Преимущества, которыми обладали оттоманы

Оттоманы обладали многими замечательными преимуществами, которые предопределили их ведущее положение в мусульманском мире:

(I) Они были энергичным, великодушным и предприимчивым народом, наделенным стремлением к борьбе. Ведя кочевой образ жизни, они были свободны от лени и чувственности, погубивших восточных мусульман.

(II) Они обладали большой военной силой и им вполне можно было доверить охрану духовных и мирских интересов ислама и защиту мусульманского мира от его врагов. Их владычество распространялось на три континента – Европу, Азию и Африку. Мусульманский мир от Ирана до Марокко был в их власти. Они покорили Малую Азию, а в Европе дошли до самых стен Вены. Они были хозяевами Средиземного моря. Доверенный друг Петра Первого писал ему из Стамбула, что оттоманские султаны рассматривают Черное море как свое частное озеро, куда они не пускают посторонних. Турецкий флот был таким сильным, что объединенная морская мощь Европы не могла соперничать с ним. В 1547г. (945г. после Хиджры) объединенные флоты Рима, Венеции, Испании, Португалии и Мальты потерпели серьезное поражение. Во время правления Сулаймана Великого Оттоманская империя охватывала площадь в 400 000 квадратных миль – от реки Сава на севере до устья Нила на юге и от Кавказа на востоке до г. Атлас на западе. Все значительные города древнего мира, за исключением одного лишь Рима, входили в ее состав. Оттоманский флот состоял из 3000 судов[158]. Многие христианские монархи добивались милости оттоманских султанов. Церковные колокола переставали звонить в знак почтения к ним.

(III) Оттоманы занимали на карте мира очень важное в стратегическом отношении место. Их столица Стамбул (Константинополь) не имела себе равных с точки зрения своего географического и стратегического положения. Он стоял на стыке Европы и Азии, откуда оттоманы могли контролировать все три континента Старого света. Позже Наполеон сказал, что если бы когда-нибудь было создано всемирное правительство, только Константинополь был бы для него идеальной столицей.

Оттоманы закрепились в Европе, что должно было приобрести большое значение в будущем и уже порождало новую жизнь. У них была великолепная возможность получить преимущество над христианской Европой, провозгласив новую эру и поведя человечество по пути просвещенного прогресса, начертанному для него исламом, прежде чем Европа вырвется вперед, чтобы вести его к гибели.

Падение оттоманских турок

Но, к своему несчастью и к несчастью всего исламского мира, турки поддались искушениям лени и роскоши, их нравственность упала и их правители стали тиранами. Появились зловещие междоусобные раздоры и разногласия, губернаторы провинций и армейские генералы стали продажными и ненадежными.

Величайшей ошибкой, совершенной оттоманами, было то, что они позволили своим умам стать неподвижными. В области вооружения и военной организации они полностью игнорировали процитированное выше божественное повеление, предписывавшее им держать свои силы наготове до крайних пределов своих возможностей, чтобы вселять ужас в сердца врагов, и позволили своей великолепной боевой машине заржаветь и сгнить.

Далее, на них больше не действовал совет пророка: «Мудрость – это потерянная собственность мусульманина; где бы он ни нашел ее, она принадлежит ему». Следовало бы ожидать, что, находясь среди враждебных народов Европы, они будут постоянно помнить мудрый совет, который Амр ибн аль-Ас дал египтянам, а именно: «Не забывайте, что вы беспрерывно находитесь в опасности. Вы стоите на жизненно важном посту. Поэтому будьте всегда бдительны и держите оружие наготове. Вы окружены врагами, которые смотрят завистливыми глазами на вас и на вашу страну»[159]. Но оттоманы стали самодовольными. В то время, как народы Европы шли вперед быстрыми шагами, они оставались на месте.

Известный турецкий историк Халиде Эдиб так говорит об этом в своей книге «Конфликт между Востоком и Западом в Турции»: «Пока мир оставался схоластическим, мусульманские религиозные деятели замечательно выполняли свои обязанности, и медресе Сулаймание и Фатих были центрами образования и всех наук, которые существовали в то время. Но когда Запад разбил цепи схоластики и создал новое знание и науку, результатам которой предстояло изменить весь облик мира, мусульманские религиозные деятели совершенно не справились с делом образования. Улемы считали само собой разумеющимся, что человеческое знание не поднялось выше уровня, на котором оно находилось в тринадцатом столетии, и такой склад ума господствовал в их системе образования до середины прошлого столетия.

Самодовольство улемов в Турции в частности и в мусульманском мире в целом не имело ничего общего с их верностью учению ислама, потому что схоластическая философия и теология – христианская или мусульманская – является эллинской. Она в большей или меньшей степени представляет собой учение Аристотеля, грека, языческого философа. По этой причине необходимо привести здесь краткий сравнительный обзор христианского и исламского учений.

Коран не намерен в деталях объяснять создание материальной вселенной. Он уделяет гораздо больше внимания моральной и социальной сторонам человеческой жизни. Он говорит о «хусн» и «кубх», то есть о прекрасном и уродливом, которые есть не что иное, как добро и зло. Отсюда его закон. Вообще, метафизическая и духовная сторона ислама несложна. Она основывается на признании единственности – единственной созидающей силы одного Аллаха. Отсюда простота ислама и сравнительная свобода, с которой мусульмане могут принимать новую интерпретацию материального мира. Но эта замечательная простота и широта кругозора, которые могли приспособляться к новым знаниям о материи, недолго существовали у мусульман. В девятом столетии не только исламский закон, но и теология были окончательно поставлены в жесткие рамки великими мусульманскими мыслителями – мутакаллимами; философия Аристотеля была включена в новую мусульманскую теологию, и дверь иджтихада была закрыта.

Новая христианская доктрина, которая является учением скорее Св.Павла и отцов церкви, чем Христа, содержит детальное объяснение материальной вселенной. Оно было принято как откровение, и его истину надо было объяснить. Поскольку христианские теологи не могли все доказать путем наблюдения, они старались сделать это с помощью рассуждения. Они прибегли к Аристотелю, потому что он был почти волшебником в том, что касается логических рассуждений.

Когда Запад начал изучать природу с помощью наблюдения, анализа и эксперимента, христианская церковь была потрясена. Когда аналитические методы привели к великим открытиям, церковь решила, что это означает конец ее влияния. Поэтому мы видим на Западе эпоху страданий и мученичества ученого и добросовестного искателя истины о материальной вселенной.

После кровавого конфликта между наукой и христианством, христианская церковь заняла реалистическую позицию, и научное знание было постепенно включено в программы обучения как в колледжах, так и в начальных школах. Университеты, которые были похожи на медресе улемов, стали центрами нового обучения и науки, не упуская из виду теологии и метафизики. Следствием этого было то, что христианская церковь сохранила свое влияние, по крайней мере, на часть интеллигенции; католические и протестантские священники могли обсуждать любые проблемы с новой молодежью и могли быть отнесены к научно-образованной элите.

Позиция оттоманских улемов была совершенно иной. Они никогда не преследовали новое знание или новую истину о материи. Но, во-первых, не было никакой новой мысли, которую можно было бы преследовать. Пока они руководили образованием мусульманской нации, ничто новое не могло туда проникнуть; они заботились об этом, и их учение остановилось на месте. Далее, в эпоху упадка они были так заняты политикой, что казалось гораздо легче придерживаться Аристотеля, рассуждая об основах знания, чем отваживаться на наблюдение и анализ. Поэтому медресе оставались до конца прошлого столетия тем же, чем они были в 13-м столетии. «Вакф», или школы при мечетях, которые были единственными учреждениями начального образования, точно так же не менялись» [160].