Как венгры и турки стянулись к Варне.

Страницы 131 - 133

Битва проходила следующим образом. Караджабей командовала отрядом кавалерии из почти тридцати тысяч человек. Когда он поднялся на гору и увидел, что армия короля Венгрии был настолько мала, он задержался немного, оценивая его незначительные силы, затем, пришпорив лошадь, прикрикнул остальным туркам следовать за ним. Он поторопился к главному пути, несясь галопом по склону, а его сарацины всей кучей поспешно ехали за ним, каждый из них которых старался скакать быстрее остальных, чтобы быть ближе к главнокомандующему. Воевода Янош Хуньяди ждал его чуть ниже, в самом начале дороги. Он бросился на турок в атаку и длинным копьем, что было у него, сбросил он Караджабея наземь, как и всех тех, кто ехал с ним из первых. Турок, что были спереди, отряд Хуньяди так жестко встретил уже в самом начале, что те бежать решили. Однако, те турки, что в тылу были, двигались с такой скоростью, что вытолкали всех тех, кто первым шел, обратно прямо к венграм, а те всех тут же порешили кинжалами и длинными мечами. Теперь же Хуньяди воевода, видя турок неудачи, послал некоторых из своих людей вверх на гору, к началу пути и там, средь сложившейся суматохи, им многих турок удалось побить. Без направления точного и без командующего, оставшиеся турки, что поначалу желали на путь широкий первыми выйди, теперь поспешили вернуться назад, а те, что с тыла двигались, скакать вперед продолжали, и выходило так, что сталкивались они друг с другом. И в следствии тогда венгры отлично потрудились, тех турок убивая. По мнению моему, было то благословением Божьим, дать победить столь малой армии христиан против такого турок множества, ведь когда Балтаоглу* (пишет Bartoglius), командующий греческим отрядом, венгров увидел – которым число было не больше тысяч трех – так доблестно сражавшихся, бежать решил он тут же, спасая свою шкуру. Но высокопоставленный турок продолжал невозмутимо оставаться на горе со своей дружиной.

Та битва длилась больше двух часов, и много турок было убито и пленено. Король Венгрии спросил тогда узников, был ли враг его, высокопоставленный турок, среди пленных либо был он убит. На что ответили ему, что не был, что расположился тот с янычарами своими на горе и указали ему где.

Теперь король и кардинал хотели отправиться и сразиться с ним на горе, но, когда прибыл воевода, то сообщил им он о том, как по Божьей воле, смог одолеть он турок и отговорил короля от атаки турка на горе. Он обратился к королю: «Ваше превосходительство, весь день в вашем распоряжении. Не подвергайте себя риску, на гору против лучников пойдя, поскольку они всех ваших лошадей перебьют и отправят всех людей ваших на погибель». Однако многие рыцари, эсквайры и значимые господа, как из Венгрии, так и из Польши сказали ему: «Ваше превосходительство, воевода получил свою победу и наслаждается ее славой. Вторая битва должна быть нашей». Воевода ответил на то королю и кардиналу: «Ваше превосходительство, Ваше преосвященство, не стоит упускать одержанную победу. Пока турок на горе, он не сможет причинить нам значительного ущерба, а если он решит сюда спуститься, то преимущества все будут на вашей стороне. Держите войска наготове. Завтра он должен будет либо бежать, либо сдаться вам. Большинство ваших людей, что сражались, устали. Они потеряли свои орудия и копья. Солнце зашло и наступает ночь. Вам будет крайне невыгодно атаковать или сражаться ночью с пехотой, которая спокойно уже ожидает вас там. Когда увидят они, что вы поднимаетесь по горе, когда они будут, к их преимуществу, бодрыми и отдохнувшими, тогда станут они отважно защищаться. Ради Господа Бога, не подвергайте себя опасности потерять все, чего уже добились. Сильнейшая часть всей вражеской армии уже разбита». На что некоторые венгерские рыцари ответили: «А поскольку большая часть турецкой силы уже разбита, надо продолжать нашу победоносную войну, напав на тех, что остались, ибо сейчас то самое время. Если турок сбежит от нас снова, он снова вернется с войной. А если будет он поражен или убит, тогда будет легко снова отвоевать Грецию. Надо нападать сейчас, ковать железо, когда то горячо».

И, в конце концов, король и кардинал согласились с последним советом. Кардинал, зная, чего хотел воевода, и потому боясь, что тот не последует с ними в битву, вышагивая вперед, нес перед собой высоко крест и громко выкрикивал, что он отлучит от церкви каждого, кто не последует за королем Венгрии в бой. Тогда король и вся его армия стали взбираться на гору, собираясь с всей своей отвагой и храбростью, чтобы атаковать турка и его янычар, которые выстроились в вокруг того кругом. Венгры и поляки, стали нападать подобно тиграм, круша и калеча тех, что были спереди круга независимо от того, как отчаянно те оборонялись и, не смотря на то, сколько христиан и лошадей пало или было ранено.

Однако, король и его венгры продвинулись вперед так сильно, что среди них прошел даже слух, что король намеревался лично вступить в рукопашный бой с самим высокопоставленным турком. А в результате, одному янычару удалось резануть по ноге лошади короля, да так, что король упал, а тот смог отрубить ему голову. Но, несмотря на это, венгры и поляки продолжили сражаться, пока ночью не стало совсем темно, а сражаться стало так трудно, что было невозможно сказать, какая сторона побеждала. Одна часть войск отступила, затем другая, и каждая из них полагала, что другая была разгромлена. Здесь собралась сотня и там две, здесь было тридцать человек и поодаль еще сорок. Однако, некоторые венгры продолжали всегда утверждать, что королю и кардиналу удалось спастись с поля боя. Они собрали некоторых из своих и приняли решение отступать с теми, кого им удалось найти, идти к Дунаю, а затем домой. И как только решение такое было принято, венгры и поляки вместе, все отправились обратно. Венгры говорят, что короля потеряли в ходе того, как они отступали, когда тот шел через леса и горы, а кардинал Чезарини был ограблен и утоплен влахами, когда пересекал Дунай.

Воевода Венгрии, однако, отдельно собрал своих людей и со всеми ними вместе в безопасности и без каких либо потерь пересек Дунай, собрав с собой многих венгров и поляков. Он вернулся в Венгрию, привезя с собой безрадостные новости, столь печальные для земель Венгрии и Польши. Люди, что жили рядом с полем битвы, рассказывали, что прошло три дня то того, как турки или христиане снова показались там. Обнаружили тогда, что трупы турок объели свиньи, которые при этом не тронули тела христиан* (Тоже клишированное описание присутствует и в Хронике святого Дионисия, в его описании поля битвы при Никополе (1396).

Когда христиане бежали с поля боя, турки пленили их, а некоторых плененных высокопоставленных господ купили генуэзцы в городе Адрианополь. Они привезли их в Константинополь, где те рассказывали туже грустную историю того рокового дня. Это была наипечальнейшая из новостей для людей на флоте и преданных христианских сердец. Их расспрашивали, но они давали разные ответы, все не сходились один с другим и ничего они не могли толком сказать ни о кардинале, ни о короле. От этих новостей все были в растерянности, ведь одни рассказывали, что король Венгрии вернулся победителем в свою страну, когда другие говорили, что ему отрубили голову.

К тому времени пришли новости от сэра Пьер Леридан (Pierre Leuridan), капитана венецианского флота, который охранял проливы радом с Галлиполи (автор ошибся, написав Nicopolis), он сообщал о том, что турки просили его прислать к ним послов в крепость Галлиполи, где они покажут им голову короля Венгрии. Так те и сделали, и турки выставили напоказ им голову человека с длинными белыми волосами, голова лежала в коробке с хлопком. Когда же послы вернулись к своему капитану, они рассказали ему, что произошло и что видели. В тот момент некоторые невольники сообщили, что видели не раз короля Венгрии и у того волосы были темные. Так и вышло, что ни кто так и не узнал, что же произошло с королем.

Тогда господин Ваврен и кардинал Венеции попросили императора Константинополя предоставить им вооруженный галиот, чтобы отправится в Месембрию (пишет Messemble, Месембрия, Несебыр), в место, принадлежавшее императору, и разузнать правду о том, что произошло. Когда галиот с господами вернулся обратно, они сообщили всем христианам о том, что говаривали люди в Месембрии. Те люди сами слышали все это от многих греков, которым пришлось побывать на поле битвы. Турок побитых там было куда больше христиан, и свиньи поедая тела турок, тела христианских воинов не трогали. Тем, кто был на том поле после боя, было не трудно отличить тела поганых от павших воинов христианских, ведь не обрезаны те были.

Как раз таки в то время, когда вернулся галиот, в Константинополь прибыл сэр Жоффруа де Туаси * (написание имени Вавреном различается) и с ним сэр Реньо де Конфиде* (написание имени Вавреном различается), оба они помогали при обороне города Родос (Rhodes), о чем будет рассказано ниже* (данный отрывок опущен из перевода на английский, представленного в книге The Crusade of Varna).

Теперь же ввиду новостей, приходящих ежедневно, император Константинополя неохотно соглашался тем, что кардинал Венеции и господин Ваврен должны были возвращаться обратно. Зная о том, что прибыли галеры, которые генерал – капитан, господин Ваврен, отправлял на подмогу в Родос, он приказал господину Ваврену прибыть к нему, взяв с собой всех господ, прибывших из Родоса. Отправились они все тогда к императору. И когда они прибыли к нему лично, он представил им некоторые причины своих опасений, самой серьезной из которых была та новость, что турки намереваются осадить на Константинополь. Тогда господин Ваврен попросил у императора один день для обдумывания своего решения, перед тем, как дать тому ответ. Его просьбу удовлетворили и тогда наши люди собрались, дабы обсудить суть дела. После длительных разговоров и раздумий, было решено, что господин Ваврен должен дать императору ответ о том, что он и его люди сделают все, что в их силах, чтобы помочь императору в обороне города.

Император и все греки из города были обрадован крайне таким ответом. Однако, императору сообщили о том, что он должен был послать к высокопоставленному турку послов, дабы заключить с тем мир, если такое возможно. император охотно согласился, боясь, что иначе флот галер покинет его. То было проделано без оповещения кардинала и господина Ваврена, которые были крайне раздосадованы от такого пренебрежительного отношения. Они полагали, что двадцати или тридцати галер точно смогут держать оборону пролива Румынии, рукав Св. Георгия, который тянется на две сотни французских лиг, но удерживать оборону будет невозможно до тех пор, пока на суше не будет достаточно мощной армии для охраны берегов.

Кардинал, господин Ваврен и главнокомандующий венецианским флотом понимали, как обстоят дела и видели, что дело движется уже ко дню Пресвятой Марии Адвента * (8 декабря, Our Lady of Advent). А поскольку галеры не могут двигаться по морю до весны, они решили, что, учитывая все, проведут зиму в Пера и Константинополе. Пока они пребывали там, услышали они новость о том, что король Венгрии вернулся в свои земли и сейчас собирал мощную арию из венгров и поляков, дабы вернуться в Грецию летом. Но все эти новости были не правдой и не нашли подтверждений. Другие говорили, что некоторые греки уберегли его и отправили в прочную крепость, где теперь в тайне держат его. Некоторые высокопоставленные господа Венгрии верили этому слуху пуще остальных и убеждали господина Ваврена отправится в Черное море весной и посетить все крепости, что принадлежат христианам, дабы выяснить, можно ли было найти короля Венгрии. Господин Ваврен охотно согласился на то, и однажды, оказавшись в компании кардинала и капитана венецианцев, он, желая достигнуть единогласия, поднял вопрос о том, что делать дальше. Выяснилось то, что венецианцы уже решили с кардиналом, что вернуться на Архипелаг * (Эгейский архипелаг), где у венецианской синьории было несколько крепостей, которые сейчас были у турка. Когда же он услышал такие новости, господин Ваврен вернулся в свои покои и послал за венграми, которых выкупили из плена, дабы спросить у них, сможет ли он отправиться вверх по реке Дунай в Венгрию со всеми своим галерами. Он те не знали, что ему ответить. Тогда он позвал к себе двух моряков, которые были из Греции и ранее плавали вверх по Дунаю, и спросил их в присутствии венгров касаемо реки и того, можно ли было по ней доплыть до Венгрии. Но те ответили, что нет, однако, можно было доплыть до Ликостомо (пишет Licososme, рядом с Килией. Написание Ваврена различается) или Брэилы (пишет Brilago. Написание Ваврена различается), а оттуда по суше можно безопасно добраться до Венгрии.

Господин Ваврен, посоветовавшись с венграми и своими рыцарями и господами, решил отправиться в Черное море и поискать крепости на границах вплоть до Ликостомо, что принадлежала господарю Валахии. Он будет за свои счет забирать с собой всех христиан и рыцарей, что были пленены в ходе битвы до того, как прибудет в то место. Если короля же найти не удастся, но при том, если они смогут получить новости о том, мертв ли он или жив, отправит господин с теми новостями сэра Петре Васта (пишет Sir Pietre Vastz, написание автора постоянно меняется, предположительно имя Петре Васкез, Vast Pietre, Vasquez Pietre. Vaste Pietre, Vasquez Pietre, Vastz Pietre и так далее) и его секретаря, господина (пишет Master) Роберта Лобейна* (Robert Lobain). Он напишет и королю, если тот окажется жив, и господам Венгрии, узнать, хотели бы они снарядить еще армию и пересечь Дунай снова, в том случае он присоединится к ним с его семью или восемью галерами, но даже до этого, он смогут двигаться вверх по реке в безопасности.

Придя к такому заключению, господин Ваврен отправился к кардиналу и сообщил ему, что нашел решение, как поступить. Кардинал щедро похвалил его за то, добавив, что если венгры решат собрать армию, тот должен будет ему о том сообщить, и он тоже к ним присоединится.