О том, как венгры, в отсутствие их наследного правителя, оправили к королю Польши посла с просьбой стать их королем и правителем.

Страницы 112-115

Когда совет окончил все обсуждения, венгры поняли, что, несмотря на то, что они боролись так настойчиво как только могли в те времена, они были не в силах освободить своего законного правителя из заключения германского императора. И тогда они решили выбрать посла, коего послали к королю Ланселоту* (Владислав III Польши (1434-44) и Владислав I Венгрии (1440-44) в Польшу, юноше было всего около двадцати лет, но слыл он понятливостью сорокалетнего. Послали венгры обращение к королю Польши, сказав, что если пожелает он прибыть в страну их, то примут те его, как своего правителя и нарекут его королем Венгрии, почтение должное ему окажут и, преданно служить ему пообещав, верности клятвы принесут, как и положено добропорядочным, покорным подданным. Смиренно они его просили согласие милостиво дать и в Венгрию прибыть скорее, что бы возглавить их народ, от турок подлых и злых спасти, которые набегами грабительскими уже успели им урон огромный нанести.

Когда делегация прибыла в Польшу, король Ланселот и сторонники его приняли прибывших с большим почетом и уважением. Но прежде чем дать им ответ, он приказал представителям трех сословий своего государства к нему прибыть в назначенный день и передал им прошение, представленное ему господами и народом венгерским. Они посоветовали ему принять их предложение и занять столь почетную должность. Более того, они посоветовали ему набрать большое множество вооруженных людей со всей своей земли и взять их с собой, как знак абсолютного стремления помочь венграм против турецких бедуинов* (если перевод слова с французского на английский верен, то это ошибочное название турецких воинов, как бедуины, упорно встречающееся недопонимание, часто использующееся в работах современных западных историков). Он должен, советовали они ему, проявить уважение к благосостоянию венгерского народа и отправиться в Венгрию так скоро, как только он сможет. Ланселот польский король последовал их и так скоро, как только смог отправился в Венгрию в сопровождении большой армии. Там венгерские пфальцграф, воевода и другие господа страны приняли короля с должными почестями и уважением. Он проследовал с ними в город Буда и там, в ходе торжественной церемонии, был коронован и провозглашен королем Венгрии.

Представители трех сословий венгерских присутствовали на коронации, вместе с несколькими знатными господами из Польши (поскольку Ваврен француз, он представляет титулы понятные ему – граф и бароны). Когда же торжественное мероприятие коронации было окончено, новый король собрал большой парламент, на котором присутствовали представители польского дворянства, а также несколько высокопоставленных господ из Валахии. Целью парламента стало желание короля заслушать мнения и провести обсуждения того, как лучше всего в дальнейшем осуществлять сопротивление злотворящим и бесчестным нападкам высокопоставленного турка.

Король был убежден, что злобный турок, именуемый Морадбей, собирал великую силу в землях Турции, Анатолии и Греции, намереваясь сам вторгнуться в земли Валахии и Венгрии и всецело завоевать и покорить их. На том парламенте, вместе с вышеупомянутыми высокопоставленными чинами, новый король принял решение, что соберет он великую силу, какую только сможет набрать в Польше, Венгрии и Валахии, вместе во всех государствах подвластных ему. И дабы поощрить людей своих, да найти способ раздобыть необходимые средства, было решено послать делегацию к священному папе и сообщить ему о превосходном, благом и доблестном намерении нового короля Венгрии, который решил оказать сопротивление и противостоять нападкам высокопоставленного турка, врага всей веры христианской, в защите и укреплении коей желал новый король стать образчиком. Потому просил он помощи покорно и убеждал в намерении сим его поддержать, помогая в том достичь успехов. А для того просил он папу прислать легата, вооруженного знаниями и мудростью, а также индульгенциями частичными и полными и милостью церковной. Но также делегация спешила сообщить, что никогда король их не желал только лишь обороняться от свирепых нападений турка и легиона язычников его, свои владенья всего лишь защищая, но хотел бы он скорее земли все и от дальнейших притязаний защитить и, перейдя сам Дунай реку, желал с турком сразиться.

Одним словом, отобраны послы знатные были для того, что б в Рим отправиться к названному в то время папе Евгению (Евгений IV). Послов он принял с большим почетом, и, выслушав с готовностью все то, что те спешили сообщить, он передал любезно все легатам. После чего священный папа собрал общий совет. На том совете решением единогласным кардиналов и с общего согласия собравшихся легатов, был выбран наиболее почтенный из церковников, достопочтенный и мудрый человек, кардинал Сэнт-Анджело* (Джулиано Чезарини, вероятно имеется в виду замок Святого Ангела в Риме). Он должен был отправиться с послами в Венгрию, с собой взяв индульгенции полные, чтобы воинов ободрить и воодушевить против врага их веры пойти сражаться. Поскольку дело их не требовало отлагательства, все остальные нужды были тут же исполнены, когда легат был полностью готов, снаряженный всем тем, что ему требовалось, отправился он в путь с послами к королю, обратно в Венгрию.

Как только послы Венгрии и кардинал в путь двинулись, то поспешили они что есть мочи к королю, поскольку получали уже ежедневно сообщения, что для выполнения задуманного им, король уже собрал большую армию. Когда же те прибыли в Буду, король, бояре, знать, все собрались, выйдя торжественно навстречу, дабы приветствовать прибывшего кардинала и почесть тому оказать. Так новый кардинал почетно принят был и сразу же тогда отбирать стали искусных проповедников, священников известных, дабы те тут же отправились и стали, проехав по королевствам двум, проповедовать и о крестовом походе предстоящем объявлять. С собой брали они различные индульгенции и прощения милость, которую мог каждый получить, либо участвуя в походе, либо пожертвовав свое добро для дела, с учетом благосостояния дающего. И когда избранные проповедники слово в народ несли о безграничной милости священного их Папы, то смогли так сильно сердца людей затронуть и преданность их вере своей пробудить, что некоторые даже сами желание выказали против турок язычников войной пойти, за собственные траты вооружившись, и свою священную веру христианскую защищать. Другие серебро и золото давали, чтоб воинов для похода нанимать.

Когда же армия была готова и собрана была провизия, что для похода требовалась, отправился король Ланселот в сторону реки Дунай. Там он и его войско, заранее получив благословение и отпущение грехов от кардинала, стали через Дунай реку переправляться и быстро к городу София* продвигаться, где как раз турок прибывал, как сообщили королю (пишет Souffies). Вперед отправились христиане, пока не натолкнулись на сарацинов грабительские отряды, в тот момент обе стороны поняли, что располагались так близко друг к другу, что им просто ничего уже не оставалось делать, как вступить в схватку. Поскольку у турка была огромная армия и бесчисленное количество людей по сравнению с армией короля, то его войска держались открытых равнин. Королю же посоветовали держаться более узких перевалов, которые больше подходили его сравнительно небольшой армии, так то и сделал. Там, полагаясь на свою бесчисленную армию, турок и напал на них, и состоялась между ними невиданная битва. Из-за такой многочисленности турецких войск, те были зажаты в узких частях переходов, как раз там, где и располагался лагерь христиан, и те – а это сарацины – не могли больше свободно двигаться. Венгры и поляки стали оказывать такое сопротивление, сражаться и рубить турок так рьяно, так озлоблено, как дикие звери, тогда, когда турецкие внешние ряды уже начинали отступать, а отряды тыла продолжали двигаться вперед. Так сарацины были легко повержены, при небольших потерях и незначительном сопротивлении. Высокопоставленный турок позорно бежал, проклиная на чем свет стоял своих богов за такое несчастье, и было то несчастье воистину, поскольку в тот день точно полегло более сорока тысяч турок, а многие были пленены. Остаться живым удалось лишь тем, кто сбежал с поля боя. Христиане же потеряли немного людей, зато в той битве им удалось получить много добра, поскольку им достались все палатки, шатры, провизия, драгоценности и серебро, что турок – который прибыл загруженный доверху добром – принес с собой * (Ваврен, по сути, объединил два события в одно: взятие лагеря Казима паши рядом с городом Ниш и более позднюю битву у перевала Златица, оба сражения он описывает позже во второй раз).

На том самом месте король Ланселот разбил лагерь со всей своей армией, восхваляя и прославляя имя Господа Иисуса Христа за их великую победу. Среди добытого был помимо всего удивительно большой шатер, самый богато украшенный из когда-либо виденных, внутри он был весь украшен темно-красным вельветом. Папский легат и король Венгрии и Польши оставались на поле битвы еще три дня, как и полагается истинными воинам победителям и вели в то время активные обсуждения, решая, стоит ли им начать преследовать турка или же лучше вернуться назад в страну. Тогда пришли они к заключению, должны они вернуться обратно в Венгрию победителями вместе со всеми своим трофеями, решение, которое сослужит им нехорошую службу и станет причиной великого урона христианам, о чем вы узнаете позже. Если бы тогда они перешли горы Пловдив * (пишет Philipoly) и настойчиво бы решили довести свое дело до конца и одержать полную победу, они бы смогли, несомненно, отвоевать всю Грецию, приложив к тому лишь незначительные усилия, потому как тогда турки трепетали от страха, припоминая последние победы христиан.

Когда же легат и король Венгрии вернулись в буду, легат отслужил мессу в главной церкви, благодаря Господа нашего за величайшую победу, которую он им даровал. Полагалось, что холодная погода тогда вызывала опасения и помешала им перейти горы. Далее в Буде провели всеобщий совет, на котором было решено, что в следующем году король должен будет вновь собрать все силы и по окончании августа переправить свою армию через Дунай и отправиться отвоевывать Грецию. Так порешив, все и оставили короля, который предварительно заставил всех господ пообещать, что как только он призовет их всех в следующем году, они прибудут к нему, и как только все поклялись так и поступить, вернулись они в свои владения. В то время как король и кардинала Чезарини остались в Буде. Как только выдалась возможность, они послали делегацию к священному Папе и правящему императору Константинополя, дабы сообщить им о блестящей победе христиан, узнав о которой те были переполнены радостью.