Узнай свое место на вечеринке

 

Каждая девушка по‑своему справляется с ситуацией, когда ночь длинная, музыка громкая, а дресс‑код отменен. Открою секрет: так, как ты ведешь себя на большом, шумном, многолюдном празднике, показывает, какая ты на самом деле в жизни.

 

Пятеро девушек, один душ, один светский раут. Слово «хаос» не в состоянии описать происходящее в Общаге Мрака. Сегодняшняя вечеринка отметит дебют Неугомонных читателей в медиасообществе Нью‑Йорка, так что среди нас царило предпраздничное настроение. В нашем номере происходило настоящее безумие.

– Давай, Табби, еще пятьдесят, – вопила Нэй‑Хо под градом ударов.

– Нет! Пожалуйста! Я больше не могу! – Табби тяжело дышала, ее лицо раскраснелось. – Из‑за тебя у меня будет разрыв сердца, Нэй!

Впрочем, Табби была сама виновата. Она достала всех своим нытьем о том, что у нее, видите ли, влагозадержание, и Нэй‑Хо вызвалась провести с ней индивидуальную тренировку по аэробике, чтобы Табби гарантированно вспотела. А как могла Табби отказать своей новой подруге?

– Пальцы жестче на ногах! – безжалостно скомандовала Нэй‑Хо и показала Табби замысловатую последовательность ударов и толчков. Табби пыталась не отставать.

Соседи снизу, наверное, не знали, что и подумать – такой у нас стоял жуткий топот. В конце концов, в гостиную ввалилась разъяренная Полина.

– Хватит! – заорала она не своим голосом и метнулась к стереосистеме. – Я не могу больше выносить этот кошмар! Что вы слушаете?! Попса – опиум для народа, самим‑то не противно?

Табби воспользовалась заминкой и свалилась на диван. Нэй‑Хо и Полина яростно заспорили о том, что лучше – рок или рэгги.

– А чего ты тут раскомандовалась? – спросила Нэй‑Хо вполне миролюбиво, впрочем, продолжая по инерции резко выбрасывать вперед то одну, то другую руку.

– А ни чего, – заявила Полина. Ее ядовито‑зеленые волосы были вымазаны гелем и слеплены в панковский ирокез. – Никто не пострадает, если ты избавишь меня от этого… от этой музыки.

Полина стала крутить колесо настройки и где‑то в конце шкалы нашла какую‑то школьную радиостанцию, где крутили старый добрый панк‑рок.

– Ло‑бо‑то‑ми! Ло‑бо‑то‑ми! – завопила Полина под хрип Рамонеса.[5]

В этот момент в дверях гостиной появилась Эммали в кукольном розовом платье и туфлях на высоченных каблуках. Это был уже шестой наряд за последний час.

Что до меня, то я валялась на заляпанном ковре и читала последний номер «Скуок». В семь часов я встану, надену свое шелковое аквамариновое платье, которое подходит к тону моей кожи и придает моим глазам особенный блеск. Это мое лучшее платье. Джордан до сих пор при виде его дуреет и начинает смотреть на меня влюбленными глазами, хоть я надеваю это платье на каждый подходящий случай. Строго говоря, это мое единственное парадное платье. Ну и что? Я не собиралась заморачиваться из‑за всякой ерунды и мучиться, что надеть.

А вот в том, что произошло сегодня утром в конференц‑зале, я должна была хорошенько разобраться. Иззи, когда вернулась, не имела ни малейшего представления, начала я говорить или уже заканчивала. Кстати сказать, не так уж плохо я в результате и высказалась. Можно даже сказать, что выступила я отлично. И Эммали потом подтвердила.

– Какое сейчас удачное освещение, – вполголоса проговорила Эммали. Она посмотрела в окно, потом прислонила зеркало к оконному стеклу и вытащила косметичку внушительных размеров. С ненакрашенным лицом, с волосами, накрученными на бигуди, она была красивая. Но румяна и тени на ее лице были словно защита от всего мира. Эммали ловко наносила на веки подводку. Я заметила, что Полина тоже смотрит на нее. У Полины были совершенно непроницаемые глаза. По ним невозможно было угадать, о чем она думает. Непонятно – она смотрела на Эммали оценивающе или с завистью? Или еще как‑нибудь?

Нэй‑Хо побежала с Табби наперегонки до душа и, разумеется, обогнала ее. Вбежала в ванную первая и хлопнула дверью. Табби замолотила руками по двери.

– Ты обещала пустить меня вперед! Мне надо ноги побрить!

Тяжелые аккорды музыки на выбранной Полиной радиостанции соответствовали странному ощущению, которое возникло у меня внутри. Как будто летали бабочки в кроссовках. С одной стороны, мне не терпелось скорее уже пойти на вечеринку, с другой – я нервничала, как все пройдет, с третьей – тосковала по Джордану и его объятиям, по ощущению уюта и защищенности, когда я с ним. Сегодня был длинный день. После утренней встречи мы обходили офис журнала «Оранж», изучали расписание на выходные. Потом разошлись по кабинетам общаться каждая со своим наставником.

День был длинный, а вечер только начинался.

 

– Так, девочки, все сюда! – говорила Пегги Хаксли, директор по паблисити «Культ Инк».

Мы зашли в клуб «Карго» – здесь проходило сегодняшнее мероприятие – вдоль настоящего вельветового шнура. Дальше она повела нас как стадо: какие‑то официальные представления, какие‑то фотосессии, потом… ого!

– Хей, хей, приветики! Эсти Карен на вечеринке журнала «Оранж» «Радуйся – ты свободен», с девушками, которые приехали из разных концов Америки, чтобы все лето работать в этом замечательном издании. Давайте, скажите всем своим друзьям привет! Если они смотрят Chick‑TV, они сейчас нас видят!

Пегги собрала нас перед микрофоном, камерой и популярной звездой Эсти Карен, ведущей шоу «Поговорим, девчонки».

Мы хором дико завопили в подставленный микрофон.

– Ох, Эсти! Это круто! Я люблю Chick‑TV! – затрещала Табби, которой было мало простого приветствия.

– Спасибо большое! И Chick‑TV тоже любит таких девчонок, как вы! – восторженно подхватила Эсти. – Ну, и как вам нравится стоять у руля «Оранж»? – Она сунула микрофон Эммали, нашей самой фотогеничной Неугомонной читательнице.

– Это большая честь, потому что «Оранж» – очень важная часть нашей жизни, – очень воспитанно проговорила Эммали. – Для всех нас этот опыт чрезвычайно интересен.

– Да, а до Chick‑TV мы еще доберемся! – вмешалась Нэй‑Хо, которой тоже не терпелось попасть в кадр. – Там у вас тоже, наверное, неплохо.

Эсти ослепила нас улыбкой и исчезла в толпе вместе со своей командой, пошли ловить других знаменитостей, поинтереснее нас.

А их здесь было в избытке. Мой опыт хождения в клубы (если таковой вообще есть) строго ограничен, но я бы сказала, что «Карго» – достаточно большой клуб, чтобы впечатлить гостя, но слишком маленький, чтобы считаться абсолютно шикарным. «Культ Инк», спасибо ему, оплатил бар и горы разнообразных закусок. Так что звезды, модели, знаменитости Нью‑Йорка, все более‑менее известные и еще не уехавшие на летний отдых, пришли сюда, настроенные весело отпраздновать День независимости. Рейчел Билсон, Хейден Пантьерр, модели, фотографии которых я видела в миллионе глянцевых журналов. Чокнутый виджей Фьюз, который каждый раз появляется в новом парике. Фиона обалдеет, когда я пошлю ей по имейлу список сегодняшних звездных гостей.

Были интересные молодые люди. Ребята, похожие на рок‑музыкантов, хотя на самом деле никакие не рок‑музыканты. Один‑два красавчика из сериалов. Какие‑то незнакомые, но весьма надменные, может, тоже актеры, мне неизвестные. Помимо знаменитостей я заметила в толпе и наших ребят из «Культ Инка». Видимо, у них тоже были входные билеты. Я ни одного из них не узнала в лицо. Просто ребята из «Культ Инка» имели определенную внешность. Ну, скажем, они были все немного неухоженные. Они были слишком заняты жизнью, чтобы тратить время на такую ерунду, как вовремя постричься или сходить в прачечную самообслуживания.

– Девочки, сюда! – позвала нас Пегги. Я начала чувствовать себя членом «Кеннела», лондонского клуба собаководов‑профессионалов. – Через несколько минут вы познакомитесь с Алденом Беком.

Хозяин империи «Культ Инк» был совершенно лыс. На голове отражались лампочки, на крючковатом носу сидели черные большие очки. Он был по‑своему красив. Бывает такой тип пожилого властного мужчины. Большинство мужчин в его возрасте носят костюмы, Бек же был просто в джинсах и ковбойской рубашке с перламутровыми пуговицами. Пегги представила ему нас всех, и Алден по очереди пожал нам руки. Мне показалось, что он заранее узнавал про нас.

– Как думаешь, Бэбилон, «Ред Сокс» будут в ударе в этом году? – спросил он с интонацией уроженца Бостона.

– Ну да, они, вроде, в хорошей форме. И мой парень, Джордан, уже приготовил куклы вуду на каждого игрока «Янки», так что у «Сокс» будет фора, если что.

Алден запрокинул голову и сказал басом:

– Ха!

На зубе мудрости у него стояла пломба. Счет 1:0 в пользу Бэбилон!

Мы еще любезно поговорили, и Пегги поймала фотографа, чтобы он запечатлел момент. Все эти позирования перед камерой с важными людьми и случайно встретившимися знаменитостями дали мне некоторое представление о том, каково быть главным редактором известного журнала. Иззи всегда сопровождает свои письма на странице редактора такими вот привлекающими внимание фотками.

После того, как Алден куда‑то ушел своей быстрой походкой, я подумала, что пора начинать радоваться жизни. Я понимаю, как важно со всеми поздороваться, но сегодня же день объединения Неугомонных читателей, и мы заслужили немного веселья. Может, уже пора пойти на танцпол и показать, на что мы способны?! Да, там еще лежит гора клубники в белом шоколаде – моя любимая. Обожаю.

– Есть хочешь? – спросила я Эммали.

– Ужасно!

Полина насмешливо посмотрела на нас.

– Фи, как вы можете думать про еду, когда тут вокруг столько всего?

Ладно, с ней все понятно… В смысле, Полина Локе была чокнута на парнях. Тут, как по сигналу, один из «столько всего» приблизился к нам. Он был блондин, подтянутый, симпатичный… а… боже, это же Дункан Бранч из «Нереального мира»!

– Вы – Дункан Бранч! – заверещала Табби. – Я обожаю ваше шоу!

– Спасибо, очень приятно, мы стараемся, – улыбнулся Дункан. Его свита подалась назад, как только он направился к Эммали. – Э, привет, это…

Ого‑го, смотрите, как заикается телезвезда при виде нашей Эммали, подумала я. Дункан явно нервничал.

– Э, я бы представился сам, но твоя подруга уже сделала это за меня, – переведя дух, решительно продолжил Дункан. Но Эммали смотрела ледяным взглядом куда‑то мимо его правого уха. – И это хорошо, наверное. Потому что я бы, правда, хотел с тобой познакомиться…

Эммали переместила взгляд за левое ухо Дункана. Она держала себя так, словно хотела публично унизить его. Я бы так и подумала, если бы у нее не был такой затравленный взгляд. Она быстро переводила глаза из стороны в сторону, похоже, ища пути к отступлению.

– Эй, алло! – не сдавался Дункан. Он помахал рукой перед носом Эммали, потом лукаво усмехнулся. Ах, какой у него мальчишеский шарм! Наконец, ему удалось встретиться глазами с Эм.

– Простите, – тихо‑претихо прошептала она.

И, двинув плечом, торопливо просочилась в какую‑то щель в толпе, оставив бедного Дункана, совершенно растерянного и сбитого с толку. Возможно, подобное случилось с ним впервые в жизни. Я сочувственно взглянула на него, потом бросилась искать Эм.

Что это с ней было? Я терялась в догадках. Может, она ненавидит всех блондинов? Но я не успела расколоть ее, как за нами прилетела Пегги Хаксли и погнала на следующий заход представлений и фотосъемок. Ладно, потом все разузнаю.

 

Оторвись на сцене

 

В большом городе все – сцена. Так что, когда на тебя направляют луч прожектора, улыбнись так ярко, чтобы затмить его!

 

Через полчаса мы снова собрались около гор еды, и я подумала, что, наконец‑то, ухвачу клубничинку. Но не тут‑то было!

– О! Смотрите! – громко прошептала Табби и пихнула меня в бок.

О, ну надо же, Матумба, наш цербер, кошмарный стажер, прокладывала к нам дорогу. Но что еще хуже – за ней шла ее команда. Я решила не делать скоропалительных выводов, может, на этот раз она не станет на нас кидаться.

– Привет, Матумба, – поздоровалась я. На ней была какая‑то прозрачная ленточная блузка и майка. Ничего так, и я решила ее похвалить. – Хорошо выглядишь.

Матумба поморщилась.

– Да, спасибо. Я подумала, что вы, редакторы, должны познакомиться со стажерами «Оранж».

Что за снисходительный тон! Теперь‑то уж мне точно не послышалось.

– Знаете, на случай, если вдруг потеряетесь в офисе, заблудитесь, – продолжала язвить Матумба, – вам может понадобиться совет или помощь тех, кто в курсе.

С ней пришли две девицы. Одна, полная, очень загорелая, в обтягивающей майке. Она захихикала. Другая – скучающая, томная, бледная, тощая, зато с килограммом бус на шее. У всех троих на плече висели одинаковые сумки – кожа и холст, покрытые логотипами. Либо настоящие дизайнерские, либо хорошая подделка. Какая, впрочем, разница?

– Спасибо, Матумба, очень мило с твоей стороны. – Я решила не отвечать в ее духе. Потом повернулась к обгоревшей на солнце фифе. – Привет, я Бэбилон.

Она фальшиво улыбнулась мне и как‑то изогнулась.

– Здравствуй, я – Анджела.

Я посмотрела на тощую, но тут вмешалась Полина.

– А ты же Кейтлин, да? Ты, наверное, уже знаешь меня, я – Полина. Я видела тебя сегодня в «Твори!». С «Фейзером» ты настоящий профессионал.

– Что за «Фейзер»? – спросила Нэй‑Хо, то ли, правда, не знала, то ли хотела подлить масла в огонь.

– А, это цветной ксерокс, – ответила Полина, краем глаза наблюдая за Кейтлин. – Обязанность Кейтлин – делать копии в моем отделе.

Вот это да. Видимо, начинается борьба за сферы влияния между Неугомонными читателями и студентами‑стажерами. Страсти еще не успели разгореться как следует, когда появилась Пегги Хаксли.

– Девочки, быстренько, сюда, сюда, идемте за кулисы, бегом!

 

* * *

 

– Добро пожаловать, независимые женщины! – Иззи ЛаПойнте выдержала крошечную паузу. – И независимые мужчины.

Я смотрела из темноты кулис на маленькую сцену клуба «Карго» и поражалась, сколько же граней таланта у этой женщины. Плюс к тому, что я уже увидела в ней, она умеет безукоризненно управляться со временем и командовать вниманием толпы. А платье? Гладкое, с графическим рисунком. Волосы? Взбиты до предела. Сережки? Свисают до плеч. Вот так празднует Иззи. При ее стиле практичной, приземленной, «своей девчонки», когда надо, она умеет одеться и держать себя, играя на равных с сильными мира сего.

– Я так рада, что вы смогли сегодня посетить вечеринку «Оранж», посвященную Четвертому июля. – Она стояла достаточно близко к микрофону, чтобы ее голос без напряжения разносился по всему клубу. – Я не собираюсь терзать вас увлекательной информацией об увеличении в «Оранж» количества рекламных разворотов за последние шесть месяцев. Я лишь собираюсь сказать вам, почему «Оранж» такой клевый, нет, я не скажу вам, я покажу, потому что это именно то, что заставляет нас, команду «Оранж», активно крутиться – это девушки, которые читают наш журнал. Пятеро из них сегодня находятся здесь – это редакторская команда нашей новой, в первый раз запущенной программы «Неугомонные читатели». Как только вы увидите их, то сразу поймете, почему я так верю в будущее этого мира. Потому что эти юные создания – те, кто поведут туда всех нас.

Тут мою руку сжала чья‑то ладонь. Я поняла, что это Эммали, которая стояла ко мне ближе всех.

– Я сейчас упаду в обморок! – шепнула она.

Я сжала ей в ответ руку и улыбнулась в полумраке. Надеюсь, Эммали заметила. Конечно, это просто здорово, что Иззи придает нам такое большое значение, но предстать сейчас на сцене во всей своей красе перед всеми этими людьми – страшнее не придумаешь.

– Скоро все закончится, и мы пойдем на танцпол, оторвемся… – сказала я.

Эммали тихо усмехнулась. И тут мы услышали голос Иззи.

– Редактор рубрики «Думай!» – мисс Бэбилон Эдисон!

Видимо, Иззи решила вызывать нас по алфавиту, поэтому я оказалась первая. Я вышла на сцену на ватных ногах. Я заставила себя думать о клубнике и только о клубнике. Как будто клубника – самое важное, что есть в этой жизни. И только клубника имеет значение. Потом я поняла, что уже стою на сцене, и публика хлопает мне как сумасшедшая. Иззи обняла меня, улыбнулась, и волнение чуть‑чуть отпустило.

 

На самом деле, все эти аплодисменты и Иззи рядом – все казалось нереальным. Можно было подумать, что я знаменитая, хотя на самом деле я еще ничего в жизни не сделала. Или что я какая‑то особенная, потому что так говорит Иззи. И все равно, ни сливки общества, набившиеся в клуб в своих дизайнерских нарядах, ни подарочные пакеты от «Оранж», набитые всякой косметикой, бижутерией и дисками, – ничто не могло сравниться с этим неизведанным, небывалым чувством, охватившим меня. Вскоре мы впятером стояли на сцене вокруг нашей веселой начальницы. Она представила нас, каждую по очереди и, наконец, вскинула руки вверх.

– Леди и джентльмены! Встречайте! Неугомонные читатели! – воскликнула она.

Это словосочетание завораживало меня. Особенно, когда его произносила Иззи. Наверное, так сбываются заветные мечты.

– Эти девушки невероятны. Они были выбраны за свои таланты, драйв, честолюбие и абсолютное великолепие. И они еще покажут всему миру, на что способны настоящие клевые девчонки! – Иззи оглянулась на нас. – Девушки, подойдите поближе! Пусть вся элита Нью‑Йорка, собравшаяся сегодня здесь, хорошенько вас рассмотрит. Но у меня есть еще один сюрприз для вас. Сейчас я вам о нем расскажу.

Иззи выдержала еще одну многозначительную паузу, во время которой никто и вздохнуть не посмел. Мы придвинулись к ней поближе, жадно ловя каждое слово.

– Вы, Неугомонные читатели, будете страшно заняты все лето, вы будете придумывать, планировать, сочинять, создавать и совершенствовать самый лучший за всю историю существования журнала «Оранж» номер. Но это еще не все. – Иззи сияла. На какой‑то момент мне показалось, что по кончикам ее пальцев сейчас побегут электрические искры. – Одна из вас, та, которая докажет мне, что она самая клевая, закончит данный эксперимент с небольшим бонусом в кармане. Она получит в свое полное распоряжение целую рубрику, несколько страниц в журнале «Оранж». Она сможет заполнять ее любыми словами, образами и идеями, какими только пожелает. Весь следующий год.

Информация начала проникать в мой мозг, закололо в руках и в ногах. Уж не знаю, что ощущали остальные девчонки. Наша собственная колонка! Наша собственная рубрика! На целый год!

Секундочку. Неправильно говорю. Никакая не наша рубрика. Моя рубрика. Мое пространство, мой форум, мои читатели. Это же сделает мне журналистскую карьеру! Не говоря уже о том, что я смогу поступить в любой колледж, какой пожелаю, но что самое главное, это же шанс стать голосом клевых девчонок по всей стране. Двенадцать статей на темы, на которые я хочу порассуждать. Моя собственная рубрика!

Или собственная рубрика Полины.

Или Табби…

Или Ней‑Хо.

Или Эммали.

Одна рубрика. Автор – только одна из нас, пятерых.

Я быстро‑быстро заморгала, пытаясь сосредоточиться на том, как бы не упасть со сцены. С девчонками тоже творилось непонятное. Табби прижала руки к груди и тихо повизгивала, Ней‑Хо мелко подпрыгивала на месте, Полина выпрямилась, даже как будто стала выше, и задрала голову, тоже мне, героиня, а Эм хлопала огромными сияющими глазами и широко улыбалась. Интересно, о чем они сейчас думают. Хотя чего тут гадать. Конечно, о том же, о чем и я: «Вот оно, начинается…»

 

Основы крутости

 

Сумка от дизайнера (не подделка!!)? Надежное фальшивое удостоверение личности? Футболка за 100 баксов? Мобильник, такой продвинутый, что в нем есть даже ESP? [6]  Узнай, что тебе необходимо для получения универсального пропуска всюду, куда душа пожелает.

 

Центральный парк, этот большой зеленый оазис посреди Манхэттена, – идеальное место для проведения акции «Осторожно, деревья!». Мы организовали мероприятие в целях привлечь внимание общественности к варварскому отношению к окружающей среде. Мне очень понравилось, что в последнем номере «Оранж» не только писали о безответственной массовой вырубке лесов, но и решили закрепить успех такой акцией. Нам тоже довелось в ней поучаствовать. Это было в пятницу, перед Четвертым июля.

– Здорово смотритесь! – похвалила нас Иззи, когда мы собрались у эстрады в парке. Мы были одеты в футболки с надписью «Клево!» и в шорты с надписью «Осторожно, деревья!». – Молодцы, девчонки! Вы супергерои, которые пришли показать миру, что каждое деревце, растение, цветок, куст и травинка бесценны и важны!

Нам поручили бегать по всему парку и раздавать номера июльского «Оранж» и листовки акции «Осторожно, деревья!». Потом мы вместе с Иззи и собравшимися здесь сегодня специалистами по охране окружающей среды и политиками позировали для фотографий.

Мы с девчонками еще ни слова не сказали о бомбе, которую сбросила на нас Иззи накануне вечером. Конечно, в первый момент мы совершенно обалдели. Но когда загремела музыка, мы одна за другой спрыгнули со сцены в зал и вышли на танцпол. Ну и можно себе представить, как мы впятером танцевали и отрывались. К нам потянулись парни. Неугомонные читатели держались друг друга, а парни двигались вокруг нас по орбите, как спутники. Напряжение последних двух дней, наконец, вырвалось наружу, и мы сбрасывали его, как могли.