В своем спектакле Товстоногов, приобретал в контексте

Времени, в реальной обстановке действительную остроту и немалую

Сложность. Даже самые ярые ревнители традиций никогда

Не осмеливались сказать, что искусство остановилось и

Что ничего нового, против того, что уже было, изобретать не

Надо. Никто не отрицал необходимость и неизбежность движения

Исторического опыта и эстетических представлений.

Однако всякое желание поставить классическую пьесу с реальным

Учетом исторического, театрального и эстетического

Опыта воспринималось с трудом.

Где тут ≪золотая середина≫? Сам Товстоногов в ходе репетиций

Понимал, что этот вопрос неизбежно встанет и что нужно

Дать ответ на то, как же сочетать верность исторической эпохе

И сегодняшнюю актуальность пьесы, в чем видеть ее современ1

≪Знамя≫, 1963, № 5, с. 208.

94

ность. Он говорил на первой репетиции, отвечая на вопрос исполнителя:

≪...вы должны верить в то, что Скалозуб —полковник

Тех времен. Но если вас граждански волнует то, что вы говорите,— всякий консерватизм, всякий догматизм, то в этом и

будет современность≫. Принцип этот кажется совершенно

Верным.

Б. Бабочкин в той же статье поднимал и еще один вопрос,

связанный с классической традицией истолкования ≪Горя от

ума≫. Он полагал, что ≪великая классическая традиция исполнения

≪Горя от ума≫ еще далеко не исчерпана, она оставляет еще

Громадный простор для новых, неожиданных открытий —и режиссерских,

и актерских≫. Очевидно, что с этой мыслью можно

согласиться, хотя из статьи неясно, где этот ≪громадный простор

≫, во всяком случае, никто из режиссеров не воспользовался

этим ≪простором≫. Спектакль Малого театра, поставленный

Е. Симоновым в 1966 году, содержал ряд интересных

Интермедий, намекавших на прямую связь Чацкого с декабристами,

Но в существе своем был добротно традиционен.

Как всякое талантливое произведение, спектакль ≪Горе от

ума≫ Товстоногова нес в себе приметы художественной жизни

Того времени и, как всякое большое явление искусства, уходил

Корнями в глубь исторически сложившихся традиций.

В том времени, близком, но уже отдалившемся от нынешнего

Дня, остались издержки спектакля, его крайности, его полемичность.

В будущее были устремлены его поиски. Если так

Представить себе картину театральных споров и исканий, то

с большим основанием нужно будет сказать, что и ≪Горе от

ума≫, и многие другие спектакли Товстоногова, предшествовавшие

Грибоедовской комедии, означали весьма плодотворные поиски

Нового в нашем театральном искусстве. И споры, в конце

Концов, велись вокруг вопроса о том, каким быть сегодняшнему

Искусству.

В таких спектаклях, как ≪Оптимистическая трагедия≫, ≪Лиса

и виноград≫, ≪Идиот≫, ≪Пять вечеров≫, ≪Варвары≫, ≪Гибель эскадры

≫, ≪Океан≫, и в ≪Горе от ума≫ режиссер искал, пробовал

И проверял новые идейные подходы к искусству театра, новые

Выразительные средства, новую методологию.

Следующая встреча с русской классикой произошла через

четыре года —в начале 1965 года состоялась премьера ≪Трех

сестер≫. За это время была поставлена прошедшая без особого

успеха ≪Палата≫ С. Алешина, под руководством Товстоногова

выпущены ≪Перед ужином≫ В. Розова (режиссер В. Голиков) и

≪Еще раз про любовь≫ Э. Радзинского (режиссер Ю. Аксенов),

а также два телевизионных спектакля: ≪Если позовет товарищ≫

В. Конецкого и ≪Мститель≫ по Г. Вайзенборну.

Этот период был отмечен большим и принципиальным успехом

≪Поднятой целины≫ М. Шолохова. Существует, видимо,

Сложно опосредованная связь между опытом работы над совре95

Менной пьесой и пьесой классической, где-то в интуитивной глубине

Творческого сознания происходит перекличка идей, проливается

Новый свет на старое произведение. Не забывается,

естественно, и опыт работы над классикой. После ≪Идиота≫,

≪Варваров≫, ≪Горя от ума≫ встреча с Чеховым казалась неизбежной.

Размышления о личности человека, стремление познать

Нынешнюю духовность и нравственность, сегодняшние

Меры человечности по-особому остро соотнесены с миром чеховских

Героев, с поэтикой Чехова, его бесстрашным гуманизмом.

Из драм Чехова Товстоногов выбрал ≪Три сестры≫, ≪любимую

пьесу≫.

Приступая к работе над спектаклем, Товстоногов был озабочен

Тем, чтобы преодолеть силу сложившихся представлений

о чеховской драматургии, отказаться ≪от традиций, установленных

Критической литературой со сценическими интерпретациями

≫.1