Глава 1. Фашизм как фундаментальное явление в мегаэволюции человечества

Как получилось, что в XX в. нацистские и фашистские партии пришли к власти в странах Европы? Как ни парадоксально, нацисты в Германии (партия НСДАП) пришли во власть через демократиче- ские выборы. После получения при выборах в Рейхстаг трети голосов рейхпрезидент П. Гинденбург назначает А. Гитлера рейхканцлером1. Европейская система демократии показала неспособность предотвра- тить фашизм. Как она шла к этому? (Рис. 1.1)

Рейхcпрезидент П. Гинденбург

Удельный вес голосов, отданных за НСДАП

на парламентских выборах в Германии, в %

50

40

30

20

10

0

назначил А. Гитлера рейхcканцлером

 

1-е место

 

Рис. 1.1. Нацисты пришли к власти благодаря победе на выборах

 

История базовой категории

Использование понятия «фашизм» связано с Италией и движени- ем, возглавляемым Муссолини. Но из констатации того, что фашизм имел место в муссолиниевской Италии, нельзя взять ничего полезного. Если фашизм — это только режим муссолиниевской Италии, то тогда современного фашизма якобы быть не может. Да и до возникновения в Италии понятия «фашизм» явления могло не существовать. Такое упрощение, при серьезности связанных с темой фашизма угроз, вызы- вает подозрение, что оно предлагается преднамеренно. Не все фашист-

1 Проэктор Д.М. Фашизм: путь агрессии и гибели. М., 1989; Патрушев А.И. Герма- ния в XX веке. М., 2004; Лоуренс Р. Нацисты. Предостережение истории. М.: КоЛибри, 2014.

ские государства и не все виды фашизма были осуждены и пресечены в 1945 г. На преступления отдельных режимов были закрыты глаза по политическим соображениям. Например, Франция того времени предстала по итогам войны как государство победитель, а не как государство-сателлит гитлеровской Германии. Ее предпочли позицио- нировать через образ деголлевского сопротивления, а не вишистского режима. Так же были «прощены» и некоторые восточноевропейские народы. Немцы расплачивались за всех, хотя совершали преступления далеко не одни. Фашизм в итоге отчасти ушел в подполье2.

Но, может быть, противоречие снято при замене категории «фа- шизм» категорией «нацизм»? Именно такой подход реализован на Западе. Западные политологи говорят о «некорректности» советской традиции использования понятия «фашизм». Предлагается, по сути, свести все случившееся в 1930–40-х гг. к национальным дискрими- нациям. В фокус проблемы ставится тема Холокоста. Ценностный консенсус 1945 г. о недопустимости фашизма переакцентируется на недопустимость антисемитизма, что само по себе бесспорно верно, но не может заменять тему фашизма как самостоятельного явления в соответствии с основным определением, данным авторами во введе- нии. Перевод стрелки на национальную дискриминацию ретуширует важную компоненту фашизма в ее ядерном значении — а именно, превосходства. Нацизм представляет собой только один из вариантов более общего явления превосходства. Сущность же всего явления — идеология превосходства и насилия. Существует превосходство на национальной и расовой почве. Но есть превосходство социального, кланово-корпоративного, религиозного, сословно-варнового типа. И это все тоже вариации фашизма.

Могло бы, вероятно, вместо «фашизма» использоваться и какое- либо другое понятие. Но в любом случае понятие, надстоящее над нацизмом как более интегративное, необходимо. Понятие «фашизма» в этом отношении лучше других, поскольку имеет соответствующие исторические коннотаты. Для народов СССР очевидно, что победа была одержана над фашизмом. Невозможно себе представить, что российский народ, ветераны могли бы принять версию, что в Великую Отечественную войну борьба велась не против фашизма, а против, предположим, элитаризма.

В период генерирования собственной научной теории советская гуманитарная наука основывалась на широком понимании природы фашизма. Фашизм понимался не как исторически преходящее идеоло-

2 Sarti R. The Ax Within: Italian Fascism in Action. N.Y.: New Viewpoints, 1974.

гическое течение, а как экстремальное выражение олигархизма. Счита- лось, что капитализм, доходя до крайних форм, неизбежно трансфор- мируется в фашизм. За счет этой трансформации олигархат стремится сохранить себя во власти и, главное, сохранить капиталистический способ производства и эксплуатацию. В советском рассмотрении фашизм рассматривался как реакция на исторически наступающий ему на пятки, идущий на смену обществу эксплуатации социализм. Советская гуманитарная наука вплотную подошла к осмыслению фе- номена фашизма как фундаментального мегаисторического явления. Но шаг сделан не был. Сказались ограничения формационного подхода. Фашизм не выводился за рамки формации капитализма, не стал само- стоятельным предметом исследования.

Откровение наступило во время Великой Отечественной войны. Оказалось, что марксистские схемы недостаточны. Об этом косвенно свидетельствует то, что советская пропаганда того времени обращается к цивилизационно-ценностным историческим накоплениям народа, меняет язык. Вместо словаря классовой борьбы предлагается словарь онтологической борьбы добра и зла. Фашизм становится не просто олигархизмом, а мировым злом. Фашисты в словах великой мобили- зационной песни «Священная война» — это «сила темная», «нечисть»,

«проклятая орда», «отродье человечества».

Однако с середины 1950-х гг. заметно сужение смыслового поля яв- ления, переход от поиска больших смыслов к описательности. К этому подталкивали и извне. Понятно, почему. Западная цивилизация несла и несет в своем ядре те самые корни, которые проросли гитлеровским, самым ужасным историческим опытом.

Начинают подбрасываться предложения перехода к микроанализу и описанию как выражению подлинной научности в противополож- ность макроанализу и смыслообразованию. Активно пропагандируется направление «истории повседневности». Оно методологически явно оппонировало советской модели глобального исторического процесса. Карл Поппер пишет книгу «Нищета историцизма». В бой против марк- сизма бросается позитивизм, утверждающий принципиальный отказ от надэмпирического абстрагирования3.

Позднее запускается проект постмодернизма. Через базовый тезис релятивизма знания наносится еще один удар по советской системе объективизации и больших смыслов. Но советская гуманитаристика отступила, «сдала поле боя». Обнаружение больших смыслов стало рас- сматриваться как нечто неакадемическое, ненаучное. Тех, кто занимался

3 Поппер К. Нищета историцизма // Вопросы философии. 1992. № 10.

анализом фундаментальных процессов, как, например, Л.Н. Гумилев, академическое сообщество подвергает остракизму.

Так и фашизм оказался сведен к описанию исторической фено- менологии ряда европейских государств 1920-х — первой половины 1940-х гг. В постсоветский период, в связи с провозглашением деидео- логизации гуманитарной науки, бегство от смыслов приобретает явный характер. Результатом стало едва ли не уничтожение самой категории фашизма (рис. 1.2).

 

 

Рис. 1.2. Основные подходы к раскрытию феномена фашизма.

Проблема исторического масштаба