Загреб, площадь Святого Марка, дом 1, Дворец Поглавника

Рабочий кабинет поглавника

Присутствуют: Поглавник Хорватии и министр иностранных дел Анте Павелич; представитель вермахта в Хорватии – генерал пехоты Глайзе фон Хорстенау; министр обороны – маршал (полковник австро‑венгерской службы) Славко Кватерник; загребский архиепископ – Алоизий Степинац

Несмотря на то, что за окнами дворца ослепительно сиял яростный июльский полдень, на людях, сидящих в кабинете, незримо лежала серая тень грядущего небытия. Два дня назад коммунистическая народно‑освободительная армия Югославии, подобно чудовищному Голему, созданная большевиками из множества партизанских отрядов, неожиданно перешла в наступление в окрестностях Белграда. В результате стремительного форсирования Савы во множестве мест коммунистические формирования нанесли поражение дислоцированным на этом участке двум дивизиям хорватского домобрана, а также тому, что осталось от 714‑й пехотной дивизии вермахта после ее отступления от границы с Македонией. При этом наступательные действия поддерживала советская авиация и артиллерия, а некоторые ударные части Красной Армии непосредственно принимали участие в боевых действиях. Одновременно в наступление перешли партизанские отряды в Западной и Восточной Боснии, Далмации и Словении. Везде, где есть сербское население, имеется и эта напасть. Уж как ни старалась хорватская власть раздавить упрямцев, уничтожить, лишить человеческого достоинства, а все одно ничего не получалось.

Создавая свое национальное государство, поглавник Павелич объявил всех неарийцев (к арийцам были причислены немцы и хорваты) государственным имуществом. Закон о защите национальной арийской культуры хорватского народа прямо запрещал «неарийцам какое‑либо участие в работе общественных, молодежных, спортивных и культурных организаций и учреждений хорватского народа, а также в литературной и журналистской деятельности, в сфере живописи, музыки, архитектуры, театра, кино». И теперь наступила отдача: безжалостная и равнодушная сила, уже перемоловшая многих и многих, пришла не только за господином Павеличем, но и за всеми его друзьями и единомышленниками.

– Надо признать, что больше нет плохо оснащенных и разрозненных партизанских банд, с которыми наш домобран мог справляться с относительной легкостью, – торопливо сказал хорватский поглавник. – Теперь перед нами стоит вооруженная до зубов единая Красная Армия, внутри которой быстро стирается граница между ее основной, русской, частью и примкнувшими к ней национальными сербскими формированиями. Без непосредственной германской поддержки в таких условиях мы не выстоим и погибнем – так же, как уже погибло румынское государство кондукатора Антонеску…

– Германия буквально истекает кровью [353] в неравной борьбе с большевистскими ордами и ужасными пришельцами из‑за Врат! – рявкнул генерал пехоты Глайзе фон Хорстенау. – Немецкие солдаты жертвуют своими жизнями, сдерживая коммунистический потоп, который грозит вот‑вот захлестнуть Европу. Если хорваты хотят, чтобы их продолжали считать арийским народом, они должны дать вермахту как можно больше солдат на Восточный фронт.

– Мы тоже сражаемся против пришельцев, – проворчал Славко Кватерник. – В бою за Белград именно они стояли на острие большевистского удара и нанесли нам самые большие потери. Это не люди, а просто какой‑то ужас Господень. Да и сейчас мы постоянно ощущаем в действиях русских большевиков и сербских коммунистов твердую и опытную руку, которая направляет и подгоняет действия враждебных нам сил. Сами по себе они так не умеют…

– Воистину Врата между мирами – это порождение Сатаны! – возвел очи горе архиепископ Степинац. – А Покровители большевиков – дети самого дьявола. По этому поводу я уже несколько раз писал Его Святейшеству – ведь, как вы знаете, он не меньше нас с вами не любит евреев, схизматиков и коммунистов…

Анте Павелич тихо сказал:

– Его Святейшество не пришлет к нам на выручку несколько дивизий своих швейцарских гвардейцев, как не сделает этого дуче Италии и фюрер Германии. Мы сами предоставлены своим проблемам. А тем временем Восточный фронт пришел сюда, к нам на порог. Даже никуда не отправляясь из своей страны, хорватские солдаты уже становятся жертвами большевиков и их ужасающих Покровителей из‑за Врат Ада. Еще два месяца назад русские большевики находились от нас так же далеко, как какие‑нибудь эскимосы, а два дня назад их Красная Армия уже вторглась на территорию Хорватии. С этого момента мы не приобретаем, а только теряем территории. Пройдет еще немного времени – и пылающие жаждой убийства коммунистические орды ворвутся сюда, в Загреб, чтобы до основания разрушить сердце хорватского государства, взорвать соборы и дворцы, а с хорватским народом поступить так же, как мы поступаем с сербскими недочеловеками…

– Мы уже объявили тотальную мобилизацию всех мужчин, способных носить оружие, – так же тихо сказал Славко Кватерник, – но факт в том, что, когда придет время ставить этих мобилизованных в строй, на них у нас не будет хватать даже винтовок, не говоря уже о пулеметах и тяжелом вооружении. Утрата всего оружия двух дивизий, разгромленных в боях за Белград и Сирмию, [354] является для нас тяжелейшим ударом. Если положение не исправится, то часть солдат окажется вооружена только ножами. Помимо этого, мы испытываем трудности с командным составом. Офицеров бывшей югославкой королевской армии мы считаем ненадежными, зараженными чуждым нам духом, а те из нас, кто начинал свою службу еще в Австро‑Венгерской империи, отстали от современной военной практики. Подавлять восстания сербских крестьян, истребляя мятежников до последнего человека, с таким офицерским составом можно, а вот воевать против регулярной европейской армии – уже нет.

– Я же сказал, что Германия в настоящий момент изнемогает в неравной борьбе, – веско произнес генерал пехоты Глайзе фон Хорстенау, – поэтому у нее нет ни лишнего оружия, ни лишних офицеров. Рейх тоже проводит тотальную мобилизацию, испытывая при этом недостаток всего и вся. Авиация пришельцев из‑за Врат регулярно наносит разрушительные бомбовые удары по военным заводам, производство на которых упало вдвое против довоенного уровня. Их самолеты господствуют в воздушном пространстве над Северным, Балтийским и Норвежским морями, в результате чего поступление норвежского никеля из Киркенесса, шведской железной руды из Лиллео, а также прочих изделий и сырья из Скандинавии упало почти до нуля.

После этих слов в кабинете хорватского поглавника наступила гробовая тишина, а безносая с косой, незримо стоящая в дальнем углу, торжествующе ухмыльнулась, видя смятение своих будущих клиентов. Судя по ошарашенного виду этих людей, полная беспомощность Третьего Рейха в деле борьбы с пришельцами из‑за Врат оказалась для них шокирующей новостью.

– Неужели все так плохо? – всплеснув рукавами сутаны, высказал всеобщее недоумение архиепископ Степинац, – и вермахт, с легкостью разгромивший первоклассные армии Польши, Франции, Бельгии и Голландии, нанесший тяжелое поражение англичанам ничего не может поделать с какими‑то русскими схизматиками, даже если они происходят из‑за адских Врат?

– Какими‑то? – издевательски переспросил генерал фон Хорстенау и бросил на стол яркий иллюстрированный журнал, будто ядовитую змею. – Вот, полюбуйтесь, господа. Это американский иллюстрированный журнал «Лайф». Каждый янки может приобрести себе экземпляр, заплатив всего десять центов, да и в Германии его тоже можно купить, ибо Рейх с Североамериканскими штатами не воюет. Но конкретно этот номер считается запрещенным, потому что внутри у него репортаж с прошлогоднего московского парада в честь очередной годовщины большевистской революции, а на самом деле посвященного разгрому нашей группы армий «Центр». На этом параде господин Сталин впервые без утайки, с блеском и шиком, представил всему миру своих потусторонних покровителей. Смотрите на них внимательно. Эти люди только что уничтожили не меньше полутора миллионов немецких солдат и офицеров, и теперь весьма довольны проделанной работой. На их лицах написано, что они только себя считают истинными арийцами и расой господ, а остальные не стоят даже их мизинца. Запомните, господа: самая ожесточенная схватка за выживание бывает на вершине пищевой цепи, и это всегда внутривидовая борьба одних ужасающих хищников с другими. Их пропаганда уже заявила, что в своем стремлении во что бы то ни стало предотвратить в Европе возможность для разжигания новых военных конфликтов пришельцы из‑за Врат готовы пройти военным походом насквозь всю Европу, до самого последнего моря, Ламанша и Лиссабона. Расчищая место для своего потомства, эти люди готовы уничтожить половину человечества, а другую сделать своими рабами. Кого‑то они готовы признать почти равными себе – как, например, местных русских, приходящихся им дальней родней. Но никто из сидящих в этой комнате не будет удостоен такой чести. После некоторого времени ужасающих мучений всех нас и наше потомство ждет только смерть, забвение, и ничего более.

В то время как Анте Павелич и Славко Кватерник ошарашенно молчали, осмысливая брызжущую ядом речь обычно немногословного немецкого генерала, архиепископ Степинац придушенно пискнул:

– Но как же так, господин генерал!? Ведь пришельцы из‑за Врат Ада вступили в союз с большевиками, провозглашающими полный интернационализм и дающими утопические обещания одинаково относиться ко всем нациям и расам без различия вероисповедания, цвета кожи и формы носа.

– Интернационализм у большевиков исключительно пролетарский, – веско ответил генерал фон Хорстенау, – и стоит господину Сталину заявить, что какая‑то нация органически неспособна создавать правильный, с его точки зрения, пролетариат, как представители этого народа будут тут же урезаны в правах и подвергнутся жесточайшей селекции и истреблению. Сербский и болгарский пролетариаты, скорее всего, будут признаны почти правильными, а вот немецкий и хорватский – уже нет. Так что готовьтесь, господа: никто из вашей родни не отсидится за каменной стеной, даже если заблаговременно обратился в «правильную» коммунистическую веру. Чистки по национальному признаку среди последователей господ Ленина и Сталина будут даже более жесткими, чем среди простых смертных…

– Что вы имеете в виду, господин генерал? – спросил Анте Павелич. – Я вас не понимаю…

Представитель вермахта в Хорватии в ответ жестко ухмыльнулся и сказал:

– Вы помните ту историю, когда вы после обретения независимости, главного югославского коммуниста, господина Тито, по странному совпадению оказавшегося хорватом, вместо того чтобы арестовать и расстрелять, просто выслали в Сербию? Это был весьма умный ход: левацкие заскоки этого господина, террор, развязанный им против сербских патриотов, попытка усидеть одновременно и на советском, и на британском стуле расшатывали и ослабляли коммунистическое сопротивление немецким войскам. А потом Тито попался в руки доблестным солдатам горнопехотной дивизии ваффен СС «Принц Ойген» и был ими достоверно убит, после чего все негативные явления в коммунистическом сопротивлении отрезало как ножом. У нас, конечно, нет тому никаких доказательств, но зато есть подозрения, что анонимный донос о том, где и когда можно будет без особых хлопот прибить господина Тито, поступил к генералу Беме от советской разведывательной резидентуры. И после этого случая, смею заметить, ни один хорват больше не получил у коммунистов сколь‑нибудь значимого поста. Вот именно к этому вы и должны готовить свой народ. К тотальной войне, после которой в живых не останется ни одного хорвата, и те, кто, стремясь спасти свою жизнь, перебегут на сторону победителей, потом будут завидовать своим братьям, павшим в бою с оружием в руках, как и подобает истинным арийцам.

* * *