Магические обряды, сверхъестественные силы

Существует еще одна категория обрядов, о которых необходимо сказать несколько слов: обряды магического характера, насколько, конечно, в Индии, где вселенная выступает следствием майи, возможно с полным основанием провести различие между магическим действием и эффективным религиозным (символическим) действием.

Магия, как утверждают, столь же стара, как и Индия, в литературе она первый раз появляется в Атхарваведе. Традиционно она не образует особую категорию обрядов. То, что мы называем «магией», пропитывает всю религиозную сферу: богам присущи магические способности, какими обладают также человеческие существа, достигшие совершенства, сиддхи (siddha) как их называют, владеющие сиддхи (siddhi), сверхъестественными способностями. Сверхъестественными, заметим, но не чудесными, так как мы всегда остаемся в мире природы: в этом смысле в Индии не существует чудес. И не бывает также мистических видений, как их представляет себе христианин: индуистские божества охотно являются своим почитателям, не стесняясь делать это на протяжении всей истории! Но возвратимся к магии: это мы полагаем, что в Индии существуют действия, называемые нами магическими, и будто бы признается, что их цель не принадлежит к сфере религии и метафизики. Тем не менее, индийцам известна категория вредоносных магических действий, abhicāra, которая якобы является черной магией, колдовством, впрочем, без того, чтобы ее ясно отличать от других видов магической деятельности. В этой области имеется, однако, группа действий, рассматриваемых как образующие совокупность, и эти действия занимают определенное место в тантрических текстах: ṣaṭ-karmāni (их также называют ṣaṭ-karman), «шесть действий» (которые мы определяем, как «магические»), описываемые во множестве текстов, относящиеся ко всем направлениям тантризма.

К их числу принадлежат: śānti (умиротворение), vaśīkaraṇa (подчинение), stambhana (обездвиживание), vidveṣaṇa (внесение раздора), uccāṭana (изгнание или искоренение) и maraṇa (умерщвление). К этому основному списку иногда добавляются mohana (сбивание с пути,) ākarṣaṇa (привлечение, способность магически привлекать к себе) и puṣṭi (увеличение или создание процветания), при этом одно из трех действий может заменять любые из шести предшествующих, а стало быть, состав списка варьируется). Все эти действия выполняются посредством ритуальных операций, сопровождаемых мантрами. uccāṭana, например, осуществляется, согласно «Мригендрагаме», посредством подношения в огонь, после обряда, на котором используются «разрушительные» мантры, обряда, выполняемого либо на мандалу, либо на лингам, «обитаемый» грозными божествами. Согласно другой агаме, подношение в огонь производится с возглашением биджа-мантры Ваю (ветра), за которой следует обычно phaṭ (слог, который служит обычно для изгнания) в направлении подношений, которыми являются перья вороны или совы, и на эти перья мысленно помещается жертва обряда и таким образом она отсылается на сотню лье. Можно было бы упомянуть много других подробностей этого рода. Эти обряды могут в принципе совершаться только посвященными, обладающими необходимой квалификацией, садхаками, либо для себя, либо для других, которые оплачивают их услугу. Некоторые обряды отправлялись (и, возможно, отправляются до сих пор) в особенности жрецами или йогинами из окружения князя для того, чтобы даровать мир (śānti) стране или увеличить ее процветание (puṣṭi) или для того, чтобы устранить или уничтожить его врагов (uccāṭana, maraṇa). Обряд привлечения, вероятно, носил прежде всего эротический характер[275].

Что касается области обретения и манипулирования энергией (а это и составляет тему этой главы), нам необходимо вернуться к сиддхи, сверхъестественным способностям. Они важны, поскольку не являются привилегией одних только магов или некоторых исключительных существ. Любой сиддха обладает сиддхи. Но почти все тантрические тексты, содержащие предписания культового почитания божеств, утверждают, что следование их учению наделяет способностями и освобождением (bhukti-mukti-dā). Тантрическое освобождение при этой жизни (jīvanmukti) представляет собой одновременно преодоление мира и власть над миром. На самом деле любой духовный учитель, достиг ли он освобождения, или нет, рассматривается, как обладающий способностями: это остается верным до сих пор (и не только в тантрической среде)[276]. Достигший освобождения при жизни может отвергнуть эти способности как привязывающие к миру, который он превзошел, но он все равно обладает ими: всезнание это освобождение, и оно также, по меньшей мере в принципе, всемогущество. Это верно для всех направлений индуизма – и даже для того, что находится за его рамками.

Как и для шести магических действий, существует традиционный список восьми сиддхи, первая из них это способность тонкости (aṇimā): способность становиться столь же малым, как и атом (aṇu)[277]. Имеются, очевидно, многие другие, описываемые в текстах всех направлений. Например, сиддхи меча (khaḍga) позволяют становиться неуязвимым посредством мантр. Но их природа и число имеют небольшое значение. Что принимается в расчет, так это роль, место, отводимое обретению и манипулированию силой сверхъестественного порядка. Но, может быть, эти силы являются скорее естественными? Что для индийцев природа, если не майя, космическая магия? Что такое тантрическая вселенная, если не магический мир, мир, не являющийся более нашим, который, как мы знаем, «расколдован» с тех пор, как он отыскал свою основу в себе самом, а не в трансцендентальном Другом[278] – но это другая проблема.

9.