История происшествий и деяний

В 1442 году Троицкий игумен Зиновий примирил в своем монастыре великого князя Василия Васильевича с его двоюродным братом Дмитрием Юрьевичем Шемякой, заставив их поцеловать друг другу крест у гроба преподобного Сергия⁸.

В 1446 году (13 февраля) великий князь Василий Васильевич был захвачен в Троицком монастыре по поручению Шемяки Можайским князем Иваном Андреевичем, после чего был Шемякою ослеплен⁹.

Между 1445 и 1446 годами Троицкий монастырь, власти которого имели неудовольствие на местного Радонежского князя, каковым был Боровский князь Василий Ярославич, взят был великим князем у последнего в свое непосредственное владение¹⁰.

В 1479 году (4 апреля) крещен был в монастыре у Троицы сын великого князя Ивана Васильевича, Василий, будущий его преемник, чудесно дарованный родителям преподобным Сергием¹¹.

В 1510 году великий князь Василий Иванович, возвратившись в Москву после взятия Пскова, что было 20 января сего года, 16 июня приходил к Троице «да поставил свещу негасимую у Сергиева гроба»¹².

Выше мы сказали о поставлении у Троицы в 1512 году каменных ворот и на воротах церкви преподобного Сергия. Это поставление ворот и над ними церкви со всею вероятностию должно быть также относимо к числу событий в истории монастыря. Здание заложено было совсем в необычное для каменных работ время, 3 октября, и со всею вероятностию дело должно быть понимаемо так, что ворота с церковию на них преподобного Сергия были обетным делом со стороны великого князя Василия Ивановича, которому предстояла война с Литовцами и который отправился в поход на эту войну 19 декабря (и который в следующем году присутствовал при освящении надворотной церкви).

В 1530 году (4 сентября) крещен был в Троицком монастыре сын великого князя Василия Ивановича, Иван, будущий царь Иван Васильевич Грозный¹³.

В 1551 году по ходатайству игумена Артемия переведен был к Троице из Тверского Отрочего монастыря преподобный Максим Грек, который и скончался здесь в 1556 году.

В 1552 году царь Иван Васильевич держал свой обратный путь в Москву из-под взятой Казани на Троицкий монастырь, в котором после усердной благодарственной молитвы святой Троице и преподобному Сергию, «игумену и братье великия слова с челобитьем говорил за их труды и подвиги, (что) их молитвами (он) государь благая получил».

В 1564 году, в ночь с чудотворцовой памяти, то есть с 25 сентября на 26, случился в монастыре большой пожар, причем до такой степени погорели всякие запасы на обиход монастырский, что не осталось братиям ни на один день запаса снедного¹⁴.

В 1586 году (8 июля) посетил монастырь Антиохийский патриарх Иоаким (первый из Греческих патриархов приезжавший в Россию).

В 1589 году посетил монастырь (пробыв в нем 5–10 февраля месяца) Константинопольский патриарх Иеремия.

В 1594 году царем Федором Ивановичем было вызвано в Троицкий монастырь несколько старцев Соловецкого монастыря для улучшения, как нужно думать, в Троицком монастыре порядков жизни и ведения хозяйства¹⁵.

В 1606 году Троицкий монастырь принимал в своих стенах мощи царевича Димитрия, когда они переносимы были из Углича в Москву (в которую перенесены были 3 июня).

В том же 1606 году перенесены были в монастырь из Москвы и погребены в паперти Успенского собора тела Бориса Феодоровича Годунова, его супруги Марии Григорьевны и его сына Феодора.

С 23 сентября 1608 года по 12 января 1610 года монастырь выдерживал знаменитую осаду от Поляков.

После освобождения от осады монастырь в лице архимандрита Дионисия и отчасти келаря Аврамия Палицына принимал деятельное и доблестное участие в освобождении от Поляков¹⁶отечества и оказывал свою усердную помощь разоренным и избитым Поляками жителям Москвы и ее окрестностей.

В 1612 году князь Дмитрий Михайлович Пожарский и Кузьма Минин, шедшие на освобождение Москвы от Поляков, пробыли со своим ополчением в Троицком монастыре пять дней (с 14 по 18 августа).

В 1613 году, в конце апреля месяца, Михаил Феодорович, идя из Костромы в Москву для занятия царского престола, пробыл в монастыре около недели.

В продолжение 1616–1618 годов архимандрит Дионисий по поручению государя занимался с товарищами исправлением требника и других богослужебных книг, за что, по устроенной против него интриге, вместо благодарности подвергся страданиям.

В ноябре 1618 года монастырь подвергался опасности новой осады от королевича Владислава, а 1 декабря сего года был заключен мир между Россиею и Польшею в принадлежавшем монастырю и находящемся от него в трех верстах селе (тогда еще бывшем деревней) Деулине.

В 1619 году (в июле – августе месяце) посетил монастырь Иерусалимский патриарх Феофан.

В 1641 году, вследствие доноса некоторых монахов монастыря или его слуг (о которых несколько ниже) на монастырские власти, государь приказал произвести обстоятельный досмотр монастыря и его имущества назначенной им комиссии из окольничего, дворянина и двух дьяков, каковой досмотр, быв начат 1 сентября нашего года, продолжался около трех лет. Составленная комиссией подробная опись монастыря и его имущества, представляющая собою листовую рукопись в 882 листа, до сих пор хранится в Лаврской ризнице.

В 1649 году (по весне) посетил монастырь Иерусалимский патриарх Паисий.

В 1652 году (4 июля) Троицкий монастырь принимал в своих стенах мощи святого митрополита Филиппа, везенные Никоном из Соловков в Москву.

В 1653 году (в июне месяце) посетил монастырь Константинопольский патриарх Афанасий Пателарий (по месту кончины – Афанасий Лубенский).

В 1655 году посетили монастырь Антиохийский патриарх Макарий (после Троицына дня) и Сербский патриарх Гавриил (вместе с Макарием или вслед за ним).

В 1668 году (во второй половине апреля месяца) посетили монастырь Александрийский патриарх Паисий и (вторично) Антиохийский патриарх Макарий¹⁷.

В 1682 году цари Иоанн и Петр Алексеевичи и царевна София Алексеевна, избегая злоумышлений против них со стороны стрельцов и начальника последних, князя Хованского, после села Коломенского и Саввина Сторожевского монастыря прибыли в Троицкий монастырь, как представлявший при своей хорошей и хорошо вооруженной крепости наиболее безопасное убежище, и в нем, ожидая прихода к себе служилых людей из городов и усмирения стрелецкого бунта, пробыли с 18 сентября до начала ноября (возвратились в Москву 6 числа последнего месяца)¹⁸.

В 1689 году, ночью с 7 на 8 августа, царь Петр Алексеевич ускакал к Троице из села Преображенского от злоумышления на его жизнь царевны Софии и стрельцов и оставался в лавре до 6 октября, пока не были казнены виновные и София не была заключена в монастырь.

1 октября 1742 года была открыта в лавре семинария (учрежденная вследствие указа императрицы Анны Иоанновны от 21 сентября 1738 года).

В 1746 году, 17 мая, случился в лавре очень большой пожар, в котором между прочим погибла весьма значительная часть монастырского архива.

В 1812 году во время занятия Москвы Французами (со 2 сентября по 11 октября) лавра подвергалась опасности быть разграбленною от неприятелей, но заступлением преподобного Сергия избежала этой опасности. Отряду войска, стоявшему в Дмитрове, который находится от монастыря в 40 верстах, был отдан приказ идти на лавру. Но приказ состоялся перед выступлением Наполеона из Москвы (который вышел с гвардией 6 октября), и отряд, вместо того чтобы идти на лавру, поспешил (2 октября) в столицу на соединение с главной армией.

В 1814 году была переведена из Москвы в лавру академия, которая и была открыта в ней 1 октября этого года, заменив собою бывшую в ней семинарию.

[В 1892 году – торжественное празднование 500-летия со времени кончины преп. Сергия. Описание сего см. в книге «Светлый праздник преп. Сергия 25 сентября 1892 г.» М.1892].

Преподобный Сергий, прославившийся при жизни как великий, небывалый дотоле на Москве подвижник и как преобразователь нашего монашества (о чем см. выше, в жизнеописании, стр. 36 sqq.), по смерти своей стал славнейшим святым Московской земли и нарочитым молитвенником и покровителем (патроном) государства и государей¹⁹. Равно и монастырь преподобного Сергия, став первым монастырем Московской Руси еще при его жизни, навсегда остался таковым и после его смерти, и не только остался таковым, но и выдвинулся из ряда прочих монастырей, как монастырь совсем особенный и единственный и как представлявший из себя знаменитость совершенно исключительную. Как о монастыре Московии исключительном и особенном говорят о нем многие иностранцы, начиная с барона Герберштейна (бывшего в России два раза – в 1517 году и вторично в 1526 году)²⁰.

Но еще при жизни преподобного Сергия став первым монастырем Русским в общем, или общественном, мнении людей (народа), Троицкий монастырь довольно долгое время не был таковым в смысле официальном (в смысле формального признания со стороны правительства). До 1561 года его настоятели оставались игуменами. В сем последнем году, вследствие просьбы келаря и братии монастыря к царю Ивану Васильевичу прославить царскую обитель, которая есть его царской главы слава и венец и царствию его красота и слава от восток и до запад, государь сделал игумена Троицкого монастыря архимандритом, почтил его первенством и старейшинством между всеми архимандритами (до тех пор первенство принадлежало архимандриту Владимирского Рождественского монастыря) и предоставил ему значительные преимущества, или отличия, в богослужении²¹. Последние преимущества со времени Грозного были постепенно умножаемы, и вся история их есть следующая. Первому архимандриту предоставлено было употреблять в богослужении митру, палицу и рипиды; облачаться перед литургией на середине церкви; по входе в алтарь с евангелием, во время пения «Святый Боже...», осенять предстоящих благословением; принимать святые дары в царских вратах; приобщать святых таин старейшего священника и разоблачаться также среди церкви. Патриарх Иоасаф II, поставленный 10 февраля 1667 года из архимандритов Троицких, благословил своего преемника носить мантию со скрижалями и в деснице носить патерицу, или жезл деревянный с позолоченными шипками (яблоками). Патриарх Иоаким в 1675 году предоставил архимандритам лавры осенять дикирием и трикирием. Местоблюститель Патриаршего престола митрополит Рязанский Стефан Яворский усвоил им в 1701 году по подобию архимандритов Киево-Печерских нашвение на мантии изображений преподобных Сергия и Никона, крест среброкованый на рясе и на фелони и среброкованую патерицу²². Указом Синода от 1731 года, состоявшимся по повелению императрицы Анны Иоанновны, предписано Троицкому архимандриту «в священнослужении все то употреблять и поступать, как определено Киевопечерскому архимандриту»²³.

Троицкий Сергиев монастырь вместе с немногими другими монастырями называется не монастырем, а лаврой, чтo составляет почетное наименование.

Слово «лавра» есть греческое (lavra, labra) и значит «улица», «слобода», «квартал», «приход» (а потом имеет и еще несколько частных значений). Первоначально у Греков назывались лаврами такие монастыри, в которых каждый монах жил в своей особой келье, отделенной от других келей некоторым пространством, и жил как бы затворником и отшельником (анахоретом, каково было собственное название таких монахов и чтo по-русски значит «отшельник»), в совершенном разобщении с другими братиями монастыря, с которыми сходился только в субботы и в воскресенья для слушания богослужения и для приобщения тела и крови Христовых; состоя из того или другого количества отдельных келей, монастыри эти представляли из себя как бы слободы или слободки, а отсюда и название их лаврами. Но потом стали называть у Греков лаврами, как и в настоящее время называют, всякие большие и многолюдные монастыри. У нас в России название лавра с древнего времени употреблялось в смысле монастыря большого, знатного, богатого и значило то же, что именитый, преименитый (словущий, пресловущий) монастырь (а по злоупотреблению – о монастырях особножитных, которые, имея сходство с лаврами по внешнему устройству, не имели ничего общего с ними по существу). В старое время были величаемы у нас лаврами и сами себя так величали очень многие монастыри, а в виде комплимента, или любезности, можно было употребить это название и о всяком мало-мальски порядочном монастыре. В сейчас указанном смысле Троицкий монастырь называем и величаем был лаврой с самого древнего времени, именно так называет и величает его уже жизнеописатель преподобного Сергия монах Епифаний, составивший его житие в непродолжительном времени после его кончины. Но в позднейшее время названию лавра было усвоено официальное значение и оно предоставлено было как особое отличие только некоторым весьма немногим монастырям (в настоящее время таких монастырей всего четыре: Киево-Печерская лавра, Троицкая Сергиева лавра, Александро-Невская лавра и Почаевская лавра). Когда было усвоено названию лавра официальное значение, сказать не можем, но думаем, что с конца XVII века, с царской и патриаршей грамоты Киево-Печерскому монастырю от апреля и мая 1688 года, которыми монастырь делается патриаршею ставропигиею и в которых он официально называется лаврой. Троицкому Сергиеву монастырю офицальным образом усвоено название лавра указом Елизаветы Петровны от 8 июня 1744 года²⁴.

Едва ли кто не слыхал, что в старое время Троицкий Сергиев монастырь был необыкновенно богат. И действительно он был столько же необыкновенно и исключительно богат, сколько необыкновенною и исключительною пользовался славою.

Богатство монастырей в старое время составляли вотчины, населенные крестьянами, собственное хлебопашество с содержанием коровьих стад и конских табунов, рыбные ловли и соляные варницы. Сам преподобный Сергий, как с вероятностию надлежит думать, еще не имел населенных крестьянами вотчин, а имел только вокруг монастыря свои пахотные поля, или свое под монастырем хлебопашество (см. выше, в жизнеописании, стр. 43–44). Но со времени его преемника, преподобного Никона, монастырь усердно начал приобретать вотчины посредством покупки и начал усердно быть обогащаем ими посредством вкладов. Мы не знаем, которым способом монастырь более приобретал вотчин, но, в сущности, тут один способ, ибо и так называемые «свои монастырские» деньги были вкладные деньги. Русские люди, имея великую веру в молитвы за них преподобного Сергия, были исполнены великого усердия к его монастырю, и кто жертвовал вотчинами, кто деньгами, а монастырь, который желал приобретения вотчин, спешил и деньги обращать в те же вотчины посредством покупки послед них. Не можем мы представить истории постепенного приобретения монастырем вотчин, но то несомненно, что в продолжение всего времени, пока монастыри сохраняли право вотчинновладения, их умножение шло непрерывно, без всяких каких-либо остановок. Все излишние деньги шли на приобретение вотчин, и так как излишек денег – отчасти вкладных, отчасти с вотчин уже приобретенных – был велик, то и случилось, что чрез получение вкладов и через покупку было приобретено монастырем громадное количество вотчин. К 1764 году, в котором отобраны были у монастырей вотчины, Троицкий монастырь вместе с приписанными к нему, или приписными, монастырями имел крестьян 106 500 душ²⁵. По отношению к другим монастырям это была совер шенная исключительность: самый богатый после Троицкого крестьянами монастырь Александро-Невский имел их 25 тысяч; затем, из старых монастырей два имели более 20 тысяч и семь – более 10 тысяч. Конечно, и малые указанные цифры 20–10 тысяч – цифры очень порядочные, но между 100 и 20 тысячами промежуток очень большой²⁶.

О собственном хлебопашестве монастыря мы не имеем достаточных сведений, но то несомненно, что оно было очень значительно и что после самого государя едва ли был другой хозяин, который равнялся бы в сем отношении с монастырем. В 1641 году, как это видно из описи сего года, в одних только полях, находившихся под самым монастырем, было высеяно ржи 345 четвертей²⁷. А сел или ферм с запашками было у монастыря в разных местах более десяти.

Но монастыри в отношении к способам приобретения богатства были не только вотчинниками, а, соединяя в себе все виды людей, приобретавших богатство, вместе промышленниками и купцами; и что касается до Троицкого монастыря, то как в первом, так и в этом втором отношении он выдавался из ряда других монастырей. Начиная со времени самого преподобного Сергия ему пожертвовано было и им приобретено было много соляных варниц, и начиная со времени преподобного Никона ему надавано было много рыбных ловель. Излишки соли, получавшейся с варниц, и излишки рыбы, получавшейся на ловлях, подобно тому как и излишки хлеба, монастырь продавал, причем пользовался привилегией свободы от всяких пошлин. Вместе с этим ему предоставлено было право беспошлинной торговли и значительным количеством купленных соли и рыбы. Производя торговлю, подобно другим монастырям, Троицкий монастырь вел ее в таких обширных размерах, что посылал свои суда даже за море, то есть из Архангельска в Норвегию²⁸.

Чтобы читатель имел некоторое представление о богатстве и хозяйстве, или о богатом хозяйстве, Троицкого монастыря, сообщим ему, что найдено было в монастыре царской комиссией, которой поручено было произвести его опись в 1641 году. Денег в казне было налицо 13 861 рубль²⁹, чтo на наши теперешние деньги будет более 220 000 рублей, и, кроме того, весьма большая сумма была в раздаче по долгам (преимущественно своим крестьянам, но отчасти и всяким сторонним людям)³⁰. Хлеба в монастырских житницах, находившихся в монастыре, было 19044 четверти и, кроме того, весьма значительное количество в раздаче по долгам и в сельских монастырских житницах³¹. Рыб ных запасов в погребах и на сушилах было: астраханской рыбы – 4040 калуг (слово в настоящее время неупотребительное в рыбной торговле и означающее какой-то особый вид осетра или белуги), 1675 осетров, 1500 полурыбников белужьих и осетрьих, 190 косяков белужьих, 36 теш белужьих; беломорской рыбы – 1865 семог осенней ловли, 3326 семог весенней ловли и потом еще 1935 щук вялых, 1245 лещей вялых³², причем нам остается неизвестным, какую часть годовых запасов представляло все сейчас перечисленное. На погребах и ледниках разного рода пив и разного рода медов было 51 бочка, причем опять остается неизвестным, какою частью годовых запасов это было. Меду-сырцу для приготовления медов-питий было 3358 пудов³³. На конюшенном дворе ездовых лошадей было 431 голова (иноходцев, жеребцов, санников, коней, меринов, жеребчиков). На коровьем дворе под монастырем было рогатого скота 53 головы и на коровьих дворах по селам более 500 голов. На воловом (рабочем) дворе под монастырем было рабочих лошадей 285 голов и по селам, где были запашки, или по фермам, 284 головы³⁴.

Известно, что государи наши, после того как сосредоточены были в монастырях большие богатства, начали обращаться к позаимствованию у них денег для нужд государственных и своих личных, с тем чтобы отдавать им долги, как выражается Коллинс (Англичанин, живший некоторое время в России при Алексее Михайловиче), ad calendas Graecas, то есть никогда. Самый богатый монастырь, каков был Троицкий, конечно, должен был стать и самым крупным заимодавцем государей. По свидетельству Палицына, первый из государей взял денег у Троицкого монастыря Борис Федорович Годунов. «Борис Федорович Годунов, – пишет Палицын, – и той (как предшествующие государи) велию веру стяжа к дому пресвятыя Троицы; и не вем, чтo бысть ему (однако не знаю, отчего, чтo случилось с ним), той первие взя из казны чудотворца Сергия взаймы на ратных людей 15400 рублев». После Годунова самозванец (подразумевается – первый, ибо его только признавал Троицкий монастырь) взял у монастыря 30000 рублей. Василий Иванович Шуйский взял 20255 рублей³⁵. При вступлении на царский престол Михаила Федоровича казна государственная была совершенно пуста, а между тем деньги были крайне необходимы для ратных людей. Но на этот раз Троицкий монастырь не мог оказать государству помощи, ибо от осадного сидения и от разорения вотчин войсками самозванца и Поляками и у него самого вовсе не было денег (на этот раз Троицкий монастырь заменили именитые люди Строгановы). Ко второй половине правления Михаила Федоровича (1613–1645) Троицкий монастырь совершенно оправился, а поэтому весьма вероятно предполагать, что война с Польшей 1632–1634 годов не обошлась без денежной помощи со стороны монастыря, хотя положительных сведений об этом мы и не имеем³⁶. Царь Алексей Михайлович, по свидетельству помянутого выше Коллинса, в случае нужды в деньгах на военные надобности брал их у монастырей, а под монастырями, конечно, должно разуметь первым Троицкий монастырь. Прямо о Троицком монастыре говорит известный Павел Алеппский, спутник Антиохийского патриарха Макария, что в Польскую войну он пожертвовал государю, кроме запасов натурою, очень значительную сумму денег³⁷. Что касается до последующего времени, то в царствование Федора Алексеевича в 1680 году взято было 1000 рублей, а в продолжение царствования Петра Великого взято было до 350000 или до 400000 рублей³⁸. За остальное время до 1764 года, когда отобраны были у монастырей вотчины, не имеем сведений, но со всею вероятностию должно предполагать, что заимствования продолжались или что, по крайней мере, не обходилось без них.

Быв в 1764 году лишена своих огромных вотчин, лавра с своим кормителем преподобным Сергием не оскудела и после, и в великую Отечественную войну 1812 года она пожертвовала на военные нужды 70 000 рублей ассигнациями, 2500 рублей серебром и более 5 пудов серебра в слитках и в посуде³⁹. А менее крупные пожертвования она делала и в другие войны новейшего времени.

Со времени преподобного Сергия и до 1561 года управление Троицкого монастыря состояло из игумена, келаря и казначея, а с 1561-го, когда игумен был возведен в сан архимандрита, начало состоять из архимандрита, келаря и казначея. В 1739 году дан был архимандриту монастыря наместник⁴⁰, а в предшествующем, 1738 году предписано было императрицей Анной Иоанновной ввести в монастыре, по примеру Киево-Печерской лавры, управление соборное, чрез придачу архимандриту с наместником, келарем и казначеем известного количества соборных монахов. В 1744 году архимандрит лавры Арсений Могилянский, быв произведен в архиепископа Переяславского, был оставлен вместе с тем и архимандритом лавры, каковым и оставался до отказа своего от кафедры архиепископской – до 1752 года. В 1764 году была уничтожена должность келаря и заменена должностию эконома. В 1770 году архимандрит лавры Платон Левшин, быв посвящен в архиепископа Тверского, оставлен был, подобно Арсению, архимандритом лавры. Переведенный в 1775 году в архиепископа Московского, он сохранил звание архимандрита лавры, и с тех пор и до настоящего времени архимандритами лавры состоят митрополиты Московские.

Игумен, или архимандрит, монастыря был главным начальником последнего во всех отношениях, но собственным и нарочитым делом его было надзирать над духовною жизнию братии монастыря и руководить их в этой жизни (так это по уставам монашеским). Келарь (из греческого kellarios, чтo значит «амбарный», от kellarion – «амбар», так как первоначальную службу этого чиновника составляло заведование амбаром со съестными припасами и со всякими хозяйственными запасами и принадлежностями) заведывал вне монастыря принадлежавшими монастырю вотчинами (быв и судиею монастырских кре стьян), запашками, заводами (конскими и скотскими) и промыслами, а в самом монастыре заведывал, во-первых, столом братии и всех тех, кто получал стол из монастыря (служебники, работники, состоявшие при монастыре стрельцы), во-вторых – приемом и угощением приезжавших в монастырь знатных и вообще почетных богомольцев. В старое время у нас было принято, чтобы приезжавшие в монастыри почетные богомольцы были угощаемы (честимы) в монастырях, для каковой цели существовали в них особые гостиные палаты. Обязанность угощать лежала на келарях, так как в их заведывании находились служившие для угощения съестные припасы и пития⁴¹. Казначей (название Татарское – от «хазна», которое у нас переделано было в «казна» и которое значит «сокровище», «имение», «деньги», усвоенное в период монгольский тому монастырскому чиновнику, который прежде имел Греческое название эконома и который в период домонгольский был выше келаря, первым по игумене) заведывал приходом и расходом денег, всеми монастырскими зданиями, одеянием братии монастыря, всею так называемою монастырскою рухлядию и отчасти припасами для стола, причем разграничение области заведывания с келарем не совсем для нас ясно. Должность келаря была уничтожена вместе с отобранием у монастырей вотчин, как чиновника, который заведывал главным образом этими вотчинами. Сменивший его эконом (имя которого, как мы сказали, было домонгольским Греческим именем казначея) не занял его, келаря, места, но стал под казначеем, так что первым по наместнике архимандрита стал этот последний⁴².

Вместе с поименованными чинами в собственном смысле были еще чиновники в несобственном смысле, или как бы заведующие частями; таковы были церковные чиновники – уставщик (по-гречески «екклесиарх» – начальник церкви) и головщик (по-гречески «доместик») и потом ризничий и книгохранитель, или библиотекарь.

Собственные монастырские чины имели у себя подручников, которых в особенности много было у келаря, ибо все частные чиновники по заведыванию обширным хозяйством монастыря были его подручниками или находились в его заведывании.

Второстепенные чины Троицкого монастыря, так же как и других монастырей, состояли не из одних только монахов, но и из людей светских, этими светскими чиновниками были так называемые монастырские слуги. Слуги не были работниками или чернорабочими, как можно было бы подумать по имени, а именно чиновниками (работники же или чернорабочие назывались служебниками); они соответствовали дворянам и детям боярским государей и были совершенно то же, что дворяне и дети боярские у архиереев⁴³. Слуги эти явились у монастырей, с одной стороны, для всякого прикащичества по торговле, промыслам (рыболовство, солеварение), землеустройству (распахивание и заселение крестьянами пустошей) и земледелию (заведение ферм с хлебопашеством и ведение хлебопашества на фермах), хождению по судам и прочее, где неудобно было ведать дела одним монахам без мирских подручников, а с другой стороны, для отбывания при их посредстве с монастырских вотчин военной службы государству, к чему они (монастыри) обязаны были наравне и в одинаковой мере со всеми мирскими вотчинниками и помещиками⁴⁴. Но слуг нужно было содержать, и вот в видах их содержания, или кормления, монастыри и сделали их своими чиновниками в собственном или теснейшем смысле слова, именно начали посылать их в приказы на вотчины, то есть употреблять их как вотчинных надзирателей, управителей. А нарочитое предписание Стоглавого собора, чтобы чернцов в посельские не посылать, а посылать по селам и в посельские слуг добрых, должно было сделать для слуг вотчинное приказничество как бы прямой и нарочитой их службой⁴⁵. Само собою понятно, что чем более было у монастыря вотчин, тем более имело быть у него и слуг, а Троицкий монастырь обладал исклю чительно большим количеством вотчин. Кроме прикащичества и отбывания военной службы государству, слуги еще нужны были в монастырях для письмоводства, и так как в Троицком монастыре по причине чрезвычайной обширности его хозяйства письмоводство было огромное, то и слуг для письменной части в качестве заведующих ею и в качестве на самом деле ведущих ее требовалось очень большое количество (в 1752 году всех их, или тех и других, было 96 человек). Слуги разделялись в монастырях на три класса, именно: конных слуг, подразделявшихся на три статьи – большую, середнюю и меньшую, которые, имев боевых коней и все воинское снаряжение, чтобы нести военную службу государеву, и быв, таким образом, слугами добрыми, или справными, посылались в вотчины на приказы или в их прикащики, управители (в 1752 году слуг, сидевших на вотчинных приказах, не считая управлявших вотчинами приписных монастырей, было до 65-ти) и в самом монастыре занимали места «приказных», заведывавших его канцеляриями и конторами (в 1752 году, по числу канцелярий и контор, их было 8), и «канцеляристов», то есть, по старому словоупотреблению, повытчиков, или столоначальников, заведывавших в канцеляриях и конторах повытьями, или столами (в 1752 году их было 18); подьячих, или писцов, канцелярских чиновников (в 1752 году их было 61) и пеших служек, которые употреблялись для выполнения разных поручений и для разных посылок или были, так сказать, на побегушках. Для хождения в Москве по приказам или по судам и потом в Петербурге, по коллегиям у Троицкого монастыря, как и у других больших монастырей, жил в Москве, а потом в Петербурге выбиравшийся из слуг постоянный стряпчий.

По своему происхождению монастырские слуги были отчасти из монастырских крепостных служебников, то есть выбиравшиеся монастырями из лучших служебников и производившиеся в слуги, отчасти же из людей свободных и благородных – из государевых служилых людей, которые вместо службы государю почему-либо желали поступать на службу в монастыри. Само собою понятно, что чем богаче был монастырь, тем более и между благородными людьми могло находиться охотников поступать на службу к нему, а Троицкий монастырь был самый богатый из всех монастырей (в слугах Троицкого монастыря бывали даже и князья, а один из бывших слуг Троицкого монастыря занимал должность обер-прокурора святейшего Синода – Аполлос Иванович Наумов – с 1786 г. по 1791 г.)⁴⁶.

Троицкий Сергиев монастырь представлял собою между нашими монастырями нечто совсем исключительное в смысле знатности и знаменитости. А поэтому и «власти» Троицкого монастыря – архимандрит, келарь и казначей – представляли собою в среде черных (т. е. монастырских) властей нечто исключительно высокое и исключительно сановное и аристократическое. «Троицкая власть» – это было нечто необыкновенно громкое. Но в особенности велик и знаменит был келарь Троицкого монастыря, который был господином над таким количеством крестьян, какого не имел решительно ни один мирской вотчинник, за исключением самого государя, который имел в своем распоряжении огромный штат чиновников и даже некоторое войско (монастырских стрельцов и пушкарей) и к которому одновременно с тем как приезжать для молитвы преподобному Сергию съезжалась гостить вся знатная Россия. Келарь Троицкий так и назывался великим келарем (а в насмешку называем был королем)⁴⁷.

Мы сказали выше, что в 1738 году было предписано императрицей Анной Иоанновной ввести в Троицком монастыре, по подобию Киево-Печерской лавры, управление соборное. В принципе, у нас всегда признавалась обязательность соборного управления монастырей, почему в монастырях были и соборные старцы, но эти соборные старцы не представляли собой необходимой административной коллегии, без которой не могло быть совершаемо дело управления, а представляли собой людей, с которыми настоятелям монастырей вменялось в обязанность советоваться (так это и в предписаниях преп. Феодора Студита его преемнику, см. нашей Истории Русской церкви т. I, 2-я половина, стр. 683, п. 24 по 1-му изд. и стр. 790 по 2-му изд.). При такой постановке дела соборность управления монастырей, признававшаяся у нас в теории, более или менее отсутствовала на практике, как дает об этом знать царь Иван Васильевич в своих представлениях собору 1551 года⁴⁸. Что касается, в частности, Троицкого монастыря, то в древнейшее время как будто существовала в нем большая или меньшая соборность управления. В меновой вотчинной грамоте, написанной при игумене Вассиане Рыло (1455–1466), говорится, что игумен с келарем променяли свою вотчину на вотчину одного князя, «поговоря с попы и дьяконы и крилошаны и со всеми старци монастыря»⁴⁹. Митрополит Филипп 1-й, ходатайствуя в 1472 году пред игуменом монастыря Спиридоном за одного допустившего какие-то большие проступки монаха монастыря, пишет игумену, чтобы он простил виновного «и с своею братьею, с старци»⁵⁰. В записях на двух монастырских рукописях, написанных в 1524 году, говорится, что они написаны «по благословению и замышлению Троицкаго Сергиева монастыря игумена Порфирия и (на одной рукописи) съборных старцев» (на другой рукописи: «честнаго собора его великих старцов»); в записи на рукописи, написанной в 1528 году, говорится, что она написана повелением игумена Александра «и честнаго собора его великих старцов»⁵¹. Но что в половине ХVII века не было в Троицком монастыре соборного управления – это дает знать опись 1641–1643 годов. О монастырском присутственном месте в ней говорится: «палаты соборные, а в них сидят архиморит Ондреян, да келарь старец Аврамей и казначей старец Симон для росправы всяких монастырских дел», и вместе с архимандритом, келарем и казначеем вовсе не называются соборные старцы. Что не было соборного управления в лавре перед Анной Иоанновной – это ясно дает знать она в своем указе о введении этого управления. Ввиду крайних злоупотреблений со стороны монастырских властей, отзыв о которых мы привели выше, императрица предписывает учредить в лавре такое соборное управление, которое бы представляло собой настоящую и возможно прочную коллегию, устроенную так, чтобы она не только была необходимым присутственным местом, но имела действительную силу обуздывать произвол архимандрита, келаря и казначея.

Предписание императрицы Анны Иоанновны 1738 года (от 21 сентября) о введении в Троицком монастыре соборного управления есть следующее: «Что касается в Троицком Сергиеве монастыре до правления монастырскаго и вотчин и прочаго, в том (т. е. в нем, монастыре) чтоб архимандрит один, ниже келарь, ни казначей особливой власти отнюдь не имели..., а быть правлению в том монастыре отчасти подобному тому, как в Киевопечерской св. лавре, то есть: определить соборных монахов, выбрав оных самому Синоду, как того Троицкаго Сергиева монастыря, так и из других монастырей, разумных людей, добродетельнаго жития и достойных управления, до двенадцати персон (кроме архимандрита), в том числе чтоб наместник, келарь и казначей были, которые имеют все оные соборные двенадцати(-ть?) монахов обще с архимандритом для правления дел заседать и всякия дела порядочно разсуждать и решить на письме, а не на словах..., и обще всем протоколы и приговоры, а не одному архимандриту, подписывать...; и понеже вышепомянутые соборные монахи яко члены правления в обители суть, для того в разсуждении монастырских и прочих дел свободные голоса иметь должны...; и архимандрит сам собою не имеет власти соборных монахов переменять, ниже наказывать, но должен писать в Синод и на убылыя места представлять, выбирая общим избранием кандидатов на одно место двух или трех, предая на разсужде