Фашизм и исламизм - не пара ?

Фашизм - это некий вид "политической религии". Его приверженцы верят в то, что одладают абсолютной истиной. Во главе иерархии стоит харизматичный, непогрешимый вождь несущий некую святую миссию: Он должен объединить нацию и победить всех врагов. Фашистская идеология отравляет своих приверженцев рессентиментом и ненавистью, делит мир на друзей и врагов, и угрожает противникам возмездием. Эта идеология направлена против всего современного, против просвещения, против марксизма, против евреев, прославляет милитаризм и готовность принести себя в жертву.

Все эти свойства есть у современного исламизма, возникшего в 20-х годах прошлого века одновременно с фашизмом. Как фашизм так и исламизм логично вытекают из чуства поражения и унижения. Члены одного движения верят в превосходство арийской рассы, члены другого в моральное превосходство мусульман над остальным "неверным" человечеством.

Когда Бениньо Муссолини основал в Италии своё фашистское движение, он связывал свои мечты со славными днями Римской Имприи. Эту ностальгическую тоску разделял так же Хассан Аль-Банна(Hassan Al-Banna), когда несколько лет после возвышения Муссолини основал движение МБ. Он тоже поклонялся великому прошлому. Тунисско-французский писатель Абдэль-Ваххаб Меддэб(Abdel-Wahhab Meddeb) видит центральную проблему исламского мира в том, что мусульмане не могут смириться с потерей в средневековье статуса ведущей мировой силы. Разлад между гордостью за прошлое и горькой действительностью видит он как главный источник рессентимента против Запада. Хроническая болезнь мусульманского мира состоит в субъективном чустве несправедливости того как с ними обошёлся весь мир и история. Эта болезнь в сочетании с переоценкой прошлого является важнейшей движущей силой, мотором исламского фашизма.

ОПОРНЫЕ СТОЛБЫ ПРЕ-ФАШИЗМА

Итальянский литератор, семиотик и философ Умберто Эко в своей работе "Четыре моральных шага" перечислил 14 отличительных черт пре-фашизма. Одна из них - это "культ старинного предания". Прогресс невозможен там, где истина уже открыта. Там нет и не может быть никаких независимых мыслителей и учителей, никакого критического анализа, только строгое следование приказам принявших послание.

Этот "культ преданий старины" является центральным аспектом исламской мысли. Неизменяемый, неприкосновенный Коран уже содержит в себе все знания. Политический ислам использует чуство вины за невыполнение наказов божьих полностью оторванных от времени, пространства и всякой реальности. Салафисты и джихадисты приписывают дьяволу сколь-нибудь соотносящиеся с современностью интерпритации текста Корана т.к. они размывают смысл божьих заповедей. Для них не играет никакой роли то что мусульманину, трактующему священный текст буквально, очень трудно ориентироваться в быстро меняющемся амбивалентном современном мире. Современность для них олицетворяет то, насколько глубоко может завязнуть в грехе отвергший истинную веру.

Для Эко отказ от соаременности и просвещения - это ещё одна примета пре-фашизма, связанная со с клонностью к иррационализму. Отказ от критики, боязнь всего чуждого, сексизм и мачизм - следующие ключевые пункты. Фашизм вообще существует благодаря одержимости заговором против него со стороны "других". К этой мании преследования прилагается постоянное чуство унижения и кракости существования, из которых произрастает жажда мести. Тут борьба становится самоцелью. Это не борьба за выживание, это - жизнь ради борьбы. В этом и сосотоит принцип джихада. Джихад в исламе - это не средство самозащиты; он понимается как служение богу, должное выполняться до конца дней. Мусульмане верят в то что "в конце дней" ислам покорит весь мир, а все неверные будут обращены в ислам или уничтожены.

Ещё одну параллель с фашизмом я бы выразил тезисом: фашизм и исламизм - это болезни "запоздалых наций", оглядывающихся на славное прошлое, но находящихся в процессе разложения. Прежде чем распостраниться в других европейских странах фашизм пробил себе дорогу с Италии. Но почему именно в Италии? Италия к этому времени находилась в незавершённом процессе объединения, политические партии рвали друг друга на части, был вытащен на свет Парижский Договор, экономика находилась в упадке, кругом бродил страх перед большевистской революцией. К тому же Италия была глубоко католической страной. Фундаментом могущества церкви служили принципы чести, иерархии, харизматичного руководства и абсолютной истины. Все эти элементы позже вошли в идеологию фашизма.

В странах с давней традицией жизни под одной крышей единой нации таких как Англия и Франция, в конце 19-го, начале 20-го века в связи с усиливающимся национализмом стали почти одновременно возникать националистические и фашистские движения, не игравшие однако значительной роли на политической сцене. Историк Эрнст Нолт рассматривает французское военно-католическое движение "Лякцьё франсэ"(L`Action francaise) как образец по которому позже были образованы фашистские движения в Италии и Германии. Это движение было призвано остановить прогресс, и вернуться к консервативному христианскому обществу. Но ему так и не удалось стать массовым движением. А после оккупации Франции солдатами Вермахта оно окончательно потеряло смысл.

В 1929м году, в Великобритании, после трёх лет экономического кризиса, Освальд Мосли(Oswald Mosley) основал "Британский фашистский союз". По некоторым данным он насчитывал 50 000 членов. Мосли ездил в Италию обучаться фашизму, и набросад по образцу СС эскиз чёрной униформы для членов своего движения. Но после Римского путча и начала Второй Мировой Войны движение лишилось поддержки масс.

И только в запоздалых нациях Италии и Германии фашизм соблазнил и воспламенил массы, и встал у руля. Итальянский фашизм можна рассматривать как логичное завершение тогодашнего процесса объединения страны, начатого в 19м веке Маццини и Гарибальди. Итальянское слово "fascio" происходит от латинского "fasces" что значит "пук" или "вязанка". Тут имеется ввиду связка прутьев с которой командир императорских телохранителей, а позже госчиновники шествовали впереди императора. Это символизировало единство власти, а так же потенциальное оружие наказания изменников и преступников. Когда Муссолини закладывал фундамент своего движения "Fasci di Combattimento" он обращался к воспоминаниям о мировом господстве Римской Империи которое он хотел восстановить.

Немецкий фашизм так же возник на фазе разрухи. "Позорный" Версальский договор, слабость экономики и политических партий как следствие: - всё это послужило хорошей питательной средой фашизму. Национал-социализм сулил вернуть к жизни не сбывшуюся мечту кайзера Вильгельма о "месте под солнцем" для Германии. Позор поражения в Первой Мировой должен быть оплачен, а нация возрождена чтобы нанести ответный удар тем кто унижал её в юности. Эта фантастическая смесь бессилия и всесилия стала идеальным климатом для успеха национал-социалистов.

Та же смесь беспомощности и веры во всевластие есть и в исламизме. А поскольку ислам появился на свет на 600 лет позже христианства, его можно рассматривать как запоздавшую религию, переживающую ныне своё Средневековье. По мусульманскому календарю идёт 1435й год.*Год издания книги* Большинство мусульманских стран сегодня так же как Италия и Германия 19го века относятся к запоздавшим нациям которые после падения Османской Империи и деколонизации не смогли выбрать между современным национальным государством и тюрьмой старых племенных структур на основу теократии. Противоречивая смесь различных властных систем десятилетиями удерживала мусульманские государства в состоянии покоя. В странах с военной или прочей диктатурой исламисты всегда образовывали оппозицию.

20й век пережил сильнейшие приступы контрреволюций направленные против всего современного. против просвещённого одраза мысли. Эрнест Гелльнер и Эрнст Нолт видели в исламизме третье после большевизма и фашизма массовое движение против современности и прогресса. И хотя все эти три движения поставили себе на службу современные технические достижения, они ополчились на главные опоры Просвещения: здравый смысл, личную свободу, свободу мысли, индивидуальность, права человека и автономию человеческого тела. Эти движения видят опасность в свободе совести и свободе прессы. Преход от сельскохозяйственного к индустриальному обществу сопровождался разрушением общины - важнейшего элемента всех тоталитарных систем. Возникала необходимость сформировать новые общности на основе происхождения или идеологии. Исходным пунктом этих процессов часто была некая традиционная местность мифологически-преувеличенно воспетая. Антиурбанический дискурс хорошо просматривается во всех трёх движениях. Для большевиков капиталистический город был тем местом, где пролетариат страдал от жестокой эксплуатации. Для нацистов Берлин "золотых двадцатых" был символом упадка традиционных ценностей. А для исламистов современный город - это сборище грешников, презревших обычаи.

Где бы не приходили к власти коммунисты, фашисты или исламисты, они строили новое общество по образу тюрьмы под открытым небом с постоянным наблюдением за "сидящими" в ней гражданами. Разнообразие мнений рассматривалось как опаснасть; Общество принуждалось к единству запугиванием и силой. В условиях идеологического единства инакомыслящие получали клеймо предателей и очернителей Родины, а порой просто уничтожались.

Чтобы предотвратить поток критики режим вымышлял угрозы и нагнетал страх. Всё общество было объеденино борьбой с реальным или вымышленным врагом. Нацисты в этом отношении были очень креативны: евреи и коммунисты угрожали немцам изнутри, а позже к ним добавились союзники как внешняя угроза. СССР в течении своей истории несколько раз менял внешнего врага: например нацистов на демократический Запад. Диссиденты в коммунистической империи были внутренним врагом, якобы в сотрудничестве с Западом угрожали общественному строю.

А у исламистов всегда были два внешних врага: дальний враг - Запад, и ближний - Израиль. Третий, внутренний враг - это просто продолжение длинных рук Запада: еретики, реформы, светские мыслители, светские политики. Везде, где к власти приходил исламский фашизм, устанавливалась брутальная диктатура. Она существует и по сегодняшний день, и не желает сдавать власть. А там где исламистов вытесняли из правительственных кресел, они превращались в террористов и принимались убеждать народ силой, опустошая целые страны. Так было в Алжире, Афганистане, Мали и Ливии. Та же участь угрожает Сири и Египту.

Тем не менее политический ислам широко распостраняется среди населения мусульманских стран как идеология, несущая людям надежду. Всё это происходит оттого, что ни политики, ни народные массы не могут смириться со своей неспособностью изобрести альтернативу современной западной демократии. Во всём арабском мире болезненная гордость мешает логически завершить плодотворное сотрудничество с Западом, уже имевшее место в истории. Но им по-домашнему удобно в роли жертв. Это позволяет нагнетать и взращивать ненависть к Западу. Энергией этой ненависти питаются не только исламистские, но и светские диктатуры. В результате мы имеем новое фрустрированное, дезоринтированное и разгневанное поколение мусульман. Одна их часть видит выход своего гнева в восстони против правящих элит, другая видит утешение и своё будущее в исламистах.

Мирное массовое движение "арабской весны" началось с конфронтации двух вечо непримиримых блоков. Я называю называю этот кофликт "внутренней борьбой культур". Она не относится к разнообразным видам борьбы Запада и исламистов. Это - борьба внутриарабская, внутриисламская. Сегодняшний исламский мир можно представить как мультидиуктатуру, или "диктатуру-луковицу", состоящую из нескольких слоёв. Первый слой - диктатура кланов. Её представляют семьи Мубарак, Каддафи, Хуссейн, Бин-Али, Ассад. Следующим слоем идёт военная диктатура. За ней следует религиозрая диктатура, задающая тон в вопросах воспитания и образования. И последний слой - социальная диктатура с её архаичным представлением ролей. Она оределяет стиль семейной жизни.

Каждый из этих луковых слоёв - высокая стена, изолирующая мусульман от всего мира. Она бвла построена якобы для того чтобы защищать исламскую идентичность. Разгневанная арабская молодёжь на уличных демонстрациях сдирает один из слоёв и тут же увязает в следующем. Что же останется в конце? Ядро. Религия. Вопрос только в том, хватит ли у молодёжи мужества сбросить всесильную религию? Но если это действительно удастся, то станет очевидно что все эти слои состоят исключительно из страха, что под ними - пустота, что нет ничего такого, что они бы могли защищать. Вот это была бы настоящая революция. А пока тоталитарные черты проявляются и распостраняются, и будут появляться и распостраняться на общественные круги, в которых религия никогда не играла главной роли.

Глава 2

" МУСЛИМБРАТВА" -