Марта 1904 года. 17630 по местному времени

Тихий океан, 40 ° сш, 158° вд

БДК «Николай Вилков»

Павел Павлович Одинцов

Вот тебе, бабушка, и «товарищ особист», капитан ГБ Ким! А ведь надо было обратить внимание на первую фразу, которую он мне сказал при встрече – «нас предупредили…» – стало быть, более-менее осмысленно товарищ Ким действует только по готовой программе. А в нестандартной ситуации теряется, как кролик перед удавом, да и не мудрено, такие приключения могут случиться только раз в жизни. Придется его мотивировать, если получится; а не получится, тогда уж не знаю, как быть, офицеров контрразведки с таким опытом у нас раз-два и все…. Только, видно, опыт не способен заменить некую особую способность встречать неожиданность без удивленной оторопи. Вот, к примеру, прыгает на вооруженного человека тигр из кустов – один замрет на месте, другой рванет наутек, а третий, еще не поняв, что это тигр, одним движением сорвет с плеча карабин и шарахнет прямо в тигриную морду. Так и сейчас – оцепенел человек, готовой программы на данный случай у него нет. А вот лейтенанты, РТВшники – молодцы, технари-технарями, а морду гаду набили. А трибунал? Как этого кадра колбасило от злобы. Посмотрел я сначала на майора Новикова, потом на кап-три Алексеева. Увидел, как он им противен – и молча положил два пальца на стол. Все, что было потом, вы знаете. Не моя вина в том, что через несколько минут гражданин Позников не упал за борт со свернутой шеей, избавив нас от своего присутствия быстро и гигиенично. В этом случае о дальнейшей его судьбе позаботились бы акулы и прочие падальщики океана. А теперь возись с ним. Честное слово – мог бы вернуться обратно, основательно набил бы морду тому, кто его пропихнул на эти испытания.

Вот теперь я пригласил товарища Кима для разговора – конечно, и я, и он понимаем, что я пока ничего не буду решать. Но сейчас мне нужно составить общее впечатление в частном порядке. Ну а потом Совет Командиров вынесет свой приговор.

А вот кстати и он, вошел тихо, стоит молча.

– Садись, Максим Оскарович, не стесняйся… – я указал на стул. – Мы с товарищами, долго думали, какой бы участок работы тебе поручить.

На раскосом лице капитана ГБ впервые появилось выражение интереса.

– Ну и, Павел Павлович, что же вы решили?

– То, что осталось от «Тумана», больше не нуждается в вашей плотной опеке. В то же время проблема нигилистических настроений самого разнообразного толка встает перед нами крайне остро. Несколько часов назад мы нейтрализовали человека, призывавшего продать Россию за пригоршню американских сребреников. Пока это условно, но в любой момент приговор может быть приведен в исполнение. У нас просто нет другого выхода, на такой демарш, в такой обстановке, положено реагировать предельно жестко. Если бы вы, Максим Оскарович, вовремя остановили его истерику, то все могло пойти по более мягкому варианту, и не было бы этого отложенного смертного приговора. Но, увы, этот экзамен вы провалили. Мы хотим дать вам второй шанс. Сейчас нас интересуют настроения в командах. Навряд ли найдется еще один такой либерально-ориентированный деятель, таких уродов меньше чем один на тысячу и чисто по статистике еще одного можно было бы встретить в офисе какой-нибудь московской корпорации, чем на боевом корабле. Меня беспокоят «красные» патриоты – какому-нибудь придурку может взбрести в голову, что гражданская война – это достойная цена за свержение «Проклятого Самодержавия (ТМ)». Никаких репрессий, это только в крайнем случае. Мы постараемся победить их убеждением, а не насилием. До Порт-Артура нам целых тринадцать суток пути – так вот, за трое суток до момента выхода в окрестности Порт-Артура у меня должен быть полный расклад по политическим симпатиям в командах и среди гражданских. Ну и конечно, если вместо обычной болтовни сторонники поражения в империалистической войне будут готовить банальную диверсию, не стесняйтесь немедленно пресечь это безобразие арестами. Честное слово Одинцова – публичный процесс и такую же публичную казнь я таким фигурантам гарантирую…

– Вы что же, Павел Павлович, хотите сохранить в России монархию? – впервые за весь разговор товарищ Ким поднял на меня глаза.

– Я, Максим Оскарович, в первую очередь хочу сохранить саму Россию. Да вы сидите, сидите! Конечно, может, звучит невероятно, но с нашими возможностями вполне реально организовать бескровный и незаметный переворот сверху. Один из моих любимых писателей как-то сказал: «Все настоящие крепости берутся только изнутри, и высший шик, чтобы защитники этого даже не заметили!» Конечно, мне в голову и в кошмарном сне не приходит сохранить нынешнюю предельно неэффективную систему. Только я ради перемен не собираюсь поджигать страну с четырех сторон. Как мне еще там заявил один такой тип: «…чтобы восторжествовала справедливость, я согласен и на гражданскую!» – и глазки в пол. А сам ведь в России постоянно не жил, по разным Ирландиям с Португалиями бомжевал. Короче, не позже чем через десять дней жду ваш доклад. Вместе с вами над данной темой будут работать начальники особых отделов боевых кораблей, на танкер и.о. начальника особого отдела направим бывшего вашего помощника, старшего лейтенанта Ширшова. Только вот, простите, Максим Оскарович, но подчиняться корабельные особисты будут не вам, а своим командирам, по крайней мере, пока. Все ясно, товарищ капитан государственной безопасности? Тогда можете быть свободным.

Все, ушел. Будем надеяться, что это вернет его в строй, но на всякий случай нужно подстраховаться, отдельно переговорить с особистами «Трибуца», «Быстрого», «Вилкова» и его бывшим помощником. Особенно с последним – пусть расскажет, что это за человек такой – товарищ Ким.

* * *

Тогда же и там же

Поручик пограничной стражи Иванько Петр Степанович

Багрово-красное, раскаленное, как свежеотчеканеный медный пятак, солнце неумолимо катится к горизонту. Подходит к концу первый день моей жизни в бедламе, именуемом «Большой десантный корабль «Николай Вилков»«. И пусть разум мой сопротивляется, но чувства как есть говорят о том, что я нахожусь среди людей не своего времени, на корабле, построенном много лет спустя после моей смерти. Первое, что бросается в глаза для внимательного человека, это отсутствие кочегаров. Винты этого десантного корабля крутят два нефтяных двигателя конструкции Рудольфа Дизеля. И хорошо крутят, шестнадцать узлов эскадренного хода он делает даже без форсировки машин. Конечно, двигатели Дизеля – не такая уж и невидаль. По Каспию и Волге уже пару лет, говорят, ходит нефтеналивная самоходная баржа, принадлежащая обществу братьев Нобель, с таким вот мотором, но только я сомневаюсь, чтобы кто-то вот просто так, рискнул ставить такой мотор с баржи на боевой корабль.

Кстати, о корабле. Тут недавно была какая-то авария и пожар, на палубе пятна ожогов, сам настил местами вздут и покорежен, а в трюмных коридорах до сих пор воняет гарью. Но что бы там ни было, с пожаром команда справилась, потому что корабль на ходу и не имеет сколь-нибудь серьезных повреждений, влияющих на живучесть. Тут, кстати, если держать рот закрытым, а уши открытыми, то можно услышать много разных интересных вещей. Например, что пожар возник от того, что в особую новейшую электрическую машину ударила молния. И точно – сам видел, как из соседнего трюма установленным на палубе краном извлекли два больших обгоревших железных ящика, размером чуть поменьше железнодорожного вагона и швырнули их в воду. Глубина тут поболее четырех верст, так что тайну этих ящиков Тихий Океан сохранит надежно. Хотя как знать, как знать. То, что один человек пожелал сделать тайным, другие люди всегда могут попробовать раскрыть. Да только вот к добру ли будет такое раскрытие – это еще вопрос…

И быть может, мне тоже, как тем трем обезьянкам, сделать вид, что я ничего не вижу, ничего не слышу и уж точно никому ничего не скажу. Наш груз оптики надежно заперт в опечатанном трюме и вместе с этой эскадрой, Бог даст, благополучно дойдет до Порт-Артура. А вот там мне придется писать рапорт – и при этом меня спросят и что я видел, и что я слышал; и уж не рассказать это будет нельзя. Служба-с! Да и сам господин Одинцов, который тут, кажется, главный, тоже должен понимать, что маленькую болонку или даже бульдога под ковер, как говорят англичане, еще запихать получится, а слона уже нет. Но будем посмотреть, как будут выкручиваться господа хорошие. Пока что порядок у них просто идеальный. Десантный корабль и танкер с топливом в середине строя, который возглавляют и замыкают крейсера, а два больших миноносца идут у нас ровно на траверзах. Водоизмещение примерно как у святой Маргариты, но кораблики очень ходкие и волну держат хорошо.

* * *