Как турок пересек проливы Черного моря со всей своей армией до того, как наши галеры смогли нанести ему какой-либо вред.

Страницы 127-129

Когда же господин Ваврен и капитан венгерских галер услышали такие новости, отправились они вместе со всеми своими галерами исследовать проливы от Константинополя до Черного моря, дабы выяснить что они могли сделать, чтобы помешать турку пересечь проливы. Они заметили, что проход там был так узок, что стреляя из кулеврины с одного берега можно было попасть ядром на другой, как со стороны Турции в сторону Греции, так и наоборот, а еще, что когда днем турки стреляют из пушки, то ядра их пролетают над галерами. Учтя все это, они вместе пришли к заключению, что если турок будет на турецком побережье со своими войсками, а его капитан Халил паша будет на противоположной стороне со всеми своими пушками и артиллерией, тогда будет невозможным ни продолжать пребывание в этом проливе, ни препятствовать прохождению турок через него.

Более того, Черное море имеет лишь один проход, а значит все, что входит в его границы, море через тот же проход. Все крупные реки мира, что впадают в море, имеют такое сильное течение в проливах, что галера может плыть против течения лишь с веслами и то с большим трудом. И тогда решают они послать сэра Гавейна Кьере, господина Древеса (Dreves) и Жана Бая́рда * (Jehan Bayart, написание имени Де Вавреном непостоянно), казначея флота, к императору, дабы сообщить ему, что им одним не удастся предотвратить переход турка через пролив, пока турецкие войска будут занимать оба побережья Турции и Греции.

Потому он, император, должен был во имя Господа собрать все свои войска, чтобы сразиться с турком, который двигался к побережью Греции. Со своей стороны господин Ваврен предлагал сойти на берег с галер со всеми своими людьми и первым вступить в бой с турком. В то же время они дали указание кардиналу Венеции, который был в Константинополе, сделать все, что было в его силах, дабы побудить императора выполнить все то, о чем его просили, и без промедления отправить людей Греции вступить в бой с турками, Халил пашой, который приближался со своей мощной армией, желая присоединиться к войску турка.

Когда император узнал обо всем, что происходит, он ответил следующее: «Мне подвластен лишь город Константинополь с его немногочисленными жителями. Если пошлю их я на битву, то, знаю я, не будет у них достаточно сил для сражения с турками. А я не хочу подвергать себя и свой город опасности, не хочу, чтобы он превратился в руины, поскольку если туркам удастся отвоевать Константинополь, турки легко завоюют всю греческую империю. Делайте все, что только сможете, а когда тот турок прибудет, я пошлю вам в помощь две галеры». На что господин Древес и господин Жан Бая́рд ответили: «Пока турок будет занимать оба побережья, галеры не смогут держать свои позиции в проливах». Но, несмотря на это, делегаты так и не смогли добиться от императора никакого другого ответа. Они передали все господам, которые послали их к императору, тогда все они решили приложить все свои усилия, насколько им позволит того Господь Иисус Христос. Как раньше говорилось, турки охотно пользовались помощью генуэзцев. Одной ночью они нашли способ переправить некоторые из своих сил через проливы ниже Галлиполи до того, как наши люди в галерах смогли понять, что произошло. Высокопоставленному турку посоветовали пересечь проливы Константинополя у Новой крепости.

Примерно 15 октября 1444 Халил паша занял правый берег моря - то есть греческую сторону – со всей своей греческой армией, что составляла семь или восемь тысяч турок. Они стали стрелять по галерам из пушек и кулеврин, которые генуэзцы из Пера им доставили. Когда командиры с галер увидели, как те снуют туда -сюда средь турок, то тоже стали стрелять в ответ, но выходило только хуже, потому как турки были на суше и могли укрыться, а галеры нет.

Наутро следующего дня высокопоставленный турок выступил на турецкое побережье с тремя или четырьмя тысячами войск, расположившись в темно-красном шатре на берегу пролива, вниз от Новой крепости по направлению Черному морю. Как только он расположился, за ним с гор спустились пять или шесть верблюдов, украшенных все в красное и груженных, как нам известно, металлом, из которого в ту же ночь турки выплавили пушку и бомбарды. А следующим утром они уже стреляли из них по нашим галерам. Наши люди вскоре заметили, что турки высаживали в лодки, которые они получили от генуэзцев, своих людей

Тогда снялись они с якорей и направились к ним, чтобы расположить свои галеры так, чтобы преградить им путь. Однако, как только галеры стали приближаться, турки отступили на берег, кто с турецкой, а кто с греческой стороны, где и смогли укрыться и начать защищаться, стреляя из всевозможных оружий, что были в их досягаемости. Галеры были не готовы вступить в бой с такого расстояния от суши и потому вернулись обратно и снова вынуждены были сбросить якоря, поскольку сила течения была такой сильной, что было невозможно оставаться на своих позициях, лишь гребя. Как только турки увидели, что те снова сбросили якоря, они снова начали пересекать пролив, и снова команды с галер были вынуждены сниматься с якоря и отправляться вслед за турками. Однако, из-за людей, что охраняли берег, те не могли причинить туркам какого-либо вреда.

На закате случилось так, что со стороны черного моря стал приближаться сильный шторм и буря, а течение стало таким сильным, что людям с галер не хватало сил грести, чтобы вступить в бой с врагом. Так той ночью множество турок смогли высадиться на лодки выше по течению, которые и переправили их на берег Греции. Та буря и шторм, будто происки самого дьявола, так неистовали, что галерам сложно было оставаться на позициях даже со спущенными на воду якорями. Потому, когда турки увидели, что шторм тот был им на руку, восприняли они это как подарок их богов. Они расположили свои бомбарды и пушки на обоих берегах, стреляя в галеры и причиняя тем сильный урон. От выстрелов таких в галерах были либо пробрешины, либо трещины, некоторые члены экипажа погибли или были ранены.

Император Константинополя послал две галеры, которые расположились за галерами Бургундии и Венгрии, но будто по какому-то чудесному случаю, ядра турецкой пушки перелетали бургундские судна и попадали как раз таки в те галеры, что принадлежали императору, повреждая те больше остальных. Турок нацелил на галеры большую бомбарду, которая стреляла ядром диаметром, по меньшей мере, в 40 дюймов (приблизительно 101.6 см). Турок выстрелил три раза и все три раза ядра пролетали мимо галер, приводя в ужас всех, кто был на них, но с помощью Господа, бомбарда разорвалась, стреляя третий раз, и не успела повредить ни одного христианина. Если бы такое ядро попало в галеру, тогда бы, ко всему добавить и ненастную погоду, быстрое течение и дьявольские происки, галера бы оказалась на дне моря.

Так туркам, чтобы пересечь пролив, понадобилось два дня и две ночи, если бы галеры смогли бы проплыть вверх по течению, те могли переправлять и целую неделю.

Пока наши галеры стояли, спустив якоря, из-за набережного укрепления показался турок с поднятым вверх на конце копья белым знаменем, знак, который по их традиции гарантирует безопасность и указывает на желание переговорить с другой стороной. Господину Ваврену посоветовали поднять такое же знамя на своей галере, тогда турок подплыл к ним на лодке, дабы говорить с господином Вавреном в безопасности. И вот что он сказал: «Король Венгрии и венгры нарушили свою клятву и лжесвидетельствовали. Мордатбей намерен идти на них войной». И похлопав рукой по эфесу меча, турок добавил: «Но со своим мечом мы будем непобедимы». На том и удалился.

Итак, как вы узнали, поганые пересекли пролив из Турции в Грецию. Воистину, на галерах невозможно охранять проливы, пока не контролируешь одно из побережий.