Египетские пирамиды и пирамидальная творожная пасха

Не исключено, что в летописном рассказе о третьей мести Ольги отражено также строительство трёх Великих Пирамид в долине Гизы, в Египте. Которые, как мы уже говорили в книге «Империя» и в ХРОН5, гл. 19:4, вероятно, являются огромным погребальным памятником Христу (то есть Игорю‑Хору). См. также наши книги «Царь Славян» и «Новая хронология Египта». Летопись говорит: «Ольга же, плакав по мужу своему, повелела людям древлянским НАСЫПАТЬ МОГИЛУ ВЕЛИКУЮ» [131], т. 2, с. 30. Возможно, «великая могила» – это и есть египетская Великая пирамида.

До нашего времени сохранились смутные воспоминания о том, что Гроб Господень выглядел как пирамида. В книге «Империя» и в ХРОН5, гл. 19:4 мы высказали предположение, что христианское пасхальное блюдо – Пасха, делаемая из творога в виде пирамиды, – действительно изображает египетскую пирамиду. С другой стороны, раньше считалось, что творожная Пасха на пасхальном столе – символ Гроба Господня (хотя сегодня об этом мало кто помнит). На творожной пасхе изображали яйцо, лестницу и буквы ХВ (Христос Воскресе). То есть – христианские символы, связанные со смертью и Воскресением Христа. Воспоминание о подлинном символическом значении творожной пасхи сохраняется до сих пор. И даже иногда прорывается на страницы газет. Например, в статье Маргариты Соловьёвой «Пасхальный стол», опубликованной в газете «Мир Новостей» (6 апреля 2004 года, 23 полоса) и посвящённой пасхальной кухне (по‑видимому, по греческим источникам), нам встретилось следующее замечание: «ПАСХА – СИМВОЛ ГРОБА ГОСПОДНЯ, она заменяет на праздничном столе ветхозаветного пасхального агнца».

Сегодня творожная пасха в значительной степени забыта. Мы имеем в виду не просто творожное блюдо, а особую его пирамидальную форму, выдавленную на гранях творожной пирамиды символику, деревянное приспособление (форму) для изготовления такой пасхи. Всё это в наше время уже встречается редко. Хотя ещё в начале XX века было очень распространено. Возможно, творожную пасху‑пирамиду стали забывать, в частности, и потому, что этот символ стал уже непонятным и даже «неудобным». У современного человека он может вызвать недоумённую мысль о связи Гроба Господня с пирамидами. Мысль, как мы теперь понимаем, СОВЕРШЕННО ПРАВИЛЬНУЮ. Но в скалигеровской версии истории – невозможную.

Заканчивая рассказ о трёх мщениях княгини Ольги‑Елены, сделаем следующее замечание. Не исключено, что в русских летописях три мщения Ольги‑Елены каким‑то образом соответствуют испытанию трёх крестов, найденных византийской царицей Еленой в Иерусалиме.

13. ОСАДА И ВЗЯТИЕ ЦАРЬ‑ГРАДА КРЕСТОНОСЦАМИ В 1204 ГОДУ ОТРАЖЕНЫ В РУССКИХ ЛЕТОПИСЯХ КАК ВЗЯТИЕ ИСКОРОСТЕНЯ ОЛЬГОЙ, А У ГОМЕРА – КАК ВЗЯТИЕ ТРОИ ГРЕКАМИ

Рассказ русской летописи

Описав три мщения Ольги Древлянам, русские летописи переходят к рассказу о взятии Ольгой древлянской столицы Искоростеня и окончательного покорения Древлян. Согласно романовской версии, событие происходит якобы в конце X века. На самом деле речь идёт о начале ХШ века. Точнее, о 1203 – 1204 годах, когда крестоносцами‑ордынцами был осаждён и взят Царь‑Град. Воспользуемся описанием В. Н. Татищева. В целом он достаточно точно следует летописям.

«Поход 2 на древлян. Святослава храбрость. Древляне побеждены. Коростень в осаде. Голуби и воробьи дань. Хитрость Ольги.

Искоростень запален, (отметки В. Н. Татищева на полях рукописи. – Авт.)…

Ольга с сыном Святославом, собрав войско довольное (то есть достаточное по количеству. – Авт.) и храброе, пошла на Деревлянскую землю. Древляне же, собрався, вышли противо ея и соступившемся обоим полкам Святослав, хотя тогда млад был, но как вождь и мститель смерти отца своего сам начал битву и, БРОСЯ КОПИЕМ В ДРЕВЛЯНЫ, ПРОБИЛ КОНЯ СКВОЗЬ. Тогда Свеналд и Асмунд, воеводы главные его, реша: «Князь уже начал биться, поступим и мы братия по нем». И сразяся мужественно, по некоем сопротивлении победили деревлян. Древляне же побежали и затворилися во градех своих, а Ольга с сыном своим устремилися на Коростень град, зане те убили мужа ея, и стала с войском около града, а к другим градом послала воевод. Но древляне града Искоростеня, ведая вину свою … крепко билися ово из‑за стен, ово изходя из града. Ольга же, стоя все лето, не могла взять града приступом и умыслила тако, послала во град сказать им: «Долго ли хотите сидеть? Все грады ваша предалися мне, обещався дань платить… а вы, не хотя дани нам давать, гладом помереть хотите»… Она же рече им: «Когда ныне у вас нет ни мёда, ни скоры… дайте мне от двора по три голубя и по три воробья, которым я буду довольна»… Собрав от двора по три голубя и по три воробья, вскоре послали к Ольге с покорением… Ольга повелела раздать войску своему каждому по голубю, другим по воробью и повелела КОЖДОМУ ГОЛУБЮ И ВОРОБЬЮ СЕРУ ГОРЮЧЮЮ И ТРУТ ПРИВЕЗАТЬ. И как смерклось, велела, зажегши оное, всех пустить. Воробьи же и голуби влетали в гнёзда свои в голубиницы и под застрехи, через что ЗАГОРЕЛОСЯ СТРОЕНИЕ; и не было двора, которой бы не горел, для которого (из‑за чего. – Авт.) гражданом НЕВОЗМОЖНО БЫЛО ГАСИТЬ, ПОНЕЖЕ ВСЕ ВКУПЕ ЗАПАЛИЛИСЬ. Сие видевши, они побежали из града, а Ольга велела войску своему ловить их. И взяв град, СОЗЖГЛА ВЕСЬ; старейшин же града, изымав, и протчих людей неколико казнила, других раздала в работу войску своему, а подлость (простой люд – Авт.) оставила платить дань, две доли к Киеву великому князю, а третия ко Вышеграду ей самой, понеже Вышеград был Ольгин» [130] т. 2, с. 46. См. также [131] т. 2, с. 31 – 32.