Некоторые исторические свидетельства

Очевидно, не осталось никакого следа от первых небольших инициатических групп, в которых, как предполагают, зародился тантризм. Стало быть, самые ранние свидетельства о существовании тантризма, которыми мы располагает, отражают более поздний этап развития этого феномена. Они восходят к первым векам н.э.

Одним из самых древних – на которое всегда ссылаются – возможно, является надпись из Гангдхара в Центральной Индии, ее дата соответствует для нас 423–424 гг., и здесь упоминается воздвижение храма Матерей (mātṛ), женских божеств, описываемых как издающие ужасные крики и волнующие воды океанов мощным дуновением, «исходящим из тантр» (tantrodbhūta), при этом данный храм населен дакини, богинями, которые, подобно Матерям, часто появляются в тантрическом пантеоне^[92]. Все иные известные нам свидетельства из Индии, более или менее поддающиеся датировке и подтверждающие существование тантрических божеств, относятся к VI–VII вв. или более позднему времени. Некоторые храмы йогини в Ориссе были построены, возможно, в VIII в. Что касается литературных свидетельств, то в «Брихат-самхите», крупном трактате по астрологии, датируемом, возможно, VI в., упоминается культ множества Матерей (mātṛgaṇa); в театральной пьесе Бхавабхути (VIII в.) описываются тантрические обряды^[93]. Это же имеет место и в другой пьесе, «Агама-дамбара», Джаянты Бхатты, которая датируется тем же самым периодом.

Точную ссылку, которую часто упоминают, содержит стелла Сдоккактхом^[94] в Камбодже, датируемая 1052 г., где сообщается, что некий брахман, «сведущий в сиддхи» (в сверхъестественных способностях) принес культ бога Тумбуру вместе с четырьмя важными тантрами (Саммохана, Найоттара, Сирасчхеда и Винашика) во время правления Джаявармана II, а значит, в начале IX в. (если эта дата точна), – это могло бы подтвердить, что эти тантрические тексты и связанные с ними культы в ту пору уже существовали начиная с некоторого времени. В VII в. появились надписи пашупатов, шиваитской «прототантрической» секты. Заметно более древними являются, возможно, китайские документы, касающиеся царства Фунань^[95], и санскритские надписи из Чампы^[96], показывающие существование в V в. в этой области Индокитая шиваитских культов, которые, возможно, были тантрическими.

Что касается Индии, то иногда высказывали предположение, что некоторые из шиваитских или вишнуитских тантр, агам и самхит, которые находятся в нашем распоряжении и составляют текстовую базу тантрического учения, восходят, возможно, к IV в., что не является невозможным, хотя ныне считают, что они датируются скорее V–VI вв., но точно установить это невозможно. Самые ранние рукописи, поддающиеся датировке, которые содержат тантрические тексты, относятся к IX в., но фрагменты текстов, обнаруженных в Гилгите^[97], восходят к VII в., а значит, определенности у нас нет.  

Очевидно, что культ или учения могут существовать, вероятно, даже длительное время до того, как их упомянут в письменных источниках или придадут им официальный характер в надписи. Стало быть, нельзя делать вывод об их отсутствии до появления таких материальных свидетельств. Итак, если ограничиться индийскими источниками, можно сейчас предположить, что феномен тантризма восходит к V в., и именно это мнение является общепринятым в наши дни. А если все-таки учитывать ссылки источников за пределами Индии, таких, как те, что только были упомянуты нами, или еще переводы на китайский с V в. индийских текстов тантрического буддизма, можно было бы сделать вывод о присутствии тантрических культов и текстов в Индии с IV в. н.э.^[98]

Как бы то ни было, очевидным является присутствие феномена тантризма почти по всей территории Индийского субконтинента с VIII или IX в. Кашмир был его особенно важным и блистательным центром, впрочем, для буддизма столь же, что и для индуизма, поскольку эти две сферы почти неразделимы. Некоторые из наиболее крупных индийских философских и религиозных произведений (и также литературных и исторических) происходят отсюда; это процветание продолжалось до XIII в. Оно не исчезло целиком и впоследствии: культы здесь сохранились, и известно, что шиваитские пандиты продолжали здесь учить вплоть до наших дней. Бенгалия, центр и юг Индии также являлись регионами, где процветал тантризм, о чем свидетельствуют письменные источники, но вдобавок и более наглядно – местные религиозная архитектура и искусство на протяжении нескольких столетий.

В целом можно утверждать, что звездный час тантризма в Индии охватил период с VIII по XIV вв. В процессе своего распространения тантризм эволюционировал. Отныне, не будучи ограничен небольшими эзотерическими и трансгрессивными группами аскетов и распространяясь все шире, он одновременно принимал более умеренные формы и обогащался. Подвергнувшись «брахманизации», он «тантризовывал» индуизм, преобразуя его повсеместно и образуя в некоторых отношениях его тайную основу.

География, распространение

С географической точки зрения, как и в исторической области, мы не располагаем точными сведениями ни об истоках тантрических практик и теоретических построений, ни об их распространении в Индии. Кажется, они были представлены относительно рано по всему субконтиненту. Это оттого, что они появились в одну и ту же эпоху в различных местах в образе сходных инициатических групп? Или потому, что эти группы быстро распространились повсюду? Если да, то каков был способ их распространения? Трудно сказать об этом. Возможно, их могли, как думают некоторые, распространять странствующие аскеты, которых можно увидеть и еще в современной Индии. Связь между тантризмом и монархией также должна была сыграть свою роль.

Что касается места происхождения данных групп, как правило, допускают, что они появились и развивались вначале в северных, гималайских районах Индии. Среди прочего, если не доказательством, то, по меньшей мере, указанием на это является тот факт, что три из четырех главных культовых центров, питх^[99], являющиеся общим достоянием шиваитских течений кулы (которые образуют важный, а во многих отношениях главный элемент тантризма) расположены в этой области. Наиглавнейший среди них, Уддияна, находится в гималайской долине реки Сват^[100], которая является для шиваитов, как и для буддистов, являющихся приверженцем махаяны, местом, в большей или меньшей степени легендарным, зарождения их традиций. Более значительным, возможно, является факт, что Кашмир достаточно рано стал живым центром тантрического шиваизма и тантрического буддизма^[101]. Бенгалия и Ассам, расположенные на противоположном конце гималайской дуги, равным образом были такими центрами. Здесь получили распространение буддийские школы, а затем и индуисты-сахаджии (очень активные в VII–IX вв.), и тантризм здесь жив и поныне. Наконец, в Непале буддизм и индуизм были очень рано «тантризованы» и остаются таковыми до сих пор.

Также именно в Непале были обнаружены наиболее древние тантрические рукописи (поскольку климат здесь более благоприятен, чем в Индии, для их сохранения).

Джаяратха, комментатор Абхинавагупты, в XII в. утверждал, что Мадхьядеша, что можно понимать как «центральную область Индии», была местом происхождения всех священных текстов: шастр, то есть тантр. И именно в этом регионе (ныне штат Мадхья-Прадеш) был расположен Гангдхар, с его важной надписью, относящейся к 424 г. н.э. Неподалеку отсюда находятся храмы Кхаджурахо^[102] (X–XI вв.), воздвигнутые монархами из династии Чанделов^[103]. По своей структуре и орнаментации эти храмы являются совершенно тантрическими. В Кхаджурахо, также как и в соседней Ориссе, в ту же самую эпоху были воздвигнуты храмы, посвященные йогини, грозным тантрическим божествам^[104]. От них до наших дней дошло очень мало – а именно храм в Бхерагхате, необычное святилище круглой формы с восьмьюдесятью одной статуей йогини, однако когда-то эти храмы были многочисленны, свидетельствуя о влиянии культа йогини в данных местах. В Удджаине, также расположенном в Мадхья-Прадеше, по свидетельству китайского паломника Сюань Цзана (683–727) существовал культ Бхайравы-Махакалы, окруженного дакини, – культ, который, впрочем, здесь жив до сих пор. В эту же самую эпоху Бана в своем романе «Кадамбари» помещает в Удджаин царицу, носящую амулеты, совершающую магические обряды и вызывающую Матерей, что воскрешает в памяти совершенно тантрическую атмосферу^[105].

Ближе на юг, в стране тамилов, с VI или VII вв. существовала шиваитская тантрическая традиция читтаров (сиддхов, эту категорию мы снова встретим позже). Карнатака, где сегодня находятся многочисленные храмы Богини, в прежние времена, кажется, также была регионом со значительным влиянием тантризма. Впрочем, по мнению некоторых индологов именно на юге субконтинента, в среде низших каст, отверженных, следует искать истоки феномена тантризма. Заметим, наконец, что, с XII в. существовала «кашмирская» традиция шиваитского южноиндийского тантризма, традиция шривидья, к которой принадлежали важные авторы и которая существует до сих пор^[106].

Надо напомнить здесь, что, начиная с определенного периода (VIII в.?), религиозная индуистская архитектура отмечена влиянием тантризма: как мы увидим, правила возведения храмов и правила, касающиеся изображения божеств – идет ли речь об их изготовлении, размещении или освящении – содержатся главным образом в агамах или тантрах^[107]. Этот момент следует запомнить. Мне кажется, что заметные и в наше время древние культовые места показывают укорененность тантризма в индийской реальности: в пейзажах Индии, в жизни индийцев, которые видят здесь и почитают на публичных церемониях образы, имеющие тантрическое происхождение; так же обстоят дела и в домашнем культе. Между тем, индийцы, как и мы, живут в мире, сотканном из конкретных или мысленных образов: то, что они могли быть тантрическими, естественно, влияло на их жизнь.

 При этом следует заметить, что в то время как некоторые исторические, текстовые или иконографические ориентиры нам доступны, мы, почти ничего не знаем о древней социальной среде, в которой возникали и распространялись тантрические тексты и которая бы только позволила лучше понять природу их содержания и то, что они могли в ту пору означать. Каков был вес текстов и влияние образов? В какой социальной среде, среди членов каких каст, среди какого рода аскетов, отрешившихся от мира, могли изначально возникнуть, а затем развиться и распространиться в обществе тантрические культы? Каким образом тантрические представления и практики перешли от их первоначальных, инициатических, ограниченных кругов к более широким социальным слоям, и какие изменения это повлекло? Это вопросы, на которые невозможно точно ответить, даже если, как мы увидим, можно ощутить важность связи между религиозными и политическими явлениями.

В отношении того, что известно о феномене тантризма, имеется факт, что он не ограничился Индийским субконтинентом. Вместе с индийским религиозным и политическим влиянием феномен тантризма в различных формах распространился в значительной части азиатского мира. На Тибете буддизм был воспринят именно в тантрической форме^[108]. Тантрический буддизм далее распространился в Монголии, в Центральной Азии по маршруту Шелкового пути, также как в Китае, о чем свидетельствует, например, остатки фресок из Хотана^[109] и Турфана^[110] или некоторые манускрипты изДуньхуана^[111]. Он проник в Японию, где до сих пор имеются важные тантрические секты и учреждения.

Именно монахи, прибывшие из Индии, и в особенности из Кашмира, стали движущей силой этой самой ранней экспансии. Как мы говорили, китайские документы, надписи, а также сохранившиеся детали иконографии свидетельствуют равным образом о значимости тантрического присутствия, как индуистского, так и буддийского, на Индокитайском полуострове. Это присутствие приняло здесь весьма блистательные формы (представить только кхмерскую цивилизацию в Ангкоре^[112]), продолжившись вплоть до XIV в. В Индонезии присутствие буддизма махаяны засвидетельствовано с VIII в. на Яве, где он оставил известные нам следы (в частности, Боробудур^[113], буддийское сооружение, воздвигнутое на фундаменте индуистской постройки). Затем в X в. сюда пришел и сосуществовал с ним тантрический шиваизм, заметный также на Бали. Таким образом, было несколько веков «тантризации» Азии.