Командующий армией – генерал танковых войск Эрвин Роммель

Рано утром 18-го ноября британская 8-я армия начала наступление, которое, как тогда казалось британскому главнокомандующему на Среднем Востоке полному генералу Клоду Окинлеку, сулило стать для Роммеля неожиданностью. Но «Полярный Лис» уже перевел стрелку истории, а потому с самого начала британское наступление ожидали весьма неприятные сюрпризы. Во-первых – Роммель был прекрасно осведомлен о британском замысле. Во-вторых – сил в его распоряжении имелось гораздо больше, чем считали англичане.

Последние два месяца, прошедших с той поры, как завершились бои на советско-германском фронте, в танковую армию «Африка» стали поступать долгожданные подкрепления: сначала понемногу, а потом все больше и больше. А с началом ноября войска и техника хлынули в Африку сплошным потоком. Германские воинские контингенты, выведенные с Восточного фронта, подвергались переформированию, после чего направлялись на Африканский фронт, остававшийся у Германии единственным очагом боевых действий. Кроме того, на Роммеля сейчас работала вся военная промышленность Третьего Рейха, даже не думая снижать обороты. Совсем другое дело по сравнению с тем, что было при Гитлере, когда армия Африка снабжалась по остаточному принципу.

Транспорты вставали у причалов, принимая войска и технику в Бриндизи, Кротоне, Салерно, Неаполе и Реджо ди Калабрия, и разгружались либо в Бенгази (танки и артиллерия), либо (пехотные части) прямо у линии фронта в Бардии и Салуме. Авиация, используя аэродромы на Крите, перелетала в Ливию своим ходом, и уже в начале октября надежно прикрыла морской маршрут от действий британской авиации и флота. К началу британского наступления в распоряжении Роммеля имелась тысяча танков (в полтора раза больше, чем у англичан, и в два с половиной раза больше, чем в нашей истории, правда, значительную часть из них составляли французские недоразумения – трофеи кампании сорокового года), а также двести тысяч солдат и офицеров. При этом половину контингента составляли именно немецкие войска, с которыми англичанам было особенно тяжело иметь дело. С воздуха действия немецко-итальянской группировки обеспечивали почти полторы тысячи немецких и итальянских самолетов.

И в то же время у англичан со снабжением было неважно. С одной стороны, британские конвои в Средиземном море повергались непрерывным ударам авиации, подводных лодок и надводных кораблей, с другой стороны, заполыхало на Дальнем Востоке, где японские солдаты бодро шагали на юг через джунгли Малайи и Борнео. Там тоже остро требовались войска, танки и самолеты, и большая часть транспортов, утопленных немцами и итальянцами в Средиземном море, предназначалась к разгрузке не в Александрии, а в Сингапуре. Тонули не только транспорты со снабжением, но и боевые корабли. Германские бомбардировщики «Штука», базируясь на аэродромы в Ливии и на Крите, превратили центральную часть Средиземного моря между Италией и Ливией в зону смерти для британских кораблей. В связи с этим все необходимое для войны на Дальнем Востоке, а также снабжение для своей группировки в Египте и Палестине, англичанам приходилось возить относительно безопасным маршрутом вокруг Африки, что в несколько раз увеличивало плечо снабжения.

А 15-го ноября, буквально накануне британского наступления, генерал Роммель получил еще один сюрприз. К нему на огонек выпить кофе прилетел военный диктатор Германии Франц Гальдер, а с ним – особа весьма демонической наружности. Помимо двухметрового роста, серой как карандашный грифель кожи и несколько увеличенной головы, украшенной заостренными ушами, она имела длинный хвост, которым помахивала с непринужденным изяществом.

– Ватила Бе, – на хорошем хохдойч представилась эта особа, – главный тактик космического крейсера и старший консультант советского генштаба в чине генерал-лейтенанта.

– Очень приятно, фройляйн Ватила, – машинально ответил Роммель и тут же добавил, обращаясь к Гальдеру: – Франц, чем обязан столь приятному визиту?

– Мы к тебе по делу, Эрвин, – понизив голос, ответил Гальдер.

– Надеюсь, Франц, ты прибыл не для того, чтобы сдать меня с парнями в русский плен? – так же тихо спросил Роммель.

– Упаси тебя Всемогущий Боже, – тихо, но твердо сказал Гальдер, – все обстоит с точностью до наоборот. Неужели мы два месяца подряд накачивали тебя резервами только для того, чтобы сдать в плен? Ничего подобного – вставать на колени и сдаваться в плен предстоит англичанам.

– Пока что они поставили на колени нас… – хмыкнул Роммель, кивнув в сторону Ватилы Бе.

– А что ты хотел, Эрвин? – пожал плечами Гальдер. – Русские приходятся Империи ближайшей родней, любимыми дедушками и бабушками – и поэтому, когда ефрейтор повел нас в поход за поместьями на Востоке, Империя объявила нам кровавую вендетту. Сдавайся или умри – говорят они в таких случаях. Мы еще легко отделались: в случае проявления излишнего упрямства с нашей стороны все могло закончиться гораздо хуже. И в то же время англичане им никто, и даже, более того, Империя считает безграничную алчность, движущую уроженцами Британских островов, одним из самых деструктивных чувств, которое следует постараться ограничить, а потом и полностью уничтожить. Карфаген должен быть разрушен.

– Ах вот даже как… – протянул Роммель.

– Разумеется, мы не собираемся разрушать города страны Британия и убивать ее жителей, – сказала Ватила Бе. – Напротив, нам необходимо поставить ее руководство на грань отчаяния, чтобы оно подписало Акт о Почетной капитуляции и Соглашение о Присоединении. Но, к сожалению, премьер-министром страны Британия работает упрямый осел, готовый пожертвовать всеми жителями своей страны, но не пойти на попятный. А нам этого не надо. Поскольку задуманную вашими тактиками операцию «Морской Лев» по погодным условиям нельзя будет осуществить еще в течение полугода, то весь расчет у нас именно на вас. Как раз здесь, в безлюдной пустыне, стране Британия должна быть причинена очередная ужасная боль, которая вынудит ее власти задуматься о капитуляции.

– Вы, фройляйн Ватила, когда говорите об ужасной боли, имеете в виду Суэцкий канал? – спросил Роммель.

– Не только, Эрвин, – вместо Ватилы Бе ответил Гальдер, – мы имеем в виду и Египет, и Палестину, и кое-что еще. Закончив с делами на континенте, мы сосредоточим все свое внимание на Мальте, а потом на Гибралтаре, чтобы напрочь выбить Британию со Средиземного моря, но, скорее всего, это уже не понадобится. Лондон капитулирует раньше.

– В таком случае, фройляйн Ватила, соблаговолите сообщить, чем вы можете нам помочь, – сказал Роммель. – Вы собираетесь прислать сюда своих ужасающих суперсолдат, которые размечут лаймиз по пустыне будто старую ветошь? Или, быть может, вы окажете нам поддержку своей ужасающей авиацией, которая разом смахнет с небес все британские самолеты?

– Нет, – покачала та головой, – Империя в целом со страной Британия не воюет. Воюют пока что только ее ассоциированные части: страна Германия, страна Италия и страна Япония, а страна Эс-Эс-Эс-Эр и Соединенные Страны Америки остаются нейтральными. Для успешного проведения последующих переговоров о Присоединении страны Британия такое положение необходимо сохранять и дальше. Вместо помощи суперсолдатами и космическими истребителями мы будем оперативно снабжать вас самой полной и точной информацией о действиях противника и передвижениях ваших сил. Поверьте, этого будет более чем достаточно для того, чтобы выиграть грядущее сражение и почти беспрепятственно продвинуться в самое сердце страны Египет.

– О каком сражении вы говорите? – обеспокоенно спросил Роммель, – я не планирую пока никакого сражения, ибо сил на него у меня совершенно недостаточно.

– Сражение планируют лимонники, – сказал Гальдер, – они не догадываются, сколько ты получил подкреплений, и потому рассчитывают деблокировать Тобрук и отбросить твои силы до самого Триполи. Геноссе Ватила, покажите, пожалуйста, Эрвину диспозицию.

Та достала командирский планшет и показала развитие ситуации так, как видится с высоты космического полета. Пока итальянские войска при поддержке германской артиллерии будут сдерживать британский наступательный порыв, германская танковая армия «Африка» (два моторизованных корпуса), нанесет удар вдоль побережья, прорвет оборону 4-й индийской дивизии, а потом, совершив обходной маневр, атакует британские силы с тыла, вынуждая их или к безнадежному сражению в окружении или к капитуляции.

Планшет по итогам той встречи остался у Роммеля, что в дальнейшем имело для англичан далеко идущие последствия. Вот и утром 18-го числа, едва британская артиллерия открыла огонь по позициям итальянской пехотной дивизии «Савона», в ответ загрохотали и германские орудия. Уничтожающий огневой шквал накрыл не только артиллерийские батареи британцев, но и районы сосредоточения, где уже готовился к обходному маневру на Тобрук 30-й британский корпус (7-я танковая, 1-я южноафриканская, 2-я новозеландская дивизии и 22-я сводная гвардейская бригада). Попал под обстрел и 13-й корпус британцев (4-я индийская дивизия), приготовившийся к нанесению отвлекающего удара по окопавшейся на приморском фланге итальянской дивизии «Савона».

В отличие от советской армии и вермахта, у которых бронетехника была сосредоточена в танковых и механизированных (моторизованных) соединениях и частях, британцы включали в состав пехотных частей много танков поддержки «Матильда II». Эти массивные, тяжелобронированные (на уровне «КВ-1»), но тихоходные и слабовооруженные (пушка 40-мм) машины, должны были грудью прокладывать дорогу своей пехоте через вражескую оборону. По расчетам генерала Окинлека, Роммель все свои силы бросит на помощь атакованным итальянцам, в то время как 3-й корпус зайдет ему во фланг и тыл и, соединившись с гарнизоном осажденного Тобрука, поставит германскую группировку в Африке на грань катастрофы.

Но операция не задалась с самого начала. Едва отгрохотали орудия и тяжелые неповоротливые «Матильды» поползли в сторону итальянских окопов, как со второго рубежа обороны по ним звонко ударили тщательно замаскированные германские ахт-ахты. В небо поднялись дымные столбы от горящего бензина – бронебойные снаряды, выпущенные из этого орудия, с легкостью пробивали броню «Матильд» на дистанции свыше полутора километров. При этом германские танки оставались во втором эшелоне – их время еще не пришло. В то время как ахт-ахты одну за другой жгли «Матильды», многочисленные пулеметы и выставленные на прямую наводку 20-мм зенитные автоматы косили густые ряды поднявшейся в атаку британской колониальной пехоты.

Еще большая неприятность ожидала 7-ю британскую танковую дивизию, оторвавшуюся в обходном маневре от обычно неспешной пехоты. После полудня в районе селений Бир эль Гоби и Габр Салех она напоролась на подготовленную и замаскированную танково-артиллерийскую позицию. Опять ахт-ахты, дополненные штатными для германской и итальянской армии противотанковыми пушками и закопанными в землю танками, опять окопы, из которых бьют многочисленные итальянские и германские пулеметы, опять в небо поднимаются жирные столбы черного дыма, отмечающие сгоревшие «Крусайдеры» и ленд-лизовские «Стюарты». Попытавшись взять неожиданное препятствие с наскока, британские танкисты умылись кровью и отскочили назад дожидаться подтягивания своей пехоты.

Следующее утро 19-го числа началось с попытки массированного налета британской авиации и артиллерийского обстрела немецко-итальянских позиций. Впрочем, ответный огонь германской артиллерии был убийственно точен, а в небе на подходе к намеченным целям британские бомбардировщики подобно рою разъяренных ос встретили многочисленные германские «мессершмитты» и итальянские «ястребы». Получилось что-то похожее на воздушное сражение за Британию в миниатюре с определенным исходом в пользу люфтваффе, срывавшего на британцах злость за проигранную кампанию на Востоке. На земле практически весь день ушел на попытки британских танков и пехоты проломить немецко-итальянские позиции. А после полудня южно-африканская дивизия (в СССР ее назвали бы мотострелковой, ибо передвигалась она не на своих двоих, а на грузовиках-внедорожниках), находящаяся на крайнем левом фланге обходного маневра, сошлась во встречном бою с итальянской танковой дивизией «Арьете». Даже итальянские танки могут оказаться настоящей вундервафлей, выступая против наскоро обшитых противопульной броней грузовиков и пикапов.

Потерпев поражение и отступив (при этом половина британской техники осталась сгоревшей на месте боя), южноафриканцы открыли путь 20-му моторизованному корпусу итальянской армии для встречного охвата позиций 8-й британской армии. Ее командующий генерал Ален Каннингем уже готов был отдать приказ на отступление, тем более что на остальных участках фронта наступление увязло в хорошо подготовленной обороне. Но главнокомандующий всеми британскими силами генерал Окинлек наложил на это решение вето, приказав перебросить на левый фланг тяжеловооруженную, но малоподвижную 2-ю новозеландскую дивизию. Имеющиеся в ее составе танки «Матильда» должны были остудить пыл слишком шустрых итальянцев.

20-е число началось с массированного обстрела германской артиллерией позиций 4-й индийской дивизии. На направлениях будущего прорыва отмечалось массированное применение шестиствольных реактивных минометов, в просторечии именуемых «ишаками» – они создали буквально шквал огня. Объекты в глубине британской обороны, в том числе вкопанные в землю «Матильды», при этом точечно обрабатывали бешено воющие пикировщики «Штука». Когда стихла канонада, германские танки перешли в наступление и после полудня смяли обескровленных и деморализованных индусов, а новозеландцы, которые могли бы попытаться остановить этих загорелых маньяков, были на тот момент уже далеко. Началось типичное для немецкой школы маневренной войны «завертывание чулка на голову». Через два часа после прорыва фронта германские танки овладели железнодорожной станцией Матрух, после чего британская 8-я армия лишилась всех своих запасов и тяжелой артиллерии, а прямая дорога отступления на восток в сторону Александрии оказалась перерезана.

С утра 21-го числа британцы развернулись фронтом на восток и под непрерывными бомбовыми и артиллерийскими ударами попытались отбить станцию, но за ночь немцы успели подвезти туда свои проклятые зенитки – так что все атаки были отбиты с большими потерями. Роммель понял, что это уже агония. В уцелевших британских танках и грузовиках заканчивается горючее, а итальянские танкисты, оставшись без опеки новозеландской пехоты, завершают процесс окружения британской группировки в чистом поле без каких-либо запасов. Уже после полудня тяжелое положение британцев стало совсем безнадежным. Потрепыхаются еще два-три дня – и, оставшись даже без патронов, сдадутся в плен, после чего сражение за Северную Африку можно считать выигранным. Дорога к Каиру и Суэцкому каналу будет открытой.

* * *

Декабря 1941 года. 12:06