Майор Морской пехоты Александр Владимирович Новиков

Пока группа лежит в дрейфе, мне бы надо быстро-быстро посетить с инспекцией все корабли группы. Кстати, на «Быстром» тоже есть одно отделение морской пехоты, кажется, из четвертой роты, надо бы поговорить с их сержантом и принять командование. Но первым в инспекционном списке у меня был танкер «Борис Бутома». Не то чтобы я не доверял старшине – нет, просто в связи с поставленной задачей на крейсерские действия намечается кое-какая реорганизация и надо уточнить позиции. Скорее всего, для контроля за танкером мы оставим одно отделение и старшину. Туда же исполняющий обязанности капитана капитан-лейтенант с Трибуца – и все будет как положено.

Все, катер ошвартовался у трапа, поднимаюсь на борт, размышляя о том, что донести до тридцати молодых ребят, что пути обратно нет, и что надо рисковать своей жизнью и здоровьем ради Родины, которая еще не понятно как примет и примет ли вообще – это дело замполитов. Но замполит замполитом, а с командира ответственности тоже никто не снимал. Наверху, помимо вахтенного, меня встретили и.о. капитана капитан-лейтенант Кротов и наш старшина Качур. Откозяряли, козырнул в ответ, потом стянул с руки тугую перчатку (все-таки холодновато в марте без перчаток, да и ветер резкий).

– Здравствуйте, товарищи…

Я жал им руки, а мысль была уже далеко. Главное, чтобы не повторилась история, которая случилась на «Вилкове». Лишних людей у нас нет, но и разложения тоже допустить нельзя. Кто знает – может быть, того бузотера получится перевоспитать, а может и нет, но в походно-полевых условиях посреди океана это проблематично. Не пришлось бы Одинцову уже завтра еще раз менять свое решение и все-таки приказать бросить этого типа за борт. Меня вообще мучает один вопрос – как такой человек мог просочиться через фильтры отбора? Или он, как иногда у нас бывает, зашел в тему с черного хода? Ой, не знаю. А если у кого из моих ребят крышу сорвет – тогда ведь тоже очень жестко придется поступить, иначе нельзя. Закон один на всех. А товарищ-то Ким слабину дал, но что с ним делать, это не моя епархия, об этом пусть у Одинцова голова болит, а мы уж исполним, если что. Смотрю, прапорщик уже собрал на палубе свой взвод – стоят, ежатся от ветерка. Стало быть, побыстрее надо. Чуть в стороне экипаж танкера – все семьдесят пять гражданских моряков. Гражданские-то они гражданские, но большинство наверняка служило срочку, а значит, должны понимать, что такое приказ и дисциплина. Не будет сознательной дисциплины, учиним палочную. Ну вот, старшина отдал команду «Смирно» – морская пехота выровнялась и подтянулась, и даже бутомовцы приняли некое подобие строя.

– Вольно, товарищи матросы и сержанты! – оглядываю строй, нормальные серьезные сосредоточенные лица русских парней. Чудо-богатыри. С такими можно идти в ад и вернуться с добычей. – Я не мастер длинных разговоров, но, значит, так. Вы все уже знаете и о русско-японской войне, и о том, что, повинуясь долгу перед Родиной и присяге, мы выступаем на эту войну. В связи с планами дальнейших действий структура нашей роты будет временно преобразована. Для охраны и обороны танкера будет оставлено только одно отделение. Два других присоединятся ко второму взводу, который становится усиленной группой захвата. Остающиеся здесь, на танкере, должны помнить, что в их руках успех операции, потому что именно здесь сосредоточены все запасы нашей корабельной группы – топливо всех типов, питьевая и котельная вода, продовольствие и амуниция. Теперь к вам, моряки танкера «Борис Бутома». Согласно распоряжению представителя президента, вы все считаетесь мобилизованными на действительную военную службу до момента окончания действия Осадного положения, а это случится не раньше, чем капитулирует Япония. Теперь о печальном. Дороги назад, в свое время, нет и не предвидится. Даже если восстановить эту треклятую установку, то, тыкаясь вслепую, можно вылететь куда-нибудь в мезозой. На самом деле наше положение не так плохо. Мы живы, здоровы и боеспособны. И в данный момент это может быть одно из самых востребованных качеств. Если мы будем держаться вместе, то займем вполне достойное место под солнцем, как и наша страна, которая этого давно заслуживала. Об этом все, а теперь вопросы.

– Товарищ майор, разрешите обратиться….

Перебиваю, взмахом руки.

– Обращайтесь, рядовой.

– Рядовой Осипов. Товарищ майор… – парень на секунду замялся, – а какие задачи в этой войне будут у нас?

Все уставились на меня как на Деда Мороза в ожидании подарков.

– Какие задачи? Отлично! Слушайте! Нашей задачей будет на сто восемьдесят градусов развернуть телегу истории и направить ее в совершенно противоположном направлении. В первую очередь мы должны выиграть русско-японскую войну. Когда я говорю Мы, я считаю не только морских пехотинцев, но и военных моряков, инженеров, ученых, а также весь многомиллионный русский народ, частью которого мы остаемся. Эти люди нуждаются в вас, они ждут. А русский солдат всегда приходит туда, где его ждут, и не от нас зависит, что иногда мы приходим слишком поздно. Сейчас идет Русско-Японская война, идет очень плохо. В нашей истории эта война была тем камешком, который стронул лавину и уничтожил страну. Все последующее – включая две мировые войны, четыре революции, террор, разруху, Гражданскую и Холодную войну – произрастает отсюда. Хотя вполне вероятно, что, выиграв эту войну и расслабившись, можно получить то же самое, да еще и в тройном размере. Отсюда заповедь – не расслабляться, а то …. – парни сдержано засмеялись. – Вот такие вот задачи. А приказ до вас доведут командиры. А вы, Степан Алексеевич, – повернулся я к и.о. капитана, – организуйте принятие присяги у мобилизованных и переводите службу на военные рельсы. Сейчас, на военном совете, принято решение, единогласно принято – идти на Порт-Артур, и, навязав бой эскадре Того, уничтожить ее в виду базы Порт-Артур. Затем получить выход на высшее руководство Российской империи и, войдя с ним в контакт, убедить этих людей в гибельности избранного ими курса. Убеждать будем всеми средствами – и добрым словом, и… ну вы помните, как сказал Аль Капоне. При этом, продвигаясь к Порт-Артуру, по пути следования, нарушать транспортные коммуникации Японии. Сам факт появления в этих водах российского флота и досмотра судов поднимет ставки по страхованию, а уже это уменьшит желание судовладельцев везти что-нибудь в Японию. Ваша задача заключается в поддержании военного порядка на танкере, досмотре и охране захваченных судов. Теперь, товарищ капитан-лейтенант, по вашим дальнейшим задачам, не связанным с судовождением. Самое главное ваше дело, совместно с прапорщиком – сохранить для всех нас танкер с его запасами топлива; без топлива вся наша техника – всего лишь большая куча железа. На вас обоих ложится задача составить подробные списки того, кто и что умеет. Образование, хобби, и так далее. Особенно интересуют умения, отсутствующие в забортном пространстве – дельтапланеристы там всякие, авто и авиа моделисты-самодельщики и т. д. Также необходимо провести инвентаризацию всех электронных носителей и их содержимого, в том числе и личных мобильных телефонов. Инвентаризацией программ детально займутся уже специальные люди на БДК «Николай Вилков». Из того факта, что обычно в походе отсутствует доступ к Интернету, на этих носителях может оказаться множество нужной нам информации. Если она не нужна сегодня, она может понадобиться завтра. После того, как мы вступим в контакт с нашими предками, категорически запрещается без специального распоряжения командования выносить с корабельного борта любую электронную технику. Командование понимает, что телефон – это не просто переговорное устройство, но и хранитель ваших личных архивов: фото, видео и аудио файлов. В вашу личную жизнь никто лезть не будет, но подумайте – вроде бы обыденная для вас информация в этом времени может стать стратегически важной. Если информация про нас, нашем прошлом и их возможном будущем, наших возможностях уйдет к иностранным разведкам, это может вызвать непредсказуемые и даже катастрофические последствия. А теперь все свободны, разойтись!

* * *