Некоторые замечания об учении святителя Григория Нисского о всеобщем восстановлении

 

В этом параграфе мы попытаемся проанализировать «противоречия», которые находят исследователи в учении святителя Григория Нисского, потому что именно здесь заключается правильное понимание его трудов.

Конечно, сначала мы должны подчеркнуть, что как проблематика этих тем, так и язык, которым пользуется святитель Григорий, трудны для понимания современного читателя. Мы всегда должны иметь в виду, что отцы четвертого века, особенно же святитель Григорий Нисский, должны были заниматься одним серьезным вопросом.

Они должны были отвечать на вопросы философов о космологических, онтологических и сотериологических проблемах. И ответы эти должны были даваться на основании Откровения. Сегодня мы не занимаемся этими вопросами, поэтому нам и трудно их понять. Но мы можем понять учение святителя Григория благодаря церковному опыту.

Мы постараемся понять учение святителя Григория Нисского о последних временах и всеобщем восстановлении, заостряя внимание на пяти моментах.

 

А) Его великая церковная личность

Святитель Григорий действительно является духовным гигантом. При чтении его трудов удивляешься широте его мысли, плодовитости его учения и, прежде всего, его чувствительности. Он занимается очень трудными вопросами, но при этом не отступает от предания.

У святителя Григория Нисского мы встречаем учение о том, что важнейшим делом Церкви является исцеление человека, достижимое посредством очищения, а цель жизни человека – обожение. Конечно, об этом говорят и другие святые отцы, но святитель Григорий предпринимает подробный анализ. В своем сочинении «О жизни Моисея», в этом образцовом богословском труде, он приводит глубочайшие мысли и замечания.

Вообще святитель Григорий Нисский, брат святителя Василия Великого, занимался трудноразрешимыми для человеческого духа вопросами. Его большая чуткость видна из его собеседований с его сестрой Макриной прежде ее смерти. Потрясающее впечатление производит то, как он повествует о ее смерти, как он воспринимает разлучение с ней. Он был поистине великим богословом и весьма чутким духовным отцом.

Достоинство его великой личности было признано всей Церковью. После смерти в 379 году его брата, святителя Василия Великого, святитель Григорий воспринял на себя многочисленные церковные послушания ради укрепления православной веры в борьбе с христологическими ересями той эпохи. Его присутствие на Соборе в Антиохии в 379 году было действенным, также как и путешествие в Понт и Аравию для умирения Церкви. У святителя Григория был огромный авторитет. Он принимал участие в урегулировании различных церковных проблем, особенно тех, которые касались догматических вопросов.

Знаменательным было его участие во Втором Вселенском Соборе в Константинополе в 381 году. На этом Соборе восторжествовало богословие его брата святителя Василия Великого, почившего двумя годами ранее созыва Собора. Святитель Григорий стал тем человеком, который выразил богословие Собора.

Во время работы Собора святитель Григорий зачитал перед святителем Григорием Богословом свой труд, который опровергал воззрения Евномия, спорившего со святителем Василием. Последний написал труд против еретических положений Евномия. Доводы Василия настолько поразили Евномия, что он дал ответ на них лишь спустя 14 лет в труде «апология апологии». Святитель Василий тогда уже не смог написать ответ, потому что находился при смерти. Однако эту миссию с успехом выполнил святитель Григорий Нисский. В своих трех книгах он буквально в пух и прах разбил взгляды Евномия, наряду с православной верой защищая и память своего брата. Эти труды принадлежат к числу лучших антиеретических произведений.

На Втором Вселенском Соборе он всеми был признан выдающимся богословом. Он выступил на Соборе с вводным словом, он огласил надгробное слово Мелетию Антиохийскому, бывшему председателем Собора, он сказал приветственное слово при интронизации святителя Григория Богослова на Константинопольский престол. Как полагают, именно он придал окончательный вид Символу веры, составив его 8-й член – о Духе Святом: «И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, иже от Отца исходящаго, иже со Отцем и Сыном споклоняема и сславима, глаголавшаго пророки». Также нужно заметить, что в иконографии Второго Вселенского Собора святитель Григорий изображается как секретарь Собора, записывавший его деяния.

Прежде роспуска Собора император Феодосий издал указ, которым святитель Григорий был определен в числе трех епископов, которые должны быть образцом веры для епископов Понта. Это означало, что несогласные с учением святителя Григория и не вступавшие с ним в общение были еретиками.

После Собора он предпринял путешествия в Сирию, Палестину и Аравию для разрешения различных церковных проблем. Он участвовал в Поместных Соборах, чтобы поддержать православную веру. Все это указывает на то, что у него был огромный авторитет в православном мире. Ему было поручено сказать надгробные слова царевне Пульхерии и царице Плакилле.

Кроме этих событий, известных нам из церковной истории и церковной деятельности святителя Григория, существуют соборные документы, которые говорят о нем как о великом и вселенском отце Церкви. Третий Вселенский Собор, признавая достоинство его личности и ценность его богословия, назвал его «мужем, после брата вторым в словесах же и в образе жизни». Эта фраза подразумевает, что после своего брата Василия Григорий стоит на втором месте. Но и Седьмой Вселенский Собор четыреста лет спустя после его смерти присвоил ему исключительный титул, который когда-либо давался богословам Церкви, – «отца отцов». Известен ответ Василия на недоуменные вопросы, почему столь достойного человека он сделал епископом столь незначительного города – Ниссы. Вопрос был о Григории Нисском, а не о Григории Богослове, потому что использовалось слово «брат». Ответ был таков: «Пусть не епископ возвеличивается местом, а место возвеличивается им»[277].

Такая великая личность, которую сама Церковь на своих Вселенских Соборах назвала «отцом отцов» и мужем вторым после Великого Василия в словах и делах, такой святой, о которым говорили, что он причисляется к трем святителям[278], не мог впасть в столь серьезное заблуждение, как всеобщее восстановление. Значит, ошибаются те, кто утверждает, что святитель Григорий принимал такие учения, которые осуждены самой Церковью. Как может быть, чтобы соборно было осуждено учение о всеобщем восстановлении, а святителю Григорию Нисскому воздавалась так же соборно высокая похвала?

 

Б) Его отношение к философии

Некоторые исследователи творчества святителя Григория Нисского утверждают, что он – самый философичный из всех отцов Церкви с той точки зрения, что святитель во многих вопросах, главным образом о всеобщем восстановлении, находился под влиянием таких философствующих богословов того времени, как Ориген.

Нужно повторить то, что мы уже говорили ранее, что святитель Григорий в своих произведениях не увлекается философией и ее взглядами, потому что сам святитель – мера и критерий православной веры и жизни. Он предпринял попытку ответить на онтологические вопросы, поставленные философией. Это следующие вопросы: что такое Сущее? Что такое сущности? В каком отношении состоят сущности с Сущим? Что такое зло?

Как оно вошло в мир? Что такое душа? И так далее. Этими так называемыми онтологическими вопросами занимался святитель Григорий Нисский и давал на них ответы из опыта христианского откровения. Это было главным делом отцов в ту кризисную эпоху[279].

Никто не может назвать его философом за то, что он занимался онтологическими проблемами, поднятыми философией. Его многочисленные аскетические произведения, его духовные беседы и те ответы, которые он давал на многочисленные философские вопросы, показывают беспочвенность этих обвинений против святителя.

Его взгляд на философию изложен во многих его произведениях. Но я хотел бы привести его взгляды на философию, высказанные в труде под названием «О добродетели, или На жизнь Моисея».

Святитель Григорий, говоря о том событии, когда мать Моисея, спасая только что родившегося сына, положила его в кивот (корзинку) и погрузила в реку, говорит, что река – это образование, полученное во многих науках. Кто обладает таким образованием, тот не утонет в волнах, но выйдет на сушу.

Дочь фараона, бывшая бесплодной, усыновила маленького Моисея. Она символизирует внешнюю философию, которая бесплодна. Никто, пока не возрос, не может отречься от этого бесплодного образования. Но когда, подобно Моисею, поднимется на гору, тогда «устыдится именоваться по естеству чадом бесплодной». Достигший откровения и боговидения ощущает стыд и позор в том, чтобы называться чадом философии.

Более подробно беседуя о философии, о том, что она бесплодна и не помогает в деле спасения, он пишет:

«Ибо внешнее обучение действительно безчадно: всегда страждет болезнями рождения, но никогда не рождает ничего живого. И любомудрие сие после долговременных болезней рождения какой показало плод, достойный столь многих и великих трудов? Не все ли в виде ветреных пузырей и недоношенными извергаются прежде, нежели придут во свет боговедения? А вероятно, могли бы они соделаться имеющими человеческий образ, если бы не были вовсе сокрыты в недрах безчадной мудрости».

Из этого впечатляющего отрывка видно отношение святителя к философии. Под «внешним обучением» он подразумевает философию, а не естественные науки. Философия, хотя всегда ощущает боли рождения, никогда не рождает, но остается бесплодной. Она не принесла человеку никакого плода. К тому же он замечает, что люди могли бы стать настоящими людьми, если бы не были заключены в недрах этой бесплодной премудрости.

Ниже святитель говорит, что при получении образования мы можем заниматься внешними науками, но в то же время не должны отлучать себя от питающего нас молока Евангелия. Действительно, тот, кто получает лишь внешнее образование, кто не видит учения и нравов своих предков, тот окажется меж двух врагов.

Святитель Григорий критикует философию. Он говорит, что в уроках философии заключается нечто плотское и языческое. Если его отсечь, то останется израильское благородство. И приводит несколько примеров. Философия соглашается с тем, что душа бессмертна, но утверждает, что она переходит из одного тела в другое, из разумного творения – в неразумное. Философия говорит и о Боге, но считает Его материальным. Она говорит о Боге как о Творце, но полагает, что Он для Своего творения нуждается в материи, что не творит мир из ничего. Она верит в то, что Бог – благ и силен, но говорит о том, что Он Сам подчинен судьбе. Так, в философии есть некоторое благочестие, потому что она говорит о Боге, но вместе с тем есть и нечто плотское[280].

Коль скоро у святителя Григория такие воззрения на философию, было бы неуместным считать его отцом-философом, находящимся под влиянием философских мнений о всеобщем восстановлении. Таких противоречий невозможно встретить не только у такого святого, достигшего обожения, как святитель Григорий Нисский, но даже у простого человека, обладающего столь замечательными мыслительными способностями и дарованиями, какие были у святителя. Тем более мы не располагаем его дарованиями и не можем глубоко проникнуть в содержание его богодухновенного учения.

 

В) Его учение о произволении человека и вечности геенны

Святитель Григорий в своих многочисленных трудах говорит о свободе, о произволении человека, которое не упраздняется Богом. Говорит он также и о вечности геенны. Оба эти положения отрицают любую его причастность к учению о всеобщем восстановлении, о котором говорил Ориген.

В своем «Большом огласительном слове», где он говорит о катехизации и ценности крещения, он заостряет свое внимание на изменении человеческого бытия, которое возможно лишь при посредстве его произволения. Он пишет, что святое Крещение называется и есть поистине рождение свыше, то есть оно является возрождением и воссозданием[281]человека. Однако оно не изменяет его характерных признаков. Сама по себе человечность не принимает «изменения от крещения». Не изменяются ни рассудок, ни разумение, ни познавательная способность и ничто другое из отличительных черт человеческого естества. Такое изменение должно произойти в подвиге самого человека как до Крещения, так и после него. Благодать Божия, получаемая в Крещении, не возродит нас без содействия с нашей стороны.

Далее святитель Григорий говорит, по его собственным словам, нечто смелое: если душа, несмотря на свершившееся Крещение, не свергла с себя нечистот, то есть если жизнь после Крещения осталась совершенно такой же, какой была и до Крещения, то вода Крещения осталась простой водой, «потому что в рождаемом нимало не оказывается Дара Святого Духа». То есть человек как будто бы и не получал Дара Святого Духа.

Кто трубит о своем возрождении через Крещение, а жизнь его остается прежней, пусть услышит слово Божие, говорящее: Кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничто, тот обольщает сам себя (Гал. 6,3). И еще: Тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими (Ин. 1,12). Если человек утверждает, что принял Бога, пусть покажет это в своем произволении: «Покажи в себе Родившего». И он задает очень важный вопрос: «Не знаешь разве, что человек не иначе делается сыном Божиим, как только когда делается святым?» Чтобы стать чадом Божиим, нужно стать святым.

Кто не изменит свой образ жизни, претерпит множество мучений. Жизнь грешников в ином мире не будет похожа на скорби земной жизни. Святитель Григорий говорит об огне геенны, который встретит в иной жизни грешный и невозрожденный человек. Он пишет следующее: «Слыша слово «огонь», научен ты представлять мысленно иное нечто от огня здешнего, потому что огню тому предается, чего нет в здешнем». Огонь, который человек встретит в иной жизни, не таков, как огонь жизни настоящей. В этой жизни огонь может быть потушен различными способами, а огонь жизни иной остается негасимым: «Последний есть нечто иное, а не то же, что и первый».

А когда речь заходит о черве, который будет пожирать человека, имеется в виду совершенно не то, что бывает на земле. «Ибо присовокупление, что червь не умирает, подает мысль разуметь другое какое-то естество, сверх известного нам»[282].

Этот небольшой отрывок из учения святителя Григория о произволении и геенне приводит нас к следующим выводам:

1. Благодать Святого Духа, подаваемая в Крещении, не возрождает человека, если не будет задействовано произволение самого человека. Следовательно, воля человека играет решающую роль.

2. Существует геенна, где огонь и червь, не похожие ни на что материальное. Это нетварная действительность. Действительно, то, что происходящее в вечной жизни не будет похоже ни на что из нынешнего, то, что червь – «нескончаемый», указывает на следующее: очистительный огонь и мучительный червь – это нетварная энергия Божия, которая людьми, не очистившимися в этой жизни, будет переживаться как мука. Связь страданий посмертной жизни с нескончаемым показывает, что конца очищению не будет, как подозревают исследователи святителя Григория.

В других своих произведениях он говорит о приобщении Свету, то есть Богу. Рассматривая жизнь Моисея и считая его прообразом христианского совершенства, он говорит, что Моисей в горящей и несгорающей купине увидел Бога, потому что прежде снял свою обувь.

Этот случай он соотносит с богозрением, которого может достичь любой человек. Бог есть истина, а эта истина есть Свет. К познанию этого великого Света ведет добродетельная жизнь. Чтобы никто не подумал, что святитель Григорий говорит о гуманистической, человеческой добродетели, мы должны сказать, что добродетель он связывает с очищением души. Не может человек подняться на ту высоту, откуда зрится свет истины, имея связанные ноги. Поэтому душа должна освободиться от таких ног. Это не означает отвержения тела, а освобождение души от кожаных риз, в которые наша природа облеклась после падения. Так он увидит свет истины, а познание сущего станет очищением от репутации несущего, потому что несущее есть ложь и призрак. По святителю Григорию, что вне Бога, то – не сущее, не потому, что оно не существует, а потому, что ложно и призрачно[283].

Из этого толкования становится понятным, что посредством очищения человек достигает познания сущего и отвергает несущее, которое есть ложь и призрак. Это толкование нам пригодится, когда ниже мы коснемся его воззрений на зло, которое не имеет бытия. Это не означает, что человек, живущий во зле, исчезает. Это означает, что, живя вдали от Сущего, от истины, он живет во лжи. Существует человек, но живет не по Богу. Существует различие между бытием и жизнью по Богу.

Святитель Григорий Нисский рай и геенну связывает с произволением человека. Он знает, что есть вечный рай и вечная мука. Даже его критики не отрицают, что святитель Григорий во многих местах своих работ принимает вечность мучений. Чуть выше мы уже рассматривали такой случай, когда он говорил о нескончаемом черве. Но, пребывая в органическом единстве с учением Церкви, он учит, что рай и ад существуют не с точки зрения Бога, а с точки зрения человека. Это вопрос произволения человека и его состояния. Мы можем это понять, лишь изучив взгляды святителя Григория с православных позиций.

Говоря о двойном действии Света, о действии его на евреев и египтян, он подчеркивает, что хотя Солнце правды озаряло их одними и теми же лучами, но «когда Евреи наслаждались светом, Египтяне оставались нечувствительными к сему дару». И египтяне получали благодать Божию, но, будучи бесчувственными, погружались во тьму.

То же самое происходит и с людьми. Та же самая благодать сияет всем людям, тот же самый Свет, но одни ходят во тьме по причине своих злых дел и мрака зла, а другие просвещаются, живя во свете добродетели.

Египтяне были наказаны, потому что так действовало их произволение, потому что они сами стали виновниками осуждения Божия. «Все это, по сказанному выше, производит египетское произволение, налагает же на Египтян нелицеприятное Божие правосудие».

То же происходит и со скорбями, о которых мы думаем, что они – от Бога. Виновником бед и скорбей человек становится сам, по причине своего произволения. «Каждый же сам для себя бывает виновником сих бичей, собственным своим произволом уготовляя себе ожидающие его скорби». То же произойдет и в вечной жизни. Для того, кто проводил безгрешную жизнь, не будет ни тьмы, ни червя, ни огня. Одно и то же место для одного человека – бедствие, а для другого – нет. Значит, вся проблема в произволении самого человека. Поэтому «ясно, что никакое зло не может состояться без нашего произволения». Зло не может существовать без нашего произволения[284].

Проведенный анализ ясно показывает, что святитель Григорий не отрицает существования ада, а говорит, что это – вопрос произволения человека. Для Бога нет ада, Он и не творил человека для ада, но это – свободный выбор человека.

В трудах святителя Григория говорится, что зло должно быть изгнано из человеческого бытия, «чтобы поистине несущее не существовало вовсе». Это не означает того, что будет такой период времени, когда перестанут существовать те сущности, которые не приобщаются Богу, не имеют с ним общения. Ведь зло не имеет своей собственной сущности, а есть лишение блага. Иными словами, человек, который окажется во тьме, будет лишен просвещающего свойства Божия и пребудет так, как будто бы не существует, хотя будет жить вечно. Он не будет воспринимать просвещающего действия Божия, но лишь пожигающее и мучающее. Святитель пишет так: «Зло не имеет свойства быть вне произволения, и когда все произволение будет в Боге, тогда зло придет в совершенное уничтожение, потому что не останется ему вместилища»[285].

Тогда возникает вопрос: что будет, если человек не обратит своего произволения к Богу? Это вопрос для тех, кто утверждает, что святитель Григорий учит о всеобщем восстановлении так, как учил Ориген. Эти исследователи полагают, что святитель противоречит сам себе. Но в его трудах нет никакого противоречия, стоит лишь взглянуть на его учение с точки зрения церковного Предания. Это означает следующее: не обратившие своего произволения к Богу не будут приобщаться Ему. Они будут существовать, не имея общения с Богом. И поскольку Бог есть Жизнь и Сущий, то они, существуя, будут жить в небытии, не будут иметь общения с Богом.

Также существование адского огня, который является благодатью Божией, очищающей человека, будет непрерывным развитием и исцелением святого, происходящим и в будущей жизни. Очистительный огонь, как мы уже видели из учения святителя Григория, нетварен и бесконечен, это благодать Божия, все более и более очищающая и освящающая человека. Потому что совершенство бесконечно, как учил сам святитель. Именно в этом смысле он говорил об очистительном огне для праведников[286].

Следовательно, учение святителя Григория Нисского о рае и аде вполне укладывается в рамки святоотеческого богословия. Я лично по крайней мере не заметил здесь уклонения от православного учения. Только слог святителя Григория труднее, чем у других отцов Церкви.

В предшествующей главе мы рассматривали взгляды его брата, святителя Василия Великого, на то, как Бог становится Светом и огнем в зависимости от духовного состояния человека. Не мог святитель Григорий, столь любивший и уважавший своего брата, соглашавшийся с ним, уклониться от этого православного учения.

 

Г) Герменевтический анализ некоторых отрывков

Выше были изложены основные тезисы святителя Григория об очищении человека. Очищение связано с его произволением, упразднить которое не может даже Бог. Мы говорили и о вечности ада. Мы видели, как он понимает очищение в посмертной жизни, как понимает упразднение зла.

Но мы должны вернуться к герменевтическому анализу тех некоторых отрывков, которые используются исследователями для доказательства того, что святитель в оригенистических тонах говорил о всеобщем восстановлении. Некоторые повторения только помогут нам лучше разобраться в данном вопросе, потому что мы сопоставим герменевтический анализ параллельных мест.

После падения человека в душе появились нечистоты греха. Человек должен вылечиться от них. Именно по этой причине «в настоящей жизни для уврачевания таковых ран предложено врачество добродетели». Благодаря добродетели, благодаря подвигу человека в хранении заповедей Божиих он очищается. Но если он после выхода души из тела останется неисцеленным, то «сберегается для нее врачевание в жизни будущей». Если в теле одни болезни лечатся легко, а другие – тяжело, то же самое происходит и с душой. Поэтому «подобное нечто к уврачеванию душевных недугов обещает и будущий Суд»[287].

Этот отрывок используется различными исследователями, чтобы доказать, что святитель учит о продолжении очищения для нераскаявшихся грешников и в посмертной жизни. Можно прийти к такому произвольному выводу, если не знать учения о том, что для обоживаемых людей в другой жизни возрастание будет непрерывным, оно не прекратится никогда.

В следующей главе читатель увидит учение Церкви об этом. Согласно учению авторитетных отцов, если человек прежде смерти вступил на путь покаяния, но не успел очиститься, для него исцеление продолжится «в бесконечности», потому что добродетель не имеет предела. Этого, разумеется, не произойдет с теми, кто по своему произволению остался совершенно нераскаянным и не вступил на путь покаяния. И святые учат, что Ангелы станут более восприимчивыми в отношении божественной благодати, более «вместительными», потому и в отношении к Ангелам мы можем употреблять слово «очищение».

Именно в этих рамках должно рассматриваться следующее место из святителя Григория, которое используют, чтобы доказать то, что он соглашался с оригеновским учением о всеобщем восстановлении.

В своем «Большом огласительном слове» он пишет, что с душою человека происходит то же, что и с телом. Людям, имеющим телесные болезни, врачи причиняют страдания и неприятности, но когда они исцелятся и вкусят здоровья, благодарят своих целителей. Так бывает и с душой. «Когда по истечении долгого времени изъято будет из естества зло, ныне к ним примешанное и сроднившееся с ними, поелику совершится восстановление пребывающих ныне во зле в первоначальное состояние, единогласное воздастся благодарение всей твари и всех претерпевших мучение при очищении и даже не имевших нужды в начале очищения»[288].

Здесь говорится о восстановлении человеческого естества в первоначальном состоянии, об освобождении от зла, вошедшего в него в результате падения, а также о согласном всеми благодарении Бога. И в этом отрывке он не учит той теории о всеобщем восстановлении, которое было осуждено Церковью.

Прежде всего данный отрывок нужно понимать в рамках всего учения святителя Григория о вечной муке, виновницей которого является произволение человека. В отрыве от всего его учения невозможно понять святителя правильно, неизбежно будет допущена ошибка.

Теперь нужно здесь подчеркнуть, что очищение и отвержение зла от человеческой природы, ее восстановление связывается с отложением кожаных риз тления и смерти. Мы хорошо знаем, что уже теперь благодаря воплощению Христа, но особенно во время Его Второго пришествия тление и смерть будут отброшены. Воскреснут все тела, как праведников, так и грешников, все тела вкусят бессмертия и нетления. Слово апостола о грешнике, который сам спасется, но так, как бы из огня (1 Кор. 3, 15), в учении отцов имеет тот смысл, что «пребудет мучимый в огне», то есть грешник спасется, не исчезнет.

Следовательно, здесь говорится о восстановлении природы, но не воли, как покажем мы ниже.

Таким образом, все будут благодарить, то есть признают Бога Творцом всего мира и истинным Богом. Признают Его и те, кто мучим «при очищении», и те, что не имели начала очищения, потому что жили в состоянии просвещения ума.

От всего учения святителя Григория Нисского у меня складывается впечатление, что фраза «претерпевшие мучение при очищении» имеет в виду тех людей, которые по причине своего произволения находятся в вечном огне, то есть ощущают благодать Божию как огонь. Конечно, здесь подразумевается не то, что когда-нибудь наступит такое время, что они будут выведены из ада, потому что ад вечен. Но, опаляемые этим нетварным огнем, они исповедуют существование Бога. Благодарение всего творения бывает либо положительным, либо отрицательным.

Понимание святителем Григорием восстановления людей, пребывающих в муках, как отложение кожаных риз тления и смерти и как признание ими Бога видно и из других параллельных мест в его трудах.

Беседуя о воскресении тел, он говорит, что нетление, слава, честь и сила – это признаки божественной природы. Такими же признаками изначально обладал и человек, сотворенный по образу Божию. Святитель надеется, что эти признаки снова будут принадлежать человеку. Через грех в человеческую природу вошло тление. Но после воскресения тел природа освободится от него. То есть речь идет о восстановлении природы от греха, а не о восстановлении воли.

Приведенный нами отрывок трудно понять, но можно, если иметь в виду все его учение. Святитель Григорий Нисский настаивает на том, что воскреснут все, но не будет так, что один будет обладать несовершенным телом, а другой – совершенным. Как свободный человек и находящийся в заключении имеют одно и то же тело, отличаются же друг от друга лишь состоянием радости и скорби, так и в иной жизни подобное различие мы увидим между добрыми людьми и злыми. Грешники не будут иметь никакой телесной ущербности, но лишение Бога и отчуждение от Него. Праведники будут находиться в славе и чести.

Здесь святитель желает подчеркнуть, что воскреснут все, но духовное состояние каждого будет различным, в соответствии с его внутренним расположением и произволением. Слова «нетление», «слава», «честь» и «сила» относятся не ко всем, кто воскреснет, а лишь к тем, кто будет чист.

Он пишет следующее: «Поэтому по очищении и истреблении таковых страстей огненными врачевствами место каждого свойства заменит собою представляемое лучшим: нетление, жизнь, честь, благодать, слава, сила и если еще что иное, сему подобное, представляем умосозерцаемым и в самом Боге, и в Его образе, то есть в естестве человеческом»[289].

В этих словах святитель обращается к изречению апостола Павла о воскресшем теле: Сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное (1 Кор. 15, 42–44).

Святитель Григорий здесь замечает, что, несмотря на отложение тления и смерти, положение людей будет различным. Нетление, слава, честь и сила относятся не к телесному состоянию, а главным образом к душевному. Состояние души отражается и на состоянии тела, то есть связано со степенью очищения души в этой жизни. Он говорит не о всех людях, не о тех, кто не с Богом, а о лучших. Речь идет об исцелении, произведенном силою действия Божия. Это действие вначале кажется огнем. Причем действие Божие бывает только при содействии человеческого произволения.

Здесь проводится различие между очищенными и уничтоженными. Никакого родства с оригеновским учением о всеобщем восстановлении.

Взгляды святителя можно рассмотреть в его кратком, но содержательном произведении, посвященном словам апостола Павла: Когда же все покорит Ему, тогда и Сам Сын покорится Покорившему все Ему (1 Кор. 15, 28). Здесь говорится о том, что Сын покорится Отцу после того, как все покорится Сыну.

Мы приведем главные мысли этой работы святителя Григория, потому что у нас сложилось мнение, что в ней фокусируется вся его эсхатология, то есть учение о последних временах и кончине мира.

Первое. Все внимание и весь интерес здесь сосредотачиваются на толковании фразы: И Сам Сын покорится Покорившему все Ему. Это сочинение святителя является скорее христологическим, потому что еретики того времени использовали это место из апостола Павла для подтверждения своего мнения о том, что Христос – это творение Божие.

Итак, он говорит, что слово апостола Павла относится к будущему воскресению мертвых, когда через Христа все покорится Отцу.

Следовательно, утверждает святитель Григорий, апостольское слово относится к человеческому естеству, воспринятому Христом, и к будущему упразднению смерти. Началом этого упразднения является воскресение Христово.

Святитель говорит, что этот отрывок относится к человеческому естеству, воспринятому Христом. Оно покоряется Отцу, а также и Его собственному Божеству, потому что Божество Сына и Отца одно. Человеческая природа Христа всегда следует за Его божественной. Во Христе произошло покорение Богу всего человеческого естества.

Поскольку во Христе происходит приведение нас к Отцу, потому это единство называется покорением Сына Отцу. «Покорение этого Тела Его называется покорением Сына, смешанного со Своим Телом, которое есть Церковь»[290]. И в другом месте он говорит, что познание сущего и спасение всего человеческого естества означает покорение Сына Отцу[291].

Второе. Следствием этого является то, что покорение понимается как спасение человека, которое достижимо через Христа и во Христе. «Поскольку спасается все, что в Нем, то спасение понимается как покорение», поэтому не будет никого, кроме спасающихся[292]. Здесь говорится о спасении даже врагов Божиих. «Очевидно, что в отношении их спасение называется словом «покорение»[293].

Посредством восприятия и обожения человеческого естества, посредством будущего воскресения мертвых, когда упразднится смерть, все покорится Богу.

Третье. В соответствии со сказанным спасение грешников понимается и истолковывается как упразднение смерти и тления – так называемых кожаных риз. Апостол Павел говорит, что последний враг упразднится – смерть (см. 1 Кор. 15, 26). Поэтому и мы надеемся, что в конце будет упразднена смерть. Поскольку божественная жизнь проникнет во все, «в сущем совсем будет упразднена смерть, когда прежде будет уничтожен грех, через который, как сказано, смерть царствовала над людьми»[294].

Святитель Григорий Нисский говорит об упразднении смерти, а также о покорении его врагов. Это покорение всего, которое произойдет в Нем, не будет вынужденным и рабским. Это покорение «понимается не как рабское смирение, но как царство, нетление и блаженство»[295]. Очевидно, что спасение не может быть независимым от сохранения бытия даже врагов. Не будет вынужденного сохранения или, напротив, уничтожения произволения, но восстановление человеческого естества, а не воли.

Итак, спасение грешников понимается как освобождение от тления, потому что смерть будет уничтожена, следовательно, перестанет существовать и зло, потому что грешники уже не смогут грешить.

В другом месте святитель добавляет, что происходящее в человеке происходит и во всем творении. Христос сказал, что Евангелие будет проповедано во всем мире. Это означает, что «слово, исполнившееся на одном, исполнится, как и следует, на всем творении человеков» [296].

Четвертое. В этом смысле понимается и исчезновение зла. «Покорение же Богу есть полное отчуждение от зла»[297]. Очевидно, что здесь говорится об исчезновении смерти, которая произошла от греха. Когда творение освободится от смерти и тления, тогда Бог войдет в него и станет для каждого человека всем. «Ибо ясно, что тогда поистине Богу будет во всем, когда никакого зла не будет созерцаться в сущих»[298]. Это и ныне достигается в Церкви, которая есть Его Тело.

Пятое. Кто соединится с Ним, тот будет жить Его жизнью. Кто, согласно слову апостола Павла, отложит ветхого человека с его деяниями и похотями и примет в себя Господа, «по необходимости Живущий в них будет производить происходящие от этого блага». Высшее благо, которое есть спасение, достигается «отчуждением от зла». Но невозможно иначе отлучиться от зла, если не покориться Богу[299]. Христос воспринимает в Себя всех, кто соединяется с Его Телом, которое есть Церковь [300].

В этом тексте святитель Григорий желает, как мы полагаем, подчеркнуть, что последним упраздненным врагом будет смерть. Потому что во Второе пришествие Христово воскреснут мертвые, будут упразднены смерть и тление, пока существующие в творении, и Христос воцарится во всех. Все предстанут на Его Суд и все Его признают. В этом смысле будет упразднен грех, виновник смерти, потому что все признают Его как Бога. Но поскольку произволение человека не упразднится, то люди будут воспринимать Бога в зависимости от своего состояния. Исцеленные будут воспринимать просвещающую и обоживающую энергию Божию, а грешники – пожигающую. Все увидят Бога, но праведники будут приобщаться к Нему, а грешники – нет. Во всяком случае, зло как сущность существовать не будет. Люди станут именно тем, чем были в своей жизни.

Следовательно, тогда все покорятся Христу, а Христос покорит, представит Богу Отцу человеческое естество. В Церкви это начинает сбываться уже сейчас.

 

Д) Истолкование взглядов святителя Григория Нисского отпдми Церкви Святые могут быть правильно поняты лишь святыми. Здесь бывает то же, что и в науке. Ученого может адекватно понять лишь тот ученый, который трудится в той же сфере. Апостол Павел об этом пишет так: Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем [надобно] судить духовно (1 Кор. 2, 14).

Душевный человек, не имеющий Духа Святого, не можеть судить духовных людей. Духовное должно судиться духовными людьми и при помощи духовных критериев, соображая духовное с духовным (1 Кор. 2, 13).

Поэтому и слово святителя Григория Нисского нужно истолковывать не на основе филологического анализа, не философской мысли, а на основании учения святых отцов Церкви. Тот факт, что Церковь назвала святителя «отцом отцов», что