Как христиане взяли Антиохию

В феврале 1098 года к Антиохии прибыли послы из Египта, которым правила династия арабских халифов Фатимидов. Халиф враждовал с сельджуками — они захватили арабские владения в Азии, — и потому рассматривал пришельцев из Европы, как возможных союзников. Переговоры, начатые в лагере крестоносцев, решено было продолжить в Египте: вместе с послами халифа туда отправились и специально отряженные для этого послы христианского воинства, которым поручалось заключить с арабами договор о союзе против сельджуков и разделе территории Сирии и Палестины.

Однако мало‑помалу окрестности Антиохии оказались полностью опустошенными. В стане крестоносцев, еще недавно веселом и шумном, начинался голод. Вдобавок шли нескончаемые зимние дожди, наводившие на всех уныние. Некоторые из воинов «стали, — как пишет хронист, — втайне подумывать о спасении бегством по суше или морем».

Надо было или решаться на штурм, или снимать осаду. В марте 1098 года военачальники крестоносцев постановили вручить командование всеми осадными действиями графу Этьену Блуасскому и Шартрскому, но, разочаровавшись, мало веря в успех, вскоре он «сказался пораженным тяжкой болезнью» и оставил лагерь.

Хитроумный Боэмунд Тарентский искал между тем свои ключи к Антиохии.

Ему довелось проведать, что комендант одной из сторожевых башен в западной части крепостной стены попал к эмиру аль‑Ягысьяни в немилость и сам преисполнен к нему ненависти. С этим комендантом Боэмунд вступил в тайные переговоры, и в конце концов за очень крупную сумму тот согласился впустить в город норманнских рыцарей.

Однако остальные сеньоры заколебались, когда Боэмунд сообщил им, что знает способ, как проникнуть в осажденную Антиохию. Ведь в обмен за свой секрет от потребовал, чтобы все принесли клятву в том, что город станет его владением. Категорически против был граф Раймунд Тулузский. Остальным тоже притязания Боэмунда показались чрезмерными. К тому же к этому времени появились надежды, что Антиохию и так удастся взять.

Из Европы и в самом деле начинали прибывать подкрепления. В морской гавани близ Антиохии появились корабли из Генуи, потом из Англии. На этих судах доставили строевой лес, необходимый для постройки штурмовых башен, специальные осадные орудия. Войско пополнилось свежими силами.

Но все же предводителям христова войска пришлось принять условия Боэмунда Тарентского — когда он объявил, что покидает лагерь и немедленно отправляется на родину из‑за срочных домашних дел.

Как никак, ценили крестоносцы воинские таланты и личную храбрость князя Тарентского. Вдобавок, кроме добрых вестей были и очень плохие.

К середине мая 1098 года стало известно, что к Антиохии на выручку гарнизону идет огромное сельджукское войско — эмиры объединили свои силы, забыв о собственных феодальных распрях, потрясавших Восток столь же сильно, как и Европу. За исход предстоящего сражения никто не мог поручиться; лучше было встретить врага, укрывшись за мощными крепостными стенами.

В темную ночь на 3 июня 1098 года крестоносцы осуществили план Боэмунда Тарентского.

Отряд норманнских рыцарей затаился неподалеку от крепостной башни, называвшейся «Две сестры», другой отряд ждал возле соседней башни. По стене время от времени проходил сторожевой дозор, за его движением можно было следить по огоньку масляного светильника, который держал в руке один из дозорных. Улучив момент, когда очередной дозор, дойдя до «Двух сестер», повернул обратно, комендант башни, подкупленный князем Тарентским, дал условный сигнал.

Стараясь действовать в полной тишине, воины Боэмунда приставили к стене длинную штурмовую лестницу. Однако, как описывает хронист, «все действовали второпях, так что один спешил перегнать другого, лестница обломилась...»

И все же некоторым крестоносцам удалось взобраться на стену. Ворота башни «Две сестры» они открыли изнутри, на соседнюю башню тут же устремился другой отряд, пустив в дело окованные железом тараны. Ворвавшись в Антиохию, христианские воины быстро завладели всеми остальными башнями.

Защитникам города не удалось удержать и стены. Большая часть воинов гарнизона тут же была перебита, и лишь немногим удалось укрыться в цитадели внутри города. Боэмунд Тарентский поспешил водрузить на самом высоком месте Антиохии свое знамя.