Теоретические проблемы тактики и технологии отдельного следственного действия

В соответствии с современными представлениями о предмете криминалистики система науки состоит из четырех разделов: общей теории криминалистики, криминалистической техники, криминалистической тактики, криминалистической методики. Выделять значимость того или иного раздела было бы не правильно, поскольку все разделы взаимосвязаны и взаимозависимы, ни один из них не может существовать самостоятельно. Однако особое значение имеет криминалистическая тактика: все научно-технические приемы и средства криминалистической техники опосредуются в уголовном судопроизводстве лишь через криминалистическую тактику[101]; криминалистическая методика состоит в разработке и приложении тактических приемов и криминалистических рекомендаций к специфике расследования отдельных видов преступлений.

Взгляды на содержание криминалистической тактики не раз менялись. Сначала в ней наряду с приемами производства следственных действий рассматривались характеристика преступников, тайные способы их общения, способы совершения преступлений (А. Вайгарт, И.Н. Якимов), затем приемы следственных действий (Е.У. Зицер). В настоящее время большинство криминалистов склонны считать ее системой положений и рекомендаций, относящихся не только к производству процессуальных действий, но и к организации, планированию предварительного и судебного следствия, принятию мер по превенции преступлений, осуществлению различных мероприятий организационного и технического характера[102]. В соответствии с предметом и объектом криминалистической тактики центральное место в ней отведено тактике отдельных следственных действий.

Развитию научных положений данного раздела криминалистики способствовали фундаментальные исследования А.Н. Васильева, Л.Е. Ароцкера, А.И. Винберга, Р.С. Белкина, А.Р. Ратинова, В.Е. Коноваловой, Л.Я. Драпкина, Н.А. Селиванова, В.Г. Танасевича, И.Е. Быховского, А.А. Эйсмана, А.Ф. Волобуева, А.В. Дулова, Н.И. Порубова, В.И. Комиссарова и других. Однако криминалистическая тактика, как и все разделы криминалистики, находится в развитии, ее содержание пополняется, некоторые положения претерпевают изменения – это объективно необходимый процесс развития. На него справедливо указывал Р.С. Белкин, при этом он определил тенденции развития данного института, лейтмотивом которых выступает тезис о необходимости уточнения, конкретизации теоретических положений предмета криминалистической тактики[103].

Изменившееся законодательство, накопленный уровень научно-криминалистических знаний, современные социальные факторы, обусловившие качественно новое мировосприятие окружающей действительности, изменение ценностных ориентиров, усиление криминализации общества делают актуальным обращение к одному из главных элементов раздела криминалистической тактики – тактики отдельных следственных действий.

Необходимо четко разграничивать криминалистическую тактику как раздел в системе науки криминалистики (широкое значение) и тактику отдельных следственных действий как подсистему этого раздела (узкое значение). Исходными положениями тактики следственных действий выступают: подготовка к проведению следственного действия, включающая его планирование (расстановка сил и средств, определение порядка и последовательности проведения); выбор времени, в ряде случаев и места проведения, определение круга участников; оптимизация способов, методов и приемов осуществления действий следователя, направленных на собирание и исследование доказательств. Тактика, являющаяся главным оружием в деятельности следователя, предстает системой средств, методов и приемов, позволяющих достигать наиболее эффективных результатов при расследовании. Именно в таком, хотя и достаточно общем, виде существуют данные положения в науке. Думается, некоторые тезисы требуют серьезного уточнения.

Для определения того, что собственно должно быть отнесено к тактике отдельного следственного действия, следует обратиться к буквальному толкованию слова «тактика». Его дают многие ученые-криминалисты[104], отмечая, что термин «тактика» пришел в криминалистику из военной науки, хотя авторство термина «уголовная тактика» принадлежит А. Вейнгарту, который отмечал, что она «должна дать криминалисту-практику все то, вместе взятое, что стратегия и тактика дают военному»[105].

Коль скоро тактика для военного – это искусство ведения боя, то правомерно сказать, что тактика для следователя – это способ действия субъекта в условиях реальной конфликтности. Можно сказать и иначе, тактика – это система приемов, направленных к определенной цели, которой нельзя достичь без борьбы, без преодоления сопротивления. Изначально появление термина «тактика» в криминалистике вызвано противоборством сторон и сопротивлением, которое оказывают заинтересованные лица в ходе расследования преступлений. Поэтому тактика в узком значении, как тактика следственная или криминалистическая, является средством преодоления оказываемого следователю противодействия. В процессе расследования уловки преступников направлены на: установление уровня осведомленности следователя; получение от следователя информации об интересующих обстоятельствах; отвлечение следователя от намеченных задач; провоцирование следователя с целью вывести его из равновесия, чтобы уклониться от его «настойчивых атак»; «дискредитацию» собранных доказательств и пр.

Значит, криминалистическая тактика – это не что иное, как подготовка и осуществление целенаправленной деятельности в условиях противодействия, совокупность приемов и способов борьбы.

Представляется верным высказывание А.А. Фелющенко о том, что криминалистическая тактика направлена на преодоление противодействия заинтересованных лиц и устранение факторов, препятствующих установлению истины^[106]. По мнению О.Я. Баева, целью криминалистической тактики также является преодоление реального и предупреждение потенциального, непосредственного или опосредованного противодействия субъектов, заинтересованных в исходе дела^[107]. В свое время и А.Р. Ратинов отмечал, что для преодоления противодействия следователю необходимо в совершенстве владеть техникой борьбы, имея в виду как методы, которыми допустимо пользоваться в процессе расследования ему самому, так и нелояльные приемы, которым нужно противостоять^[108].

Основу тактики составляют процесс анализа и оценки исходных данных и система тактических приемов. Однако при оценке следственной информации отсутствует какая-либо тактика, но присутствует определение возможностей использования этой информации при решении тактических задач, что О.Я. Баев называет «тактическими элементами оценки следственной информации»[109]. По этому поводу Р.С. Белкин отмечал, что вывод о целесообразности использования приема или средства является не тактическим решением, а лишь его предпосылкой, учетом существующих для данного случая научных или эмпирических рекомендаций, из которых еще надлежит сделать выбор необходимого для данной ситуации, для достижения поставленной цели тактического приема[110].

Криминалистическая тактика заключается и проявляется в способах действий следователя при собирании и использовании доказательств, направленных на устранение преград между ним и источником информации либо на воспрепятствование ее искажению и сокрытию. Тактика есть лишь там, где имеется необходимость преодолевать реальное противодействие либо предупреждать потенциальное. Если нет конфликта интересов и противодействия, то нет необходимости и в тактике. Из этого следует принципиальное положение о том, что тактика в деятельности следователя имеет место прежде всего тогда, когда происходит общение следователя с другими участниками уголовного судопроизводства, причем в ситуациях, когда ими оказывается противодействие или оно возможно и требуется его не допустить (предупредить) или нейтрализовать.

Уточнение содержания и понятия криминалистической тактики имеет не только теоретическое значение для развития соответствующего раздела криминалистики, но и важное практическое значение, заключающееся в конкретизации и обеспечении разработки рекомендаций, отвечающих насущным потребностям практики.

В настоящее время к криминалистической тактике (как разделу науки), в частности к тактике следственных действий, относят, помимо собственно тактики (приемов и способов получения информации от обладающих ею лиц, стремящихся воспрепятствовать этому), организационные мероприятия, анализ и оценку информации и пр. Несомненно, организационные и аналитико-мыслительные аспекты следственной деятельности играют важную роль в обеспечении ее рациональности и результативности, в создании необходимых условий для применения тактических средств, но сами по себе они тактическим характером не обладают.

Изучение литературы в области криминалистической тактики позволяет говорить о преобладании «классического» (общепринятого) подхода, согласно которому приемы подготовки, осуществления, фиксации и оценки результатов процессуального действия составляют его тактику. Так, в названиях глав и разделов многих учебников по криминалистике, посвященных порядку проведения отдельных следственных и иных процессуальных действий, содержится термин «тактика»: «Тактика следственного осмотра и освидетельствования», «Тактика предъявления для опознания», «Тактика следственного эксперимента», «Тактика проверки показаний на месте», «Тактика задержания», «Тактика получения образцов для сравнительного исследования», «Тактика назначения и производства экспертизы». Анализ содержания этих глав показывает, что в них раскрываются вопросы организации и подготовки следственных действий, общие процессуальные правила их осуществления, а тактические приемы как таковые не рассматриваются[111]. Насколько правомерно в данном случае говорить о тактике и в чем она может заключаться?

Указывается, что тактическим условием назначения экспертизы является вопрос о времени ее назначения, однако раскрыто это не в подлинно тактическом плане (например, как на это прореагирует подозреваемый и что в связи с этим следует предпринять), а с позиции выбора времени в зависимости от состояния объектов исследования, их сохранности, перечисления экспертных учреждений, видов судебных экспертиз и т.п.[112]

Когда говорят о тактике получения образцов для сравнительного исследования, то, как правило, подразумевают: какие виды образцов следует получить; кто должен получать образцы – следователь или специалист; следует ли в целях обеспечения несомненности происхождения проверять документы лица, от которого получаются образцы, чтобы исключить подмену или случайную ошибку; насколько широко можно использовать научно обоснованные методики и технические средства[113]. Конечно, эти вопросы имеют отношение к криминалистическому обеспечению следственного действия, в котором следует выделять техническую и тактическую составляющие. И названные вопросы – это так называемый технический блок. Поэтому методически верно Т.В. Аверьянова, Р.С. Белкин, Ю.Г. Корухов, Е.Р. Россинская озаглавили раздел, посвященный понятию, видам и порядку получения образцов для сравнительного исследования, – «Технология получения образцов для сравнительного исследования»[114].

В научно-методической литературе нет ни прямых указаний, ни подробных рекомендаций, как следует поступить следователю, если подозреваемый, свидетель, потерпевший отказываются предоставить образцы для сравнительного исследования. Здесь необходимо говорить о разработке вопросов тактико-криминалистического обеспечения данного следственного действия. При этом должны быть учтены наиболее распространенные ситуации, связанные с отказом предоставить образцы для сравнительного исследования, и по каждой из них предложены тактические средства и методы их разрешения.

К тактическим приемам задержания авторы относят: получение информации о лице, подлежащем задержанию; изучение места предстоящего задержания; формирование следственно-оперативной группы и инструктаж ее участников; подбор технических средств; решение вопроса об использовании специальных познаний; выбор времени задержания и способа проникновения к месту укрытия задерживаемого; составление плана следственного действия; внезапность; обеспечение в ходе задержания безопасности его участников и т.п.[115]

Мероприятие, действие не может быть тактическим само по себе. Оно становится таковым лишь в зависимости от целей и способов его осуществления, мер противодействия его целям. Причем тактические подходы и приемы требуются не только тогда, когда у следователя и у других участников расследования противоположные интересы, но и при необходимости побудить лицо к конкретным действиям в интересах расследования. Например, для получения помощи граждан в расследовании могут потребоваться тактические подходы, выбор средств и способов, которые окажут воздействие на соответствующие «струны души» и обусловят необходимую реакцию.

Таким образом, в криминалистической тактике как научной категории следует четко выделять организацию и тактику деятельности. Это обяжет ученых, занимающихся исследованием проблем криминалистической тактики, вести разработку собственно тактических рекомендаций без подмены их процедурными вопросами, регламентированными нормами закона и общими вопросами подготовки и проведения следственных действий, что характерно для современного этапа развития криминалистики.

Превалирует подход, при котором к тактике следственного осмотра относят планомерность и методичность его проведения, определение конкретной очередности. Например, рассматривая положения тактики следственного осмотра, О.Я. Баев ведет речь об участии понятых и специалистов, измерении, фотографировании, упаковке, опечатывании доказательств и т.п.[116] По мнению А.В. Михайлова, к тактическим приемам следственного осмотра следует относить: неотложность; объективность; полноту; активность; плановость; использование специальных познаний; соблюдение криминалистических правил обращения с исследуемыми объектами; единое руководство осмотром[117]. Другие авторы в понятие тактики осмотра места происшествия вкладывают: сопоставление первичных данных и обстановки места происшествия для обнаружения следов преступления; моделирование происшедшего события[118].

Идея отнесения к тактике следственного действия всех аспектов (процессуального, организационного, процедурного, тактического, материально-технического и пр.), так или иначе связанных с его производством, требует ответа на принципиальные вопросы. Для чего в названии использовать термин «тактика»? Не охватываются ли названные вопросы понятием криминалистического обеспечения следственного действия?

Применительно к следственному эксперименту обычно говорят о «тактических правилах» либо о «тактических условиях» его проведения, к которым относят производство опытов в максимально приближенных к реальному событию условиях, многократность опытов, этапность, использование подлинных или сходных предметов и т.п.[119] Действительно, указанные положения относятся к правилам и условиям, которые обязательны для обеспечения достоверности результатов эксперимента, но тактическими они не являются. Тактическими могут быть элементы поведения участников следственного действия, исходящих из своих интересов и целей (делает не так, как требуется, сообщает не о том, что в действительности видит), либо направленность использования результатов эксперимента (продемонстрировать, убедить и т.д.).

В работах, посвященных тактике производства обыска и выемки, обнаруживается все тот же подход – смешение тактической и функциональной (технологической) составляющей. Обобщив предлагаемые в литературе системы тактических приемов, отметим, что большинство авторов[120] к тактике производства обыска относят: одиночный и групповой поиск; постоянный обмен информацией об обнаруженном объекте; сравнение однородных объектов или участков; последовательное и выборочное обследование; обследование без нарушения и с нарушением целостности проверяемых объектов; применение криминалистических поисковых средств; микрообыск. Как представляется, прием обследования – передвижение при производстве обыска (последовательное, параллельное, встречное и пр.) не может быть отнесен к тактическому, поскольку отражает лишь порядок организации работы. В подобных приемах отражены способы деятельности (поиск, обследование и т.п.), базирующиеся на познании и учете закономерностей следообразования и получения криминалистически значимой информации.

Анализ литературы по вопросу тактики предъявления для опознания позволил систематизировать те положения, которые, по мнению исследователей, раскрывают тактическую сущность этого процессуального действия. К ним отнесены:

- подготовительные мероприятия, предшествующие производству предъявления для опознания (допрос опознающего, изучение условий формирования его показаний, проверка способности воспринимать происходящее, подбор объектов, выбор времени и места производства предъявления для опознания, приглашение участников действия);

- процедура самого действия (каковы цели следственного действия, где располагаются участники, их права и обязанности, какие вопросы может задавать следователь, как на них должен отвечать опознающий);

- недопустимость производства повторного предъявления для опознания;

- порядок фиксации хода и результатов следственного действия и т.п. (А.Я. Гинзбург, А.В. Дулов, П.Д. Нестеренко, А.Е. Крикунов, А.Ф. Маевский, А.А. Леви, Е.Ю. Самолаева)[121]. Никаких тактических приемов и рекомендаций в «чистом виде» авторы здесь не предлагают.

Ф.В. Глазырин на этот счет высказывается яснее, давая их в перечне: допрос лица, которому будут предъявлены объекты для опознания; создание оптимальных условий; подбор объектов, в числе которых опознающему будет предъявлен опознаваемый объект; выбор и подготовка необходимых технических средств; привлечение специалистов к участию в следственном действии; вызов и инструктаж понятых; обеспечение охраны участника следственного действия, находящегося под стражей[122].

По мнению О.Я. Баева, к тактике предъявления для опознания относятся: как выбрать момент предъявления объекта для опознания; кто должен быть опознающим; какие объекты будут предъявляться для опознания; какие технические средства следует применить[123].

Среди тактических приемов данного процессуального действия Р.С. Белкин выделял: 1) опознаваемый предъявляется в группе, состоящей не менее чем из трех человек; 2) опознаваемый, по возможности, должен быть одет в ту же одежду, в которой наблюдал его опознающий, внешность и одежда лиц, среди которых предъявляется опознаваемый, должны быть схожи; 3) опознающий до предъявления для опознания не должен встречаться с лицами, которые будут ему предъявлены для опознания; 4) создание опознающему условий, обеспечивающих возможность внимательного осмотра предъявляемых объектов[124]. З.Г. Самошина, В.В. Крылов к этому добавляют подготовку опознающего к предстоящему предъявлению для опознания (обеспечение его оптимального психофизиологического состояния; необходимость принятия мер его безопасности)[125].

Аналогичным образом представлены вопросы тактики предъявления для опознания практически во всех учебниках по криминалистике разных лет издания и под редакцией различных авторов[126]. Такое положение объясняется прочно устоявшимися подходами, во многом косными и консервативными. Авторы как будто не замечают «несоответствия» между названием и изложенным материалом. Ни в одной из работ мы не обнаружили рекомендаций тактического характера в прямом смысле слова, направленных, например, на недопущение срыва предъявления для опознания опознающим или опознаваемым; касающиеся преодоления противодействия производству предъявления для опознания защитником подозреваемого (обвиняемого), участвующим в этом действии.

В одном из последних учебников по криминалистике его авторы обращают внимание на то, что некоторые подозреваемые (обвиняемые) могут оказывать противодействие нормальному ходу их опознания, идти на провокации, эксцессы. На этот счет предлагается продумать меры по нейтрализации усилий субъектов противодействия, четко представлять порядок действий. Должны быть подготовлены вопросы, подлежащие выяснению, определен порядок их постановки[127]. Полаем, что здесь речь не идет о тактических приемах производства предъявления для опознания.

В последних диссертационных исследованиях в области предъявления для опознания также наблюдается обозначенная тенденция – описание организационно-подготовительных действий, процедурных вопросов, процессуального порядка, психологических аспектов, выдаваемых за тактику производства этого процессуального действия.

Так, Ю.Н. Михайлова в третьей главе кандидатской диссертации – «Криминалистические возможности предъявления для опознания при исследовании обстоятельств преступления и тактические основы предъявления для опознания» – в числе вышеуказанных вопросов незначительное внимание уделила рассмотрению ситуации, когда следователю может быть оказано противодействие опознаваемыми и опознающими лицами. Однако рекомендации по осуществлению предъявления для опознания в такой ситуации сведены автором, по существу, к изложению широко распространенных и общеизвестных положений, а именно о необходимости: установления психологического контакта; психологического воздействия на опознающих в целях получения, анализа и использования нужной информации; убеждения, состоящего в передаче нравственных, интеллектуальных, эмоциональных и других представлений от одного лица к другому с целью изменения мотивов[128].

И.В. Шевчук в параграфе «Тактика производства предъявления для опознания лиц на предварительном следствии» своего диссертационного исследования прямо указывает, что сюда относятся вопросы непосредственного проведения данного следственного действия (т.е. вышеназванные нами положения). Здесь же автор делает вывод о невозможности повторного производства рассматриваемого следственного действия (при том, что закон это прямо запрещает!) и ограничивается постулатом о том, что тактические приемы не должны противоречить процессуальному закону[129].

Вопросам тактики следственного действия Д.А. Бурыка в своей диссертации посвятил две главы – «Тактика предъявления для опознания людей» и «Тактика других видов предъявления для опознания»[130]. Однако представленный материал относится к процедурному порядку производства предъявления для опознания людей, предъявления для опознания по голосу и особенностям речи, предъявления для опознания трупов, предъявления для опознания предметов. Отдельный параграф посвящен вопросам производства предъявления для опознания в условиях, исключающих восприятие опознающего опознаваемым, но и это не может быть отнесено к тактическим приемам данного следственного действия, поскольку создание таких условий предшествует его производству и носит организационный характер.

Проведенный анализ позволяет прийти, как представляется, к важному выводу о том, что положения, приводимые исследователями, не могут быть отнесены к тактическим особенностям или к тактике предъявления для опознания. И прежде всего потому, что производство данного следственного действия является процедурным, т.е. предусматривает строго определенный порядок действий его участников, здесь не требуется какого-либо воздействия следователя на опознаваемого и опознающего с целью получения доказательства. С.А. Шейфер отмечает, что производство предъявления для опознания является таким действием, результат которого обеспечивается лишь расспросом и наблюдением следователя[131]. Необходимость в применении тактических приемов здесь не возникает.

Качество и результативность предъявления для опознания напрямую зависят от тщательности подготовки к его производству и правильной организации. Эффективное производство данного следственного действия маловероятно в конфликтной ситуации, когда его участники оказывают противодействие, поскольку необходимо обеспечить специфическую обстановку и условия при опознании. Как правило, попытки следователя применить тот или иной тактический прием в ходе начавшегося предъявления для опознания оказываются бесплодными. Вести речь об использовании комплекса тактических средств, методов и приемов целесообразно только на этапе подготовки к производству предъявления для опознания. Фактически только там могут быть получены действенные результаты от их применения. Поэтому основным элементом подготовительного этапа производства предъявления для опознания выступает тактико-криминалистическое обеспечение, а организация производства данного следственного действия должна быть подчинена определенным принципам, которые и способствуют успешному решению поставленных задач.

Следует признать, что при производстве следственных действий тактический аспект возникает не всегда. В течение последних 6-8 лет в научный аппарат криминалистики совершенно оправданно вошло понятие «технология следственного действия»^[132]. Это не случайно, но, к сожалению, не имеет большой поддержки среди ученых-криминалистов.

В буквальном смысле технология (от греч. – мастерство, умение) означает совокупность методов обработки, изготовления, изменения состояния, свойств, формы объектов с целью экономичного и эффективного получения, производства чего-либо. Сходную с технологией роль в криминалистике играет тактика. Как средство организации, осуществления какого-либо процесса с наибольшим эффектом, она нацелена на преобразование объекта воздействия. И для тактики, и для технологии характерна возможность выбора вариантов действий. У технологии и у тактики схожие цели – достижение эффективного результата. Но сущность родового понятия тактики, как было отмечено выше, заключается в противоборстве, преодолении сопротивления. И о тактике в условиях расследования (в полном смысле этого слова) следует говорить только тогда, когда она служит средством преодоления оказываемого следователю противодействия.

Другими словами, если ситуация связана с противодействием, необходимо применять тактику, если противодействие отсутствует, то требуются только средства, методы и приемы технологического характера. В связи с этим обоснованно говорить о тактике допроса, очной ставки, обыска в тех случаях, когда, например, заведомо известно, что допрашиваемый дает ложные показания и его нужно изобличить.

Некоторые следственные действия производятся в ситуациях, не связанных с противоборством, и, разумеется, вопросы тактики здесь не возникают. В этих случаях требуется максимально полно обнаружить, зафиксировать объекты и следы, выбрать и использовать технические средства, соблюсти правила обращения с объектами. При следственном осмотре, освидетельствовании, предъявлении для опознания, прослушивании телефонных переговоров, назначении судебной экспертизы, получении образцов для сравнительного исследования речь может идти, как правило, только о технологии, поскольку при их производстве требуется лишь целесообразный, эффективный способ осуществления комплекса действий в должной последовательности, причем субъекту расследования, как правило, не оказывается противодействие.

Аналогичная мысль прослеживается в работах Р.С. Белкина, когда он отмечает, что под тактическим приемом понимается определенный способ действий, а не идея, которая с его помощью реализуется. Лишь в таком аспекте следует понимать тактику следственных действий, соответственно о ней можно говорить применительно к тем из них, в ходе которых преодолевается стремление противостоящей следователю стороны затруднить или сделать невозможным решение поставленных задач[133].

Представляется, что отдельные рассуждения А.Г. Филлипова свидетельствуют о правомерности отстаиваемой нами позиции. Так, ученый отмечает: не всегда учитывалось, что тактическими приемами являются лишь такие способы действий следователя, такие особенности линии его поведения, которые определяются спецификой работы с доказательствами, особыми условиями, в которых протекает процесс доказывания. Иными словами, нельзя рассматривать в качестве тактико-криминалистических приемов то, что является условием успеха любой работы, а не только работы следователя. Например, нельзя считать одним из тактических приемов подготовки следственных действий их планирование, так как предварительное планирование является непременным успехом любой целенаправленной деятельности; по этой же причине нельзя считать тактическими приемами расследования анализ проделанной ранее работы и ее результатов[134].

С нашей точки зрения, не только целесообразно, но и необходимо выделять организационную, технологическую и тактическую составляющие любого следственного действия. На это обращает внимание О.А. Луценко, отмечая, что организация следственной деятельности к тактике относится с большими оговорками. Автор предложил этот блок криминалистических вопросов относить к разделу «Организационно-технические аспекты организации раскрытия и расследования преступлений»[135]. На этот счет известна позиция А.Г. Филиппова и В.Ф. Статкуса, предложивших данный раздел включить в систему науки в качестве самостоятельного[136].

Вопросы планирования расследования преступлений, традиционно считающиеся подразделом «Криминалистическая тактика», многие ученые относят к методологическим основам криминалистики. Здесь мы скорее согласимся с мнением О.А. Луценко, который утверждает, что планирование и работа над версиями – это основа криминалистики, причем это главные элементы методики расследования преступлений, а значит, и «территориально» вопросы планирования расследования должны располагаться в разделе «Криминалистическая методика»[137]. Однако данные вопросы не относятся к предмету нашего исследования: нам важно подчеркнуть отсутствие собственно тактической направленности в деятельности по выдвижению версий и планированию расследования.

Таким образом, постановка вопроса о целесообразности и необходимости различения тактики и технологии отдельного следственного действия, вполне оправдана. С точки зрения криминалистики, раскрывая сущность того или иного следственного действия, надо вести речь прежде всего о технологии его проведения и в некоторых случаях, если они обусловлены возможным противодействием расследованию, – о тактике его производства.

Особо следует сказать о наличии тактического начала в основе некоторых процессуальных решений (об обыске, избрании меры пресечения, привлечении в качестве обвиняемого и пр.), однако это не означает, что их реализация обязательно должна осуществляться с использованием средств и приемов криминалистической тактики. Так, в основе процессуальных решений об обыске, избрании меры пресечения тактическое начало заключается в выборе времени, места производства обыска, вида меры пресечения, времени ее осуществления и пр. Но, как представляется, не существует тактики, например, составления обвинительного заключения, признания в качестве потерпевшего, предъявления обвинения и т.п.

Выскажем мнение о другой, на наш взгляд негативной, тенденции, связанной с новациями в языке современной криминалистики. Язык любой науки – это ее методологическая основа. Являясь науковедческой категорией, язык криминалистики представляет собой ее терминологический аппарат – систему используемых в криминалистике понятий и определений. Одним из принципов употребления понятий и терминов науки является их однозначность. Замена того или иного термина оправдана, отмечал Р.С. Белкин, если новый термин обозначает новое определение понятия, содержание которого изменилось. Если же понятие, обозначаемое термином, изменилось, но при этом не утратило своих существенных черт, например изменился только его объем, то термин с учетом языковой традиции целесообразно сохранить^[138]. Тенденция замены существующих, устоявшихся терминов на новые все настойчивее проявляется при рассмотрении категории «криминалистическая тактика».

Некоторые ученые допускают чрезмерно широкое толкование термина либо подмену существующих понятий. Полагаем, неуместно говорить о «тактике поиска следов», «тактике обнаружения следов», «тактике осмотра документа», «тактике проверки по учетам» и т.д., имея в виду лишь определенные методы, средства и приемы, последовательность их применения. Как отмечалось, не существует тактики назначения экспертиз. Подготовка и назначение судебных экспертиз определяются общими условиями и порядком, которые закреплены в нормах закона. Эти действия не являются тактическими.

Представляется, некорректно употребление понятий «тактика расследования»[139], «тактика доказывания»[140], «тактика выявления»[141], «тактика организации»[142], поскольку авторы рассматривают тактику производства отдельных следственных действий. Противоестественно выглядит употребление словосочетаний «тактика анализа ситуации», «тактика изучения поведенческих характеристик участников следственных действий»^[143], «тактика прогнозирования поведения обвиняемого»[144], поскольку довольно проблематично представить тактические приемы мыслительной деятельности – анализа или изучения. Представляется некорректным предложение О.В. Полстовалова рассматривать «тактику установления психологического контакта»[145]. Не вызывает поддержки позиция В.Е. Сидорова, когда он ведет речь о «тактике реагирования органа внутренних дел на информацию о преступлении»[146], имея в виду комплекс безотлагательных оперативно-розыскных и следственных действий. Не имеет смысла говорить о «тактике взаимодействия лиц, осуществляющих расследование»[147], поскольку противодействие следователю его коллег – это уже не взаимодействие. В.В. Войников предлагает термин «тактика обеспечения безопасности»[148], под которым он понимает установление и поддержание достаточного уровня состояния защищенности охраняемых объектов. Такие суждения противоречат представлению и о криминалистической тактике, и об общепринятом толковании слова «тактика».

Обратим внимание на главные положения этого параграфа. Рассмотрев как соотносятся между собой криминалистическая тактика – один из разделов системы криминалистики, и тактика отдельного следственного действия с позиции значимых ее элементов, отметим: в современном понимании криминалистическая тактика приобрела некоторые новые оттенки, вызванные качественным изменением преступности, наличием дополнительных средств защиты у обвиняемых (подозреваемых), а также новациями в языке современной криминалистики.

Недопустимо отождествлять тактику следственного действия и криминалистическую тактику как раздел криминалистики. Последняя гораздо шире, поскольку включает вопросы организационно-подготовительного, технологического и тактического характера, касающиеся производства следственных и иных процессуальных действий, оперативно-розыскных мероприятий и иных действий, осуществляемых в рамках расследования.

Тактика следственного действия включает в себя систему средств, методов и приемов, основанных на психологическом воздействии, позволяющих следователю достигать наиболее эффективных результатов при расследовании. Это не что иное, как подготовка и осуществление целенаправленной деятельности в условиях противодействия, совокупность приемов и способов борьбы. Кроме того, тактика следственной деятельности включает умение правильно анализировать и оценивать проблемную ситуацию, определять круг задач, подбирать оптимальные средства их решения, создавать резервы средств, правильно выбирать программу действий, прогнозировать изменение ситуации, быстро реагировать на это изменение, оценива<