еще один новый род войск, который особенно взволновал молодежь: солдаты, прыгающие с парашютами и затем ведущие бой как пехотинцы. Стрелки-пара­шютисты! Вот где можно было проявить мужество, показать, что ты настоящий парень!

И вскоре у нового рода войск появилась масса приверженцев. Однако условия отбора были настолько строгими, что многим пришлось оставить свою мечту — стать стрелком-парашютистом.

Появлением в германском вермахте парашютных войск за­интересовалась не только германская молодежь. Насторожился весь мир. Немцы создают новый род войск, что-то из этого полу­чится? Но специалисты смотрели на это по-прежнему скепти­чески.

Правда, в США, например, еще в 1928 году был предпринят ряд попыток сбрасывать на парашютах вооружение — и, между прочим, было с успехом сброшено несколько орудий. Однако дело этим и ограничилось и, несмотря на благоприятный результат опытов, не было сделано никаких выводов на будущее.

В 1933 году французы организовали в Авиньоне экспери­ментальную школу для обучения парашютистов. Здесь были созданы даже два небольших подразделения, но тем не менее к началу Второй мировой войны Франция имела не более 300 обу­ченных парашютистов. Мнение о ценности таких войск было во Франции, как и вообще во всех западных державах, отрицатель­ным. Считалось, что оперативная плотность войск на западном театре военных действий совершенно исключает всякую попыт­ку воздушного десанта. Подобное соображение, разумеется, це­ликом снимало вопрос о применении воздушно-десантных войск.

Иное положение существовало в Германии. Весной 1936 года в Стендале под руководством капитана Иммана был проведен первый курс специального обучения парашютистов. После того как занятия закончились, было решено создать парашютную шко­лу и обучить в ней один батальон из лейб-полка «Герман Геринг». Обучение, проведенное по планам, разработанным майором Бассенге, продолжалось три месяца. Первым батальоном стрелков-парашютистов командовал майор Бройер.

Опытами военно-воздушных сил постепенно заинтересова­лись и представители сухопутной армии. В 1937 году был сфор­мирован еще один стрелково-парашютный батальон под коман­дованием майора Гейдриха, располагавшийся сначала в Стенда­ле,

25

а потом — в Брауншвейге. На базе этих двух батальонов по­зднее были созданы германские парашютно-десантные войска. Генерал Гейдрих ¹ пишет об этом периоде следующее:

«Осенью 1937 года я был переведен в стрелково-парашютную роту. В первый же день моего пребывания в роте произошел несчастный случай. Рота принимала участие в больших маневрах в Мекленбурге, и во время десантирова­ния один наш солдат зацепился парашютом за самолет; после продолжительных попыток спасти его стропы при­шлось обрезать, и парашютист погиб. Когда я познакомил­ся с ротой поближе, то оказалось, что в ней совершенно отсутствует всякое представление о воинской дисципли­не. Меня лично солдаты сначала вообще не признавали и обращались со мной, как с человеком посторонним. А однажды они прямо мне заявили, что я-де должен сначала прыгнуть сам. Я не потерял присутствия духа и ответил им, что в течение осени и до рождества я сначала наведу в роте порядок и дисциплину, а после рождества пойду в па­рашютную школу и, как всякий солдат, закончу курс обу­чения — так что весной нам не в чем будет упрекать друг друга.

Все произошло так, как я и ожидал. В парашютной школе я был, конечно, «стариком» — но, тем не менее, я проделывал все, что полагалось молодому солдату, только что пришедшему в парашютные войска; так же как и они, я совершал учебные прыжки, настойчиво запрещая оказы­вать мне какую-либо помощь. Прыгал и первым, и в середи­не, и последним, основательно изучил укладку парашюта и все, что относится к парашютному делу. Во время всех шести прыжков, положенных для обучающегося, мне от­чаянно везло — я ни разу не получил травм, хотя на твер­дом промерзшем аэродроме, где проводились два так назы­ваемых «жестких» прыжка, неудачно приземлявшиеся сол­даты нередко получали телесные повреждения».

* * *

 

Взгляды на использование подразделений стрелков-парашю­тистов в сухопутной армии и в военно-воздушных силах были

_________

¹ Взято из посмертных записок генерала Гейдриха.

26

различны. Сухопутная армия видела в них такие войска, которые следовало использовать в тактическом взаимодействии с соеди­нениями сухопутных войск для быстрого занятия важных объек­тов или для охвата противника.

Существовало даже мнение, что из-за своего слишком легко­го вооружения парашютно-десантные войска могут выполнять за­дачи только местного характера в рамках боевых действий сухо­путных частей парашютистов для выполнения задач диверсион­ного характера, и поэтому обучали их главным образом технике саперного дела. В этих взглядах уже намечалось то коренное про­тиворечие, которое наиболее сильно проявилось во время Второй мировой войны...

Первое массовое использование немецких парашютистов во время маневров вермахта в 1937 году вполне соответствовало взглядам командования сухопутной армии ¹. Рота стрелков-пара­шютистов под командованием обер-лейтенанта Цана была выб­рошена для оказания тактической поддержки сухопутным войскам.

Маневры 1937 года не только доказали, что развитие танко­вых и механизированных войск шло по правильному пути, но и установили основные принципы использования нового рода войск.

Стратегические соображения военного руководства герман­ской сухопутной армии и военно-воздушных сил касались только европейского континента. В этих пространственных границах оно и разыгрывало на картах все планируемые операции, что, разуме­ется, не могло не тормозить развитие сухопутных войск, и в особенности авиации. Требования, которые предъявлялись к само­летам различных типов в отношении дальности полета и бомбо­вой нагрузки, скорости и потолка, ограничивались масштабами европейского континента. Лишь в 1938 году возникла необходи­мость создания мощного бомбардировщика дальнего действия, об­разцом для которого мог бы послужить Не 116, если бы эта маши­на обладала способностью пикировать. Пикирующие бомбарди­ровщики особенно ценились в германских военно-воздушных силах, ибо считалось, что точность бомбометания с этих машин была наибольшей.

Состоявший на вооружении транспортный самолет Ju-52 также

________

¹ Первый показ действий парашютно-десантных войск состоялся в 1936 году на празднике урожая в Бюккеберге.

27

соответствовал лишь европейским масштабам. Он стал стан­дартной транспортной машиной немецких военно-воздушных сил и парашютно-десантных войск.

В 1936 году во время только что начавшейся в Испании граж­данской войны она выдержала свое первое боевое испытание. В хо­де беспримерной для того времени операции по переброске войск из Испанского Марокко в Испанию был создан первый в истории «воздушный мост», по которому войска генерала Франко достав­лялись в районы боевых действий.

Транспортировка войск по воздуху производилась и прежде, но не в таких больших масштабах. Так, беспорядки, возникшие в Ираке в 1932 году, заставили англичан перебрасывать мелкие под­разделения воздушным путем из Египта в Багдад. В 1935 году русским удалось по этапам перебросить из Москвы во Владивос­ток по воздуху целую дивизию. Итальянцы во время войны с Абис­синией пользовались воздушным транспортом для снабжения сво­их войск. Сбрасывая грузы над расположением своих войск, они доставили им в общей сложности около 1,7 тыс. т различных пред­метов снабжения.

Все эти мероприятия не могли идти ни в какое сравнение с систематической переброской войск из Испанского Марокко в Испанию летом 1936 года.

26 июля 1936 года в 20 час. 30 мин. немецкий генерал авиации Вилльберг был вызван к статс-секретарю Мильху. В министер­стве авиации он узнал о том, что испанский генерал Франко, воз­главлявший восстание испанских националистов, просил Гитле­ра оказать ему помощь. Положение Франко было незавидным. Испанские моряки, перебив своих офицеров, перешли на сторону красныхи блокировали все морские пути между Испанией и Испанским Марокко. Националистски настроенный испанский ге­нерал Кейподе Льяно, захватив Севилью, создал там небольшую базу, которая рассматривалась как район сосредоточения диви­зий, прибывающих по воздуху из Марокко.

Гитлер обещал помочь Франко и поручил это генералу Вилльбергу.

31 июля первая партия немецких самолетов вылетает в Испанию и, не делая ни одной посадки, прибывает в Тетуан. Из этого пункта десять Ju-52 под командованием обер-лейтенанта фон Моро приступаютк транспортировке войск генерала Франко на аэродромы Севильи и Херес-де-ла-Фронтеры.

28

Марокканские солдаты в первый раз в своей жизни отправля­ются в воздушное путешествие. Время не ждет. Войскам нацио­налистов, ведущим тяжелые бои в Испании, нужна быстрая по­мощь в людях и оружии. Поэтому «Воздушно-транспортная ком­пания фон Моро» не может считаться с удобством и комфортом своих пассажиров, и если в обычное время в одном «Юнкерсе» летят 12—14 пассажиров, то здесь в него набивают до 42 солдат. Подтянув колени к подбородку и держа винтовки между ног, ма­рокканцы сидят, скорчившись на ящиках с боеприпасами и тех­никой, в тесном грузовом отсеке машины. На высоте 3000 м ма­шины пересекают Гибралтарский пролив и через час приземля­ются в Испании.

В первые дни красный испанский флот пытается помешать транспортировке войск по воздуху, но после того, как 13 августа обер-лейтенант Гойос наносит со своего «Юнкерса» крейсеру «Хайме» тяжелое повреждение двумя бомбами, эта угроза отпа­дает ¹.

К 15 сентября 1936 года по первому «воздушному мосту» в Испанию было доставлено 12,5 тыс. человек, 35 полевых орудий, 100 станковых пулеметов и 134 т боеприпасов, что дало генералу Франко возможность развернуть боевые действия в Испании.

 

* * *

Первый опыт использования нового рода войск сводился к следующему: молодые и пока еще немногочисленные немецкие парашютно-десантные войска во время очередных маневров впер­вые нашли себе применение для решения тактических задач, а практика воздушных транспортировок в короткий срок приобрела большое значение. Однако все это пребывало в стадии экспе­римента. Не было ясной цели, не было окончательно продуман­ного метода.

И вот наконец пришел тот, кто с прозорливостью и решитель­ностью талантливого человека создал из отдельных деталей еди­ное целое. Когда 1 июля 1938 года генерал-майор Курт Штудент был поставлен во главе всех немецких парашютных войск,

__________

¹ Линейный корабль республиканцев «Хайме I в августе 1936 года дважды был атакован германскими самолетами. Во время первой атаки (4 августа) попаданий не было. При второй атаке (на рейде Малаги) в носовую часть корабля попала одна бомба, которая повредила мостик, рубку и фок-мачту. Линкор был отведен в Картахену, ремонт занял 6 дней. (Прим. ред.)

29

воздушно-десантные войска получили командира, который, как никто другой, подходил для этой роли.

Курт Штудент, родившийся 12 мая 1890 года, рано стал воен­ным. С 1901 по 1906 год он обучался в потсдамском кадетском корпусе, где его воспитывали с подлинно прусской строгостью и простотой и где ему привили чувство долга, свойственное всяко­му прусскому офицеру. До 1913 года Штудент служил в 1-м прусском егерском батальоне, а затем перешел в авиацию.

В 1914 году в числе немногих летчиков он был отправлен на фронт, а еще через два года, имея чин обер-лейтенанта и являясь командиром 9-й истребительной эскадрильи при армейской груп­пе «Германский кронпринц», Штудент стал уже одним из самых прославленных немецких офицеров. Ни пережитая авария, ни серьезные ранения не могли сломить его волю. После войны он оказался одним из первых в Рёне, на горе Вассеркуппе, чтобы изу­чить тайны парящего полета ¹. Командование рейхсвера обращает на него внимание, и президент Гинденбург лично принимает ко­мандира 10-й роты 2-го пехотного полка капитана Штудента. Позднее Штудент становится командиром батальона рейхсвера в Мариенбурге.

1 сентября 1933 года Штудент уже в чине подполковника пе­реводится в Берлин в министерство авиации. Будучи начальни­ком испытательных полигонов германских военно-воздушных сил в Рехлине и Травемюнде, он впервые устанавливает контакт с па­рашютистами, который становится более тесным, когда он в каче­стве инспектора военных училищ Берлина проверяет парашют­ную школу в Стендале.

Богатый и разносторонний опыт этого человека — вот то, чего недоставало прежде молодому роду войск, одинаково близко родственному и авиации и пехоте.

Назначение Штудента командующим парашютными войсками внесло ясность в цели и методы их обучения и определило дальнейший путь развития и использования этого нового рода войск ².

«Тактика разрушения», положенная германскими военно-воз­душными силами в основу своих действий, явилась необычным новшеством в военном деле, а применение парашютистов можно

__________

¹ Там находилась одна из лучших в Германии планерных школ. (Прим. ред. 1957 г.)

² В 1944 году Штудент командовал 1-й парашютной армией, воевавшей в Бельгии и Голландии, а затем участвовавшей в обороне Арнема. В октябре 1944 года он был назначен командующим Группы армий «X», оборонявшейся на севере Голландии, однако в марте 1945 года освобожден от занимаемой должности. Умер отставной генерал-полковник в 1978 году в возрасте 82 лет. (Прим. ред.)

30

было сравнить разве только с использованием очень быстрых и подвижных кавалерийских отрядов. Подобно кавалерии, па­рашютно-десантные отряды могли достичь немалых успехов. Они были способны разрушать или выводить из строя важные воен­но-промышленные объекты противника. Успех обещало и исполь­зование этих отрядов для разрушения таких искусственных со­оружений на коммуникациях противника, как мосты, шлюзы, ка­налы, не говоря уже о линиях связи.

Но каковы были шансы на то, что заброшенные на террито­рию противника солдаты-парашютисты смогут вернуться назад? Эти шансы были очень малы, и имелась опасность, что против­ник будет обращаться с парашютистами, как со шпионами и диверсантами. Следовало также учитывать и то, что во время выполнения этими отрядами своих задач гражданское населе­ние неизбежно будет втянуто в боевые действия, будет страдать от разрушений, производимых парашютистами, а иногда и про­сто подвергнется нападению со стороны отрядов, пробивающих­ся к своей линии фронта. Парашютисты, безусловно, восстано­вили бы против себя все население того района, где им было приказано действовать, также и в том случае, если бы им вздумалось обеспечивать себя продовольствием, реквизировать транс­порт и т. п. Такие действия, хотя и оправданные с чисто военной точки зрения, противоречили солдатскому мышлению Штудента и его рыцарскому взгляду на войну. Как и всякий представи­тель германского офицерского корпуса, он придерживался того принципа, что солдат должен сражаться только против солдата и что гражданское население противника следует по возможно­сти щадить. Он считал, что гражданское население в войне не участвует. Беззащитному противнику, не способному продолжать борьбу, он хотел оказывать помощь и, насколько возможно, об­легчать его участь.

При таких взглядах идея использования подрывных отрядов не могла найти никакой поддержки у офицеров армии. Огромные движущие силы современности, давшие во время войны толчок к развитию различных политических идей вроде коммунизма, фа­шизма и демократии и превратившие войну в борьбу мировоззре­ний, в которой как на той, так и на другой стороне можно было найти и друзей и врагов, серьезно во внимание не принимались. То, что они будут играть значительную роль в готовившейся ми­ровой войне, предчувствовали, наверное, одни лишь русские —

31

поскольку уже в то время их Генеральный штаб разрабатывал пла­ны партизанской войны.

Отрицательное отношение Штудента к «тактике разрушения» имело и другие причины. По его мнению, солдат, участвуя в бою, должен быть уверен в том, что у него есть все шансы остаться в живых. Он полагал, что эти шансы при выполнении «подрывных» задач слишком малы и что такой вид «боевого использования» войск отрицательно повлияет на их моральное состояние. В ходе Второй мировой войны эти устаревшие мнения были в большин­стве случаев опровергнуты. Добровольные заявления многих не­мецких солдат об их желании быть использованными в человеко-торпедах, командах боевых пловцов, «воздушных торпедах» и других так называемых «командах вознесения на небо» показали, что мировоззрение может заставить человека подняться выше собственных интересов и пойти на сознательную жертву ради идеи. Не считая фанатизма религиозных войн, история почти не знает примеров такого морального состояния людей.

Хотя Штудент, по указанным выше причинам, отвергал «так­тику разрушения», однако в противоположность мнениям пред­ставителей сухопутной армии он все же видел в парашютистах нечто большее, чем род войск, пригодный только для решения ог­раниченных тактических задач или же — в самом благоприятном случае — для захвата узостей на путях отступления противника в ходе упреждающего преследования. Штудент не соглашался с тем, что подразделения парашютистов должны использоваться лишь для тактического охвата местного значения. Он сознавал опасность того, что в этом случае противник своим огнем мог нанести пара­шютистам тяжелые потери, если не полностью уничтожить их, еще во время приземления или непосредственно после него. Он понимал, что основной силой парашютистов была внезапность, которая обеспечивалась выбором места и времени их десантирования. Однако он знал и то, что десант против готового к отпору против­ника должен понести огромные потери. Нет сомнения, что в слу­чае тактического использования парашютных войск противник быстро разработал бы оборонительную тактику, учитывающую возможность борьбы с парашютными десантами. Штудент не же­лал рисковать своими парашютистами ради достижения неболь­ших тактических успехов,

Он считал, что этому молодому роду войск в будущем пред­стоит выполнять задачи в масштабе крупных операций, решаю­щих

32

 исход крупных сражений. Именно в этом направлении хотел он строить и развивать свои парашютно-десантные войска.

 

* * *

 

Военная форма ясно указывала на то, что парашютист — сол­дат. На голове он носил гладкий шлем с подкладкой из мягкой губчатой резины и эмблемой германских ВВС. Одежда его состо­яла из голубовато-серой гимнастерки и серо-зеленых брюк; по­верх нее надевался парашютный комбинезон, который солдаты в шутку прозвали «мешком для костей». На ногах — высокие бо­тинки на шнурках. Перед прыжком парашютист надевал кожаные перчатки с крагами и наколенники. Вместо обычных подсумков парашютист носил на шее патронташ, разделенный на кармашки. Поясной ремень, плечевые ремни, лопатка, вещевой мешок, нож и пистолет дополняли его снаряжение. Противогаз носился через плечо в полотняной сумке с застежкой-«молнией». К этому до­бавлялось еще и такое специальное снаряжение, как пила, топо­рик и т. д. Обмундирование германских парашютистов, отлично соответствовавшее своему назначению, позднее послужило образ­цом для всех стран при формировании ими своих парашютных войск.

Вооружение, организация и обучение были такими же, как и у пехоты. Специальные виды оружия были введены лишь позднее. Пожалуй, будет вполне достаточно, если мы укажем, что, кроме самозарядных пистолетов, имевшихся у каждого парашютиста для самообороны и ближнего боя, подразделения имели на вооруже­нии легкое и тяжелое пехотное оружие. Командир отделения был вооружен пистолетом-пулеметом, каждый стрелок-парашю­тист — карабином. Отделение парашютистов имело два ручных пулемета. Легкие и средние минометы являлись основным ору­жием навесного огня стрелково-парашютной роты и роты тяже­лого оружия. Для отражения танковых атак подразделения пара­шютистов имели противотанковые ружья ¹ и противотанковые пушки. Самым сильным пехотным оружием парашютистов был станковый пулемет. Ручные гранаты, толовые и дымовые шашки, а также ракетницы с боеприпасами к ним дополняли вооружение парашютных подразделений.

__________

¹ После сражения за Крит подразделения парашютистов противотанковыми ружьями уже не вооружались.

33

Батальон стрелков-парашютистов имел следующую организа­цию: штаб со взводом связи, три стрелковые роты и одна рота тяже­лого оружия. Стрелковая рота состояла из трех взводов по три от­деления в каждом (всего 18 ручных пулеметов ¹,3 легких миномета, 3 противотанковых ружья). Рота тяжелого оружия была вооруже­на 12 станковыми пулеметами и 6 средними минометами ².

Эта организация неоднократно изменялась. Одно время каж­дая стрелковая рота имела в своем составе, кроме трех взводов, еще одно пулеметное и одно минометное отделения. Средства свя­зи и аппаратура не отвечали требованиям, предъявляемым к па­рашютным войскам. Промышленность не могла еще создать лег­кой и мощной радиоаппаратуры. Состоявшие на вооружении ра­диостанции были тяжелыми и громоздкими, а их мощность была неудовлетворительной. Зато телефонная связь была на должном уровне. Посыльные и средства световой сигнализации дополня­ли радио и телефонную связь. Для связи с авиацией служили сиг­нальные полотнища и ракеты.

Основной транспортной машиной парашютных войск являл­ся самолет Ju-52. В нем могло поместиться одно отделение пара­шютистов (1 командир и 13 солдат), а грузоподъемность его со­ставляла 1,5 т.

Опыт Испании доказал, что в исключительных случаях от Ju-52 можно требовать гораздо большего. Крейсерская скорость этого трехмоторного цельнометаллического моноплана с низко­расположенным крылом равнялась примерно 200 км/час. Маши­на обладала отличными летными качествами и высокой степенью безопасности полета. Она могла держать курс и высоту даже при выходе из строя одного мотора, могла взлетать и садиться на лю­бой сколько-нибудь пригодной для этого площадке или местнос­ти. Отрицательными качествами ее были большая уязвимость ба­ков для горючего и слабое вооружение: двух пулеметов MG-15 было совершенно недостаточно.

В качестве стандартного парашюта был принят наспинный парашют, раскрыв